Ещё до начала спектакля атмосфера театрального центра на Страстном навеяла легкое ощущение déjà vu… Мелодии британских героев хард-рока 70-х Uriah Heep несколько смутили ожидания. К чему бы это?.. Шекспир и рок-н-ролл, казалось бы, сочетание сомнительное, но… Когда за дело принимаются с энтузиазмом, выдумкой и, главное, с талантом, возможны даже такие, выражаясь словами Пушкина, довольно «странные сближения». А талант, особенно музыкально-исполнительский, у студентов/выпускников Актерского факультета РАТИ при Калужском государственном драматическом театре, несомненно, присутствует. Спектакль режиссера А. Б. Плетнева «Двенадцатая ночь» представляет собой редкое сочетание стилей, жанров, смешение исторических эпох и современных драматических тенденций. Перед режиссером стояла сложная задача вступить в творческий поединок с именитыми предшественниками (Е. Огородниковой, Р. Стуруа, Б. Эрина), но похоже, что карнавальность их постановок была успешно потеснена лицедейством калужан.

 

При первом же музыкальном проявлении актеров на ум приходит некогда популярный мюзикл «Волосы», и вправду, волосатыми в мгновение ока становится все участники труппы, а действие из эпохи Шекспира машина времени стремительно переносит в 60-е годы XX века.

 

«Хиппующая» братия от души веселится и веселит публику, играя и распевая хиты Uriah Heep, Deep Purple, Shocking Blue, Animals, Rolling Stones, до полного джентльменского набора хулиганствующего комсомольца не хватает только битлов, Slade, Led Zeppelin и Nazareth. Все актеры не лишены музыкального дарования и довольно лихо под аккордеон, банджо, гитару, бас, барабаны и разнообразную перкуссию воссоздают атмосферу хипповской коммуны, внезапно оказавшейся в волшебной стране Иллирии.

 

Под стать музыкальности труппы их незаурядная пластичность. Следуя фабуле Шекспира, режиссер обрамляет комедийное действо многочисленными переодеваниями, раздеваниями, шутками-прибаутками и потасовками, постоянными прыжками с декораций и влезания на них, требующими просто не дюжих физических усилий от каждого актера.

 

Спектакль начинается с довольно выразительной сцены, когда все актеры сначала раскручивают глобус, подвешенный к потолку над сценой, а затем снимают с себя черные одеяния, помещая их на символическую вешалку. Спустя мгновение с потолка спускается причудливая конструкция с металлическими листами, и мы становимся свидетелями потрясающе красивой сцены кораблекрушения, где актеры проявляют необычайно убедительный талант пантомимы.

 

Шекспировский текст (использован перевод Э. Фельдман-Линецкой) местами сперчен так любимыми «детьми цветов» словечками. Однако даже употребление субкультурного слэнга оказывается вполне умеренным и без натянутых излишеств. Такую скромность редко можно встретить в современном театре, тем более молодежном. Совсем недавно премьера «Двенадцатой ночи» Сергея Голомазова в театре имени Ермоловой обескуражила критиков, тем, что режиссер дописал пьесу, заметно осовременив архаичный юмор Шекспира. Таких решительных искажений А. Б. Плетнев себе не позволяет.

 

Подобным же деликатным образом решается модная ныне тема однополого гедонизма. Режиссер калужского театра вовсе не стремится воспеть гомоэротизм подобно тому, как это сделал Деклан Доннеллан, что только играет на руку всему действу. Благодаря вдумчивому такту Александра Плетнева тривиальная история о разлучении близнецов и их конечное воссоединение перерастает в немного грустный опус о несовершенстве мира, непостоянстве любви, скоротечности молодости, бесплодности наивного веселья и беззаботного существования трогательных, но никчемных веселушек-хохотушек и хвастливых выпивох.

 

Художник спектакля петербуржец Николай Слободяник хорошо потрудился над костюмами к спектаклю. Оформление задника сцены немного напоминает занавес спектакля И. Бергмана 1975 года, который украсил его картой герцогства Орсино. У калужан использована карта сфер двух полушарий XVII века.

 

Поразительно трудно выделить чью-либо актерскую игру. Все исполнители по-своему хороши. Особенно убедительно сыгран чванливый слуга Мальволио, жаждущие любви Виола и Оливия, весельчак дядюшка Тоби, трусливый сэр Эндрю Эгьючик, чрезвычайно мудрый умный-дурак шут Фесте.

 

А. Б. Плетневу удалось найти оригинальное прочтение последней «светлой» комедии Шекспира. «Двенадцатая ночь» предваряет появление великих трагедий и «мрачных» комедий. Возможно, именно этим объясняется некоторая мелодраматизация шекспировского материала, который изначально не нес на себе столь явную печать трагизма, хорошо ощутимого в последней сцены спектакля Плетнева: актеры снова облачаются в свои траурные бушлаты и раскидываются в разные стороны, словно одинокие песчинки в океане бытия. Особенно впечатляет пронзительная песня шута-меланхолика Фесте в исполнении Ольги Петровой «Когда я был и глуп и мал…», которая, как и следовало ожидать, тоже была положена на музыку баллады в исполнении британских рокеров сорокалетней давности. Эта песня всегда была спорным моментом для ученых шекспироведов. Некоторым она казалось поздним добавлением, но именно в спектакле Плетнева она оказывается на своем месте.

 

Эпоха хиппи, как это ни печально, давно прошла (недаром руками мстительного Мальволио все лохматые весельчаки в конце спектакля демонстративно лишаются своих шевелюр-скальпов, так красноречиво олицетворявших их необузданную свободу), бунтари повзрослели или постарели, а вот Шекспир все также актуален… и никакие роковые ритмы ему не страшны.

 

Безусловно, спектакль А. Б. Плетнева «Двенадцатая ночь» стал достойным завершением театрального студенческого фестиваля «Твой шанс», гран-при которого получила столичная постановка Аллы Сигаловой «Стравинский. Игры» Школы-студии МХАТ (Мастерская Константина Райкина).

 

P. S. Кстати, в номинации «Лучший молодой театральный художник» победителем стала студентка Школы-студии МХАТ Екатерина Галактионова за сценографию к «Буре» Шекспира. Похоже, Шекспир современен как никогда.

 

---