В 1967 году Армен Джигарханян уехал из Еревана покорять Москву. За плечами было тридцать лет жизни в Армении, где он родился и вырос. О тех годах, когда его не узнавали на улице, актёр рассказал нашей газете

…«Шереметьево». 6 утра. Рейс Москва — Ереван наполовину укомплектован артистами Театра под руководством Джигарханяна. Коллектив впервые выбрался на недельные гастроли в родной город мэтра. Наш герой появился в полосатом пальто, и сонный холл аэропорта наполнил его сочный голос: «Осень в Армении — это рай. Там персики, на которых можно жениться! А инжир! А виноград!» Армен Борисович отвлёкся и сделал «козу рогатую» малышу в коляске: «Ты мой хороший!» Ребёнок загугукал.

«На кладбище не хожу»

…Ереван. Кафе рядом с гостиницей, где остановилась труппа. Здесь пластиковые стулья и столики. Вкуснейший кофе стоит всего 250 местных драм (25 руб.). «То-то! — Джигарханян улыбается. — Кофе в Ереване во все времена отличный». На расстоянии вытянутой руки от столика, где мы обосновались, течёт людской поток. Внимание народного артиста привлекает мужчина в замусоленных штанах и рваных шлёпках, в руках у него корзинки с фруктами. Секьюрити отеля выговаривает ему на армянском. «Здесь нельзя торговать, убирайся», — переводит Джигарханян. Бедняга артачится, ставит корзинки на землю, делает вид, что у него прихватило поясницу. «Это же персонаж Феллини», — восхищается Армен Борисович и что-то кричит на армянском охраннику, тот послушно отступает. Торговец крутит головой в поисках спасителя.

Ереванская милиция не обошла вниманием звезду

И вот он уже трясёт руку Джигарханяну, ставит на наш стол самую большую из своих корзинок. В ней инжир, малина и ежевика. Говорит по-армянски, но понятно, это — подарок. Как бы извиняясь за свой вид, он вновь отходит на почтительное расстояние, раскланивается и удаляется. Но, немного пройдя, оборачивается и нерешительно машет рукой. «Да, мой дорогой, да», — говорит Армен Борисович и машет в ответ. Персонаж Феллини твёрдо кивает, мол, всё это ему не приснилось, и растворяется в людском потоке.

Официантка приносит уже вымытые ягоды, Джигарханян пробует только ежевику. «Есть места или люди, которых вы посещаете в каждый свой приезд в Ереван?» — «Нет. Многие из друзей умерли. Не стало и моей мамы… Она похоронена здесь. Но у меня нет желания пойти на её могилу. Вообще не люблю ходить на кладбище. Все мои близкие — в моём сердце». — «А ваш дом сохранился?» — «В Ереване я жил в коммуналке. Этот дом снесли. Кстати, знаешь, когда я понял, что у меня железные нервы? Когда из своей ереванской коммуналки чудесным образом перенёсся в отель класса люкс в Каннах. Шёл 1966 год, мне было 30 лет, я снялся на «Арменфильме» в картине «Здравствуй, это я!» вместе с Роланом Быковым и Натальей Фатеевой. Фильм отобрали для участия в Каннском фестивале. У меня не было приличных ботинок. Купил в день отлёта в Москве. Хотел ещё раздобыть модную нейлоновую рубашку, но меня вовремя предупредили: в Европе их носят только «голубые» и официанты. Меня разместили одного в трёхкомнатном люксе, рядом на этаже жила Софи Лорен. Все две недели я пытался «застукать», как меняют бельё. Не смог. Такой сервис. А потом вернулся в Одессу, где шли гастроли нашего театра. Меня поселили в комнату, где спали ещё 7 человек. Я лёг и подумал: как же судьба такие вещи делает?»

Дедушка-тамада

На родине актёру целуют руки

Джигарханян взглянул на часы: «На репетицию пора». По дороге узнаю: решение стать актёром созрело у Армена Борисовича в последних классах. «Тогда все стремились в политехнический, театральный вариант казался несерьёзным. Моё решение поддержала лишь мама. Нет, актёр в нашей семье — профессия не наследственная. Правда, мой дед по матушкиной линии был известным тамадой». Про отца Джигарханян не вспоминает: тот оставил семью, когда ему был месяц. Будущего народного артиста воспитывал отчим, скромный служащий.

В театре все — от вахтёра до работника сцены — тянутся поздороваться с «легендой» за руку, а одна женщина неожиданно целует эту руку. Рассказывают, когда несколько лет назад Джигарханян приехал в Ереван справлять 70-летний юбилей, то стоило ему появиться на улице города, как останавливалось движение. Машины просто не могли проехать сквозь толпу почитателей. В этот раз Армен Борисович передвигался по городу на машине. Избегал пышных встреч. При этом своих актёров отправлял то на озеро Севан, то на экскурсию на коньячный завод. В присутствии «АиФ» Джигарханян отчитывал своего директора: «Сын, ну как же так? Всё ещё не попробовал виноград? Если денег нет, я тебе одолжу. Или идёшь за виноградом, или увольняю!»

Армянский акцент

Журнал с отметками юного Джигарханяна

Увы, не удалось «заманить» актёра в родную школу, что в 5 минутах езды от гостиницы. Директор Рузанна Георгиевна поведала — ребята буквально бредят Джигарханяном, пишут в его честь стихи, хотят, чтобы школа носила его имя. Кстати, ученик Джигарханян не вступил в комсомол: «Не ищи в этом политической подоплёки. Просто мне не хотелось платить взносы - 20 коп. в месяц. С какой стати?»

Получив аттестат, поехал в Москву поступать в ГИТИС, но…. «дальше собеседования дело не пошло. Мне сказали: «У вас слишком выразительный акцент». Тогда через год я стал студентом Ереванского театрально-художественного института. А акцент… по сути, он остался, но теперь многим нравится». (Смеётся.) В его творческой биографии роли на двух языках, в 20 лет Джигарханян сыграл на армянском Ленина. А звёздной ролью «ереванского периода» стал Ричард III в одноимённой пьесе Шекспира. Спектакль шёл на сцене Русского драмтеатра, его руководитель Александр Григорян вспоминает: «От игры Армена по коже бегали мурашки, настолько это было мощно. Я сразу почувствовал — в Ереване он ненадолго, такой талант требовал большего простора». Действительно, слава об «армянском Ричарде» докатилась до Москвы, и молодого ереванского актёра в столицу на работу пригласил Эфрос.

…У Джигарханяна дрожали руки или мне показалось? Начались «Три сестры» — первый спектакль его театра в Ереване. Зал полный. Но мэтр этого не видит, потому что сидит и слушает представление по радиоприёмнику. Агрегату полвека, звук не ахти, но это не мешает Джигарханяну слышать «дыхание зала». Зрители аплодировали стоя, а потом за кулисы вносили бесконечные цветочные корзины. «Ребята, вы — лучшие», — приветствовал своих актёров Армен Борисович. В этот момент он помолодел лет на 40.

Мария Позднякова

Статья из АИФ №42 от 15 октября

Источник:  Аргументы и факты