У Юрия Бутусова есть свойство, присущее настоящим дарованиям, — он никогда не следит специально за актуальностью выбранных пьес, но мировые события как-то ухитряются «совпадать» с его премьерами. Премьера спектакля «Человек=Человек» по Брехту («Что тот солдат, что этот») подгадала к кавказкой войне, и реплика: «Кто у нас сейчас враги?» — звучала до отчаяния злободневно. Нынешняя премьера «Меры за меру» Шекспира совпала с прогремевшим на весь мир делом иранки Сакинэ Аштиани, приговоренной к казни через побивание камнями за супружескую измену.

Шекспировский сюжет, построенный на смертном приговоре молодому дворянину (за блудодейство), долго казался анахроничным. Уже в конце девятнадцатого века расправы за блуд казались варварским наследием Средневековья, но вот выяснилось, что и в начале века XXI они не изжиты. И все судебные перипетии «Меры за меру» звучат с пугающей актуальностью.

Все стороны в судебном процессе Сакинэ Аштиани смело могут черпать свои аргументы в его «Мере за меру»: и аргументы за необходимость выжигать зло «каленым железом», и доводы разума, призывающие не карать за «малый грех» свыше меры, и небесный голос милосердия. Шекспир вложил аргументы «за» и «против» в уста очень разным людям: законник Анджело готов к любой жестокости, наказывая за грех страсти, поскольку сам никогда не испытывал любви («до сих пор, со стороны, влюбленные лишь были мне смешны»). Герцог хочет ужесточить судебные процедуры, чтобы встряхнуть погрязшую в разврате Вену. Послушница Изабелла готова разделять грех и человека: «казните грех, но пожалейте брата!» Мудрец Эскал призывает к милосердию, потому что «не бывало разве / И в вашей жизни случаев, когда, / Сойдись лишь место, время и желанье, /Почуй лишь волю молодая кровь, / И самому пришлось бы согрешить вам, / И самому под тот закон подпасть?» А весельчак Лючио упирает на несоразмерность вины и наказания: «А ведь что ж это за безжалостность такая — лишать жизни за то лишь, что у человека гульфик взбунтовался и восстал?»

Юрий Бутусов к обвинениям в разврате отнесся предельно серьезно. Веселая шекспировская Вена с ее процветающими борделями, где золотая молодежь награждается целым букетом венерических заболеваний, раскинулась на всем гигантском пространстве вахтанговской сцены и превратилась волею постановщика в большую бравурную помойку. Веселые молодцы под оглушительную музыку разбрасывают разноцветные пластиковые бутылки, коробки, цветочные горшки, конфетти. По знаку Анджело команда уборщиков снова и снова безуспешно пытается очистить город от сора. Безуспешно, потому что сорят снова и снова. Сам Анджело в припадке внезапной страсти к строгой умнице Изабелле (Евгения Крегжде) будет расшвыривать столы, стулья и горшки с розами. А когда пороки Анджело разоблачат, эстафету замусоривания пространства подхватит Герцог, также страстно возжелавший Изабеллу.

В новом спектакле Театра Вахтангова каждый артист играет несколько ролей. Фото: www.vakhtangov.ru

В своей комедии Шекспир гарантом благополучия Вены сделал добродетельного Герцога, противостоящего и легкомысленному Клавдио и тайному сладострастнику Анджело. У Юрия Бутусова Герцог и Анджело — два сапога пара. Оба — развратники из самых худших, тех, которых возбуждает не женское кокетство, а женская невинность, и будит зверя ее не шлюха, а монашка.

Можно принять мысль режиссера о том, что плох любой правитель, но для этого хорошо было бы иметь возможность сравнить разные человеческие индивидуальности в схожих обстоятельствах. У Шекспира и Герцог, и Анджело — оба покушаются на девственность Изабеллы. Но делают это все же по-разному. Один предложит отдаться в укромном месте в обмен на жизнь брата, другой — предложит руку и сердце. Цель, наверное, одна, но какие разные к ней пути.

К сожалению, в широкоформатной постановке «Меры за меру» нюансы, оттенки, вариации мыслей и автора, и постановщика, частично смазаны, частично нарочно стерты. Играющие по нескольку ролей актеры иногда просто не успевают вылепить какой-то внятный характер. А главный герой спектакля пластичный Сергей Епишев, похоже, просто еще не выбрал окончательно: играть ли Герцога и Анджело близнецами-братьями или все-таки разными людьми?

Шекспир закончил свою комедию традиционным хеппи-эндом и четырьмя свадьбами. Спектакль вахтанговского театра заканчивается жалобным криком Изабеллы, убедившейся, что нет ей спасения от домогательств в этом мире. Чем кончится вполне шекспировская история с иранской обвиняемой: сумеют ли объединенные усилия всей мировой общественности достучаться до сердца и разума судей — Бог весть.

 

 

Источник: Новые Известия