Новости
10.02.2011
Доннеллан прощает всех
На премьере известный английский режиссер целовал руки актерам
Последняя пьеса Шекспира «Буря», сыгранная в Париже силами русских артистов, вызвала бурю эмоций у тех, кто оказался на премьере. С подробностями из Парижа — обозреватель «МК».
Этот спектакль можно было бы назвать «Преступление и прощение», но режиссер Деклан Доннеллан сохранил авторское название и с пацифистских позиций прочитал последнюю пьесу великого драматурга. В России, где так любят ставить Шекспира, «Буря» до сих пор не имеет серьезной постановочной истории.
— В 1919 году «Бурю» поставил Федор Комиссаржевский, перед самым отъездом в эмиграцию, — говорит мне перед премьерой профессор Алексей Бартошевич, самый серьезный и интересный у нас исследователь Шекспира. — При советской власти известна «Буря», поставленная в Казани Борисом Цейтлиным, — он еще Госпремию за нее получил. Вот, пожалуй, и все.
В XXI веке англичанин Доннеллан пополнил и без того скромный список отечественных «Бурь». И то, стоит уточнить, не совсем отечественных: эта «Буря» — копродукция Международного Чеховского фестиваля с российской стороны и театра “Les jumeaux” («Близнецы») в пригороде Парижа — Со.
Да, видно, хорошенькая буря пронеслась в Со, если на сцене театра ничего, кроме пластикового ящика, не осталось. Он сиротливо смотрится на фоне трех светлых стен с тремя дверями, расставленными по заднику, как раскладная книга. Это и есть книга Просперо? Одна из многих? А вот и он сам, но без своих знаменитых книг — худой, сутулый, с бледным телом — артист Игорь Ясулович.
Но вот средняя дверь медленно распахивается, и в проеме появляется подвешенный вниз головой утопленник. Изобретательным образом поставленный свет создает полную иллюзию водной стихии. Впечатление усиливается, когда в проемах слева и справа от утопленника показались группы людей, обильно поливаемых дождем, гнущихся под ветром и кричащих о кораблекрушении. Вода льется сверху, ветер свистит, мачта рушится — караул!!!
Шекспировская пьеса весьма многонаселенна. Сюжет путается в многословии, что для внимательного читателя нисколько не умаляет ее волшебства. Волшебную сказку, начавшуюся с жестокой увертюры (как природной, так и в человеческих отношениях), сделал с российскими артистами Доннеллан. Сюжетные линии выстроились в четко организованную структуру, но в романтической упаковке. Линия Просперо, вероломно преданного любимым братом (разумеется, за власть), — печально-философская. Просперо, выселенный с дочерью Мирандой на остров, жаждет мщения — это он навлек страшную бурю на обидчиков. Начинает он с жестоких помыслов, но… Линия Духа (Андрей Кузичев) изящно оформлена квартетом музыкантов и преисполнена прощения. Дух тонкий, гибкий как лоза и духом тверд. А комедийная линия в лице Калибана (Александр Феклистов) и Тринкуло со Стефано (Илья Ильин и Сергей Колешня) путается между ними, превращая трагедию в фарс самым уморительным образом.
Игра актеров настолько превосходна, что самый первый спектакль имеет вид уже хорошо сыгранного представления. Спектакль звучит как хороший оркестр, где каждый артист подобен инструменту. Просперо — мучительно-страдающая скрипка, Дух — гобой, чей прозрачный звук организует и собирает героев. Миранда — флейта, Калибан — Александр Феклистов — звучит разбитным контрабасом, а внешне вылитый Шрек, только не зеленый. Образ нарисован сочными, жирными мазками. Тонко ведет свою мелодию Ильин, не первый год работающий с Доннелланом. Михаил Жигалов, Александр Леньков — все хороши.
Но вот в шекспировское островное действие неожиданно врывается колхозная разухабистая жизнь советского периода. И вот уже вместе со жнецами, вяжущими снопы на фоне черно-белой кинохроники, с серпами пляшут герои. К чему бы это?
А между тем набирающая оптимизма и витальности «Буря» выходит на коду и… заканчивается штилем. Тихие слова Просперо обращены только к зрителю:
— Мы просим вашего прощения.
Рассчитываем на снисхождение.
Стихия под управлением Доннеллана красиво и умиротворенно улеглась. Деклан Доннеллан после премьеры дал «МК» интервью.
— Я взял эту пьесу потому, что знал, кто у меня кого будет играть: Феклистов, Ясулович, Жигалов. Я шел от Ясуловича, и мне кажется, что эта пьеса — про прощение.
— Но у тебя много новых актеров, с ними ты прежде не работал. Откуда они?
— Можно сказать, с улицы: они пришли на кастинг. Примерно 50 процентов новых актеров.
— Они отлично работают. Но вот не совсем понятна цитата из советской жизни.
— Дело в том, что Просперо ставит спектакль, где есть танец и песня жнецов. «Что такое танец жнецов?» — стали думать мы. Ведь в английском театре при постановке этой сцены всегда все путались. А я знал, что должно быть что-то ностальгическое. В какой-то момент я понял, что это должен быть колхозный мюзикл — идеального колхоза. Потому что несколько героев — Просперо, Стефано, Гонзало — все параллельно говорят об идеальном государстве. Поэтому и колхоз, как утопия, не сработавшая в СССР.
После премьеры в Со «Буря» поедет по Европе и доберется до России лишь в мае, и именно им откроется программа Чеховского театрального фестиваля.
— В 1919 году «Бурю» поставил Федор Комиссаржевский, перед самым отъездом в эмиграцию, — говорит мне перед премьерой профессор Алексей Бартошевич, самый серьезный и интересный у нас исследователь Шекспира. — При советской власти известна «Буря», поставленная в Казани Борисом Цейтлиным, — он еще Госпремию за нее получил. Вот, пожалуй, и все.
В XXI веке англичанин Доннеллан пополнил и без того скромный список отечественных «Бурь». И то, стоит уточнить, не совсем отечественных: эта «Буря» — копродукция Международного Чеховского фестиваля с российской стороны и театра “Les jumeaux” («Близнецы») в пригороде Парижа — Со.
Да, видно, хорошенькая буря пронеслась в Со, если на сцене театра ничего, кроме пластикового ящика, не осталось. Он сиротливо смотрится на фоне трех светлых стен с тремя дверями, расставленными по заднику, как раскладная книга. Это и есть книга Просперо? Одна из многих? А вот и он сам, но без своих знаменитых книг — худой, сутулый, с бледным телом — артист Игорь Ясулович.
Но вот средняя дверь медленно распахивается, и в проеме появляется подвешенный вниз головой утопленник. Изобретательным образом поставленный свет создает полную иллюзию водной стихии. Впечатление усиливается, когда в проемах слева и справа от утопленника показались группы людей, обильно поливаемых дождем, гнущихся под ветром и кричащих о кораблекрушении. Вода льется сверху, ветер свистит, мачта рушится — караул!!!
Шекспировская пьеса весьма многонаселенна. Сюжет путается в многословии, что для внимательного читателя нисколько не умаляет ее волшебства. Волшебную сказку, начавшуюся с жестокой увертюры (как природной, так и в человеческих отношениях), сделал с российскими артистами Доннеллан. Сюжетные линии выстроились в четко организованную структуру, но в романтической упаковке. Линия Просперо, вероломно преданного любимым братом (разумеется, за власть), — печально-философская. Просперо, выселенный с дочерью Мирандой на остров, жаждет мщения — это он навлек страшную бурю на обидчиков. Начинает он с жестоких помыслов, но… Линия Духа (Андрей Кузичев) изящно оформлена квартетом музыкантов и преисполнена прощения. Дух тонкий, гибкий как лоза и духом тверд. А комедийная линия в лице Калибана (Александр Феклистов) и Тринкуло со Стефано (Илья Ильин и Сергей Колешня) путается между ними, превращая трагедию в фарс самым уморительным образом.
Игра актеров настолько превосходна, что самый первый спектакль имеет вид уже хорошо сыгранного представления. Спектакль звучит как хороший оркестр, где каждый артист подобен инструменту. Просперо — мучительно-страдающая скрипка, Дух — гобой, чей прозрачный звук организует и собирает героев. Миранда — флейта, Калибан — Александр Феклистов — звучит разбитным контрабасом, а внешне вылитый Шрек, только не зеленый. Образ нарисован сочными, жирными мазками. Тонко ведет свою мелодию Ильин, не первый год работающий с Доннелланом. Михаил Жигалов, Александр Леньков — все хороши.
Но вот в шекспировское островное действие неожиданно врывается колхозная разухабистая жизнь советского периода. И вот уже вместе со жнецами, вяжущими снопы на фоне черно-белой кинохроники, с серпами пляшут герои. К чему бы это?
А между тем набирающая оптимизма и витальности «Буря» выходит на коду и… заканчивается штилем. Тихие слова Просперо обращены только к зрителю:
— Мы просим вашего прощения.
Рассчитываем на снисхождение.
Стихия под управлением Доннеллана красиво и умиротворенно улеглась. Деклан Доннеллан после премьеры дал «МК» интервью.
— Я взял эту пьесу потому, что знал, кто у меня кого будет играть: Феклистов, Ясулович, Жигалов. Я шел от Ясуловича, и мне кажется, что эта пьеса — про прощение.
— Но у тебя много новых актеров, с ними ты прежде не работал. Откуда они?
— Можно сказать, с улицы: они пришли на кастинг. Примерно 50 процентов новых актеров.
— Они отлично работают. Но вот не совсем понятна цитата из советской жизни.
— Дело в том, что Просперо ставит спектакль, где есть танец и песня жнецов. «Что такое танец жнецов?» — стали думать мы. Ведь в английском театре при постановке этой сцены всегда все путались. А я знал, что должно быть что-то ностальгическое. В какой-то момент я понял, что это должен быть колхозный мюзикл — идеального колхоза. Потому что несколько героев — Просперо, Стефано, Гонзало — все параллельно говорят об идеальном государстве. Поэтому и колхоз, как утопия, не сработавшая в СССР.
После премьеры в Со «Буря» поедет по Европе и доберется до России лишь в мае, и именно им откроется программа Чеховского театрального фестиваля.
