Будьте любезны, мальчик на побегушках у достославного мистера Скьюдена, справедливо прозванный Простофиллом, где вы, собственно, поджидали врача Каюса — этого как бы доктора так называемых философских наук?[1]

Уверяю, ваше преподобие: куда я только ни смотрел — кроме старой виндзорской дороги.

Сделайте одолжение: обратите свой взор еще и в эту сторону.

Слушаю, сэр.

Великий боже! Спаси меня, смири и укроти! О, как я буду рад, если этот поганый докторишка действительно окажется трусом и не придет, избавив меня от греховных чувств. Я немножко сержусь на него. О, с каким смаком я разбил бы об его тупую тыкву все его паскудные банки с мочой — каждую в отдельности! Господи, спаси меня от недоброжелательных чувств!

У ручейка присядем мы,

Где птички нам поют псалмы.

Благословенная земля!

Влюбленным постели поля!

О, как я растроган — прямо до слез!

Так пели птички мадригал,

А я во время оно

Меланхолически взирал

На реки Вавилона.

А вон доктор Каюс идет — как вы изволили предположить, по старой виндзорской дороге.

Пошли мне, господи, смиренья!

У ручейка присядем мы,

Где птички нам поют псалмы…

Господи, прости мне праведный гнев! Он при оружии?

Оружия не наблюдается, сэр. Не наблюдается из-за того, что впереди его идет хозяин этого гадюшника — «Подвязки». А вон там, со стороны Фрогмора, приближаются мой хозяин, мистер Блохолофф и еще какой-то джентльмен. Как раз через плетень полезли.

Подайте мне сутану. Хотя нет, лучше подержите ее в руках.

А вот и господин пастор. Здравствуйте, сэр Хью. Вот чудеса! Священнослужитель без его библии — что игрок без карт.

О сладостная Анна Пейдж!

Здравствуйте, сэр Хью.

Благословение господне да пребудет со всеми вами.

Значит, ваше оружие — и речь, и меч? А, святой отец?

Вы прямо как молодой! В камзоле, панталонах, а погода — самая ревматическая.

Увы, приходится, по воле господней.

Мы пришли оказать вам услугу, святой отец.

Прекрасно. А в чем она состоит?

Некоему джентльмену некто нанес как бы оскорбление. И этот джентльмен как бы вышел из границ приличия.

Я разменял уже девятый десяток, но еще не видел, чтобы человек такого положения, степенности и воспитания мог, извините, так взбелениться, что как бы потерял человеческий облик.

Это кто же?

Личность вам знакомая — небезызвестный доктор Каюс.

Прости господи! Говорили бы вы лучше про какую-нибудь чурку!

Отчего же?

Да оттого, что любая чурка не хуже его знает Гиппократа и Галена и уж точно не отличается подлостью и трусостью.

Вот с ним доктор и должен был драться.

О дивная Анна Пейдж!

Да, это он, судя по экипировке. А вон приближается доктор Каюс. Нельзя дать им сойтись.

Дорогой пастор, перекуйте меч на орало.

И вы также, добрый доктор.

Разоружите их, пускай ведут словесную дуэль. Лучше увечить английский язык, чем заниматься членовредительством.

Я иметь для вам вопрос тет-а-тет: потщему ви не приходиль?

Поимейте немного терпение, сударь, скоро узнаете.

Ви есть трус! Ви есть щенок! Облизьян!

Вы компроментируете нас при посторонних, как будто мы — потешные солдаты. Ведите себя по-дружески, и вы получите от меня полное удовлетворение. (Громко) Ах ты петух! На дуэль он не пришел! Да я тебя и так замочу! Я разобью об твою тупую башку все твои склянки с мочой!

Дьябль! Я не приходиль?! Вот Жак Регби и хозяин этот гадюшник «Подвязка» — они свидетель, что я приходиль убивать этот поп!

Вас тут не стояло!

Меня стояло там!

А надо было тут. Клянусь спасением души, в кондициях поединка было оговорено именно это место. Спросите у хозяина «Подвязки».

Утихомирьтесь, я буду говорить! Внимайте, Галлия и Уэльс! Истязатели души и тела!

Тре бьен!

Смиритесь — это говорю вам я, хозяин таверны «Подвязка»! Почтенное общество, мне внимай! Я ли не златоуст? Я ли не краснобай? И ужель я не Макьявель? Неужели я захочу, чтоб настал карачун моему врачу, с его микстурами и тинктурами? Без лекаря не прожить никак, и я своей утробе не враг. И разве можно позволить, чтоб в лучший мир отправился поп — с его советами и заветами? Сэр Хью — тот еще гусь, но я без него не обойдусь. Дай же мне твою руку, сэр Хью! Доктор Каюс, руку твою! Да, ученые дети мои, оказал я услугу вам — тем, что развел по разным местам. Заняли разные рубежи вы — и оба живы, сердца у обоих стучат, и на шкуре не будет заплат. Вот и славно. А сейчас оружие мы заберем у вас. И всех, наконец, за собой зову я в мое заведение — пить мировую. Идемте! Живей! Живей!

Конечно, трактирщик наш одержим. Но, господа, за ним поспешим[2].

О прелестная Анна Пейдж!

 

О, я имею понималь! Он нас делать больван, des sots? Это есть такой шютка?

Ничего себе шуточки! Выставил нас на посмешище! Ну, ничего, мы заключим альянс. Ужо мы отомстим поганому содержателю «Подвязки» — этого гадюшника, этого притона разврата! Только надо всё обмозговать!

Шорт побьери! Вот вам моя рука! Он хотель свести меня с Анна Пейдж! Он враль!

Ну ладно! Я разобью об его тупую башку все склянки с вашей мочой! Идемте!

Смелей, маленький кавалер! Вы привыкли быть ведомым, а теперь вам приходится вести самому. Что вам больше по сердцу: указывать путь женским глазам или глазеть на пятки своего хозяина?

Конечно, приятнее идти впереди, как мужчина, чем бегать за господином, как придворный карлик.

МИССИС ПЕЙДЖ

Вот придворный-то из вас и выйдет: учтивости вам не занимать.

Рад вас видеть, миссис Пейдж. Куда вы идете?

Хочу навестить вашу жену. Она дома?

Да, и совершенно свободна. С ней никого нет. Вот что я думаю иногда: если б вы обе внезапно овдовели, то нашли бы утешение в обществе друг дружки.

Ну, почему же только? Может, еще и в обществе новых мужей.

ФОРД

Где вы обзавелись этим флюгерным петушком?

Им обзавелся скорее мой муж. А направил его к мужу один рыцарь… всё позабываю его имя. Как его зовут вашего хозяина, дитя?

Сэр Джон Фальстаф.

Сэр Джон Фальстаф?

Он самый. А я всё позабываю его имя. Он очень сблизился с моим мужем. Так миссис Форд, значит, дома?

Так точно.

Значит, я могу ее навестить. А то мне ее так недостает!

Где у Пейджа голова? Где у него глаза? Где его здравый смысл? Похоже, он утратил всё, что только мог. Этот мальчишка будет носиться с любовными письмами скорее пушечного ядра. Пейдж потакает похотям своей жены, потворствует ее бредовым фантазиям и прямо-таки толкает ее на кривую дорожку разврата. И вот она по этой дорожке идет к моей жене, ведомая дрянным мальчишкой Фальстафа. Этот ветер предвещает бурю. И еще этот пакостный мальчишка! Воображаю, до чего они все договорятся! Итак, готовится бабий бунт! И они даже не скрываются! Ну, ничего, я расстрою их козни! Отомщу своей жене, разоблачу эту фарисейку миссис Пейдж, я докажу ее супругу, что он сам себя превратил в Актеона. И гражданское общество, сплоченное большинство поддержит меня.

Часы подают мне сигнал. Убежденность в собственной правоте побуждает к действию. Я застигну Фальстафа на месте преступления. Это несомненно так же, как незыблема земная твердь. Пора!

Здравствуйте, мистер Форд.

Мир честной компании. А у меня дома отменное угощение. Идемте все ко мне.

Что до меня, прошу прощения, но не могу, мистер Форд.

И я извиняюсь. Мы обедаем у мисс Анны Пейдж и не откажемся от этого ни за какие коврижки.

Мы затеваем свадьбу Анны Пейдж и моего племянника Скьюдена. И сегодня ожидаем ответа.

Вы ко мне благосклонны, папаша?

Я-то благосклонен, а вот моя жена благосклонна к доктору.

Да, мадемуазель любит меня. Это мне говориль мой экономка.

А кто же благоволит к молодому мистеру Фентону? Он и танцует, и пишет стихи, в глазах — кураж, не ходит — парит. Он цветет, как апрель и май. И кто же за него? Кто за него? Разве что сама девица. И как же в него не влюбиться!

Пускай себе влюбляется, но без моего согласия. Он — безземельный дворянин, водит дружбу с беспутным принцем Гарри и Пойнсом. И он вообще слишком ученый. Нет, я ему не позволю развязывать тесемки моего кошелька. Если он любит, пускай женится без приданого. На другой девице. Я отдам свою дочь только с приданым. Но не Фентону.

И все же идемте со мной, хоть кто-нибудь! Обещаю угостить вас не только обедом, но и забавным сюрпризом. Я покажу вам одно химерическое чудище с рогами[3]. Идемте, доктор! Идемте, сэр Хью! И вы, мистер Пейдж, — вам это будет особенно интересно.

Быть по сему. А мы с племянником отправимся к Пейджу — улаживать дело со свадьбой.

Домой, Регби. Я скоро приходить.

Прощевайте, сердешные. А я отправляюсь к моему дружку Фальстафу согреть душу мадерой.

Тогда тебе лучше было бы идти с нами, только на мадеру не рассчитывай. (Вслух) Идемте, джентльмены?

Идемте, посмотрим на ваше чудище.

Эй, Джон! Эй, Роберт!

Быстро! Быстро! Где бельевая корзина?

Всё готово. Да где же Робин?

Живей! Живей! Живей!

Сюда ее, сюда!

Скорее дайте им указания, времени мало!

Итак, Джон и Роберт! Как я вам уже говорила, ждите в пивоварне. Когда я вас позову, бегите сюда со всех ног. Потом хватаете корзину, взваливаете на плечи, и бегом на Детчетский луг, где прачки моют белье. И там всё вываливаете в канаву у Темзы.

Вам всё понятно?

Я тысячу раз им объясняла — и так и этак. Уже и не знаю, что еще можно добавить. Ступайте и ждите, когда я вас позову.

А вот и Робин.

Ну, что, птенец, какие новости принес?

Сударыня, мой хозяин сэр Джон Фальстаф стоит у черного хода и просит разрешения войти.

Скажи, маленький пройдоха, ты нам верен по-прежнему?

Еще бы, миссис Пейдж! Клянусь честью, сэр Джон не знает, что я привел вас сюда. Иначе он дал бы мне бессрочный отпуск, а проще говоря — вытурил со службы.

Ах ты скромник! Считай, что новые штаны и камзол ты уже заслужил. Я скрываюсь.

Да, скажи хозяину, что я одна.

Миссис Пейдж, не забудьте своей роли.

Если я потерплю фиаско, закидайте меня бутылками.

Что ж, пускай входит. Чумной бубон, разбухшая старая тыква, ты у нас поймешь разницу между лебедями и лебедьми!

«О Стелла, неужели ты моя!»… О счастливый час! Я дожил до предела своих амбиций. Теперь я могу и умереть!

О сэр Джон! Не теперь!

Не возражаю. Пусть лучше загнется ваш супруг. Да, миссис Форд, я не привык болтать пустое. Поэтому я осмеливаюсь открыть вам свои мысли простого грешного человека. Беру небо в свидетели: я желаю, чтобы ты стала моей леди!

В смысле — женой? Да что вы, сэр Джон! Какая из меня леди!

Не скажи! Даже при французском дворе нет таких леди. Твои глаза — как бриллианты! А к твоему лбу пойдет любая прическа — хоть корабликом, хоть в амазонском стиле, хоть на венецианский манер.

Скромный чепчик идет мне лучше всего.

Во имя неба — не клевещи на себя! Ты была бы настоящей придворной дамой. «Что за ножка, боже мой! А походка! Чудный волос! Чудо — глазки! Чудо — голос! » — как сказал поэт. Тебе пошли бы полукруглые фижмы. Натура к тебе справедливее, чем судьба, — как сказал философ. И ты с этим ничего не поделаешь

Да я ничего и не делаю.

Уже одно то, что я полюбил тебя, доказывает, что ты — необыкновенная женщина. Я — простой солдат, выражаюсь прямо и грубо, как в казарме. Я не умею расточать комплименты, как эти грассирующие франты, похожие на переодетых жеманниц. От них несет парфюмерией! Нет, я не умею изъясняться этим галантерейным языком. Я просто говорю, что обожаю тебя. Ведь ты этого достойна.

Ах, сэр! Я вам не верю. Боюсь, что вы любите миссис Пейдж.

С тем же успехом ты могла бы сказать, что я люблю прогуливаться перед воротами долговой тюрьмы или наслаждаюсь чадом жженой известки.

Хорошо. Небесам известно, какие чувства я питаю к вам, а скоро и вы это узнаете.

Не изменяй своим чувствам. Ибо я этого достоин.

Конечно, достойны, сэр. Иначе я ничего бы не чувствовала к вам.

Миссис Форд! А, миссис Форд! К вам миссис Пейдж. Она вся вспотела, запыхалась и хочет видеть вас сию минуту.

Ее только недоставало! Я спрячусь за аррасским ковром.

Да, спрячьтесь скорее! Миссис Пейдж — такая сплетница!

Что случилось, милочка?

Ах, миссис Форд! Что вы сделали! Вы погубили себя! Вы обесчещены! Вы пропали!

Да что стряслось-то, миссис Пейдж?

Миссис Форд! Как вы могли так безнравственно поступить, имея такого благочестивого мужа? Фи!

Да что я такого сделала?

Не спрашивайте! О, как я в вас ошиблась!

Да вы о чем?

Ваш супруг, сударыня, ведет сюда полицию и всю виндзорскую общественность. Он заявляет, что в ваш дом проник посторонний мужчина, и вы его впустили, воспользовавшись отсутствием хозяина. Вы погибли.

Но Фальстафа здесь нет!

Молите бога, чтобы его здесь действительно не было. Но ваш супруг надеется его найти. А с мистером Фордом еще полгорода. Я со всех ног примчалась вас предупредить. Если здесь никого нет, очень рада за вас. Но если вы прячете здесь своего… друга, то спровадьте его поскорей! Да очнитесь же! Призовите на подмогу всё ваше самообладание. Спасите свое доброе имя или навсегда проститесь со спокойной жизнью.

Увы мне, несчастной! Что делать? У меня действительно скрывается один как бы джентльмен, как бы мой друг. И я боюсь погибели не столько собственной, сколько его. Тысячи фунтов не пожалела бы, чтоб только избавить его от опасности.

Стыд и срам! Впрочем, сейчас некогда рассусоливать насчет тысячи фунтов. Рок стучится в дверь! Как бы нам выставить вашего как бы друга? В доме его не спрячешь. О, как вы все же лицемерны! Ладно, сейчас не до этого! Смотрите — корзина! Если ваш друг не очень высок ростом и не слишком плотного телосложения, он влезет туда, потом мы его прикроем грязным бельем. А поскольку сейчас идет большая стирка, пускай ваши слуги Джон и Роберт снесут корзину на Детчетский луг, где прачки моют белье.

О горе мне! Он слишком жирный и не влезет ни в какую корзину! Горе мне!

Это я слишком жирный?!! Это я не влезу?!! Где там ваша корзина? И я сюда не влезу? Влезу еще как!

Вы ли это, сэр Джон Фальстаф? Вы мне писали — не отпирайтесь!

Да люблю я тебя, люблю! Помоги же мне забраться! Чтобы я еще когда-нибудь…

Дитя, помоги упаковать твоего господина. Зовите ваших слуг, миссис Форд. — О двуличный рыцарь!

Эй, Джон! Роберт! Джон!

Возьмите эту корзину и отнесите ее на Детчетский луг. Не забудьте шест — корзина тяжелая. Тащите, скорее!

Добро пожаловать! Если мои подозрения безосновательны, пусть я стану вселенским посмешищем — ведь я этого достоин! А это еще что? Куда вы тащите корзину?

К прачкам, сэр, — куда же еще!

К прачкам — куда же еще! Не вы же будете мыть грязное белье!

Почему же нет? Именно этим я и намерен заняться! Я хочу смыть грязь со своего имени! Смыть! Смыть! Смыть! Только бы удалось!

Джентльмены, я сегодня видел сон. Я расскажу… Но потом. Вот вам все мои ключи. Ступайте всюду, обшарьте все комнаты, чердак, погреба, все углы и щели! Выкурим лисицу из норы! Только замкнем капкан! (Запирает дверь на ключ.) А теперь начинаем травлю! Ату!

Дорогой мистер Форд! Уймитесь! Вы потерпите урон!

Не потерплю! Вперед, джентльмены! За мной, джентльмены!

Фантастически ревнивый муж!

Во Франс нет такой мода — ревновать!

Ничего не поделаешь! Идемте за ним. Посмотрим, чем закончится эта облава.

В нашем розыгрыше, когда муж как бы застает врасплох любовника, есть двойная прелесть — вы не находите?

Еще бы! Я даже не знаю, кого мне приятнее наказать — ревнивца мужа или старого донжуана.

А если этого донжуана застала врасплох диарея, когда ваш супруг едва не полез в корзину!

Возможно, мы еще окажем ему услугу, заставив его искупаться.

Повесить бы подлеца! И всех ему подобных.

А вам не приходит в голову, что у моего мужа были какие-то особые причины для ревности? Я его таким еще не видала.

А я думаю о Фальстафе. Его грязную страсть не излечишь одной грязевой ванной.

Давайте снова пошлем к нему эту стервозную дурынду мадам Бистрей. Пусть она уверит его, что в первый раз вышло недоразумение и соблазнит его на вторую попытку.

А что — это мысль! Назначим ему прийти завтра в восемь — как бы желая с лихвой вознаградить за сегодняшнюю неудачу.

Но этого не может быть! Или этот ничтожный похвалялся тем, чего не было?

Слыхали?

Да, мистер Форд, хороши вы, нечего сказать!

Да, сказать нечего.

Да поможет вам небо стать лучше, чем ваши мысли!

Аминь!

Как вы себя скомпрометировали, мистер Форд!

ФОРД

И поделом!

Во всем доме — ни в комнатах, ни в чуланах, ни в гардеробах, ни в ларях — нет никого из посторонних. Если это не так, не видать мне прощения грехов в день страшного суда!

Так тошно! Я тоже здесь видаль никого.

Фуй, мистер Форд! Как вам не стыдно! Какой злой дух, какой дьявол внушал вам эти фантазии? Я не согласился бы оказаться на вашем месте за все сокровища Виндзорского замка!

Моя вина, мистер Пейдж! Моя главная вина!

Причина вашего поведения — нечистая совесть. Возьмите пять тысяч женщин и еще пятьсот — и не найдете более достойной жены.

Это есть так. Она есть достойный дам.

Ну, хорошо. Угостить вас зрелищем не получилось, угощу, по крайней мере, обедом. Пока пройдемся по парку. Прошу прощения у всех, потом я объясню вам свои поступки. Идем, жена. Простите, миссис Пейдж.

Что ж, прогуляемся. Но не надейтесь, что мы скоро оставим вас в покое, мистер Форд. Сами напросились, вот и расплачивайтесь. А я приглашаю вас завтра утром на соколиную охоту. Сокол у меня — всем на зависть. Что, согласны?

Отлично.

Куда вы, туда и я.

И я тоже.

А сейчас прошу в дом, джентльмены.

Не забыть бы рассчитаться с этим паршивым шарлатаном — трактирщиком.

Я разделять ваш мнений! Он есть паршивый!

Я не позволю этому паршивому шакалу издеваться над нами.

Но твой отец не жалует меня.

Ходить к нему не стоит, дорогая.

Увы! Что ж делать нам?

                                                 Решай сама.

Он говорит: для вас я слишком знатен,

И, в юности наследство промотав,

Позарился на ваше состоянье.

Он всё готов поставить мне в вину:

Мои знакомства, шалости былые.

А главное — отец твой убежден,

Что я в тебе одно любить способен –

Приданое.

                        Так он совсем неправ?

Не то чтобы совсем. Но перед небом

Скажу тебе с последней прямотой:

Увы, первопричиной были деньги,

Но, лишь узнал я самоё тебя,

Всё остальное сделалось неважно —

Ты драгоценней слитков золотых,

И ты одна — предмет моих стремлений.

Всё ж постарайтесь переубедить

Отца, но если в этом не помогут

Вам ни терпенье, ни смиренный тон

Тогда… Сюда идут! Немного позже.

Прервите их неприятный тет-а-тет, мадам Бистрей. Сейчас будет говорить мой племянник.

Сделаю такую попытку. Почему бы нет!

Не трепещи, племянник.

Она и не вызывает у меня трепета. Одну только жуть.

Послушайте, милочка, мистер Скьюден хочет сказать вам пару слов.

Иду.

Вот, полюбуйтесь, добрый сэр, кому

Отец оказывает предпочтенье.

Да, есть чем любоваться: вот набор

Всех глупостей и недоразумений

И сверх того — три сотни фунтов в год!

А, мистер Фентон! Как поживаете? А мне есть что вам сказать.

Смелее, мальчик мой! Впрочем, не мой, а своего отца. Будь его достоин!

Да, отец! У меня ведь был отец, мисс Анна! Такой юморист — дядя знает! Дядя, расскажите ей, как он украл гуся!

Мисс Анна, мой племянник вас любит.

Да, я вас люблю — не меньше, чем всех женщин Глостершира.

Он вас будет содержать, как порядочную даму.

Да, у меня на содержании вы будете как порядочная.

Он откажет вам сто пятьдесят фунтов.

Откажет?

Именно так.

А почему бы не отказать мне самому вашему племяннику?

В каком смысле? И кто — кому будет отказывать? Пусть сам объясняется с вами. А я умываю руки.

Итак, мистер Скьюден?

Итак, мисс Анна?

Скажите ваше последнее слово.

Боже упаси! Шутить изволите, сударыня! Что я — на последнем издыхании, чтобы произносить последние слова?

Я имела в виду последнее слово насчет меня.

Что? Выражаться наш счет последними словами? За кого вы меня принимаете? Ладно, к делу. Ваш папаша и мой дядя решили нас как бы поженить. Ежели вы согласная, отлично, ежели нет — ничего. Впрочем, сюда идет ваш родитель, он вам объяснит.

А, мистер Скьюден! Вот и хорошо.

Дочь, ты в него обязана влюбиться.

А это кто? Вы, мистер Фентон? Сэр!

Ведь я ж таки просил вас не вторгаться

В наш дом! Она другому отдана

И никогда уже не будет вашей.

Я вас обидел, добрый мистер Пейдж?

Не обижайтесь, добрый мистер Фентон,

Я говорю: невеста не про вас.

Да, не про вас.

                              Послушайте!

                                                          Ни слова!

Идемте, добрый мистер Блохолофф!

И вы, мой сын, милейший мистер Скьюден.

И вы идите, мистер Фентон — но,

Пожалуйста, в обратном направленье.

Вы лишь антипатичней стали мне.

Вы лучше с маменькой поговорите.

Молю, почтеннейшая миссис Пейдж,

Моя любовь чиста и бескорыстна.

И, как ни оскорбляли здесь меня,

Предпочитаю не таить обиды,

Но имя Анны, словно паладин,

Я буду славить. Дайте мне согласье!

О матушка, неужто мне в мужья

Достаться должен остолоп?

                                                        Который?

Нет, у меня другое протеже.

И это протеже — не что иное,

Как мой хозяин, доктор.

                                               Лучше смерть!

Меня живою лучше бросьте в яму

И завалите репою гнилой!

Что за фантазии? Какая дикость!

Вот, мистер Фентон, что я вам скажу:

Я вам не друг, но и врагом не буду.

Я испытаю чувство Анны к вам

И лишь потом сама приму решенье.

Ступайте, сэр. И нам пора идти,

А то хозяин будет недоволен.

Спасибо вам. Прощайте, миссис Пейдж!

Прощайте, дорогая миссис Анна.

Ну, что хороший я дала вам совет? А ведь это я ей втемяшила. Зачем, говорю, вашей доченьке идти за дурака или доктора? Чем за таких — уж лучше за мистера Фентона. Так прямо и врезала.

Благодарю вас. Этот перстенек

Отдайте Анне. Вот вам за услуги.

О, благодарствуйте, любезный сэр!

Золотое у тебя сердце, прямо-таки золотое. Любая женщина пойдет в огонь и воду за любовь такого человека. Но, милок, ничего тебе не светит. Потому что как я решу — так и будет. А я буду хлопотать за своего хозяина. Или за мистера Скьюдена? А может, я еще передумаю и выберу мистера Фентона? Уж больно сердце у него золотое! Тогда для него еще не всё потеряно. Ах, я такая капризная! Так решено: помогаю всем, а пуще всех — мистеру Фентону. Ой, что-то я заболталась, а у меня ведь еще поручение к Фальстафу от этих двух дурищ!

Эй, Бардольф!

Да, сэр!

Кварту хереса. И сухарей.

Вот до чего дошло! Для того ли я жил на свете, чтобы меня запихнули в корзину, как мясные обрезки, и вывалили в Темзу, как отбросы? Ну, если я позволю еще раз учинить над собой такую подлую каверзу, то пусть мои мозги скормят собакам. Кстати, о собаках. Эти собаки по наущению этих сук едва не утопили меня, как кутенка. А я, при моей комплекции, камнем пошел бы ко дну и мигом достигнул бы его, если бы даже погружался в бездну. И я бы утонул, не будь речка такой мелководной. К тому же, едва ли мне грозит смерть от воды. Я бы от нее разбух, а мне дальше разбухать некуда.

Сначала запью вином ту гадость, которой я нахлебался в Темзе — вместо слабительного. Пусть входит.

Входите, женщина!

С вашего позволения, сэр. Я извиняюсь, как ваше самочувствие?

Убери эти наперстки и подогрей кувшин хереса — как положено.

Это с яйцами, сэр?

Никаких яиц! Я не хочу пить вино со всякой дрянью!

Что скажете, женщина?

Я к вашей милости от миссис Форд!

К черту вашу миссис Форд! Я сыт по горло! Я и так уже нахлебался мутной жижи!

Сэр, уверяю вас, еще нет! Несчастная миссис Форд! А всё слуги. Но она уже устроила им выволочку. Сжальтесь над ней! Уж как она убивается!

Зря. Я бы сам убил эту стерву.

Да что вы говорите, сэр! Бедняжка плачет! Вы бы и сами разрыдались, если бы ее увидели. Впрочем, вы ее увидите. Ее муж сегодня в восемь отправляется на соколиную охоту, а моя голубушка вас будет ждать с восьми до девяти — и уж тогда вы получите сполна.

Хорошо. Я приду. Только пусть она прежде хорошо подумает, что есть человек. Пусть оценит мои достоинства и помнит, что она — только слабая женщина.

Всё в точности передам.

Значит, говоришь, с восьми до девяти?

С восьми до девяти, сэр.

Ступай. Я не заставлю себя ждать.

Будьте здоровы, сэр.

Странно, что этот мистер Сэмпмон еще не заявился. Ведь известил, что скоро будет. Его деньги были бы кстати. А, легок на помине!

Желаю здравия, сэр.

А, мистер Сэмпмон! Пришли насладиться деталями откровенного рассказа о том, как я насладился женой Форда?

Не буду отрицать, сэр Джон, я пришел насладиться.

Увы, мистер Сэмпсон, я буду откровенен, но, боюсь, детали вам удовольствия не доставят. Я был у этой дамы.

Правда? И каков результат?

Полнейшее разочарование, мистер Сэмпсон.

Неужели? Эта особа изменила свои намерения?

Она-то не изменила. Я пришел как бы почитать с ней одну развлекательную книжку — аллегорически выражаясь, амурный роман. Но в самый неподходящий момент черти принесли этого взбесившегося рогоносца — Форда. Едва мы стали читать пролог — вы поминаете, что я имею в виду, — как этот мерзопаскудный Форд вышиб своими рогами дверь и вломился в дом вместе с ватагой бездельников, которых он притащил искать любовника жены. С тех пор мы вместе больше не читали[4].

Так вы находились в доме?

Еще бы!

И они вас обнаружили?

Нет. Сейчас я вам всё расскажу. К счастью, туда прибежала некая миссис Пейдж и предуведомила нас об опасности, после чего эти ополоумевшие бабы запихнули меня в корзину с грязным бельем…

В корзину с бельем?!!

С грязным бельем! Меня закидали засаленными сорочками, исподними юбками, пропревшими носками и чулками, жирными скатертями! И, право же, мистер Сэмпсон, мое обоняние оскорбляла композиция самых вульгарных ароматов.

И долго вы там пролежали?

Не спешите, мистер Сэмпсон, вы же хотели подробностей! Так узнайте, какие адские муки мне пришлось перенести, чтобы склонить эту женщину ко греху ради вашего блаженства. Итак, когда меня таким манером упаковали в корзину, эта скверная женщина позвала двух подлых холопов, чтобы они под видом грязного белья отнесли меня на Детчетский луг. Едва они взгромоздили на плечи корзину, и тут у входа чуть ли не споткнулись об этого ревнивого урода — хозяина. И он раз или два спросил, что у них в корзине, даже сам чуть не полез туда. Я так и обмер со страху: а вдруг этому маньяку и впрямь приспичит обыскивать корзину? К счастью, провиденье назначило ему носить рога и отвело его руку. Он начал облаву со своими бандитами, а меня потащили на Темзу, как груду тряпья. Вы понимаете, мистер Сэмпсон: за какие-то одни сутки я трижды подвергся смертельной угрозе. Во-первых, чуть не умер от страха, что меня обнаружит этот бешеный ревнивый баран; во-вторых, едва не загнулся, когда лежал в корзине, скрюченный, как складной испанский нож; и, в-третьих, чуть не задохся от смрада тканей, гниющих от собственной грязи. Даже странно, что я, со своим телосложением, не распался на атомы от жары и не растекся, как расплавленное сало. В общем, долго я томился и мариноваться, как голландская грудинка, и вдруг меня швыряют в воду, словно раскаленную подкову для закалки. Как вам это понравится, мистер Сэмпсон?

Я полагаю, что вас должны были хорошо закалить такие испытания. Но всё хорошо, что хорошо кончается. Ведь всё кончено?

Ну, нет, мистер Сэмпсон! Пусть меня теперь запихают в кратер Этны, если я на этом остановлюсь! Сегодня после восьми этот баран отправляется на соколиную охоту, а его баранесса зазвала меня на свидание.

Так уже восемь.

Правда? Что же мы теряем драгоценное время? Я пошел. Вечерком загляните ко мне, я вам распишу всё в подробностях. И не сомневайтесь: мои усилия увенчаются успехом, миссис Форд будет ваша. Адью! Мистер Сэмпсон, вы еще наставите рога Форду.

Что это? Сон? Наваждение? Кошмар наяву? Очнитесь, мистер Форд! Очнитесь! В вашем праздничном кафтане дыра! Вот каково иметь жену! Вот каково иметь корзину и белье[5]! Хорошо! Я докажу им свою правоту. Я поймаю развратника на месте преступления. Он у меня в доме, и ему не уйти. Не втиснется же он в свинью-копилку или в перечницу! Но если дьявол поможет ему в этом, я обшарю всё, даже самые немыслимые места. Нет, я так просто не сдамся. И, хотя бы провиденье в самом деле судило мне превратиться в барана, вы не на словах, а на деле узнаете, что такое бараний рог!