186
ДѢЙСТВIЕ ПЯТОЕ.
СЦЕНА I.
Кладбище.
Входятъ ДВА МОГИЛЬЩИКА, съ заступами и другими принадлежностями.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. А что, ее по-христiански будутъ хоронить? Вѣдь, она самовольно искала спасенiя.
2-ОЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Говорятъ тебѣ, по-христiански. Копай же проворнѣй могилу! Было слѣдствiе и рѣшили похоронить ее, какъ христiанку.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Да какъ же это, если она утопилась не для своей защиты?
2-ОЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Выходитъ такъ.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Нѣтъ, дудки! Вѣрно, это случилось se offendendo. Вѣдь, вотъ въ чемъ дѣло; коли я топлюсь, такъ значитъ, лѣзу въ воду; а полѣзъ, такъ хотѣлъ утопиться. Стало-быть, она утопилась-то не сдуру.
187
2-ОЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Не то ты говоришь.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Погоди. Вотъ вода, да; а вотъ человѣкъ. Ну, идетъ онъ въ воду и топится, такъ чтожъ? Вольно топиться, вольно нѣтъ, а все-таки пропалъ. Слышь ты? А какъ вода-то къ нему приступитъ да зальетъ, такъ, вѣдь, онъ не самъ утопился. Стало, кто не наложитъ на себя рукъ, тотъ и жизни не укоротилъ.
2-ОЙ МОГИЛЬЩИКЪ. И въ законѣ такъ сказано?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. И въ законѣ такъ.
2-ОЙ МОГИЛЬЩИКЪ. А сказать правду? Не будь она дворянка, такъ не хоронили бы ее по-христiански.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Твоя правда; да то-то и горе: знатнымъ господамъ и вѣшаться, и топиться сподручнѣе. Ну-тка за заступы! Садовники да могильщики самые старинные дворяне: адамово ремесло!
2-ОЙ МОГИЛЬЩИКЪ. А Адамъ былъ дворянинъ?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Еще бы!
2-ОЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Полно!
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Ей-ей такъ. Я задамъ тебѣ еще одинъ вопросъ, и если ты не отвѣтишь, такъ сознайся, что ты...
2-ОЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Задавай.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Кто строитъ прочнѣе каменьщика, корабельщика и плотника?
2-ОЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Висѣльщикъ. Висѣлица переживаетъ всѣхъ своихъ жильцовъ.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Не дурно. Висѣлица дѣлаетъ добро, да какъ? Она дѣлаетъ добро тѣмъ, кто самъ худо поступаетъ. А ты, вѣдь, худо сдѣлалъ, сказавши, что она состроена прочнѣе церкви; такъ выходитъ, висѣлица сдѣлала бы тебѣ добро. Отвѣчай еще разъ.
2-ОЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Кто строитъ прочнѣе каменьщика, корабельщика и плотника?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Да, отвѣчай ‑ и баста.
2-ОЙ МОГИЛЬЩИКЪ. А вотъ же знаю.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Ну?
2-ОЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Нѣтъ, не знаю.
ГАМЛЕТЪ и ГОРАЦIО показываются вдали.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Не ломай башки. Оселъ не побѣжитъ, хоть убей его; а если кто опять задастъ тебѣ этотъ вопросъ, такъ отвѣчай: могильщикъ. Его дома стоятъ до страшнаго суда. Сходи-ка въ питейный да принеси кварту.
(2-ой могильщикъ уходитъ).
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ (копая, поетъ).
Что я былъ за славный малый:
Волочился во всю мочь ‑
И какъ весело, бывало,
Проходили день и ночь.
ГАМЛЕТЪ. Неужели онъ не чувствуетъ, чѣмъ занятъ! Копаетъ могилу и поетъ.
ГОРАЦIО. Привычка сдѣлала его равнодушнымъ.
ГАМЛЕТЪ. Такъ обыкновенно бываетъ: чѣмъ меньше рука работаетъ, тѣмъ нѣжнѣе у нея чувство.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ (поетъ).
Но пришла колдунья-старость,
Заморозила всю кровь:
Прочь прогнавши смѣхъ и шалость,
Какъ рукой сняла любовь.(Выбрасываетъ черепъ.)
ГАМЛЕТЪ. Въ этомъ черепѣ былъ когда-то языкъ, и онъ могъ пѣть, а этотъ бездѣльникъ швырнулъ его о-земь, точно будто челюсть Каина, перваго убiйцы. Можетъ быть, это была голова политика, мечтавшаго перехитрить самого Господа Бога, а этотъ оселъ перехитрилъ его теперь ‑ не такъ ли?
ГОРАЦIО. Дѣло возможное.
ГАМЛЕТЪ. Или придворнаго, которому ничего не стоило говорить: «добраго утра, ваше высочество! Позвольте, пожелать вамъ всевозможнаго счастья!» Онъ могъ быть черепомъ господина такого-то, который хвалилъ лошадь господина такого-то, потому что ему хотѣлось получить ее въ подарокъ ‑ не такъ ли?
ГОРАЦIО. Все можетъ быть, принцъ.
ГАМЛЕТЪ. И вотъ онъ сталъ достояньемъ господъ червей, сгнилъ, и челюсти его сносятъ удары отъ заступа могильщика. Превращенiе не дурно; жаль только, что мы не знаемъ искусства подсмотрѣть его. Неужели питанiе и воспитанiе этихъ костей стоило такъ мало, что ими можно играть въ кегли? Мои собственныя болятъ, когда подумаю объ этомъ.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ (поетъ).
Что же? Факелъ погребальный,
Изъ шести досокъ ларецъ,
Саванъ, крестъ да хоръ печальный –
Вотъ и пѣсенки конецъ.(Выбрасываетъ другой черепъ.)
ГАМЛЕТЪ. Вотъ еще одинъ. Почему не быть ему черепомъ приказнаго? Гдѣ теперь его кляузы, ябедничества, крючки, взятки? Зачѣмъ терпитъ онъ толчки этого грубiяна и не грозится подать на него жалобу о побояхъ? Гм! Этотъ молодецъ былъ, можетъ статься, въ свое время ловкимъ прожектеромъ, скупалъ и продавалъ имѣнiя. А гдѣ теперь его крѣпости, векселя и проценты? Неужели всѣми купчими купилъ он только клочокъ земли, который могутъ покрыть пара документовъ? Всѣ его крѣпостныя записи едвали помѣстились бы въ этомъ ящикѣ, а самому владѣльцу досталось не больше пространства ‑ а?
188
ГОРАЦIО. Не болѣе, принцъ?
ГАМЛЕТЪ. Пергаментъ дѣлается изъ бараньей кожи?
ГОРАЦIО. Да ‑ и изъ телячьей.
ГАМЛЕТЪ. Телята же и бараны тѣ, кто полагается на пергаментъ. Заговорю съ этимъ молодцомъ. Эй, чья эта могила?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Моя, сударь. (Поетъ).
Саванъ, крестъ да хоръ печальный ‑
Вотъ и пѣсенки конецъ.
ГАМЛЕТЪ. Конечно, твоя, потому что ты въ ней.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Вы не въ ней, значитъ, она и не ваша; а вотъ я хотя и не лежу въ ней, а она моя.
ГАМЛЕТЪ. Ты лжешь, говоря, что она твоя: могилы роютъ для мертвыхъ, а не для живыхъ. Что за человѣкъ будетъ похороненъ въ ней?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Никакой.
ГАМЛЕТЪ. Ну, такъ женщина?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. И не женщина.
ГАМЛЕТЪ. Кто же, наконецъ?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. То, что было нѣкогда, женщиной: теперь она скончалась ‑ спаси Господи ея душу!
ГАМЛЕТЪ. Каковъ смѣльчакъ! Съ нимъ надо говорить осторожнѣе: онъ загоняетъ словами какъ разъ. Нашъ вѣкъ, Горацiо, замѣтилъ я, такъ помѣшанъ на остротахъ, что все остритъ: и крестьянинъ, и писатель; только первый обыкновенно удачнѣе. Какъ давно ты могильщикомъ?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Изъ всѣхъ дней въ году я поступилъ въ могильщики именно въ тотъ день, когда покойный король Гамлетъ побѣдилъ Фортинбраса.
ГАМЛЕТЪ. А давно это?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Будто вы не знаете? Всякiй дуракъ это знаетъ. Въ тотъ же день родился Гамлетъ, что сошелъ съ ума и отправленъ въ Англiю.
ГАМЛЕТЪ. Право? Зачѣмъ онъ туда отправленъ?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Затѣмъ, что рехнулся. Тамъ, вишь ты, поумнѣетъ; а впрочемъ, хоть и нѣтъ, такъ въ Англiи это не бѣда.
ГАМЛЕТЪ. Отчего?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Тамъ не замѣтятъ: тамъ всѣ такiе жъ полоумные.
ГАМЛЕТЪ. Отчего же сошелъ онъ съ ума?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Да говорятъ какъ-то чуднò.
ГАМЛЕТЪ. Какъ чуднò?
МОГИЛЬЩИКЪ. Да будто бы оттого, что помѣшался.
ГАМЛЕТЪ. На чемъ же онъ помѣшался?
МОГИЛЬЩИКЪ. Да на датской землѣ. Вотъ уже тридцать лѣтъ, какъ я здѣсь могильщикомъ.
ГАМЛЕТЪ. Долго ли можетъ пролежать человѣкъ въ землѣ, не сгнивши?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Если не сгнилъ заживо ‑ а нынче это случается частенько ‑ такъ продержится лѣтъ 8 или 9. Кожевникъ девять лѣтъ.
ГАМЛЕТЪ. Отчего же онъ держится дольше другихъ?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Эхъ, сударь, его работа такъ выдѣлываетъ его кожу, что она долго не пропускаетъ воды; а вода куда скоро уничтожаетъ негодные трупы. Вотъ этотъ черепъ двадцать три года пролежалъ въ землѣ.
ГАМЛЕТЪ. Чей онъ?
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Безмозглаго дурака. Какъ вы думаете, чей?
ГАМЛЕТЪ. Не знаю.
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Провалъ бы его побралъ, мошенника! Онъ вылилъ разъ мнѣ на голову цѣлую бутылку рейнвейна. Этотъ черепъ Iорика, что былъ шутомъ у короля.
ГАМЛЕТЪ. Этотъ? (Беретъ черепъ).
1-ЫЙ МОГИЛЬЩИКЪ. Этотъ самый.
ГАМЛЕТЪ. Бѣдный Iорикъ, я зналъ его, Горацiо: это былъ человѣкъ съ безконечнымъ юморомъ и дивною фантазiею. Тысячу разъ носилъ онъ меня на плечахъ, а теперь... Какъ отталкиваютъ мое воображенiе эти останки! Мнѣ почти дурно. Тутъ были уста – я цѣловалъ ихъ такъ часто. Гдѣ теперь твои шутки, твои ужимки? Гдѣ пѣсни, молнiи остротъ, отъ которыхъ всѣ пирующiе хохотали до упаду? Кто состритъ теперь надъ твоею же костяной улыбкой? Все пропало. Ступай-ка теперь въ будуаръ знатной дамы и скажи ей ‑ пусть она хоть на палецъ наложитъ румянъ, а все-таки лицо ея будетъ, наконецъ, такимъ же. Заставь ее посмѣяться этому. Сдѣлай милость, Горацiо, скажи мнѣ только это.
ГОРАЦIО. Что, принцъ?
ГАМЛЕТЪ. Какъ ты думаешь, былъ Александръ въ землѣ такимъ же?
ГОРАЦIО. Точно такимъ.
ГАМЛЕТЪ. И имѣлъ такой же запахъ? Фи! (Бросаетъ черепъ.)
ГОРАЦIО. Такой же.
ГАМЛЕТЪ. До какого низкаго употребленiя мы нисходимъ, Горацiо! Почему не прослѣдить воображенiю благородный прахъ Александра до пивной бочки, гдѣ имъ замажутъ ея втулку?
ГОРАЦIО. Разсматривать вещи такъ, значило бы разсматривать ихъ слишкомъ подробно.
189
ГАМЛЕТЪ. Нисколько. До этого можно дойти очень скромно и по пути вѣроятности. Напримѣръ: Александръ умеръ, Александръ похороненъ, Александръ ‑ сдѣлался прахомъ; прахъ ‑ земля; изъ земли дѣлается замазка, и почему же бочкѣ не быть замазанной именно прахомъ Александра?
Кто поселялъ въ народахъ страхъ,
Предъ кѣмъ дышать едва лишь смѣли,
Великiй цезарь ‑ нынѣ прахъ,
И имъ замазываютъ щели!
Но тише! Отойдемъ: идетъ король.
Входитъ процессiя. Впереди СВЯЩЕННИКИ съ гробомъ Офелiи, за ними ЛАЭРТЪ и траурная свита, потомъ КОРОЛЬ, КОРОЛЕВА, придворные и прочiе.
ГАМЛЕТЪ.
Король и дворъ идутъ сюда поспѣшно.
Кого они такъ скромно провожаютъ?
Какъ видно, онъ изъ знатныхъ и пресѣкъ
Самъ жизнь свою отчаянной рукою.
Посторонимся, другъ мой, поглядимъ.(Отходитъ съ Горацiо въ сторону.)
ЛАЭРТЪ.
Какiе же еще обряды будутъ?
ГАМЛЕТЪ.
Вотъ благородный юноша, Лаэртъ.
Смотри!ЛАЭРТЪ.
Какiе же еще обряды?
1-Й СВЯЩЕННИКЪ.
Обрядъ печальный нами совершенъ,
Насколько намъ дозволено: кончина
Ея сомнительна, и если бъ высшiй
Приказъ не измѣнилъ порядка церкви,
Она бъ до страшнаго суда лежала
Въ землѣ неосвященной. Прахъ и камни,
А не молитвы чистыхъ христiанъ
Должны бъ ее въ могилу провожать.
Она жъ въ вѣнкѣ дѣвическомъ лежитъ;
На гробъ легли невинные цвѣты,
И онъ святой покроется землею
При похоронныхъ звукахъ мѣди.ЛАЭРТЪ.
Какъ ‑
И больше ничего?1-Й СВЯЩЕННИКЪ.
Нѣтъ, ничего.
Мы осквернили бы святую службу,
Пропѣвъ ей реквiемъ, какъ всѣмъ, почившимъ въ мирѣ.ЛАЭРТЪ.
Спустите гробъ. Изъ дѣвственнаго праха
Фiалки выростутъ. Священникъ грубый,
Я говорю тебѣ: страдая въ адѣ,
Ты ангеломъ сестру мою увидишь.ГАМЛЕТЪ.
Офелiя!
КОРОЛЕВА (бросая на гробъ цвѣты).
Цвѣты ‑ цвѣтку. Прощай. Ты будешь
Супругой Гамлета ‑ мечтала я!
Не раннiй гробъ твой ‑ свадебное ложе,
Дитя прекрасное, я думала убрать.ЛАЭРТЪ.
О, горе, горе безъ числа и мѣры
Проклятую да поразитъ главу
Того, кто погасилъ въ тебѣ разсудокъ
Своимъ злодѣйствомъ! Не бросайте землю:
Въ послѣднiй разъ хочу ее обнять я!(Прыгаетъ въ могилу.)
Теперь надъ мертвой и живымъ насыпьте
Могильный холмъ превыше Пелiона
И звѣзднаго Олимпа голубой главы!ГАМЛЕТЪ (приближаясь).
Кто тотъ, кто пышно такъ здѣсь горесть выражаетъ,
Кому, остановись въ своемъ пути,
Внимаютъ съ ужасомъ луна и звѣзды?
Я Гамлетъ, датскiй принцъ!(Прыгаетъ въ могилу.)
ЛАЭРТЪ.
Пусть сатана твою исторгнетъ душу!
(Борется съ Гамлетомъ.)
ГАМЛЕТЪ.
Ты худо молишься. Подальше руки!
Не пылокъ я, но берегись: во мнѣ
Есть кое-что опасное. Прочь руки!КОРОЛЬ.
Разнять ихъ!
КОРОЛЕВА.
Гамлетъ! Гамлетъ!
ВСѢ.
Господа!
ГОРАЦIО.
Принцъ, успокойтесь!
(Нѣкоторые изъ свиты разнимаютъ ихъ, и они выходятъ изъ могилы).
ГАМЛЕТЪ.
Объ этомъ я готовъ съ Лаэртомъ биться,
Пока глаза навѣки не померкнутъ.КОРОЛЕВА.
О чемъ, мой милый Гамлетъ?
ГАМЛЕТЪ.
Я любилъ
Офелiю ‑ и сорокъ тысячъ братьевъ
Со всею полнотой любви не могутъ
Ее любить такъ горячо. Скажи:
На что готовъ ты для нея?КОРОЛЬ.
Лаэртъ,
Онъ сумасшедшiй.КОРОЛЕВА.
Ради всѣхъ святыхъ,
Оставь его!
190
ГАМЛЕТЪ.Скажи, на что готовъ ты? Плакать? драться?
Постить? терзать себя? пить острый ядъ?
Я то же сдѣлаю. Ты выть пришелъ?
Ты мнѣ на зло спрыгнулъ въ ея могилу?
Ты хочешь съ ней зарытымъ быть? Я тоже.
Ты говоришь о высяхъ горъ? Такъ пусть же
На насъ навалятъ миллiонъ холмовъ,
Чтобъ ихъ глава страны огня коснулась
И Осса передъ нимъ была бъ песчинкой!
Я разглагольствовать умѣю, какъ и ты.КОРОЛЕВА.
Гамлетъ безумствуетъ; но не надолго
Припадокъ бѣшеный имъ овладѣлъ;
Мгновенiе ‑ и онъ, какъ голубица,
Родивъ на свѣтъ дѣтей золотоперыхъ,
Опуститъ крылья на покой.ГАМЛЕТЪ.
Послушай,
За что ты такъ обходишься со мною?
Тебя всегда какъ брата я любилъ.
Да, впрочемъ, что до этого за дѣло!
Пусть силу грозную являетъ намъ Алкидъ,
А котъ мяукаетъ и песъ себѣ ворчитъ.(Уходитъ.)
КОРОЛЬ.
Горацiо, прошу, иди за нимъ.
(Горацiо уходитъ.)
Лаэртъ, вчерашнiй разговоръ нашъ долженъ
Твое терпѣнье укрѣпить. Гертруда,
Смотри, чтобъ сынъ твой не ходилъ безъ стражи.
Мы здѣсь живой воздвигнемъ мавзолей!
Лаэртъ, ужъ близокъ часъ успокоенья,
Но къ цѣли доведетъ одно терпѣнье.(Уходятъ.)
_______
СЦЕНА II.
Зала въ замкѣ.
Входятъ ГАМЛЕТЪ и ГОРАЦIО.
ГАМЛЕТЪ.
Довольно, другъ; теперь узнай другое.
Всѣ обстоятельства ты помнишь хорошо?ГОРАЦIО.
Ихъ помнить, принцъ!
ГАМЛЕТЪ.
Какой-то родъ борьбы
Въ моей груди лишалъ меня покоя.
Мнѣ чудилось, что скованъ я тѣснѣе
Убiйцы въ кандалахъ. Въ одно мгновенье...
Благословенна будь моя рѣшимость!
Насъ иногда спасаетъ безразсудство,
А планъ обдуманный не удается.
Есть божество, ведущее насъ къ цѣли,
Какой бы путь не избирали мы.ГОРАЦIО.
Да, это вѣрно.
ГАМЛЕТЪ.
Изъ моей каюты,
Набросивъ плащ, я выскочилъ поспѣшно,
Искалъ ихъ въ тьмѣ, нашелъ благополучно,
Схватилъ пакетъ ‑ и вновь въ мою каюту.
Мой страхъ изгналъ всю скромность изъ души,
И смѣло вскрылъ пакетъ. Я тамъ нашелъ –
О, царственная подлость! Я нашелъ
Приказъ, чтобъ по безчисленнымъ причинамъ,
Для блага Данiи, для истребленья
Великихъ бѣдъ, грозящихъ государству,
Меня сейчасъ немедленно казнить,
Не давши даже срока палачу
Чтобъ наточить топоръ.ГОРАЦIО.
Возможно ль, Гамлетъ?
ГАМЛЕТЪ.
Вотъ и приказъ: прочтешь въ другое время.
Но хочешь знать, какъ поступилъ я дальше?ГОРАЦIО.
Прошу васъ, принцъ.
ГАМЛЕТЪ.
Опутанный коварствомъ,
Я не успѣлъ и съ мыслями собраться,
Какъ планъ уже созрѣлъ. Присѣвъ къ столу,
Я выдумалъ и написалъ указъ.
Когда-то я, какъ знатные вельможи,
Считалъ стыдомъ имѣть хорошiй почеркъ
И позабыть его хотѣлъ; теперь
Онъ службу вѣрную мнѣ сослужилъ.
Ты хочешь знать, что написалъ я?ГОРАЦIО.
Да.
ГАМЛЕТЪ.
Я заклиналъ отъ имени монарха,
Когда Британiя ему вѣрна,
Когда союзу ихъ цвѣсти, какъ пальмѣ,
И если миръ хотятъ они украсить
Вѣнкомъ неувядающихъ колосьевъ,
То чтобъ тотчасъ бумагу прочитавши,
Посланниковъ безъ дальнихъ разсужденiй,
Не давъ имъ и на исповѣдь минуты,
Лишить головъ.ГОРАЦIО.
Но какъ же удалось вамъ
Печать къ конверту приложить?ГАМЛЕТЪ.
И тутъ
Мнѣ Провидѣнье помогло. Со мною
Была печать покойнаго отца,
Модель теперешней печати датской.
Сложивъ письмо по образцу другого,
Я сдѣлалъ надпись, приложилъ печать
И положилъ, откуда взялъ. Подлогъ
Замѣченъ не былъ. Въ слѣдующiй день
Случилась битва ‑ и конецъ ты знаешь.
191
ГОРАЦIО.Такъ Гильденштернъ и Розенкранцъ пошли
На смерть.ГАМЛЕТЪ.
Они искали порученья:
Ихъ смерть мою не потревожитъ совѣсть.
Не сами ль смерть накликали они,
Ввязавшись въ дѣло? Плохо, если слабый
Бросается въ средину межъ мечей
Бойцовъ сильнѣйшихъ.ГОРАЦIО.
Вотъ король!
ГАМЛЕТЪ.
Ну, что?
Теперь довольно ли меня задѣли?
Тому, кто отравилъ отца-монарха;
Кто матерь развратилъ; кто ловко втерся
Между избраньемъ и моей надеждой;
Кто такъ хитро свои забросилъ сѣти
На жизнь мою – съ нимъ разсчитаться
Не въ правѣ ли рука моя? Не грѣхъ ли
Терпѣть, чтобъ эта язва истребила
Все тѣло до костей?ГОРАЦIО.
Конечно, скоро
Изъ Англiи дадутъ ему извѣстье,
Какъ выполненъ его приказъ.ГАМЛЕТЪ.
Да, скоро:
Но промежутокъ ‑ мой. Жизнь человѣка
Быстра ‑ и одного счесть не успѣешь.
А жаль мнѣ, другъ Горацiо, что съ Лаэртомъ
Я такъ забылся: въ жребiи его
Я вижу мой. Его я уважаю;
Но, право, другъ, риторика печали
Меня взбѣсила.ГОРАЦIО.
Тише! Это кто?
Входитъ ОЗРИКЪ.
ОЗРИКЪ. Честь имѣю поздравить ваше высочество съ прiѣздомъ.
ГАМЛЕТЪ. Благодарю покорно. (Горацiо.) Знаешь ты эту стрекозу?
ГОРАЦIО. Нѣтъ, принцъ.
ГАМЛЕТЪ. Тѣмъ лучше для тебя: знать его ‑ уже порокъ. У него много земли и очень плодородной. Пусть скотъ будетъ царемъ скотовъ, и его ясли будутъ стоять на ряду съ царскимъ столомъ. Это сорока, но, какъ я уже сказалъ, владыка огромнаго пространства грязи.
ОЗРИКЪ. Если бы вашему высочеству было время, я желалъ бы сообщить вамъ кое-что отъ его величества.
ГАМЛЕТЪ. Я выслушаю васъ съ полнымъ вниманiемъ. Надѣньте шляпу: она для головы.
ОЗРИКЪ. Благодарю, ваше высочество; очень жарко.
ГАМЛЕТЪ. Нѣтъ, мнѣ кажется, очень холодно: вѣтеръ съ сѣвера.
ОЗРИКЪ. Точно, довольно холодно, принцъ.
ГАМЛЕТЪ. Однако жъ мнѣ какъ будто ужасно жарко и душно, или можетъ быть, мое сложенiе!..
ОЗРИКЪ. Необыкновенно жарко, принцъ; такъ и душитъ, точно какъ будто... право, я не знаю. Его величество приказалъ мнѣ извѣстить васъ, принцъ, что онъ держитъ за васъ значительное пари. Вотъ въ чемъ дѣло...
ГАМЛЕТЪ. Пожалуйста, не забывайте.
(Онъ заставляетъ надѣть его шляпу).
ОЗРИКЪ. Нѣтъ, принцъ, позвольте: мнѣ такъ свободнѣе. Недавно прибылъ сюда Лаэртъ. Клянусь честью, это молодецъ, исполненный дарованiй, краснорѣчивый и красавецъ! Должно отдать ему справедливость: онъ образецъ хорошаго тона; въ немъ найдете вы все, что можетъ пожелать себѣ благородный юноша.
ГАМЛЕТЪ. Исчисленiе его достоинствъ не теряетъ ничего въ вашихъ устахъ, хотя мнѣ и извѣстно, что память потеряла бы счетъ, составляя полный каталогъ его свойствъ. Да онъ и всегда былъ бы неполонъ въ сравненiи съ быстрымъ полетомъ его къ совершенству. Но, клянусь истиной панегирика, я почитаю его генiемъ первой величины и внутреннiе дары духа его такъ прекрасными, такъ рѣдкими, что только зеркало можетъ изобразить равнаго ему.
ОЗРИКЪ. Ваше высочество говорите о немъ совершенно справедливо.
ГАМЛЕТЪ. Но въ чемъ же дѣло? Къ чему облекаемъ мы имя его нашимъ далеко не столь совершеннымъ дыханiемъ?
ОЗРИКЪ. Принцъ?
ГОРАЦIО. Неужели нельзя выражаться другимъ языкомъ?
ГАМЛЕТЪ. Зачѣмъ мы о немъ говоримъ?
ОЗРИКЪ. О Лаэртѣ?
ГОРАЦIО. Кошелекъ его уже опустѣлъ; всѣ золотыя слова растрачены.
ГАМЛЕТЪ. Да, о немъ.
ОЗРИКЪ. Я знаю, вы не несвѣдущи.
ГАМЛЕТЪ. Желательно, чтобы вы это знали, хоть оно мнѣ немного принесетъ чести. Продолжайте.
ОЗРИКЪ. Вамъ небезызвѣстно, какими совершенствами обладаетъ Лаэртъ.
ГАМЛЕТЪ. Этимъ знанiемъ я не могу похвалиться, чтобъ не равнять себя съ нимъ, такъ какъ знать совершенно другого, значитъ знать самого себя.
ОЗРИКЪ. Я хотѣлъ сказать, принцъ, что
192
касается фехтованья; если вѣрить, что о немъ говорятъ, ему нѣтъ равнаго.
ГАМЛЕТЪ. Какое его оружiе?
ОЗРИКЪ. Шпага и кинжалъ.
ГАМЛЕТЪ. Стало-быть два оружiя. Дальше.
ОЗРИКЪ. Король прозакладывалъ ему шесть арабскихъ жеребцовъ; Лаэртъ, съ своей стороны, какъ я слышалъ, шесть французскихъ шпагъ и кинжаловъ со всѣми принадлежностями, какъ-то: портупеями и прочимъ. Три изъ этихъ принадлежностей точно чрезвычайно красивы, соотвѣтствуютъ рукояткамъ. Эти необыкновенныя принадлежности сдѣланы съ большимъ вкусомъ.
ГАМЛЕТЪ. Что вы называете принадлежностями?
ГОРАЦIО. Я зналъ, что вамъ придется поучаться его комментарiями, пока онъ кончитъ.
ОЗРИКЪ. Принадлежности, принцъ, ‑ портупеи.
ГАМЛЕТЪ. Это выраженiе было бы больше кстати, если бы мы могли носить при себѣ пушку, а покамѣстъ пусть останутся портупеями. Однако, дальше. Шесть арабскихъ жеребцовъ противъ шести французскихъ шпагъ съ ихъ приборомъ и тремя принадлежностями съ большимъ вкусомъ ‑ это французскiй закладъ противъ датскаго. По какому же случаю они все это прозакладывали?
ОЗРИКЪ. Король держалъ пари, ваше высочество, что изъ двѣнадцати ударовъ Лаэртъ выиграетъ передъ вами только три; онъ же ручается за девять. Опытъ сдѣлаютъ сейчасъ же, если вашему высочеству угодно дать отвѣтъ.
ГАМЛЕТЪ. А если я отвѣчу: нѣтъ?
ОЗРИКЪ. Я хотѣлъ сказать, принцъ, если вы согласитесь.
ГАМЛЕТЪ. Я буду прохаживаться здѣсь въ залѣ. Съ позволенiя его величества, теперь я наслаждаюсь здѣсь свѣжимъ воздухомъ. Прикажите принесть рапиры; если Лаэрту есть охота и король остается при своемъ намѣренiи, я постараюсь выиграть ему закладъ, когда сумѣю; не удастся ‑ такъ на мою долю достанутся стыдъ и лишнiе удары.
ОЗРИКЪ. Прикажете такъ и доложить?
ГАМЛЕТЪ. Да, съ украшенiями въ вашемъ вкусѣ.
ОЗРИКЪ. Поручаю себя вашей милости принцъ. (Уходитъ.)
ГАМЛЕТЪ. Къ вашимъ услугамъ. Онъ хорошо дѣлаетъ, что поручаетъ самъ себя моей милости: ничей языкъ не постарался бы объ этомъ.
ГОРАЦIО. Улетѣла птичка съ скорлупой яичка.
ГАМЛЕТЪ. Онъ и за грудь матери не принимался, я думаю, безъ комплиментовъ. Онъ, какъ и многiе того же разбора, въ которыхъ влюбленъ пустой вѣкъ, поймали только наружность разговора, родъ шипучаго газа, вылетающаго посреди глупѣйшихъ сужденiй, а коснись ихъ для опыта ‑ и пузыри исчезли.
Входитъ ПРИДВОРНЫЙ.
ПРИДВОРНЫЙ. Его величество, принцъ, посылалъ къ вамъ молодого Озрика, и онъ доложилъ, что вы дождетесь его въ залѣ. Его величество прислалъ меня узнать, не прошла ли у васъ охота сразиться съ Лаэртомъ и не желаете ли вы отсрочки?
ГАМЛЕТЪ. Я вѣренъ своимъ намѣренiямъ: они соображаются съ желанiями короля. Если ему досугъ, я готовъ теперь, или когда угодно, предполагая, что буду такъ же, какъ и теперь, въ состоянiи держать рапиру.
ПРИДВОРНЫЙ. Король, королева и всѣ идутъ сюда.
ГАМЛЕТЪ. Въ добрый часъ.
ПРИДВОРНЫЙ. Королева желаетъ, чтобъ вы ласково обратились къ Лаэрту, прежде чѣмъ начнете поединокъ.
ГАМЛЕТЪ. Ея совѣтъ хорошъ. (Придворный уходитъ.)
ГОРАЦIО. Вы проиграете закладъ, принцъ.
ГАМЛЕТЪ. Не думаю. Съ тѣхъ поръ какъ онъ уѣхалъ во Францiю, я безпрестанно упражнялся. Я выиграю закладъ. Однако, ты не можешь себѣ представить, какъ мнѣ тяжело на сердцѣ. Да это вздоръ.
ГОРАЦIО. Нѣтъ, принцъ.
ГАМЛЕТЪ. Это глупость, а между тѣмъ родъ грустнаго предчувствiя, женщину оно могло бы испугать.
ГОРАЦIО. Если душѣ вашей что-нибудь не нравится ‑ повинуйтесь ей. Я предупрежу ихъ приходъ, скажу, что вы не расположены.
ГАМЛЕТЪ. Нисколько. Я смѣюсь надъ предчувствiями: и воробей не погибнетъ безъ воли Провидѣнiя. Не послѣ, такъ теперь; теперь, такъ не послѣ; а не теперь, такъ когда-нибудь да придется. Быть готовымъ ‑ вотъ все. Никто не знаетъ, что теряетъ онъ; такъ что за важность потерять рано? Будь что будетъ!
Входятъ: КОРОЛЬ, КОРОЛЕВА, ЛАЭРТЪ, ОЗРИКЪ, придворные и слуги съ рапирами.
КОРОЛЬ.
Ну, полно, Гамлетъ! Вотъ рука Лаэрта ‑
Прими ее отъ насъ.(Соединяетъ ихъ руки.)
193
ГАМЛЕТЪ.Прости, Лаэртъ!
Я виноватъ, но я прошу прощенья ‑
И ты, какъ благородный человѣкъ,
Меня простишь. Всему двору извѣстно,
И до тебя дошли, конечно, слухи,
Что тяжкою страдаю я болѣзнью.
Поступокъ мой, такъ грубо оскорбившiй
Твою природу, сердце, чувство чести ‑
Онъ былъ ‑ я объявляю здѣсь ‑ безумство.
Лаэрта Гамлетъ оскорбилъ? О, нѣтъ!
Когда Гамлетъ, раздвоенный въ душѣ
И самъ не свой, Лаэрта оскорбляетъ ‑
Не Гамлетъ то, не онъ нанесъ обиду ‑
Его безумiе. А если такъ,
То онъ и самъ обиженъ глубоко:
Безумство ‑ врагъ несчастному Гамлету.
Вотъ цѣлый дворъ: предъ нимъ я отрицаю
Злой умыселъ – и въ сердцѣ благородномъ
Оправданъ я. Я черезъ кровлю дома
Пустилъ стрѣлу ‑ она попала въ брата.ЛАЭРТЪ.
Довольно принцъ! Усмирена природа,
Хотя бъ она должна взывать ко мщенью
Сильнѣй всего. Но по законамъ чести,
Отъ мира я далекъ, пока другiе,
Которыхъ честь не подлежитъ сомнѣнью,
Не скажутъ мнѣ: «мирись». Тогда ихъ словомъ
Честь имени ограждена. Теперь же,
Любовь я принимаю, какъ любовь,
И оскорбить ее я не намѣренъ.ГАМЛЕТЪ.
Ни я; мы братски разрѣшимъ закладъ.
Подать рапиры!ЛАЭРТЪ.
Дай и мнѣ одну.
ГАМЛЕТЪ.
Лаэртъ, я для тебя ‑ вѣнокъ лавровый:
Какъ яркая звѣзда во тьмѣ ночной,
Въ моемъ незнанiи блеснетъ твое искусство,ЛАЭРТЪ.
Насмѣшка, принцъ.
ГАМЛЕТЪ.
Ничуть, клянусь въ томъ честью!
КОРОЛЬ.
Подай рапиры имъ, мой милый Озрикъ.
Закладъ тебѣ извѣстенъ, Гамлетъ?ГАМЛЕТЪ.
Да.
Вы избрали слабѣйшаго бойца.КОРОЛЬ.
Я не боюсь: я видѣлъ васъ обоихъ.
Онъ сталъ искуснѣе и далъ впередъ.ЛАЭРТЪ (взявъ шпагу.)
Нѣтъ, эта тяжела; подай другую.
ГАМЛЕТЪ.
Дай эту мнѣ. Что, всѣ одной длины?
ОЗРИКЪ.
Всѣ, всѣ одной, мой благородный принцъ.
КОРОЛЬ.
Поставьте мнѣ вино на этотъ столъ;
И если Гамлетъ первый дастъ ударъ,
Второй, или сквитается за третьимъ,
Со всѣхъ бойницъ пусть выстрѣлятъ изъ пушекъ.
Теперь король пьетъ Гамлета здоровье
И въ кубокъ перлъ бросаетъ многоцѣнный;
Онъ стоитъ больше, чѣмъ въ коронѣ датской,
Сiявшiй на глазахъ трехъ королей.
Подать мнѣ кубки. Пусть труба литаврамъ,
Литавры пушкамъ, пушки небесамъ
И небеса землѣ воскликнутъ хоромъ:
«Король за Гамлета здоровье пьетъ!»
Начните! Судьи, примѣчать прилежно!ГАМЛЕТЪ.
Начнемъ!
ЛАЭРТЪ.
Начнемте, принцъ. (Дерутся.)
ГАМЛЕТЪ (нанося ударъ).
Разъ.
ЛАЭРТЪ.
Нѣтъ.
ГАМЛЕТЪ.
Пусть судятъ.
ОЗРИКЪ.
Ударъ, и очень явственный.
ЛАЭРТЪ.
Пусть такъ.
Начнемъ сначала.КОРОЛЬ.
Эй, вина! Стой! Гамлетъ,
Жемчужина ‑ твоя! Твое здоровье!
Подайте кубокъ принцу!(Звуки трубъ и пушечные выстрѣлы за сценой.)
ГАМЛЕТЪ.
Нѣтъ, потомъ.
Поставь бокалъ: сперва еще сразимся.
Начнемъ! (Дерутся).
Опять ударъ, что скажешь?ЛАЭРТЪ.
Да,
Коснулся, сознаюсь.КОРОЛЬ.
Нашъ сынъ одержитъ верхъ.
КОРОЛЕВА.
Онъ потенъ и усталъ. Возьми платокъ мой,
Отри лицо, мой Гамлетъ. Королева
Пьетъ за здоровiе твое.(Беретъ отравленный кубокъ.)
ГАМЛЕТЪ.
Благодарю.
КОРОЛЬ.
Не пей, Гертруда!
194
КОРОЛЕВА.Я хочу; позволь мнѣ. (Пьетъ.)
КОРОЛЬ (въ сторону).
Тотъ кубокъ отравленъ: теперь ужъ поздно.
ГАМЛЕТЪ.
Теперь мнѣ пить еще нельзя ‑ потомъ.
КОРОЛЕВА.
Поди, я оботру твое лицо.
ЛАЭРТЪ (королю).
Теперь я нанесу ударъ.
КОРОЛЬ.
Наврядъ ли.
ЛАЭРТЪ (тихо).
Меня какъ-будто совѣсть упрекаетъ.
ГАМЛЕТЪ.
Ну, въ третiй разъ, Лаэртъ! Ты шутишь.
Прошу же, выпадай со всею силой.
Мнѣ кажется, ты надо мной смѣешься.ЛАЭРТЪ.
Ты думаешь? Увидимъ. (Дерутся.)
ОЗРИКЪ.
Нѣтъ удара.
ЛАЭРТЪ.
Теперь смотри.
(Лаэртъ ранитъ Гамлета, послѣ чего въ жару битвы,
они мѣняются рапирами и Гамлетъ ранитъ Лаэрта.)КОРОЛЬ.
Они разгорячились ‑
Развесть ихъ!ГАМЛЕТЪ.
Нѣтъ еще. (Королева падаетъ.)
ОЗРИКЪ.
Что съ королевой?
ГОРАЦIО.
Они въ крови!
ОЗРИКЪ.
Вамъ каково, Лаэртъ?
ЛАЭРТЪ.
Я въ собственную сѣть попался, Озрикъ:
Я собственной измѣною убитъ ‑
И по дѣломъ.ГАМЛЕТЪ.
Что сталось съ королевой?
КОРОЛЬ.
Ей дурно; кровь увидѣла она.
КОРОЛЕВА.
Нѣтъ, нѣтъ! питье, питье! О, милый Гамлетъ!
Питье, питье. Оно отравлено! (Умираетъ.)ГАМЛЕТЪ.
Злодѣйство! Двери на запоръ! Измѣна,
Гдѣ скрылась ты?ЛАЭРТЪ (падая).
Здѣсь, Гамлетъ. Ты убитъ;
Тебя спасти нѣтъ средства во вселенной;
Въ тебѣ нѣтъ жизни и на полчаса:
Клинокъ измѣнника въ твоей рукѣ ‑
Онъ отравленъ и остръ. Мое злодѣйство
Сразило самого меня. ‑ Смотри:
Я палъ, лежу ‑ и мнѣ уже не встать.
И мать отравлена. Не въ силахъ больше!
Король, король всему виной.ГАМЛЕТЪ.
И шпага
Отравлена? Такъ соверши свое,
Отрава!(Закалываетъ короля.)
ОЗРИКЪ и ПРИДВОРНЫЕ.
Боже праведный, измѣна!
КОРОЛЬ.
Друзья, спасите: я вѣдь только раненъ.
ГАМЛЕТЪ.
(Взявъ отравленный кубокъ и заставляя короля его выпить.)
Допей же ядъ, кровосмѣситель подлый!
А жемчугъ здѣсь? Ступай за королевой.(Король умираетъ.)
ЛАЭРТЪ.
Онъ по заслугамъ угощенъ. Отраву
Онъ приготовилъ самъ, своей рукою.
Простимъ другъ друга, благородный Гамлетъ!
Моя и моего отца кончина
Да не падетъ на голову твою,
Твоя же на мою. (Умираетъ.)ГАМЛЕТЪ.
Прости тебя Господь!
Я за тобой. Горацiо, я умираю.
Царица бѣдная, прощай. Вы блѣдны;
Дрожа, глядите вы на катастрофу,
Нѣмые зрители явленiй смерти!
О если бъ время я имѣлъ, но смерть,
Сержантъ проворный, вдругъ беретъ подъ стражу.
Я разсказалъ бы вамъ... Пусть будетъ такъ!
Горацiо, ты остаешься живъ,
Ты обо мнѣ и о моихъ поступкахъ
Разскажешь тѣмъ, кто знать ихъ пожелаетъ.ГОРАЦIО (хватая со стола кубок).
Ты ошибаешься: я не датчанинъ,
А древнiй римлянинъ ‑ стаканъ не допитъ.ГАМЛЕТЪ (вырывая кубокъ).
Когда ты мужъ: отдай его ты мнѣ!
Оставь! Я заклинаю Небомъ, дай!
Какое я оставлю по себѣ
Запятнанное имя, другъ Горацьо,
Когда все такъ останется безвѣстнымъ!
О, если ты меня любилъ ‑ постой!
Не отворяй себѣ врата блаженства
И пострадай еще въ ничтожномъ мiрѣ,
Чтобъ повѣсть разсказать мою.(Вдали слышенъ маршъ и выстрѣлы.)
Что за военный шумъ?
ОЗРИКЪ.
То ‑ юный Фортинбрасъ
195
Изъ Польши возвращается съ побѣдой
И англiйскихъ привѣтствуетъ пословъ.ГАМЛЕТЪ.
Горацiо, я умираю. Ядъ
Стѣснилъ мой духъ. Я не дождусь вѣстей
Изъ Англiи, но предрекаю: выборъ
Падетъ на молодого Фортинбраса.
Ему даю я голосъ мой предсмертный.
Ты обо всемъ случившемся ему
Подробно разскажи; конецъ ‑ молчанье.(Умираетъ.)
ГОРАЦIО.
Вотъ сердце благородное угасло!
Покойной ночи, милый принцъ! Спи мирно
Подъ свѣтлыхъ ангеловъ небесный хоръ!
Громъ барабановъ ближе. (Маршъ за сценой.)Входятъ: ФОРТИНБРАСЪ, АНГЛIЙСКIЕ ПОСЛЫ и прочiе.
ФОРТИНБРАСЪ.
Какое зрѣлище!
ГОРАЦIО.
Чего ты ищешь?
Несчастья и чудесъ? Такъ не ищи ихъ дальше.ФОРТИНБРАСЪ.
Кровавый видъ! Какому торжеству
Ты въ вѣчныхъ принесла твоихъ чертогахъ,
Смерть гордая, такъ много царскихъ жертвъ?1-ЫЙ ПОСЛАННИКЪ.
Ужасенъ этотъ видъ! Мы опоздали
По дѣлу Англiи. То ухо мертво,
Которому должны бы мы донесть,
Что Розенкранцъ и Гильденштернъ скончались,
Согласно королевскому приказу.
Кто скажетъ намъ «благодарю»?ГОРАЦIО.
Не онъ,
Хотя бъ уста его и были живы.
Онъ не давалъ на казнь ихъ повелѣнья.
Но такъ какъ быстро за кровавымъ дѣломъ
Явились вы изъ Англiи и Польши,
Велите же, чтобъ мертвыхъ положили
На катафалкъ въ виду всего народа;
А мнѣ незнающимъ позвольте разсказать,
Какъ все произошло. То будетъ повѣсть
Кровавыхъ, неестественныхъ убiйствъ,
Суда случайнаго, нечаянныхъ кончинъ
И козней, павшихъ на главу злодѣевъ.
Всю истину могу я вамъ открыть.ФОРТИНБРАСЪ.
Мы поспѣшимъ послушать твой разсказъ,
Созвавши на совѣтъ вельможей царства.
Я съ горестью мое встрѣчаю счастье.
На датскiй тронъ имѣю я права,
И ихъ я объявляю всенародно.ГОРАЦIО.
Я долженъ и объ этомъ говорить.
Вамъ тотъ далъ голосъ свой, за кѣмъ все царство
Признаетъ васъ царемъ. Но къ дѣлу, къ дѣлу!
Умы людей раздражены: не трудно злобѣ
Настроить бѣдъ средь общаго смятенья.ФОРТИНБРАСЪ.
Пусть Гамлета, какъ воина, внесутъ
На катафалкъ четыре капитана.
Онъ все величье царское явилъ бы,
Когда бъ остался живъ. Будь онъ почтенъ
При погребеньи почестью военной!
Возьмите трупы: зрѣлище такое
Прилично полю битвы; здѣсь ‑ некстати.
Скажите, чтобы начали пальбу!(Похоронный маршъ. Всѣ уходятъ и уносятъ съ собою тѣла.
Вскорѣ потомъ слышны пушечные выстрѣлы).А. Кронебергъ.
