Пространство "Киже" придумано Серебренниковым с изобретательностью профессионального художника. Фото: Петров Сергей

Кирилл Серебренников продолжает свой трансроссийский проект по эпохам и географическим точкам нашего Отечества, выискивая в них приметы морока, болезни, плесени и абсурда.

Ужас существования в заповедной стране по имени Россия явлен в этом мега-проекте в самых разнообразных модификациях. Его новым выбором стала проза Юрия Тынянова "Подпоручик Киже", инсценированная, оформленная и поставленная им на Малой сцене МХТа им. Чехова.

История Киже, никогда не существовавшего, воплотившегося из небытия в результате писарской описки, пережившего стремительный карьерный рост от подпоручика до генерала, женившегося и почившего в Бозе, была реальным анекдотом времен Павла I. Блистательный ученый, создатель формального метода в литературоведении, тонкий писатель Юрий Тынянов превратил этот анекдот в головокружительно-абсурдный роман, смысл которого обращен к самой сути петербургско-российской действительности, в которой фантомы — несуществующие ревизоры или поручики — обретают опасную реальность, а живые люди превращаются то в канцелярскую, то в лагерную пыль.

Вдохновленный изысканным формализмом Тынянова, Серебренников сочиняет настоящий парад изощренных театральных приемов. "Зашив" сцену (здесь он с очевидностью продемонстрировал свой талант стенографа и художника по костюмам) в ДСП, надев на головы актерам бумажные парики, он находит отличное воплощение тыняновскому суррогатно-бумажному царству.

Пока Киже творится как новый гомункулус из канцелярского реестра, поручик Синюхаев, по ошибке вычеркнутый оттуда же, истлевает где-то между столицей и Гатчиной. Этот дикий процесс развоплощения отлично играет Игорь Хрипунов (Синюхаев). Обильно посыпаемый мукой, он сливается с бумажной пылью этого выморочного пространства. Мука-пудра-пыль сыпется здесь и на самого императора Павла (формально изысканная, но пока малосодержательная работа Сергея Медведева), и на Аракчеева (Леонид Тимцуник), и на двух могильщиков (Александр Усов, Василий Ющенко), цитирующих "Гамлета" в переводе драматурга XVIII века Александра Сумарокова.

Цитата наползает здесь на цитату, корпус спектакля разбухает точно канцелярский реестр, и вот уже из небытия тыняновского романа образована персона Иммануила Канта с помощью переводчицы (Марина Зорина), инспектирующей диковинные российские просторы. Эту длинную репризу на превосходно отрепетированном немецком языке воспринимать трудно, несмотря на формально виртуозную работу Павла Ващилина.

Серебренников услышал роман Тынянова как симфоническое произведение. Всегда важная в его театре роль живой музыки здесь обретает самостоятельное значение. Композитор Алексей Сюмак превратил все мелкие и крупные музыкальные рефрены романа в настоящий парад струнных и ударных инструментов. Музыканты под руководством Арины Зверевой точно участвуют в параноидальном, болезненном спектакле-сне императора Павла. Он как солист этого безумного оркестра то сам заголосит, то станет дирижировать хором припорошенных пудрой придворных.

И все же пока эти формальные достоинства нового спектакля, монотонно длящегося два с половиной часа без антракта, воспринимаются трудно. Умному, формально насыщенному, но не исполненному живого дыхания этому "Киже" еще только предстоит родиться.

 

Источник: "Российская газета" — Федеральный выпуск №4860 от 4 марта 2009 г.