Новости
22.03.2010
В южно-сахалинском Чехов-центре сыграли комедию Шекспира
В Чехов-центре 19–21 марта 2010 г. прошли премьерные спектакли по пьесе Шекспира «Сон в летнюю ночь» в постановке французского режиссера Франка Бертье. Новая работа театра снова вызвала споры, однако вопреки опасениям была хорошо встречена той частью публики, которая, желая видеть на сахалинской сцене «классику в чистом виде», была разочарована последними постановками. Несмотря на то, что режиссер не обещал традиционного прочтения шекспировской комедии и обещание это в целом выполнил.
По замыслу постановщика, действие в спектакле разворачивается «вне времени», хотя стилистически привязано к определенным эпохам. Вначале перед нами предстает «кабаре где-то в предвоенной Европе». Среди полуголых дам и юношей в дамских нарядах (символизирующих порок и темную сторону любви) расхаживают герцог Тезей с козлиной бородкой (Леонид Всеволодский) и Эгей (Антон Ещиганов) с тростью, оба в смокингах. Последний похож на фюрера. Дочери Эгея Гермии (Марина Семенова) грозят смертью за отказ выйти замуж за назначенного жениха. В сцене занято около десяти актеров, играют очень уверенно, но так как довоенное «кабаре» мы видели только в кино, то ассоциации неизбежны — не только с известным фильмом Боба Фосса с Лайзой Миннелли, но почему-то также и с экранизациями рассказов Зощенко и «12 стульев»…
Тем временем возлюбленный Гермии Лизандр (Роман Татарчук) склоняет ее к побегу. За ними в ночной лес устремляются отвергнутый жених Деметрий (Константин Кузнецов) и влюбленная в него юная афинянка Елена (Елена Бастрыгина).
Лес, представленный в виде красивой трехэтажной конструкции, между тем живет своей жизнью. Там бранятся прибывшие на герцогскую свадьбу царь и царица эльфов: Оберон (Андрей Кузин) и Титания (Анна Антонова). Оберон — герой-любовник в черном камзоле, с театральным биноклем на шее. Титания сварлива, но и роскошна, как русская императрица. Устав от перебранки с мужем, она засыпает в изящной позе — на трапеции.
Титанию окружают четыре уморительно смешные феи (Мария Безлюдко, Елена Денисова, Мария Шарапова, Александр Ли) — без крыльев, в проволочных кринолинах, тюрбанах и прозрачных шароварах. Очевидно, что по режиссерскому замыслу феи должны двигаться слаженно, как в танце. Но кордебалет не очень им дается, даже строем ходят не в ногу, поэтому выглядят еще забавнее.
Когда на сцене появляется веселый английский леший Пак (Василий Бабаев) — в джинсах и с всклокоченной шевелюрой, начинается череда забавных недоразумений с влюбленными парами. Пары распадаются, молодые люди под хохот зрителей осыпают друг друга упреками, дерутся, плутают по лесу, пока все четверо не засыпают в высоко подвешенном гамаке.
Достается от лешего Пака и компании ремесленников, явившихся в лес разучить пьесу к свадьбе герцога. Ткач Моток (Андрей Кошелев) получает, как и положено в пьесе, ослиную голову и как только его приятели разбегаются с воплями «Ник, тебя оборотили!» — идет будить своим пением царицу эльфов. А та, околдованная соком волшебного цветка, должна влюбиться в первого, кого увидит, открыв глаза…
После антракта мы видим Мотка-осла в объятиях Титании и фей, но чары волшебной ночи начинают рассеиваться. Расколдованная супругом царица в ужасе бежит, Моток тоже просыпается и произносит свой грустный монолог о том, как «человеческое сердце не способно выразить, что это был за сон».
Завершает спектакль представление ремесленников, разученное к герцогской свадьбе — самая смешная часть постановки. На высоте были «режиссер» Питер Клин (Клара Кисенкова), ткач Моток, столяр Пила (Антон Ещиганов), починщик мехов Дуда (Константин Вогачев), медник Рыло (Любовь Овсянникова), портной Заморыш (Мария Шарапова), изображавшие возлюбленных Пирама и Фисбу, льва, стену и луну. Хотя то, что нарочито нелепая, клоунская игра ремесленников вызвала больше смеха и аплодисментов, чем вся трехчасовая комедия, наводит на мысль, что не все в спектакле шло гладко.
Начиная с того, что «четкий рисунок», которого, по его же словам, добивался режиссер, если и угадывался, то временами и некстати — большей частью в нарочитых позах, а не выверенных движениях актеров, как того требовало оформление: свет и декорации. Обидно, если это объясняется не простительным для премьеры волнением, а принципиальной победой труппы над приезжим режиссером. Ну, и шекспировский текст тоже давался нелегко — криками и неверными акцентами в стихах «терзали слух» публики не только «самодеятельные артисты». Ясно, что спектакль «не созрел», и пока рано судить, сыграна ли была эта комедия на пределе творческих возможностей сахалинской труппы. Но судя по тому, что мы видели на сцене театра в последние месяцы, хочется верить, что нет.
По замыслу постановщика, действие в спектакле разворачивается «вне времени», хотя стилистически привязано к определенным эпохам. Вначале перед нами предстает «кабаре где-то в предвоенной Европе». Среди полуголых дам и юношей в дамских нарядах (символизирующих порок и темную сторону любви) расхаживают герцог Тезей с козлиной бородкой (Леонид Всеволодский) и Эгей (Антон Ещиганов) с тростью, оба в смокингах. Последний похож на фюрера. Дочери Эгея Гермии (Марина Семенова) грозят смертью за отказ выйти замуж за назначенного жениха. В сцене занято около десяти актеров, играют очень уверенно, но так как довоенное «кабаре» мы видели только в кино, то ассоциации неизбежны — не только с известным фильмом Боба Фосса с Лайзой Миннелли, но почему-то также и с экранизациями рассказов Зощенко и «12 стульев»…
Тем временем возлюбленный Гермии Лизандр (Роман Татарчук) склоняет ее к побегу. За ними в ночной лес устремляются отвергнутый жених Деметрий (Константин Кузнецов) и влюбленная в него юная афинянка Елена (Елена Бастрыгина).
Лес, представленный в виде красивой трехэтажной конструкции, между тем живет своей жизнью. Там бранятся прибывшие на герцогскую свадьбу царь и царица эльфов: Оберон (Андрей Кузин) и Титания (Анна Антонова). Оберон — герой-любовник в черном камзоле, с театральным биноклем на шее. Титания сварлива, но и роскошна, как русская императрица. Устав от перебранки с мужем, она засыпает в изящной позе — на трапеции.
Титанию окружают четыре уморительно смешные феи (Мария Безлюдко, Елена Денисова, Мария Шарапова, Александр Ли) — без крыльев, в проволочных кринолинах, тюрбанах и прозрачных шароварах. Очевидно, что по режиссерскому замыслу феи должны двигаться слаженно, как в танце. Но кордебалет не очень им дается, даже строем ходят не в ногу, поэтому выглядят еще забавнее.
Когда на сцене появляется веселый английский леший Пак (Василий Бабаев) — в джинсах и с всклокоченной шевелюрой, начинается череда забавных недоразумений с влюбленными парами. Пары распадаются, молодые люди под хохот зрителей осыпают друг друга упреками, дерутся, плутают по лесу, пока все четверо не засыпают в высоко подвешенном гамаке.
Достается от лешего Пака и компании ремесленников, явившихся в лес разучить пьесу к свадьбе герцога. Ткач Моток (Андрей Кошелев) получает, как и положено в пьесе, ослиную голову и как только его приятели разбегаются с воплями «Ник, тебя оборотили!» — идет будить своим пением царицу эльфов. А та, околдованная соком волшебного цветка, должна влюбиться в первого, кого увидит, открыв глаза…
После антракта мы видим Мотка-осла в объятиях Титании и фей, но чары волшебной ночи начинают рассеиваться. Расколдованная супругом царица в ужасе бежит, Моток тоже просыпается и произносит свой грустный монолог о том, как «человеческое сердце не способно выразить, что это был за сон».
Завершает спектакль представление ремесленников, разученное к герцогской свадьбе — самая смешная часть постановки. На высоте были «режиссер» Питер Клин (Клара Кисенкова), ткач Моток, столяр Пила (Антон Ещиганов), починщик мехов Дуда (Константин Вогачев), медник Рыло (Любовь Овсянникова), портной Заморыш (Мария Шарапова), изображавшие возлюбленных Пирама и Фисбу, льва, стену и луну. Хотя то, что нарочито нелепая, клоунская игра ремесленников вызвала больше смеха и аплодисментов, чем вся трехчасовая комедия, наводит на мысль, что не все в спектакле шло гладко.
Начиная с того, что «четкий рисунок», которого, по его же словам, добивался режиссер, если и угадывался, то временами и некстати — большей частью в нарочитых позах, а не выверенных движениях актеров, как того требовало оформление: свет и декорации. Обидно, если это объясняется не простительным для премьеры волнением, а принципиальной победой труппы над приезжим режиссером. Ну, и шекспировский текст тоже давался нелегко — криками и неверными акцентами в стихах «терзали слух» публики не только «самодеятельные артисты». Ясно, что спектакль «не созрел», и пока рано судить, сыграна ли была эта комедия на пределе творческих возможностей сахалинской труппы. Но судя по тому, что мы видели на сцене театра в последние месяцы, хочется верить, что нет.
Наталья Крапивина
Источник: Sakhalin.info
