Галина Николаевна Щербакова прожила 76 лет. Известность пришла к Щербаковой в одночасье — в 1979 году, когда в журнале «Юность» была опубликована повесть «Вам и не снилось» — история любви мальчика Ромы и девочки Юли, советских Ромео и Джульетты. Вроде бы обычная «повесть из “Юности”», но чуть откровеннее, чуть «телеснее» и чуть нежнее, чем предполагал тогдашний стандарт. И страшнее: в финале славный тинейджер погибал, выпрыгнув из окна.

Знающий почем фунт лиха главный редактор журнала сказал тогда еще безвестному автору: «Я не трус, но я боюсь...» Щербакова концовку смягчила — проницательным читателям (надсмотрщикам за идеологией и нравственностью советского человека) была брошена кость: катастрофы не случилось, мальчик отделался травмой, все в конце концов устаканится, и наши комсомольцы, коли уж придет им охота любить, прыгать с верхних этажей не станут. Не помогло. Повесть яростно клеймила пресса, на правильно организованных встречах с читателями прелестные девушки объясняли автору, что у молодежи все совсем не так (а за порогом говорили, как повесть им понравилась), чуждые официозу серьезные критики брезгливо отворачивались от сентиментальной сказочки с оживляжем, недоумевая, почему такую ерунду читает вся страна. Отлично помню, как удивился, узнав, что повесть не прошла мимо моих друзей, а они — что и я к «Вам и не снилось» приобщился. (Круг мой тогдашний — гуманитарии, старшекурсники и аспиранты, то есть снобы самой высшей марки. Потому рожи мы, конечно, корчили, но ведь читали...)

«Вам и не снилось» порицали за безнравственность и дурновкусие, автора в Союз писателей не приняли, но и двух лет не прошло, как Илья Фрэз экранизировал злосчастную повесть. Сценарий писала сама Щербакова: сюжет несколько модифицировался, а Юльку пришлось перекрестить в Катьку (начальство не хотело ассоциаций с Шекспиром). Фильм стяжал огромный успех, стал лидером проката, посмотрело его более 20 млн зрителей... Но кто помнит фамилии сценаристов? Повесть же полегоньку забывалась, как забывается всякая обаятельная, своевременно опубликованная беллетристика.

Двусмысленный звездный час остался позади — истинная писательская судьба была впереди. В середине 90-х «Новый мир» начал печатать новую — пристальную, изящно выстроенную, светло печальную и умную — прозу Щербаковой: сперва рассказы «Радости жизни» и «Косточка авокадо», потом повести «Love-стория» и «У ног лежачих женщин». Щербакова по-прежнему писала о любви. Уже не отроческой, а очень даже «взрослой», но не менее властительной, чем у Ромки и Юльки. Она писала не о безлюбье (как большинство ее современников), хотя герои ее мучились, ошибались, трусили, теряли свои чувства и горько утрату оплакивали, не о сексе (стало можно!), хотя бесплотными ее персонажей никак не назовешь, не о тонких психологических изворотах, не о бытовых сложностях, не о беге времени, хотя все это в ее прозе, конечно, есть, но именно о любви. О любви к мужу ближайшей подруги, что за долгие годы претерпела множество изменений (была платонической, плотской, взаимной, разрывной, хранящейся в памяти), но осталась любовью («Love-стория»). О любви трех стариков к парализованным старухам, которая когда-то была совсем другой (как и герои повести), но и сейчас, в пору вынесения горшков и смены простыней, осталась любовью.

Щербакова стала успешным автором. О ее прозе уважительно и приязненно отзывались многие критики. Ее привечали издатели — книги выходили регулярно и пользовались спросом. Работала она много и до самого конца. Сохраняя вместе с верой в любовь здравый смыл, мягкий юмор, уважение и сострадание к своим очень разным персонажам. Галина Щербакова, несомненно, была уверенным, опытным и любящим свое дело литератором-профессионалом. И совестливым, умным, внутренне светлым человеком. Пусть земля будет ей пухом.

 

 

Источник: Время новостей