(Картина 1[1] <1.1[2]>. Входят Бернардо и Франциско, двое часовых.)
БЕРНАРДО. Кто в карауле?
ФРАНЦИСКО. Я пароль не слышал.
БЕРНАРДО. Век жизни королю!
ФРАНЦИСКО. Бернардо?
БЕРНАРДО. Я.
ФРАНЦИСКО. Ты пунктуален — заступай на вахту.
БЕРНАРДО. Пробило полночь. Можешь отдыхать,
Франциско.
ФРАНЦИСКО. Да, спасибо за заботу:
От холода я чуть не одурел.
БЕРНАРДО. Всё тихо?
ФРАНЦИСКО. Обошлось без происшествий.
БЕРНАРДО. Спокойной ночи. — Да, а если вдруг
Наткнёшься на Горацио с Марцеллом —
Моих дублёров, — пусть идут сюда.
(Входят Горацио и Марцелл.)
ФРАНЦИСКО. Вот и они, похоже. — Кто такие?
ГОРАЦИО. Друзья страны.
МАРЦЕЛЛ. На службе короля.
ФРАНЦИСКО. Всем доброй ночи.
МАРЦЕЛЛ. И тебе того же.
Кто подменил?
ФРАНЦИСКО. Бернардо принял пост.
Счастливо оставаться. (Уходит.)
МАРЦЕЛЛ. Эй, Бернардо!
Бернардо!
БЕРНАРДО. Здесь я, не ори. А кто
Ещё с тобой? Горацио?
ГОРАЦИО. Да, типа
Того.
БЕРНАРДО. Я рад, Горацио, что вы
С Марцеллом навестить меня решили.
МАРЦЕЛЛ. Ну, как сегодня — снова приходил?[3]
БЕРНАРДО. Я ничего такого не заметил.
МАРЦЕЛЛ. Горацио привык именовать
Такие вещи массовым гипнозом
И в привиденье, что смущало нас
С тобой два раза, отказался верить.
Я предложил ему прийти сюда
И, если вновь появится виденье,
Вступить с ним в конструктивный диалог.
ГОРАЦИО. Виденье не появится.
БЕРНАРДО. Присядем:
Я вновь хочу ударить по ушам,
Закрытым ватой от моих рассказов,
Очередным наскоком.
ГОРАЦИО. Я готов
Вас слушать, сколько будет вам угодно.
БЕРНАРДО. Прошедшей ночью, лишь вон та звезда,
Что западней Полярной, поменяла
Свой курс, чтоб озарить тот край небес,
Где светит нынче, мы вдвоём с Марцеллом,
Когда пробило час…
(Входит призрак.)
МАРЦЕЛЛ. Молчи! Смотри туда: вот он идёт!
БЕРНАРДО. По всей фигуре — как король умерший.
МАРЦЕЛЛ. Горацио, ты умный — начинай.
БЕРНАРДО. Похож на короля, ты не находишь?
ГОРАЦИО. Похож, и даже очень. Я боюсь.
БЕРНАРДО. Задай вопрос.
МАРЦЕЛЛ. Горацио, смелее.
ГОРАЦИО. Кто ты такой, что в этот поздний час
Гуляешь тут в воинственном наряде
Сошедшего в могилу короля?
Ответь мне — заклинаю небесами.
МАРЦЕЛЛ. Обиделся.
БЕРНАРДО. Смотри: пошёл назад.
ГОРАЦИО. Стой! Отвечай, прошу тебя, ответь мне!
(Призрак уходит.)
МАРЦЕЛЛ. Ушёл — и отказался отвечать.
БЕРНАРДО. Горацио, какие впечатленья?
Подействовал наш массовый гипноз?
Что скажешь?
ГОРАЦИО. Я не поверил бы, свидетель Бог,
Пока не подтвердили бы всё это
Мои глаза.
МАРЦЕЛЛ. На короля похож?
ГОРАЦИО. Как ты сам на себя. Он точно так же
Вооружён был в день, когда побил
Строптивого норвежского монарха,
И точно так же хмурился, когда
На снежном поле раскидал поляков.
Всё это очень странно.
МАРЦЕЛЛ. Точно так
Уже два раза в это время ночи
Он совершал торжественный проход.
ГОРАЦИО. Не понимаю, что всё это значит,
Но, судя по всему, нас могут ждать
Сюрпризы в государственном масштабе.
МАРЦЕЛЛ. Как раз об этом я хотел спросить, —
Давайте сядем, — в чём необходимость
Ночных дежурств, введённых по стране,
Подъёма в оружейном производстве
И чистки кадров в воинских частях,
Сплошных авралов в кораблестроенье,
Трёхсменных вахт с отменой выходных?
Что эта потогонная система,
Поставившая ночь на службу дню,
Готовит нам, — кто сможет мне ответить?
ГОРАЦИО. Могу сказать лишь то, что знаю сам.
Как вам известно, наш король последний,
Чей образ нам явился только что,
Когда-то был норвежцем Фортинбрасом
На поединок вызван. Победил
В единоборстве наш отважный Гамлет,
Не знавший равных в ратном мастерстве.
Но Фортинбрас погибший вместе с жизнью,
Согласно кодексу единоборств,
Большой кусок норвежских территорий
Был должен Дании отдать — притом,
Что наш король терял аналогично
Кусок земли, поставленный в заклад,
Который перешёл бы во владенье
Норвежцу, одержи победу он.
Следите дальше. Ослеплённый гневом
И жаждой мести юный Фортинбрас
По всей Норвегии набрал команду
Убийц, которым нечего терять,
Готовых за умеренную плату
Без рассуждений выполнять приказ.
Цель Фортинбраса — в этом нет сомнений
Ни у кого из наших высших лиц —
Оказывать военное давленье
На Данию, пытаясь получить
Назад отцом утерянные земли.
Вот вам и повод для ночных дежурств
И массовой военной подготовки.
[БЕРНАРДО. Я думаю, всё так и обстоит:
Затем и бродит мрачная фигура
В одежде и доспехах короля,
Который заварил всю эту кашу.
ГОРАЦИО. Он — как соломинка в глазу ума.
Как в годы высшего расцвета Рима,
Пред тем как Юлий Цезарь был убит,
Могилы выпускали погребённых
По улицам столичным погулять,
Сгорали звёзды, кровь росой стелилась,
Темнело солнце, скользкая луна,
Начальница всевластного Нептуна,
Изнемогала от упадка сил, —
Такие точно предзнаменованья,
Как вестников, спешащих впереди
Событий, чтоб явиться их прологом,
Нам посылают небо и земля
Для упрежденья социальных взрывов.][4]
(Входит призрак.)
Но тише! Гляньте: он опять идёт!
Рискую — будь что будет. — Стой, загадка!
(Преграждает путь призраку.)
Коль ты способен звуки издавать
Иль внятно изъясняться, — отвечай мне.
Возможно, я могу тебе помочь
В каком-то деле, — говори, что сделать.
Тебе, возможно, ведома судьба
Страны, и ты несёшь предупрежденье, —
Так говори же!
А если ты в свою земную жизнь
Зарыл под землю крупную заначку
И хочешь выкопать её назад, —
(Кричит петух.)
Признайся в этом нам! — Марцелл, на помощь!
МАРЦЕЛЛ. Советуешь проткнуть его копьём?
ГОРАЦИО. Конечно, — если будет упираться.
БЕРНАРДО. Он ускользает!
ГОРАЦИО. Вот он, вот!
(Призрак уходит.)
МАРЦЕЛЛ. Ушёл!
Мы зря его пытаемся унизить
И угрожаем силу применить,
Поскольку он неуловим, как воздух,
И наши копья метят в пустоту.
БЕРНАРДО. Он был напуган петушиным криком.
ГОРАЦИО. И встрепенулся, словно не хотел
Быть пойманным с поличным. Как я слышал,
Петух, трубач рассвета, издаёт
Столь резкий звук своей лужёной глоткой,
Чтоб пробудить от спячки бога дня, —
И дух, застигнутый сигнальным звуком,
Где б ни блуждал он — в море иль в огне,
В земле иль в воздухе, — вернуться должен
Туда, откуда ночью выходил.
МАРЦЕЛЛ. Крик петуха спугнул его, как видно.
Я слышал, каждый год под Рождество
Певец зари поёт в теченье ночи —
Тогда в открытом месте, говорят,
Бродить не может ни один из духов,
Смягчается воздействие планет
И чары ведьм не обладают властью —
Так это время свято и светло.
ГОРАЦИО. Я тоже слышал и готов поверить.
Но поглядите — утра рыжий плащ
Вон тот восточный холм сейчас накроет.
Давайте снимем наш ночной дозор
И обо всём, что было этой ночью,
Расскажем принцу Гамлету: при нём
Немногословный дух разговорится,
Держу пари. — Согласны сообщить
Вы принцу всё, что с нами тут случилось?
МАРЦЕЛЛ. Конечно, да. Я знаю, где его
Удобнее найти сегодня утром. (Уходят.)
[1] Деление на картины произведено в соответствии со сменой места действия, одновременно обозначающей временной разрыв; место действия не указывается во избежание произвольности трактовки.
[2] В угловых скобках приводится ставшая традиционной для шекспировских изданий 5-актная нумерация сцен, не являющаяся авторской и не имеющая практического значения для современного театра.
[3] ГОРАЦИО. Что, неужели снова приходил? (Второе кварто).
[4] По тексту второго кварто.
© Перевод и примечания
Виталия Поплавского, 2008
