Проект создан при поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (грант № 05-04-124238в).
РУССКИЙ ШЕКСПИР
Информационно-исследовательская база данных
Картина 7. Трагическая история Гамлета, принца Датского. Перевод В. Поплавского

(Картина 7 <2.2>. Входят Клавдий, Гертруда, Розенкранц и Гильденстерн.)


КЛАВДИЙ
. Прошу вас, Розенкранц и Гильденстерн.
            Мы очень рады вам, но, кроме этой
            Закономерной радости, спешим
            Заботой поделиться. Вы слыхали
            О той метаморфозе, что в момент
            Случилась с Гамлетом, — другого слова
            Не подберу: он — будто и не он.
            Что Гамлета, помимо обстоятельств
            Его отца кончины, привело
            К потере самого себя, не знаю.
            Мы для того и пригласили вас,
            Чтобы просить, — поскольку вы общались
            С ним в ранней юности и для него
            Едва ли кто-то ближе вас найдётся, —
            Возобновить приятельскую связь
            И выяснить, как явится возможность,
            Что скрыто в тайниках больной души,
            Сопротивляющейся излеченью.

ГЕРТРУДА. Я помню, как он говорил о вас,
            Джентльмены, не скупясь на комплименты,
            И только вы способны растопить
            В нём жгучий лёд предубежденья к людям.
            Коль вам удастся вытащить его
            Из тягостной депрессии, мы тотчас
            Вас за услуги отблагодарим
            Чем захотите.

РОЗЕНКРАНЦ. Мы на благодарность
            Рассчитывать не смеем, а должны
            Беспрекословно выполнять приказы,
            Какие вам угодно будет дать.

ГИЛЬДЕНСТЕРН. И обещаем сделать всё, что сможем,
            Чтоб оправдать доверие особ,
            Нас удостоивших своим вниманьем.

КЛАВДИЙ. Спасибо, Розенкранц и Гильденстерн.

ГЕРТРУДА. И от меня — заранее спасибо.
            Чем раньше вы увидите его,
            Тем для него, надеюсь, будет лучше.
            Найдите Гамлета: он где-то здесь.

ГИЛЬДЕНСТЕРН. Хотелось бы, чтоб наше появленье
            Взбодрило принца.

ГЕРТРУДА. Помоги вам Бог.

(Розенкранц и Гильденстерн уходят. Входит Полоний[1].)

ПОЛОНИЙ. Мой государь, вернулись дипломаты,
            Имевшие в Норвегии успех.

КЛАВДИЙ. Ты был и прежде вестником удачи.

ПОЛОНИЙ. Серьёзно, государь? Я вам клянусь:
            Моей душой всегда повелевали
            Лишь двое — мой Господь и мой король,
            И, если я, как сеттер на охоте,
            Что держит след, могу вас привести
            К причине совершившихся событий, —
            Я вам скажу, чем Гамлет заболел.

КЛАВДИЙ. Скорее: не испытывай терпенья.

ПОЛОНИЙ. Сперва — дипломатический отчёт,
            А мой диагноз — к фруктам на закуску.

КЛАВДИЙ. Так пригласи послов — пускай войдут.

(Полоний уходит.)

            Гертруда, он считает, что разведал
            Секрет метаний сына твоего.

ГЕРТРУДА. Секрет простой — его отца кончина
            И наша свадьба после похорон.

КЛАВДИЙ. Мы с этим разберёмся. —

(Входят Полоний, Вольтиманд и Корнелий.)

            Проходите!
            Ну, Вольтиманд, что наш норвежский брат?

ВОЛЬТИМАНД. Шлёт вам привет и просит извиненья
            За то, что вовремя не разгадал
            Он замыслов племянника, который
            Намеревался совершить поход
            Военный против Польши и под этим
            Предлогом набирал себе войска,
            Преследуя совсем иные цели,
            А именно — направить против нас
            Свои отряды. Немощный Норвежец,
            Узнав, какой готовится обман,
            Призвав к себе племянника, заставил
            Того при всех произнести обет,
            Что ни теперь, ни в будущем не станет
            Он против Дании вести войну,
            И выделил за это Фортинбрасу
            Доход в три тысячи норвежских крон,
            Благословив поход его на Польшу,
            В связи с которым просит разрешить
            Его войскам пересеченье ваших
            Владений — при условии, что вам
            Он обещает избежать эксцессов. (Подаёт письмо.)

КЛАВДИЙ. Ну что ж, прекрасно — мы прочтём письмо,
            Обдумаем, а уж приняв решенье,
            Мы сообщим Норвежцу наш ответ.
            Благодарим за службу. Отдыхайте —
            Мы рады видеть вас.

(Вольтиманд и Корнелий уходят.)

ПОЛОНИЙ. И все дела. —
            Итак, мой государь и королева,
            Не буду долго рассуждать о том,
            Что означает долг пред государем,
            А постараюсь выполнить его.
            Чем глубже мысль, тем проще изложенье,
            А сложность — признак ложной глубины.
            Я буду краток. Сын ваш — ненормальный.
            Я вынужден его так называть,
            Чтобы названье было подходящим.
            Но суть совсем не в этом.

ГЕРТРУДА. В чём же суть?

ПОЛОНИЙ. Мадам, мы доберёмся и до сути.
            Что ненормален он, — безумно жаль,
            И жаль, что ненормален он безумно.
            Невольный каламбур прошу простить.
            С терминологией договорились —
            Теперь исследуем и сам предмет,
            Который кажется нам беспредметным,
            Хотя и не являясь таковым.
            Таков наш вывод — и к чему ведёт он?
            Задумаемся.
            Вы знаете, что у меня есть дочь.
            Дочь, зная, что она моя, вручила
            Мне это вот письмо — прошу судить.

(Читает.)

«Небесной, божеству моей души, соблазнительнейшей Офелии…» — это не самое удачное выражение, неточное выражение, «соблазнительнейшей» — это неточное выражение, но слушайте дальше. Вот:

(Читает.)

            «Пусть ласкают её прекрасную белую грудь эти…»

ГЕРТРУДА. Письмо от Гамлета?

ПОЛОНИЙ. Мадам, секунду:
            Я всё скажу — дослушайте меня.

(Читает.)

            «Планет в небесной шири
            Обманчив мерный ход.
            Всё — ложь в подлунном мире,
            Одна любовь не врёт[2].

О дорогая Офелия, я не владею размерами: моё дыхание не укладывается в нужную длину, но что я люблю тебя с безумной страстью, с невыразимой страстью, — поверь. Прощай. Твой до конца, любимая, пока этот ходячий механизм послушен ему, — Гамлет».

            Вот что мне показала дочь моя,
            В подробностях пересказав попутно,
            Когда, где, как, в каких словах он ей
            Пытался чувства выразить.

КЛАВДИЙ. И что же
            Ответила она ему?

ПОЛОНИЙ. Вы мне,
            Простите, склонны верить?

КЛАВДИЙ. Безраздельно.

ПОЛОНИЙ. Но как бы вы смогли мне доверять,
            Когда бы, эту страсть поймав на взлёте, —
            А я её заметил до того,
            Как дочь её заметила, — когда бы
            Её от вас посмел я утаить,
            Себе оставив роль без слов и действий,
            И за сюжетом стал бы наблюдать,
            Как праздный зритель с широко открытым
            От удивленья ртом? Нет, я сказал
            Своей неискушённой юной леди:
            «Одумайся, товар не по тебе,
            Отстань от принца Гамлета», — и строго
            Велел без разговоров лечь на дно,
            Чтоб раз и навсегда пресечь контакты.
            Моё внушенье принесло плоды,
            И он, поняв, что здесь ему не светит,
            Ударился в тоску, стал голодать,
            Впал в истощенье от недосыпанья —
            От этого случился нервный срыв,
            Который и привёл закономерно
            К расстройству психики.

КЛАВДИЙ. Гертруда, что
            Ты думаешь об этом?

ГЕРТРУДА. Всё логично.

ПОЛОНИЙ. Бывало ли хоть раз, хочу спросить,
            Когда мои слова «я так считаю»
            Ошибочными оказались?

КЛАВДИЙ. Нет.

ПОЛОНИЙ (показывая на свою голову и плечи). Срубите это с этого, коль это
            Неправда. Чтобы это доказать,
            Готов я землю прокопать до центра.

КЛАВДИЙ. Как подтвердишь ты выводы свои?

ПОЛОНИЙ. Вы замечали — он по вестибюлю
            Часами шляется один?

ГЕРТРУДА. И что?

ПОЛОНИЙ. В такой момент я дочь ему подсуну;

(Клавдию.)

            Мы с вами за портьерой постоим
            И всё узнаем: если он не любит
            Её и не отказом был сражён,
            Я подаю в отставку и в деревне
            Пасу свиней.

КЛАВДИЙ. А что, хороший план.

(Входит Гамлет [с книгой в руках][3].)

ГЕРТРУДА. Взгляните — ваш объект для изученья.[4]

ПОЛОНИЙ. Скорее прочь, я умоляю, прочь:
            Я должен действовать — не обижайтесь.
            (Клавдий, Гертруда и придворные уходят.)
            Как поживаете, любезный принц?

ГАМЛЕТ. Слава Богу, нормально.

ПОЛОНИЙ. Милорд, вы меня помните?

ГАМЛЕТ. Да, вы торгуете живым товаром.

ПОЛОНИЙ. Нет, милорд, вы ошиблись.

ГАМЛЕТ. Очень жаль: вы мне казались честным человеком.

ПОЛОНИЙ. Честным, милорд?

ГАМЛЕТ. Да, простите: я забыл, что в наших нынешних условиях честным быть невыгодно.

ПОЛОНИЙ. Это абсолютная правда, милорд.

ГАМЛЕТ. Уж если солнце, согревая своим любовным жаром дохлую собаку, оплодотворяет её червями, то о какой честности… — У вас есть дочь?

ПОЛОНИЙ. Есть, милорд.

ГАМЛЕТ. Следите, чтобы она не лежала под солнцем: беременность желательна, но не во всех ситуациях, по крайней мере, для вашей дочери, — будьте бдительны, друг мой.

ПОЛОНИЙ (в сторону). Ну что тут скажешь? Просто помешался на моей дочери. А меня сначала и не узнал, решил, что я живым товаром торгую, — завело его, далеко завело: правду сказать, в его годы и я был в страсти необуздан, почти до такой же степени. Поговорю с ним снова. — Что вы читаете, милорд?

ГАМЛЕТ. Слова читаю — что же ещё.

ПОЛОНИЙ. И каково содержание?

ГАМЛЕТ. Чьё содержание?

ПОЛОНИЙ. Я имею в виду — содержание того, что вы читаете, милорд.

ГАМЛЕТ. Содержание вполне клеветническое: писатель-юморист утверждает, что у стариков седые бороды, что их лица покрыты морщинами, а глаза выделяют всякую гадость и что отсутствие ума сочетается у них с дряблостью ляжек. И хотя всему этому, сэр, я непреложно и неизбежно верю, я считаю неприличным это печатать, и вы, сэр, непременно согласитесь со мной, когда будете в моём возрасте.

ПОЛОНИЙ (в сторону). Если это бред, то вполне логичный. — Милорд, вы достаточно подышали — не пора ли вам уйти с открытого пространства?

ГАМЛЕТ. В могилу, что ли?

ПОЛОНИЙ. Да, и правда: там пространство закрытое.

(В сторону.)

Как уместны отдельные его реплики! Везёт же дуракам на сообразительность. Надо идти и постараться подстроить его встречу с моей дочерью. — Светлейший принц, вы разрешите вас покинуть?

ГАМЛЕТ. Разрешу, сэр, с лёгкостью, с какой я мало что бы мог вам разрешить.

ПОЛОНИЙ. Счастливо оставаться, милорд.

ГАМЛЕТ (в сторону). Боже, как надоели эти старые придурки!

(Входят Розенкранц и Гильденстерн.)

ПОЛОНИЙ. Вы принца Гамлета искали? Вот он.

РОЗЕНКРАНЦ. Спасибо, сэр!

(Полоний уходит.)

ГИЛЬДЕНСТЕРН. Светлейший принц!

РОЗЕНКРАНЦ. Наш драгоценный принц!

ГАМЛЕТ. Вот это новость. Здравствуй, Гильденстерн!
            Друг Розенкранц, приветствую! Ну, как вы?

РОЗЕНКРАНЦ. Как все иные сыновья земли.

ГИЛЬДЕНСТЕРН. Счастливец тот, кто счастлив без избытка:
            На пик Фортуны нам не восходить.

ГАМЛЕТ. Так что ж — стелиться под её подошвы?

РОЗЕНКРАНЦ. Нет, стелиться не хотелось бы.

ГАМЛЕТ. Значит, вам лучше спрятаться чуть ниже её пояса, в предгорье её высших щедрот.

ГИЛЬДЕНСТЕРН. Приходилось бывать и там.

ГАМЛЕТ. В её запретных местах? Ничего удивительного: она известная шлюха. И какие у вас новости?

РОЗЕНКРАНЦ. Никаких, милорд, кроме той, что в мире возросло процентное содержание честности.

ГАМЛЕТ. Значит, Страшный суд принял к производству первые дела. [Но ваша новость недостоверна. И позвольте поинтересоваться: чем вы, друзья мои, насолили Фортуне, что она решила отправить вас в тюрьму общего режима?

ГИЛЬДЕНСТЕРН. В какую тюрьму, принц?

ГАМЛЕТ. В нашу: ведь Дания — тюрьма.

РОЗЕНКРАНЦ. В таком случае весь мир — тюрьма.

ГАМЛЕТ. Да, и очень комфортабельная: с полным ассортиментом карцеров, подвалов и пыточных камер, среди которых Дания — одна из самых оборудованных.

РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, мы так не считаем.

ГАМЛЕТ. Могу вам только позавидовать, поскольку мы воспринимаем все предметы так, как они на нас воздействуют: для меня она — тюрьма.

РОЗЕНКРАНЦ. Значит, ваши амбиции делают её таковой: они тянут вас выйти за рамки возможного.

ГАМЛЕТ. Господи, да я бы и внутри ореховой скорлупы чувствовал себя властителем вселенной, если б кошмарные виденья не смущали меня по ночам.

ГИЛЬДЕНСТЕРН. Ночные виденья приходят во сне, а днём они превращаются в ваши мечты, порождающие амбиции, сущность которых потому и призрачна, что они — только тени вашей мечты.

ГАМЛЕТ. Тем более что призрак и тень — одно и то же.

РОЗЕНКРАНЦ. Да, и если амбиции — это тени мечты, а мечты — тени ночных призраков, то получается, что амбиции — это тени теней.

ГАМЛЕТ. Соответственно, и социальный статус — тень амбиций — тем эфемернее, чем он выше, и самый блестящий монарх — всего лишь яркая тень нищего подонка. Кстати, не пора ли навестить короля? Признаться, я несколько устал от теоретизирования.

РОЗЕНКРАНЦ и ГИЛЬДЕНСТЕРН. Позвольте нам сопровождать вас.

ГАМЛЕТ. Не стоит: откровенно говоря, иногда хочется перемещаться без сопровожденья.][5] Да, если не секрет, что за дела у вас в Эльсиноре?

РОЗЕНКРАНЦ. Видеть вас, принц, — больше никаких дел.

ГАМЛЕТ. У нищего, как я, нет средств для выражения благодарности, но я благодарю вас, тем более что мне это ничего не стоит. Так вас не вызывали сюда? Это была ваша добрая воля и ваша собственная инициатива? Скажите честно. Ну, говорите же.

ГИЛЬДЕНСТЕРН. Что вы хотите, чтобы мы вам сказали?

ГАМЛЕТ. Всё что угодно, только на заданную тему. Конечно, вас вызвали: чем более преданными глазами вы на меня смотрите, тем более внятно читается в них чувство вины. Я ведь знаю: вас вызвали сюда король и королева.

РОЗЕНКРАНЦ. Под каким предлогом, милорд?

ГАМЛЕТ. А вот это вы мне скажите. Заклинаю вас правами дружбы, единением юности, долгом вечной любви и чем угодно ещё, что не было бы для вас пустым звуком, — будьте со мной откровенны: вас вызвали или нет?

РОЗЕНКРАНЦ (Гильденстерну). Что ответить?

ГАМЛЕТ (в сторону). Вот и раскололись. — Если любите меня, не пытайтесь хитрить.[6]

ГАМЛЕТ. Я скажу вам, под каким предлогом, — опережу таким образом ваше саморазоблачение, и вам не придётся нарушать присягу, данную королю и королеве. С определённого момента — причину не будем сейчас выяснять — я разучился испытывать радость, утратил вкус ко всякой деятельности, и мне тошно до такой степени, что земная твердь со всеми её причудливыми выпуклостями и впадинами кажется мне случайным и бесформенным обломком, а воздушное пространство, покрытое многоцветным зонтом — небесным куполом, раскинувшимся над нами во всём золотом блеске своей инкрустации, представляется мне ёмкостью, до предела насыщенной отравляющим газом. Человек — да, несомненно, шедевр творения: его мысли никому неподконтрольны, возможности ничем не ограничены, тело гармонично, движения грациозны, поведение достойно ангела, разум почти уравнивает его с самим Господом Богом. Эталон красоты, идеал всего живого. А на что он мне сдался, если его квинтэссенция — прах? Я потерял всяческий интерес к человеку вообще и к женщине в частности, хоть вы и улыбаетесь с таким видом, как будто не верите этому.

РОЗЕНКРАНЦ. Милорд, я не имел в виду ничего подобного.

ГАМЛЕТ. Чем вас тогда развеселили мои слова о том, что я потерял всяческий интерес к человеку?

РОЗЕНКРАНЦ. Я подумал, милорд, что, если вы потеряли интерес к человеку, какой кислый приём ожидает актёров, которых мы обогнали по дороге и которые направлялись сюда, чтобы просить вашего внимания.

ГАМЛЕТ. Того, кто играет короля, я с нетерпением жду, чтобы воздать царственной особе по заслугам, рыцарь, ищущий приключений, пустит в ход свою шпагу, любовник будет вознаграждён за свой пыл, простак переживёт все недоразуменья, клоун рассмешит всех, кто способен издавать звуки, а лирической героине представится возможность для полного самовыражения в стихотворной форме. — Так что это за актёры?

РОЗЕНКРАНЦ. Те, что пользовались у вас неизменным успехом, — столичные трагики.

ГАМЛЕТ. Зачем им эти гастроли? Ведь работа на стационаре выгоднее и для поддержания репутации, и в материальном плане.

РОЗЕНКРАНЦ. Это раньше так было, теперь всё иначе.

ГАМЛЕТ. Неужели у них упала посещаемость с тех пор, как я видел их в столице?

РОЗЕНКРАНЦ. Упала, и весьма ощутимо.

[ГАМЛЕТ. С чего вдруг? Они что, разучились играть?

РОЗЕНКРАНЦ. Нет, сэр, они всё те же, но им на смену идёт поколение недоносков, которые эпатируют публику, жадную до дешёвых эффектов, и, пользуясь массовой поддержкой таких же, как они, уродов, орут во всю глотку о том, что старый театр умер.

ГАМЛЕТ. Дети не виноваты — виноваты покровители, которые делают на них свой бизнес, будто не понимая, что, когда время пройдёт и мыльные пузыри лопнут, тем больше шума будет от того, кто был сильнее раздут.

РОЗЕНКРАНЦ. Шума и сейчас довольно много: у нас любят публичные скандалы, так что выяснение отношений между мастерами искусства — зрелище куда более захватывающее, чем любой театральный спектакль.

ГАМЛЕТ. Серьёзно?

ГИЛЬДЕНСТЕРН. Не то слово: вся жизнь проходит в борьбе.

ГАМЛЕТ. И неужели юные таланты побеждают?

РОЗЕНКРАНЦ. Они способны свалить и Геркулеса вместе с его грузом на плечах.][6]

ГАМЛЕТ. Времена меняются: вот сейчас король Дании — мой дядя, и те, кто смело строил ему рожи, пока был жив мой отец, теперь готовы заплатить сто дукатов, чтобы приобрести его собственную рожу в уменьшенной копии и любоваться ею. Это загадка человеческой психологии, требующая научного исследования.

(Трубные звуки за сценой.)

ГИЛЬДЕНСТЕРН. Актёры прибыли.

ГАМЛЕТ. Что ж, джентльмены, удачи вам во всех делах. Дайте пожать ваши руки: я хочу соблюсти ритуал, чтобы после моей встречи с актёрами, которая пройдёт, вероятно, достаточно бурно, у вас не создалось впечатление, что им я рад больше, чем вам. Желаю удачи, несмотря на то что мой дядя-отец и моя тётя-мать заблуждаются.

ГИЛЬДЕНСТЕРН. Насчёт чего, принц?

ГАМЛЕТ. Я тупею только при северо-западном ветре, а когда ветер с юга, сокола от цапли я ещё в состоянии отличить.

(Входит Полоний.)

ПОЛОНИЙ. Джентльмены, вы позволите?

ГАМЛЕТ. Гильденстерн, ближе ко мне, и ты тоже — я шепну вам на ухо: проявите снисхождение к этому великовозрастному ребёнку, ещё не набравшему ума.

РОЗЕНКРАНЦ. Или изрядно подрастерявшему его к старости.

ГАМЛЕТ. Спорим, он по поводу актёров? Внимание. — Да-да, сэр, в понедельник утром, вы абсолютно правы.

ПОЛОНИЙ. Милорд, у меня сообщение.

ГАМЛЕТ. Милорд, у меня сообщение. Известный римский актёр Росций…

ПОЛОНИЙ. Милорд, приехали актёры.

ГАМЛЕТ. Куда бежать? Случилось что?

ПОЛОНИЙ. Я вам ручаюсь…

ГАМЛЕТ. К нам цирк приехал шапито.

ПОЛОНИЙ. …это лучшие в мире актёры всех жанров: трагедийного, комедийного, исторического, пасторального, историко-трагедийного, историко-комедийного, трагикомического, пасторально-трагедийного, пасторально-комедийного, историко-пасторального, историко-пасторально-трагедийного, историко-пасторально-комедийного, траги-комико-историко-пасторального, жанров канонической и вольно-поэтической структуры. У них и Сенека вполне доходчив, и Плавт достаточно серьёзен. Они и текст помнят, и сымпровизируют при случае, — других таких нет.

ГАМЛЕТ. Какое сокровище у тебя было, Еффай, израильский судья!

ПОЛОНИЙ. Какое сокровище было у него, милорд?

ГАМЛЕТ. Ну как:
            Красотка-дочь, и ничего
            Другого не дал Бог.

ПОЛОНИЙ (в сторону). Опять про мою дочь.

ГАМЛЕТ. Разве не так, а, старый Еффай?

ПОЛОНИЙ. Если исходить из того, что дочь — это моя единственная ценность, то меня, вероятно, можно назвать Еффаем.

ГАМЛЕТ. Нет, нельзя.

ПОЛОНИЙ. Почему нельзя, милорд?

ГАМЛЕТ. Всё потому же:
            Её отняли у него, —
            да и, с другой стороны, —
            А что он сделать мог!

Вот почему слова этой песенки к вам не вполне относятся, тем более что, видите, к нам пожаловали наши несравненные импровизаторы.

(Входят четверо или пятеро актёров.)

Прошу вас, господа, всех, всех прошу. Рад видеть вас в полном порядке, друзья. — О, мой старый друг! Замаскировался бородой — это что, грим для новой роли? — А это вы, юная леди? Святая мадонна, да вы на целый котурн вытянулись к небу с тех пор, как я вас видел. Дай Бог, чтобы ваш золотой голос не треснул, как фальшивая монета. — Господа, прошу вас. Приступим сразу к делу, по примеру егерей-французов, взвивающихся на дичь при её виде. Пожалуйста, прочитайте нам что-нибудь, продемонстрируйте свои возможности, — пожалуйста, какой-нибудь страстный монолог.

ПЕРВЫЙ АКТЁР[8]. Какой монолог, милорд?

ГАМЛЕТ. Ты мне как-то читал монолог из пьесы, которая так и не была поставлена или прошла один раз, но не имела успеха у массового зрителя из-за отсутствия в ней какой-либо манерности, хотя люди со вкусом оценили мастерство композиции и динамизм действия. Я помню, автору ставили в вину недостаточное использование непечатных выражений в сочетании с невнятной гражданской позицией и причисляли произведение к разряду скорее старомодных, чем остросовременных. Так вот это был монолог Энея из сцены с Дидоной, в котором он рассказывает ей о падении Трои и, в частности, о гибели Приама. Если ты его ещё помнишь, начни знаешь откуда:

            Взбешённый Пирр, как азиатский зверь… —
            что-то в этом роде, начинается с Пирра.
            Взбешённый Пирр, блиставший чернотой
            Доспехов цвета ночи в чёрном чреве
            Беременного греками коня,
            Отныне выбрал для своей эмблемы
            Цвет воспалённой глотки: он всего
            Себя разрисовал невинной кровью
            Детей и стариков, жён и мужей,
            Спекающихся в душегубке улиц,
            Которые горят, чтобы светить
            Убийцам их хозяев. Разъярённый,
            Покрытый кровью с головы до ног,
            Карбункулами глаз сверкая страшно,
            Приама ищет Пирр.
            Продолжай.

ПОЛОНИЙ. Клянусь Богом, милорд, прочитано совсем неплохо — с верными акцентами и точными паузами.

ПЕРВЫЙ АКТЁР. А вот и он —
            От греков отбивается тяжёлым
            Мечом, который падает из рук,
            Не слушаясь приказов. Над Приамом
            Взметается разящая рука,
            Но старику и одного замаха
            Довольно, чтобы рухнуть. В этот миг
            Дворец троянского царя, истлевший
            В огне, сползает грудою камней
            На землю, оглушая Пирра шумом,
            И меч, что был взнесён над головой
            Приама, забывает опуститься,
            А Пирр, как нарисованный злодей,
            Запечатлённый в агрессивной позе,
            Стоит недвижно. Как перед грозой
            Бывает: в небесах ни звука, тучи
            Остановились, на мгновенье смолк
            Трепливый ветер, и молчанье смерти —
            На всей земле, но громовой удар
            Внезапным взрывом сотрясает воздух, —
            Так Пирр сообразил, зачем он здесь,
            И молотки циклопов не ковали
            Доспехи Марса, знатока войны,
            С таким усердием, с каким на части
            Рубил Приама меч его врага.
            Продажная Фортуна! Не пора ли
            Её от власти, боги, отрешить
            И, аккуратно вставив ей в колёса
            Железный лом, спустить с горы небес
            Ко всем чертям!

ПОЛОНИЙ. Вот тут несколько длинновато.

ГАМЛЕТ. В парикмахерской укоротят. — Пожалуйста, не обращай внимания: на фоне дрыганья ногами и похабщины всё остальное кажется скучным. Продолжай: переходи к Гекубе.

ПЕРВЫЙ АКТЁР. Видал бы кто шальную королеву…

ГАМЛЕТ. «Шальную королеву»?

ПОЛОНИЙ. А это хорошо: «шальную королеву» — хорошо.

ПЕРВЫЙ АКТЁР. …Носившуюся тут же взад-вперёд,
            От слёз слепую, с голыми ногами,
            С разорванным платком на голове,
            Привыкшей к королевской диадеме,
            Одетую в ошмётки из белья, —
            Кто б это видел, — неприличным словом
            Немедля бы Фортуну помянул.
            А если б боги рядом оказались,
            Когда Гекубе выпало смотреть,
            Как Пирр шутя кромсал её супруга, —
            Звериный вой, который издала
            Она при этом, — если в смертной жизни
            Хоть что-то значит что-то для богов, —
            Заставил бы их испытать хоть что-то.

ПОЛОНИЙ. Нет, честное слово, нельзя так себя изводить. — Достаточно.

ГАМЛЕТ. Да, хватит на сегодня — продолжение следует.

(Полонию.)

Милорд, не согласились бы вы проследить за тем, чтобы актёров удобно разместили? Будьте добры, позаботьтесь о них, потому что актёры — автореферат эпохи: то, что напишут на вашей могиле, не так важно, как их отзыв о вас, пока вы живы.

ПОЛОНИЙ. Ручаюсь вам, милорд, они получат всё, чего заслуживают.

ГАМЛЕТ. Упаси Боже! Если каждый получит то, что он заслуживает, род человеческий прекратит своё существование. Позаботьтесь о них так, как бы вам хотелось, чтобы заботились о вас, а вопрос о том, чего они заслуживают, пусть вас не заботит. Покажите им, куда идти.

ПОЛОНИЙ. Господа, прошу вас.

ГАМЛЕТ. Идите, друзья: вам надо подготовиться к завтрашнему спектаклю.

(Полоний и актёры, кроме первого, уходят.)

Скажи мне, вы могли бы сыграть «Убийство Гонзаго»?

ПЕРВЫЙ АКТЁР. Да, милорд.

ГАМЛЕТ. Сыграйте завтра вечером; ты успеешь выучить монолог примерно в дюжину строчек, который я хотел бы сочинить и вставить в текст?

ПЕРВЫЙ АКТЁР. Конечно, милорд.

ГАМЛЕТ. Замечательно. Ступай за этим господином и постарайся не пародировать его.

(Первый актёр уходит.)

И с вами, друзья, прощаюсь до вечера: будьте как дома в Эльсиноре.

РОЗЕНКРАНЦ. Моё почтенье, принц.

ГАМЛЕТ. До встречи.

(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)

            Слава Богу, все ушли.
            Какой я всё-таки плебей дешёвый!
            Не дикость ли: заезжий гастролёр
            В границах выдуманных обстоятельств
            Такие чувства может испытать,
            Что по мгновенной смене выражений
            Его лица читается легко
            Кардиограмма внутреннего мира,
            И это — ради полной ерунды
            По имени Гекуба. Кем Гекуба
            Приходится ему? И кто он ей,
            Чтоб так переживать? И что б он сделал,
            Найдя для страсти истинный мотив,
            Подобный моему? Он произнёс бы
            Такую обличительную речь
            Со сцены жизни, что рыдал бы мёртвый
            В своём гробу от жалости к себе,
            А у живых бы совесть пробудилась.
            Другое дело — я. Я, как дебил
            С отвисшей челюстью, найти пытаюсь
            Слова по делу и не нахожу
            Весомых аргументов, что могли бы
            Разоблачить убийство короля,
            И лишь дрожу от страха в ожиданье,
            Что кто-нибудь пощёчину мне даст,
            Причмокнув языком, в лицо мне плюнет
            И назовёт бессовестным враньём
            Мои свидетельские показанья,
            А я всё это молча проглочу
            И буду благодарен за науку.
            Наверно, если б не мешала мне
            Моя чрезмерная интеллигентность,
            Я б всех голодных грифов накормил
            Гнилыми потрохами этой мрази.
            Ну, ты, подонок, сволочь, сука, тварь,
            Ты у меня получишь по заслугам!..
            И всё-таки я редкостный осёл:
            За смерть отца я отомстить обязан —
            Об этом мне твердят и рай, и ад,
            А вместо этого, как проститутка,
            Я изрыгаю площадную брань
            И вымещаю личные обиды.
            Какая мерзость! — За работу, мозг!..
            Известны случаи, когда преступник,
            Следя за ходом пьесы и узнав
            Себя в одном из главных персонажей,
            Невольное смятенье выдавал
            Реакцией, в которой проступало
            Сознанье нераскаянной вины.
            Пусть дядя мой на завтрашнем спектакле,
            Следя за ходом собственной судьбы,
            Лишь бровью поведёт — мне будет сразу
            Всё ясно. Нет гарантии, что дух,
            Являвшийся мне, не был наважденьем:
            Сам дьявол мог прикинуться моим
            Отцом и, разглядев во мне упадок
            Душевных сил, искусно соблазнить
            Обманом. — Нет, я предпочту фундамент
            Покрепче этого: пускай король
            Нам самого себя сыграет роль. (Уходит.)



[1] Входят Полоний и Офелия (первое кварто).

[2] Вариант первого кварто:

            Пусть твердь земная станет
            Бесплотнее огня —
            Лишь чувство не обманет,
            Что в сердце у меня.

[3] По тексту фолио.

[4] Далее по первому кварто:

ПОЛОНИЙ. Мадам, могу ли я вас попросить
            Оставить нас на время?

ГЕРТРУДА. Без вопросов. (Уходит.)

ПОЛОНИЙ. Офелия, прикрой нас с королём,
            Гуляй, уткнувшись в книгу с умным видом.

(Клавдий и Полоний прячутся. Входит Гамлет.)

Гамлет. Быть или не быть — вот ведь в чём дело. Умереть, уснуть, и всё? Да, всё. Нет, не всё — спать и видеть сны. А пробудившись от смертного сна, предстать перед высшим судом. Что тогда? Что нас ждёт в неоткрытой стране, из которой не вернулся ещё ни один путешественник и где каждому воздастся по делам его? Кто бы стал терпеть несправедливости этого мира, издевательства богатых над бедными, притеснение слабых сильными, голод и нищету, порождённые властью тиранов, кто бы захотел кряхтеть и надрываться под грузом невыносимой жизни, когда он сам может дать себе полный расчёт одним ударом кухонного ножа? Кто смог бы всё это выдержать, если бы не волновался о том, что его ждёт после смерти, если бы мысль не подавляла чувство и не убеждала в том, что лучше терпеть здесь, чтобы не пришлось слишком дорого расплачиваться там? Так сознание ответственности за свои поступки делает нас трусами. Все мои грехи, леди, пусть будут перечислены в ваших молитвах.

[5] По тексту фолио.

[6] Далее по первому кварто:

Розенкрафт. Да, милорд, нас просили узнать, чем вы так сильно расстроены.

Гамлет. Я требую повышения в должности.

Розенкрафт. Да ладно вам, милорд.

Гамлет. Я расстроен неправильным устройством этого мира, который вы видите вокруг себя, меня не устраивает эта земля, это небо и море, меня не устраивает человек — человек вообще и женщина в частности, хоть вам и смешно это слышать.

Гильдерстон. Милорд, нам смешно не это.

Гамлет. А что же вас так развеселило, когда я сказал, что человек не устраивает меня?

Гильдерстон. Милорд, когда вы сказали, что человек вас не устраивает, мы подумали о том, какой приём ожидает актёров, которых мы обогнали по дороге и которые направляются к вам.

[7] По тексту второго кварто.

[8] АКТЁР (второе кварто).

© Перевод и примечания
Виталия Поплавского, 2008

©

Информационно-исследовательская
база данных «Русский Шекспир», 2007-2023
Под ред. Н. В. Захарова, Б. Н. Гайдина.
Все права защищены.

russhake@gmail.com

©

2007-2024 Создание сайта студия веб-дизайна «Интэрсо»

Система Orphus  Bookmark and Share

Форум «Русский Шекспир»

      

Яндекс цитированияЭлектронная энциклопедия «Мир Шекспира»Информационно-исследовательская база данных «Современники Шекспира: Электронное научное издание»Шекспировская комиссия РАН 
 Каталог сайтов: Театр Каталог сайтов - Refer.Ru Яндекс.Метрика


© Информационно-исследовательская база данных «Русский Шекспир» зарегистрирована Федеральной службой
    по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследия.

    Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25028 от 10 июля 2006 г.