(Картина 8 <3.1>. Входят Клавдий, Гертруда, Полоний, Офелия, Розенкранц и Гильденстерн.)

КЛАВДИЙ. Вы полагаете, что бесполезно
            Осознанную логику искать
            В его демонстративном поведенье,
            Шокирующем абсолютно всех?

РОЗЕНКРАНЦ. Он полностью разочарован в жизни —
            Поди пойми, откуда этот бзик.

ГИЛЬДЕНСТЕРН. Как мы в друзья к нему ни набивались,
            Он душу нам распахивать не стал
            И с ловкостью ушёл от обсужденья
            Своих поступков.

ГЕРТРУДА. Как он принял вас?

РОЗЕНКРАНЦ. Как джентльмен.

ГИЛЬДЕНСТЕРН. Не более радушно,
            Чем нам диктует светский этикет.

РОЗЕНКРАНЦ. Не проявил большого любопытства,
            Но разговор охотно поддержал.

ГЕРТРУДА. Он предложил культурную программу?

РОЗЕНКРАНЦ. Мадам, мы встретили бродячий театр
            На полпути сюда и сообщили
            Об этом принцу — он повеселел,
            Услышав о прибытии актёров,
            Которые приехали уже
            И вечером спектакль играют.

ПОЛОНИЙ. К слову:
            Он приглашает вас, мой государь,
            И вас, мадам, на это представленье.

КЛАВДИЙ. Прекрасно: он достоин похвалы
            За тонкость эстетического вкуса. —
            А вам, джентльмены, надо поддержать
            Его во всех подобных начинаньях.

РОЗЕНКРАНЦ. Поддержим, государь.

(Розенкранц и Гильденстерн уходят.)

КЛАВДИЙ. И ты иди,
            Гертруда: должен Гамлет появиться
            С минуты на минуту — мы его
            С Офелией сведём в одном пространстве
            И, спрятавшись с её отцом, как два
            Агента, выполняющих заданье,
            По поведенью Гамлета в такой,
            Вполне непринуждённой, обстановке
            Поймём, любовь ли мучает его
            Иль что-нибудь ещё.

ГЕРТРУДА. Не буду спорить.
            И если выбит он из колеи
            К тебе, Офелия, своим влеченьем, —
            Надеюсь, ты вернёшь его на путь,
            Который нравственность твоя укажет,
            Чтоб охранить обоих.

ОФЕЛИЯ. Да, мадам.

(Гертруда уходит.)

ПОЛОНИЙ. Офелия, гуляй. — Вы, государь мой,
            Покуда спрячьтесь тут. —

(Офелии.)

            А ты читай, —
            Чтоб не подумали, что ты скучаешь
            Одна. Лишь сделай благородный вид —
            Доказано наукой — чёрт поверит,
            Что ты святая.

КЛАВДИЙ (в сторону). Так оно и есть.
            Меня сразило это замечанье.
            Лицо старухи, скрытое от глаз
            Слоями грима, не настолько мерзко,
            Как суть моя под внешностью моей.

ПОЛОНИЙ. Его шаги — милорд, скорее прячьтесь.

(Клавдий и Полоний уходят. Входит Гамлет.)

ГАМЛЕТ. Вопрос стоит предельно чётко: быть
            Или не быть — склониться под давленьем
            Враждебных обстоятельств или дать
            Сраженье обезличенной стихии
            И пасть в неравной битве? Умереть —
            Уснуть и навсегда освободиться
            От тягостной заботы о своей
            Изношенной телесной оболочке.
            Финал завидный: умереть, уснуть.
            Уснуть и видеть сны? Не тут-то было:
            Не знаем мы, какие сны придут
            Во сне к тому, кто больше не проснётся,
            И потому оттягиваем смерть
            Бессмысленным затягиваньем жизни.
            Иначе кто сумел бы пережить
            Все гнусности зажравшейся эпохи,
            Трагедию отвергнутой любви,
            Бессилье прав под властью беззаконья
            И подчиненье умных дуракам,
            Когда в два счёта сводит счёты с жизнью
            Обычный нож? Кто стал бы груз тянуть,
            Кряхтя и зарабатывая грыжу,
            Когда бы страх таинственной страны
            За мысом смерти, из широт которой
            Ещё никто обратно не приплыл,
            Не сдерживал бы наше любопытство
            И к пройденному нас не возвращал?
            Так нас пугает смутность перспективы,
            И благородной смелости порыв,
            Удержанный сознаньем, затухает,
            А то, что нужно было совершить
            Без рассуждений и обоснований,
            Мы всё откладываем на потом.
            Но стоп. — Офелия, в твоих молитвах,
            О нимфа, помяни мои грехи.

ОФЕЛИЯ. Милорд, скажите, с вами всё в порядке?

ГАМЛЕТ. Спасибо, да. В порядке. В полном. Всё.

ОФЕЛИЯ. Милорд, те вещи, что вы мне дарили,
            Я вам давно хотела возвратить —
            Вы примете их?

ГАМЛЕТ. Нет, я не имею
            К ним никакого отношенья.

ОФЕЛИЯ. Принц,
            Имеете: вы их преподносили
            Мне в упаковке драгоценных слов,
            И было неизвестно, что дороже.
            Слова подешевели — я должна
            Вам честно возвратить долги сполна.
            Вот, заберите.

ГАМЛЕТ. Вы, значит, честная девушка?

ОФЕЛИЯ. А что, есть сомнения?

ГАМЛЕТ. И привлекательная при этом?

ОФЕЛИЯ. Милорд, это вы о чём?

ГАМЛЕТ. Это я о том, что, если вы честная и при этом ещё и привлекательная, вам придётся выбирать одно из двух.

ОФЕЛИЯ. Вы считаете, что честность и привлекательность несовместимы?

ГАМЛЕТ. Конечно, и скорее привлекательность сведёт свою подругу-честность на панель, чем сама чему-нибудь научится у честности. Не сомневайтесь: это давно предполагали, но теперь установили окончательно. А ведь было время, когда я любил вас.

ОФЕЛИЯ. Да, милорд, вы убеждали меня в этом.

ГАМЛЕТ. Вы поверили? Зря: от любви бывают только неприятности. Я вас не любил.

ОФЕЛИЯ. Тем хуже для меня.

ГАМЛЕТ. Шла бы ты в публичный дом: лучше грешить самой, чем производить на свет благочестивых грешников. Даже я, человек относительно порядочный, и то могу предъявить самому себе такие претензии, что лучше бы мне на свет не родиться: я высокомерен, злопамятен, амбициозен, и у меня в душе столько гнусных намерений, что моя мысль не успевает их обдумать, воображение не успевает их спланировать, и мне просто не хватает времени, чтоб воплотить их. А я ещё — не самый худший вариант. Встречаются скоты более крупные. Так что будь осторожна, не верь никому из мужчин. Иди лучше прямиком в дом терпимости. Кстати, где твой отец?

ОФЕЛИЯ. Дома, милорд, где же ещё.

ГАМЛЕТ. Не будь дурой — запри его там, чтоб он не слишком светился в общественных местах. Счастливо.

ОФЕЛИЯ (в сторону). Вразуми его, Господи!

ГАМЛЕТ. Если выйдешь замуж, имей в виду: будь ты невинна, как лёд, и чиста, как снег, всё равно за шлюху примут. Лучше сразу в публичный дом — так честнее, по крайней мере. Всё, пока. Да, если женишь на себе кого-нибудь, выбери полного идиота, потому что не полный догадается, что ты собираешься ему рога наставить. В публичный дом — и как можно скорее. Попутного ветра.

ОФЕЛИЯ (в сторону). Силы небесные, излечите его!

ГАМЛЕТ. Только, пожалуйста, без лицемерия: смотреть противно. Господь создал вас такими, какие вы есть, а вы вечно что-то из себя выделываете — ломаетесь, придуриваетесь, глаза к небу закатываете; чем женщина распутнее, тем больше строит из себя неприступную невинность. Нет, хватит с меня: на этом деле я стал инвалидом. Отныне институт брака упраздняется: кто на данный момент был женат, пускай живут — все, кроме одного, — для остальных проход закрыт. В публичный дом — милости просим. (Уходит.)[1]

ОФЕЛИЯ. Какой высокий ум повержен в прах!
            Характер, страсть, талант, язык и внешность
            Героя, на которого страна
            Свои надежды возлагать привыкла, —
            Куда пропало всё в один момент?
            А мне, несчастнее которой нету,
            Отведавшей его признаний мёд,
            Легко ль смириться с тем, что светлый разум,
            Как сломанный орган, теряет строй,
            А облик юности в её расцвете
            Безумием распада подменён?
            И это прежний Гамлет? Нет, не он.

(Входят Клавдий и Полоний.[2])

КЛАВДИЙ. Мотив его дурного поведенья —
            Всё, что угодно, только не любовь,
            И речь его не больно-то безумна.
            В своей душе он что-то затаил —
            Пока не ясно, что, но явно что-то
            Опасное, и, чтоб опередить
            Его активность, я приму такое
            Решенье: в Англию поедет он
            Немедленно, чтобы собрать налоги.
            Пускай другие страны и моря
            Ему доставят массу ощущений,
            Проветрят захламлённые мозги,
            Которые его лишают сходства
            С самим собой. Я верно рассудил?

ПОЛОНИЙ. Вы верно рассудили, я же склонен
            Считать, что у него одна беда —
            Неразделённая любовь. — Не так ли,
            Офелия? Молчи: я слышал всё,
            Что Гамлет говорил. — Решайте сами,
            Мой государь, но я бы предложил,
            Чтоб королева после представленья
            Попробовала допросить его
            С пристрастием, а я бы их подслушал.
            Когда и этот номер не пройдёт,
            Тогда сдаюсь — пусть в Англию отъедет
            Иль к чёрту на кулички.

КЛАВДИЙ. Да, пора
            Ему понять, что кончена игра. (Уходят.)

---