Проект создан при поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (грант № 05-04-124238в).
РУССКИЙ ШЕКСПИР
Информационно-исследовательская база данных
Король Лир. Перевод. А. В. Флори. Акт пятый
© Перевод А. В. Флори, 2007
 
 
АКТ ПЯТЫЙ
 
 
 
СЦЕНА ПЕРВАЯ
 
 
 
Британский лагерь возле Дувра.
 
Барабаны. Знамена.
 
Входят ЭДМУНД, РЕГАНА, дворяне, офицеры.
 
ЭДМУНД (одному из офицеров)
Узнай о планах герцога верней:
Действительно всё остается в силе?
Решенья он меняет на ходу.
Чего он хочет — пусть ответит прямо.
 
ОФИЦЕР уходит.
РЕГАНА
Боюсь, неладное с гонцом сестры.
ЭДМУНД
И я того же опасаюсь, леди.
РЕГАНА
Давайте говорить начистоту.
Вы понимаете, мой милый Глостер,
Как далеко пошла я ради вас
И что готова сделать. Но признайтесь:
Вы любите мою сестру?
ЭДМУНД
                                               Люблю —
Любовью брата.
РЕГАНА
                                 А любовью мужа
Не пробовали?
ЭДМУНД
                               Как же я могу!
РЕГАНА
Не можете? А я бы не сказала.
Мне кажется, что вы ее уже…
Любили так.
ЭДМУНД
                           Да нет, я чист, миледи!
Клянусь вам всем, что свято для меня.
РЕГАНА
И не любите, сэр. Она несносна.
Она такая…
ЭДМУНД
                          Полно! У нее
Законный муж. А, вот он — с нею вместе.
 
Входят с барабанами и знаменами
ОЛБЭНИ, ГОНЕРИЛЬЯ и свита.
 
РЕГАНА
Отдать Эдмунда? Нет! Я победить
Скорей позволю той сестре, чем этой!
ОЛБЭНИ
Приветствую вас, леди. Вы, милорд,
Конечно, знаете, что у французов
Король нашел убежище. В их стан
Бегут все те, кто нами недоволен.
И со своей душой я не в ладу.
Где правды нет, там трудно ждать и славы.
И потому я объявляю всем:
Мои враги — захватчики французы,
Но не король и те из англичан,
Что сохранили верность суверену.
Боюсь я, что они честнее нас.
ЭДМУНД
Вы благородны, как всегда.
РЕГАНА
                                                        Но только
Нам это благородство ни к чему.
ГОНЕРИЛЬЯ
Неплохо бы еще оставить дрязги,
Объединившись пред лицом врага.
ОЛБЭНИ
Сейчас я соберу совет старейшин,
И мы решим, что дальше делать нам.
ЭДМУНД
Идем мы к вам в шатер.
РЕГАНА
                                                 А вы, сестрица?
ГОНЕРИЛЬЯ
Я не пойду.
РЕГАНА
                        А надо.
ГОНЕРИЛЬЯ
                                         Хорошо.
(в сторону)
О, как мне вся твоя игра понятна!
 
Входит ЭДГАР.
 
ЭДГАР
Дозволено ли будет бедняку
Сказать вам что-то важное?
ОЛБЭНИ
                                                          Ступайте.
Я подойду сейчас.
 
ЭДМУНД, ГОНЕРИЛЬЯ и РЕГАНА уходят.
 
                                         Ну, говори.
ЭДГАР
Милорд, немедленно прочтите это.
И, если победите, пусть герольд
Зовет подателя сего посланья.
Хоть человек я с виду и простой,
Но я готов ответить как угодно
За содержанье этого письма.
А если вас постигнет неудача,
Всё остальное потеряет смысл,
Включая махинации злодеев.
Во всяком случае, желаю вам
Я лишь добра.
ОЛБЭНИ
                             Постой, письмо прочту я.
ЭДГАР
Нет, я задерживаться не могу,
Но сам потом приду на зов герольда.
 
Уходит.
 
Возвращается ЭДМУНД.
 
ЭДМУНД
Враг виден. Нужно стягивать войска.
Прочтите донесения разведки.
Но не тяните. Времени в обрез.
ОЛБЭНИ
Что быть должно, то в нужный срок свершится.
 
Уходит.
 
ЭДМУНД
Обеим сестрам клялся я в любви.
Но, если откровенно, обе — змеи.
Кого же предпочесть из двух гадюк?
Быть может, никого? Или обеих?
Обрыдли обе, черт их забери!
Возьму вдову — другая озвереет,
Замужняя. А мне она на кой,
При этом рого…, то есть венценосце?
Но он покамест нам необходим,
Чтоб выиграть сражение, а после,
Уж раз ей так приспичило, пускай
Она его сама и устраняет,
Но непременно: он ведь пощадить
Намерен и Корделию, и Лира,
А этого нам допустить нельзя.
Но если промахнется Гонерилья,
Судьбу отца и дочери готов
Решить я, как солдат, без лишних слов.
 
Уходит.
 
 
 
СЦЕНА ВТОРАЯ
 
 
 
Поле между двумя лагерями.
 
Знамена. Барабаны.
 
Проходят ЛИР, КОРДЕЛИЯ, их войско.
 
Входят ЭДГАР и ГЛОСТЕР.
 
ЭДГАР
Сюда иди, отец, под сень ветвей.
Молись, чтоб боги поддержали правых.
Надейся. Если я вернусь живым,
То принесу тебе успокоенье.
ГЛОСТЕР
Спаси вас небо, добрый человек.
 
ЭДГАР уходит.
 
Шум битвы. Отбой.
 
ЭДГАР возвращается.
 
ЭДГАР
Бежим, старик! Бежим! Король разгромлен!
И он, и дочь его попали в плен.
Дай руку!
ГЛОСТЕР
                    Нет, я лучше здесь истлею.
ЭДГАР
Ты, вновь, несчастный, смерти захотел?
Она сама придет, еще успеешь.
Ну, поднимайся же.
ГЛОСТЕР
                                           Да, да, ты прав.
 
Уходят.
 
 
 
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
 
 
 
Британский лагерь возле Дувра.
 
Барабаны. Знамена.
 
Входят ЭДМУНД, пленные ЛИР и КОРДЕЛИЯ,
а также офицеры и солдаты.
 
ЭДМУНД
Взять их под стражу. Не спускать с них глаз,
Пока не будет решена их участь.
КОРДЕЛИЯ
Добро фортуна обернула злом,
И я себя не обвиняю в том.
Мне больно оттого, отец мой милый,
Что я тебе страданье причинила.
Быть может, напоследок стоит нам
Взглянуть в глаза тем дочерям и сестрам?
ЛИР
Нет, нет и нет! Отправимся в тюрьму.
И там мы будем петь, как птицы в клетке.
Благословлю тебя и умолять
Я на коленях стану о прощенье.
Молиться будем мы, и песни петь,
И вспоминать легенды и преданья.
И золотистых бабочек полет
Нам будет в радость. Весело обсудим
Мы все перемещенья при дворе
В забавном изложенье заключенных:
Кто в случае, кто неугоден стал,
Кто подслужился, кто не догадался.
И мы проникнем в тайный смысл вещей,
Как божьи наблюдатели. Быть может!
И в каземате мы переживем
Все глупые и ложные ученья,
Поймем, что сильные не так сильны
И власти предержащие зависят
От превращений лунных.
ЭДМУНД
                                                   Увести!
ЛИР
Дитя, подобным жертвоприношеньям
Воскурят ладан сами божества.
Ведь я обрел тебя? Теперь мы вместе.
Чтоб разлучить нас, надо бы стащить
Огонь с небес — и то ведь не поможет.
Нас не удастся выкурить, как лис, —
Хотя бы из тюрьмы. Не беспокойся.
Проглотит наших недругов чума,
Они сгниют, рассыплются, однако
Не насладятся видом наших слез.
Ну, а теперь ведите нас в темницу!
 
ЛИРА и КОРДЕЛИЮ уводят.
 
ЭДМУНД
Эй, капитан! За ними ты пойдешь
С бумагой этой. Я тебя отметил
И поведу к успеху, если ты
Исполнишь то, что здесь прочтешь, но только
Не рассуждая. Век и человек
Должны быть схожи. Век сейчас железный —
Не размягчайся, будь ему под стать.
А впрочем, я тебя не принуждаю.
Стоять иль продвигаться — выбирай.
КАПИТАН
Исполню.
ЭДМУНД
                     Если сделаешь всё точно,
Что б ни было в приказе, то тебя,
Запомни, очень далеко продвинут.
Ты, правда, всё исполнишь?
КАПИТАН
                                                          Нет, не всё.
В воз не впрягусь и есть овса не буду.
Что может человек — смогу и я.
 
Уходит.
 
Фанфары.
 
Входят ОЛБЭНИ, ГОНЕРИЛЬЯ, РЕГАНА, офицеры.
 
ОЛБЭНИ
Вам до сих пор везло необычайно.
Вы проявили доблесть, и враги
У вас в плену. Вы их должны немедля
Нам передать. Мы их судьбу решим
С учетом их заслуг и положенья
И общей безопасности.
ЭДМУНД
                                               Милорд,
Я рассудил за благо содержать их
Пока под стражей: ведь несчастный Лир
Сединами и королевским саном
Невольно околдовывает всех,
И наше войско может превратиться
В опаснейшего нашего врага.
А уж Корделии очарованье
Тем более губительно для нас.
Но завтра я вам передам обоих,
А лучше бы еще повременить.
Мы все в поту, в крови, друг ищет друга,
Еще чрезмерно все раздражены.
Пусть люди успокоятся немного.
Иначе бедных узников судьба
На волоске повиснет. Им не все ведь
Сочувствуют. Разумнее пока
Их подержать за крепкими стенами.
ОЛБЭНИ
Я, сударь, вам признателен весьма
За указанья, но хочу напомнить,
Что вы мне подчиненный, а не брат.
РЕГАНА
Вы думаете? А меня спросили?
Кем быть ему по отношенью к вам —
Решаю только я. Как полководец
И представитель мой, Эдмунд — ваш брат.
ГОНЕРИЛЬЯ
Нет, каково! Он и без вас поставил
Себя довольно высоко.
РЕГАНА
                                                 А я
Его поставлю вровень с королями.
ГОНЕРИЛЬЯ
Осталось на себе его женить.
РЕГАНА
Не стала бы пророчеством насмешка!
ГОНЕРИЛЬЯ
Не доверяйте, милочка, глазам:
Вы их свихнули — да и окосели.
РЕГАНА
Миледи, я нашла бы, что сказать,
Однако нездорова я сегодня,
Поэтому я обращусь не к вам.
(Эдмунду)
О генерал! Бери мои трофеи,
Войска, военнопленных и страну!
Повелевай! Сдаются бастионы.
Всем обладай, и мною в том числе.
Будь мне и властелином, и супругом.
ГОНЕРИЛЬЯ
Нет, он не будет вами обладать!
ОЛБЭНИ
Но помешать вы не вольны.
ЭДМУНД (Олбэни)
                                                       Ты тоже.
ОЛБЭНИ
И ты, мой только что названый брат,
Брат полукровный, правда, так считаешь?
РЕГАНА (Эдмунду)
Бей в барабан, свой титул утверди.
ОЛБЭНИ
Нет, время трубам, а не барабанам.
Я должен вас арестовать, Эдмунд,
Как заговорщика, совместно с нею —
Змеею позолоченной.
(Указывает на Гонерилью, затем обращается к Регане.)
                                              А вам,
Скажу, как опекун особы этой:
Вы права не имеете на то,
Что ей принадлежит. Она связала
Себя с милордом, так что на меня
Претендовать могли бы вы скорее.
ГОНЕРИЛЬЯ
Всё в буффонаду превратит, паяц!
ОЛБЭНИ
Да нет, в совсем иное. Эй, герольды!
Трубите! Глостер, ты вооружен.
Когда никто не явится на вызов,
Чтоб доказать мечом твою вину,
Вот мой залог.
(Бросает перчатку.)
                              При всех я объявляю:
Ты клеветник, изменник и подлец.
Я хлеба не вкушу, пока все это
Не станет очевидно всем.
РЕГАНА
                                                    Мутит!
Меня мутит!
ГОНЕРИЛЬЯ (в сторону)
                         Я думаю! Иначе
Не стала б медицине доверять!
ЭДМУНД (Бросает перчатку.)
Вот мой залог. Кто назовет облыжно
Меня изменником — тот негодяй.
Труби, герольд! Любого уничтожу —
Тебя, другого, третьего — но честь
И правду отстою.
ОЛБЭНИ
                                   Ко мне, глашатай!
ЭДМУНД
И мой — ко мне!
ОЛБЭНИ
                                     Напрасно не зови.
Нет за тобою никого. Надейся
Лишь на себя: я войско собирал
И распустил его своим указом.
РЕГАНА
Мне плохо!
ОЛБЭНИ
                          Отвести ее в шатер!
 
РЕГАНУ уводят.
 
Входит ГЕРОЛЬД.
 
(Герольду)
Труби и огласи бумагу эту.
 
Труба.
 
ГЕРОЛЬД (Читает.)
«Если человек благородного происхождения или ранга намерен доказать, что Эдмунд, именуемый графом Глостерским, есть великий изменник, да соблаговолит он выступить вперед по третьему зову трубы, поскольку вышеозначенный Эдмунд готов защищаться».
ЭДМУНД
Труби!
 
Трубят в первый раз.
 
ГЕРОЛЬД
Еще раз!
 
Трубят во второй раз.
 
ГЕРОЛЬД
Еще раз!
 
Трубят в третий раз.
 
За сценой отвечает труба.
 
Выходит вооруженный ЭДГАР. Перед ним — трубач.
 
ОЛБЭНИ
Спроси его, кто он, чего он хочет
И почему откликнулся на зов.
ГЕРОЛЬД
Как ваше имя, рыцарь, кто вы родом
И почему явились вы на зов?
ЭДГАР
От имени пришлось мне отказаться.
Его изгрызли зубы клеветы.
Оно уже истлело. Но по крови
Я не подлее, чем противник мой.
ОЛБЭНИ
Кто ваш противник?
ЭДГАР
                                        Кто здесь за Эдмунда,
Потомка графа Глостера?
ЭДМУНД
                                                      Он сам.
А ты что скажешь?
ЭДГАР
                                      Меч возьми. И если
Мои слова сочтешь ты клеветой,
В бою их попытайся опровергнуть.
А я, как рыцарь и как дворянин,
Во всеуслышание заявляю:
Что, несмотря на юность, красоту,
И титул, и заслуги боевые,
И на преуспеяние во всем,
Ты — полный и законченный предатель.
Ты предал всех — и брата, и отца,
И короля, и новых суверенов,
Богов. Самой природе изменил.
Сейчас готовишь герцога убийство
И рвешься к власти. С головы до пят
Ты весь в грязи, как жаба в бородавках.
Ответишь: «нет» — я с духом соберусь,
Сольется меч с рукой — и все узнают:
Ты лжешь.
ЭДМУНД
                        Хотя и требует статут,
Чтоб ты назвался, этою отсрочкой
Я не воспользуюсь. И так видны
Твои происхожденье, воспитанье,
Но, несмотря на них, ты — клеветник.
А эти дьявольские обвиненья
Нимало не затронули меня,
И я их возвращаю хладнокровно
В то сердце, где они и родились,
А чтоб они верней туда попали,
Я им мечом дорогу проторю.
Эй, трубы! Начинаем поединок.
 
Трубы.
 
Бьются.
 
ЭДМУНД падает.
 
ОЛБЭНИ
Не добивай его! Не добивай!
ГОНЕРИЛЬЯ
Ах, Глостер, это подлая интрига!
Ты мог бы уклониться: ведь устав
Не позволяет биться с безымянным.
Нет, ты не побежден! Не побежден!
Какая подлость!
ОЛБЭНИ
                                Леди, рот закройте.
Иначе этим я его заткну.
(Показывает письмо Эдмунду.)
Держите. Это вам предназначалось.
(Гонерилье)
Вот порожденье гадости твоей.
Куда?! Порвать не дам! Ну, что, узнала?
Выкручиваться будешь?
ГОНЕРИЛЬЯ
                                                  А зачем?
Здесь мой закон, не твой. И кто посмеет
Меня судить?
ОЛБЭНИ
                           Чудовищная дрянь!
Итак, узнала ты записку?
ГОНЕРИЛЬЯ
                                                  Лучше
Тебе не ведать, что узнала я.
 
Уходит.
 
ОЛБЭНИ
За ней! Она сошла с ума!
 
ОФИЦЕР уходит.
 
ЭДМУНД
                                                     Всё правда.
Повинен я и в этом, в другом,
Что будущее время вам откроет.
Я постепенно прошлым становлюсь.
Но ты, мою фортуну победивший,
Откройся наконец. И если ты
Из благородных, я тебя прощаю.
ЭДГАР
За откровенность — откровенность. Я
Того же, что и ты, происхожденья.
А если выше, в этом и была
Причина твоего грехопаденья.
Меня зовут Эдгар, и по отцу
Мы братья. Божества закономерно
Преобращают радости греха
В орудье мести, в ужасы расплаты.
За радости зачатья твоего
Отец рыдал кровавыми слезами[1].
ЭДМУНД
Да, это правда. Полный оборот
Свершило колесо, и я раздавлен.
ОЛБЭНИ
Твоя осанка выдала тебя —
В ней было царственное благородство.
Тебя я с полным правом обниму:
Я никогда не верил наговорам
На вас с отцом.
ЭДГАР
                                 Я это знаю, сэр.
ОЛБЭНИ
Где вы скрывались до сих пор? Как жили?
И как узнали о судьбе отца?
ЭДГАР
Я в ней участвовал. Когда б я умер,
Едва закончу этот свой рассказ,
Тогда затягивать его не стал бы.
А между тем, на опыте своем
Я понял, что такое жажда жизни,
Когда пойдет на дыбу человек,
Чтоб смерть отсрочить. Я бежал и принял
Вид нищего безумца — от меня
Шарахались собаки с отвращеньем.
Скитался я и повстречал отца:
Его глазницы были словно кольца
Без бриллиантов. Я водил его,
Кормил, и защищал, не позволяя
Отчаяться. Открылся же ему
Лишь полчаса назад — жаль, что не раньше, —
В оружье и доспехах, испросив
Его благословенья перед боем.
Изношенное сердце старика
Не вынесло столь резкой перемены
И тут же успокоилось навек.
Он умер, улыбаясь.
ЭДМУНД
                                        Ах, я тронут!
Всё к лучшему: отмучился старик.
Ну, продолжай свое повествованье[2].
ОЛБЭНИ
А нужно ли? Я, например, и так
Уже расстроен. Если продолженье
Печально, то увольте.
ЭДГАР
                                            Да, оно
Не сладостно для тех, кто избегает
Любого огорченья, но для бед
И для достоинства не существует
Предела. Я оплакивал отца.
Тут появился человек. Мы прежде
Встречались, он меня тогда считал
Юродивым и презирал за это,
Теперь же крепко обнял, зарыдал
Над участью отца, затем поведал
О злоключеньях Лира. Он опять
Переживал страданья без пощады
К своей душе надорванной — и вдруг
Упал без сил. Но тут труба запела
И я его оставил.
ОЛБЭНИ
                                   Кто же он?
ЭДГАР
Кент, сэр, изгнанник Кент! Переодевшись,
Он короля, враждебного ему,
Оберегал, как мог, и добровольно
Для старца бедного он делал то,
Чем погнушался бы холоп последний.
 
Вбегает ДВОРЯНИН с окровавленным кинжалом.
 
ДВОРЯНИН
На помощь!
ЭДГАР
                         Что это?
ОЛБЭНИ
                                            Откуда кровь?
ДВОРЯНИН
Из сердца! И клинок еще дымится.
Она скончалась только что.
ОЛБЭНИ
                                                       Да кто?
ДВОРЯНИН
Милорд, супруга ваша закололась,
Пред этим отравив свою сестру.
Она созналась.
ЭДМУНД
                                 Я помолвлен тайно
С обеими, и смерть нас обручит.
 
Входит КЕНТ.
 
ЭДГАР
Вот Кент идет.
ОЛБЭНИ
                              Сюда, живых иль мертвых,
Несите их. Свершился высший суд,
И он внушает трепет, но не жалость.
О, неужели это Кент? Увы,
Сейчас нам вовсе не до этикета.
КЕНТ
Пришел я попрощаться с королем.
Он здесь?
ОЛБЭНИ
                     Как мы про главное забыли!
Эдмунд, ответь скорее, где король
И дочь его Корделия?
 
Вносят тела ГОНЕРИЛЬИ и РЕГАНЫ.
 
                                         Что скажешь
На это, Кент?
КЕНТ
                           Что это значит, сэр?
ЭДМУНД
Что от любви сестра сестру убила
И руки наложила на себя.
Да! И меня любили!
ОЛБЭНИ
                                         К сожаленью.
Закрыть им лица.
ЭДМУНД
                                    Задыхаюсь я.
Перед кончиной, для своеобразья,
Хочу добро я сделать, изменив
Самой природе. Но себе я верен,
И не раскаиваюсь я ничуть.
Бегите в крепость! Я распорядился
Корделию и Лира умертвить!
Бегите, не теряя ни мгновенья!
Бегите! Вдруг спасете? Ну, скорей![3]
ОЛБЭНИ
Не медлите! Скорее же! Скорее!
ЭДГАР
Кому ты дал приказ? Каков пароль
Отмены?
ЭДМУНД
                    Ах, совсем забыл! Конечно!
Меч этот капитану покажи.
ОЛБЭНИ
Беги! Скорее!
 
ЭДГАР убегает.
 
ЭДМУНД
                             Мы с твоей женою
Корделию решили удавить,
Представив это как самоубийство
В безумье.
ОЛБЭНИ
                       Небо, сохрани ее!
Убрать злодея!
 
ЭДМУНДА уносят.
 
Входит ЛИР с мертвой КОРДЕЛИЕЙ на руках.
 
За ним — ЭДГАР, офицеры и другие.
 
ЛИР
                                 Войте! Войте! Войте!
О, вы из камня — люди! Если б я
Имел все ваши языки — тогда бы
Стенаньем твердь небесную разбил!
Она ушла. Я разве не сумею
От мертвого живое отличить?
Мертвее праха! Зеркало подайте!
Стекло приближу я к ее губам,
И, если затуманится поверхность,
Дыханье теплится еще.
КЕНТ
                                              Пришло,
Предсказанное светопреставленье?
ЭДГАР
Прообраз хаоса?
ОЛБЭНИ
                                  Распад и тьма.
ЛИР
Перо зашевелилось. Неужели
Она жива? О, если это так,
Я обо всех мученьях позабуду.
КЕНТ
Мой добрый господин!
ЛИР
                                             Изменник, прочь![4]
ЭДГАР
Но это Кент, он друг ваш самый верный!
ЛИР
Чума на всех! Нет у меня друзей!
Вы все изменники, вы все убийцы!
Вы помешали мне ее спасти.
Не уходи, Корделия, помедли…
Что ты сказала? Я не разберу.
Она всегда была такою тихой —
Ведь женщине визгливость не к лицу.
А я ведь зарубил того холопа,
Который жизнь твою посмел отнять.
ОФИЦЕР
Да, это правда, господа.
ЛИР
                                                Конечно!
В былые дни я палашом владел
И заставлял врагов моих попрыгать.
Теперь я стар. Ослабили меня
Безжалостной судьбы перипетии.
Ты кто таков? Глаза уже не те.
КЕНТ
Обоих нас фортуна баловала,
Обоим козни строила потом.
ЛИР
Я плохо вижу. Голос, вроде, Кента.
КЕНТ
Да, государь, я Кент. А где ваш Кай?
ЛИР
Он добрый малый был, лихой служака.
Да околел и сгнил.
КЕНТ
                                     Нет, государь:
Кай — это я и есть.
ЛИР (безучастно)
                                      Да, в самом деле?
КЕНТ
С начала ваших бед, мой господин,
Я с вами шел дорогою страданий.
ЛИР (так же)
Приятно слышать.
КЕНТ
                                      Мой окончен путь.
Нет смысла, нет надежды, нет просвета.
А ваши дочери погибли. Их
Убила безысходность.
ЛИР
                                             Вероятно.
ОЛБЭНИ
Он сам не понимает слов своих.
Мы для него уже не существуем.
ЭДГАР
Опять всё для него теряет смысл.
 
Входит офицер.
 
ОФИЦЕР
Эдмунд скончался.
ОЛБЭНИ
                                       Ну, и что такого?
Друзья и лорды! Мы вас посвятим
В решенье наше. Нам теперь угодно
Власть королю несчастному вернуть
И всячески поддерживать страдальца,
Пока его не истощатся дни[5].
Пускай он наслаждается покоем.
Теперь внимание, Эдгар и Кент!
Мы возвратим вам и права, и земли
И щедро наградим вас сверх того.
Кто верен был — тому добром воздастся,
Враг выпьет чашу горести… — Что с ним?
Смотрите!
ЛИР
                      И мой бедный шут повешен[6]
Нет жизни, нет, нет, нет! Зачем тогда
Живут собака, лошадь, даже крыса,
А ты мертва? Навек. Навек. Навек.
Эй, расстегни-ка пуговицу, больно!
Благодарю. Ты на нее взгляни!
На губы! Да смотри! Смотри! Смотри же!
(Умирает.)
ЭДГАР
Он в обмороке!
КЕНТ
                                 Сердце, разорвись!
ЭДГАР
Очнитесь, государь!
КЕНТ
                                      Молчи! Не стоит
Дух раздражать его. Пусть отойдет
Спокойно. Разве только ненавистник
Ему желал бы корчиться опять
На дыбе жизни.
ЭДГАР
                                  Да уже он умер.
КЕНТ
Не удивительно. А чудо в том,
Что он терпел — и жил еще так долго.
Он будто век прихватывал чужой.
ОЛБЭНИ
Тела несите. Предадимся скорби.
 
Тела уносят.
 
Уходят все, кроме ОЛБЭНИ, КЕНТА и ЭДГАРА.
 
С безумием страны как справлюсь я?[7]
Вы мне помочь обязаны, друзья.
КЕНТ
Недолго я полезен буду вам:
Велит король служить ему и там.
ОЛБЭНИ
Мы скажем, принимаясь за дела,
Больших людей эпоха отошла,
А мы так много на веку своем
Не проживем и не переживем.
 
Уходят.
 
КОНЕЦ
 
7 января 2001 г. — 2 сентября 2007 г.
 
 
 


[1] Эти слова внушают почти пессимизм. Эдгар так ничего и не понял. В оригинале он выражается еще определеннее: “The gods are just, and of our pleasant vices // Make instruments to scourge us”. Но Глостер виноват не в том, что совершил «грех», а в том, что разделял предрассудки своего времени и, сам того не понимая, унижал «незаконного» сына. Жестокость общества и невольная жестокость отца сделали Эдмунда чудовищем. К сожалению, на волю богов или прихоти фортуны ссылаются даже лучшие герои пьесы. Пока люди объясняют зло не социальными, а «метафизическими», сверхъестественными причинами, они бессильны против него. Причины эти знал Шут (см. его «пророчество»), потом в момент просветления их осознал Лир (сам — одна из этих причин: массовая нищета — итог его правления). Эдгар слышал его слова, обращенные к слепому Глостеру, но не понял их.
 
[2] Эдмунд, по-моему, не прозрел и не раскаялся, что я и постарался показать. В оригинале: “This speech of yours hath mov’d me, // And shall perchance do good; but speak you on; // You look as you had something more to say”. В переводе Эдмунд последовательно циничен.
 
[3] Эдмунд вовсе не жаждет спасти Лира и Корделию. Он издевается и только сеет панику. Эдмунд рассчитывает на то, что Эдгара не пустят в крепость без пароля, он вынужден будет вернуться, а за это время казнь совершится, если это еще не произошло. На эту провокацию поддался Олбэни, но не Эдгар.
 
[4] Лир начинает говорить с Кентом так же, как в первой сцене — и, кстати, тоже из-за Корделии, только повод его гнева прямо противоположный: не то, что Кент защищает ее, а что не защитил. Лир остается королем, т. е. деспотом, до конца. Даже умерев, он как бы продолжает тиранить людей, с того света заставляя Кента последовать за ним: “Kent. I have a journey, sir, shortly to go. // My master calls me; I must not say no”. Вообще одним из мотивов моего текста является мысль о том, что тиран, преобразившийся после свержения, — это красивая сказка. Лир еще открыл в себе что-то, познал новые важные вещи, значительно изменился к лучшему, но не смог стать совершенно другим человеком.
 
[5] Если приглядеться, этот монолог отчасти пародирует речь Лира при «отречении» от короны. Олбэни почти теми же словами отменяет решение Лира и отказывается от власти сам — но тоже не окончательно.
 
[6] Я, конечно, знаю, как следует трактовать фразу “And my poor fool is hang’d!” («И моя бедная дурочка повешена»), но и в своей версии не вижу ничего невозможного, т. е. что повесили именно Шута. Во-первых, сугубо лингвистически она уместнее: «И мой бедный шут повешен», и он тоже повешен (разумеется, не там же и не в то же время; просто Лир мог узнать о гибели Шута); да и зачем Лиру сейчас называть Корделию «дурочкой»? Не самое уместное слово (разве что в контексте тотального безумия — темы, проходящей через всю пьесу: Британия как Бедлам; я вообще в своем переводе эту тему развил достаточно последовательно). Во-вторых, такой конец Шута был бы весьма логичен: это злейший и открытый враг Гонерильи и Реганы, они его ненавидят, было бы понятно, если бы они с ним расправились (так сказать, «убили воплощение совести»). В-третьих, Шекспир всегда сообщает о судьбе сколько-нибудь заметных персонажей, а здесь один из главных героев исчезает бесследно. В-четвертых, в этой трагедии большинство персонажей погибает или умирает за сценой (на наших глазах только Первый слуга, Освальд и сам Лир). Почему бы Шуту не оказаться одним из них?
 
[7] Финал пьесы почти безнадежен: пришел хотя и благородный в глубине души, но слабый и никчемный человек, осознающий свое бессилие.
© Гайдин Б. Н., комп. верстка, 2008

©

Информационно-исследовательская
база данных «Русский Шекспир», 2007-2023
Под ред. Н. В. Захарова, Б. Н. Гайдина.
Все права защищены.

russhake@gmail.com

©

2007-2024 Создание сайта студия веб-дизайна «Интэрсо»

Система Orphus  Bookmark and Share

Форум «Русский Шекспир»

      

Яндекс цитированияЭлектронная энциклопедия «Мир Шекспира»Информационно-исследовательская база данных «Современники Шекспира: Электронное научное издание»Шекспировская комиссия РАН 
 Каталог сайтов: Театр Каталог сайтов - Refer.Ru Яндекс.Метрика


© Информационно-исследовательская база данных «Русский Шекспир» зарегистрирована Федеральной службой
    по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследия.

    Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25028 от 10 июля 2006 г.