Выпуск №2-132/2010, Театральная шкатулка
16 июля исполнилось 100 лет со дня рождения Александра АНИКСТА, выдающегося литературоведа, театроведа, театрального критика. Он начал свою профессиональную деятельность филологом, преподавал в ГИТИСе, долгие годы работал в Институте искусствознания. Коллеги ученого между собой шутили: «Мы говорим Аникст, подразумеваем Шекспир». Многие годы своей жизни Александр Абрамович посвятил изучению творчества и биографии великого английского драматурга.
Аникст в своих трудах подчеркивал гуманизм Уильяма Шекспира. Это было достаточно смело по тем временам. Тогда все боролись с абстрактным гуманизмом. Ученый же утверждал: «Вы должны понять, что никакого абстрактного гуманизма нет. Есть гуманизм — это любовь к человеку».
Фраза о любви к человеку стала фразой всей его жизни. Он был уверен и писал о том, что будущее принадлежит людям гуманистического склада. Лучшие постановки Шекспира ученый считал возвращением человеческого в наше общество. В последние годы своей жизни он написал несколько замечательных книг о Гёте. Не случайно главными темами его исследований стали Шекспир и Гёте, два столпа европейской гуманистической мысли.
Аникст не только рассуждал о гуманизме, он служил ему. И не только в науке. Александр Абрамович был солдатом Великой Отечественной войны.
В окопах думал о Шекспире
На фронт будущий ученый ушел добровольцем, служил в ополчении. Был в пехоте, потом работал во фронтовой газете. В 44-м после ранения его отозвали в Москву, преподавал в институте иностранных языков.
На войне стал проявляться литературный талант Александра Абрамовича. Он подробно описывал все происходящие события, делал наброски очерков. Это все могло стать интересной документальной прозой. Но не стало. В мирное время свои силы ученый отдал науке.
Во фронтовом дневнике мы читаем: «Почти с самого начала войны во мне родилось желание писать. Как-то так случилось, что каждое значительное переживание хотелось запечатлеть, чтобы оно стало известно другим. Желание это очень глубокое. Думаю, что в основе его лежит стремление преодолеть смерть, угрожающую мне повседневно, как человеку, находящемуся на фронте... Вот, вероятно, почему мне и хочется писать. Побуждает меня к этому не тщеславие, не корысть, а глубочайший инстинкт самосохранения.
Я пришел к выводу, что не надо для всех этих фактов и нравов иной рамки, чем мое о них впечатление. Поэтому книга станет собранием новелл, очерков, зарисовок. Объединять их будет мой характер, мои интересы, склонности, симпатии и антипатии.
Теперь осталось только выполнить замысел. Это “только” требует большой работы, для чего, к сожалению, у меня нет подходящих условий. Но я буду писать, несмотря ни на что».
Все фронтовые записи Аникста хранятся у его сына Михаила, который живет в Лондоне. Он — художник, дизайнер, пользуется мировой известностью. В телепередаче, посвященной отцу, Михаил Александрович рассказал: «С фронта он маме писал почти каждый день письма. Эти треугольнички в семье сохранились, их насчитывается штук 500. Эти письма можно назвать историей любви моих мамы и папы. Особенно мне запомнилось такое письмо. Александр Абрамович пишет о том, что на войне человек привыкает ко всему. Вот и сейчас идет бой. Мы ждем приказа идти в атаку. Немцы обстреливают нас без остановки, все кругом взрывается. Артиллерия не умолкает, а я лежу за кустом и обдумываю композицию книжки о Шекспире».
Потом книг об английском гении он написал много. «Творчество Шекспира» (1963), «Шекспир» в серии «Жизнь замечательных людей» (1964), «Шекспир. Ремесло драматурга» (1974), «Первые издания Шекспира» (1974), «Трагедия Шекспира “Гамлет”» (1986) дают универсальную аналитическую картину творчества английского классика.
Еще никто в нашем шекспироведении не исследовал творчество английского драматурга так всесторонне, как это сделал Александр Абрамович. Да и в мировой шекспировской науке непросто найти ученого столь универсального склада.
Народный артист Ростислав Плятт в журнале «Театр» писал о своем друге в канун его 75-летия: «Перу Аникста принадлежат монографии о Шекспире, о театре его эпохи, о первых изданиях его пьес, жизнеописание драматурга, большое сочинение, посвященное проблемам многообразных связей драм Шекспира с жизнью, мировоззрением, искусством его времени, работы о стиле шекспировских произведений, о проблеме авторства Шекспира... Словом, Аникст — создатель своего рода шекспировской энциклопедии, развивающей традиции отечественной науки и в то же время опирающейся на лучшее, что было сделано в мировом шекспироведении... Ученый Аникст стремился избегать не в меру “ученых” слов. Он пишет просто. Ясность стиля, происходящая от ясности мысли, делает его труды достоянием читателей самых разных слоев и поколений».
Аникст был признанным главой отечественной школы шекспироведения. Коллеги рассказывают, что его рабочий стол всегда был завален грудами чужих рукописей. Почти все, кто писал в нашей стране о Шекспире или переводил его произведения, посылали свои работы Аниксту. И они всегда получали отзывы о своей работе. Если опубликовать переписку ученого с начинающими шекспирологами, она составила бы не один том собрания его сочинений.
Для нас Шекспир — бесспорная величина в мировом искусстве. Но было время, когда Шекспира только начинали открывать. Интересно рассказал об этом периоде Аникст в книге «Гёте и Шекспир»:
«Величайший авторитет XVIII века Вольтер видел в Шекспире гениального “варвара”, художника, лишенного вкуса, чувства меры, такта. В противовес ему Лессинг показал, что, хотя английский драматург и не следовал принципам поэтики классицизма в драме, зато он был ближе к жизни и более глубоко изображал человеческие характеры.
Гердер первым выявил, что искусство Шекспира выросло из традиций народной драмы. Именно как противовес литературе, проникнутой духом классицизма и рационализма, восприняли Гёте и его сверстники Шекспира.
Шекспир открыл молодому Гёте новые художественные горизонты. Прежде всего, вольная форма драмы Шекспира помогла Гёте отказаться от сковывающих трех единств драматургии классицизма: “Единство места казалось мне устрашающим, как подземелье, единство действия и времени — тяжкими цепями, сковывающими воображение. Я вырвался на свежий воздух...”
По словам Гёте, “шекспировский театр — это чудесный ящик диковинок, в котором мировая история, как по невидимой нити времени, шествует перед нашими глазами”».
Он отмечал, что герои Шекспира титаничны, они возвышаются над обычными людьми мощью характера, энергией, волей.
Полюбил театр
Бывшие студенты Аникста с восторгом вспоминают его лекции. Слушать их было счастьем. Я встретилась с одним из таких счастливчиков. Профессор Алексей Бартошевич, ученик Аникста, продолжатель его дела в шекспирологии, рассказал:
«Александр Абрамович был человеком кипящего жизнелюбия, он обожал свое дело. Прежде всего он был профессиональным филологом. Окончил педагогический институт имени Ленина. В 30-е годы это был крупнейший вуз. В свое время его окончил знаменитый ученый Пинский. В 1938 году он защитил диссертацию по творчеству Мильтона. После войны серьезно занялся литературой Англии. Писал главы во всякие академические филологические труды. Но заниматься Шекспиром и никак не прикоснуться к театру, можно, но сложно. И так вот через Шекспира он вышел к театру, к истории театра, к современному театру. Докторскую диссертацию защитил по Шекспиру.
Вместе с ленинградским филологом Смирновым он редактировал восьмитомник Шекспира, который вышел в 50–60-е годы прошлого столетия. Это знаменитое, лучшее до сих пор собрание сочинений великого англичанина. Аникст, кроме массы предисловий к пьесам, написал огромную статью об истории театра, начиная от шекспировских времен и до современности. И, собственно, это была первая большая театроведческая, историко-театральная работа, хотя он и до этого этим занимался.
В уникальной шекспировской энциклопедии, созданной пером великого знатока и блистательного литератора, книга “Театр эпохи Шекспира” занимает особое место. Изданная в 1965 году, сразу после четырехсотлетия английского классика, она представляет собой своего рода итог достижений мировой шекспирологии ХХ века в области истории английского ренессансного театра. В книге собраны, изучены, описаны, прокомментированы все главнейшие факты и документы театральной истории шекспировских времен — от знаменитого архива Филиппа Хенсло, основного источника наших знаний о жизни елизаветинской сцены, дневника Саймона Формана, в котором лондонский астролог записывал свои впечатления от виденных им театральных представлений, до свидетельств, содержащихся в текстах пьес Шекспира, Бена Джонсона, Джона Вебстера[1] и многих других прославленных или безвестных елизаветинцев.
Книга Аникста разделена на главы, в каждой из которых освещена одна область, один ракурс бесконечно многообразной, кипучей и драматичной истории театра второй половины XVI — первых десятилетий XII века. Автор ведет речь о взаимоотношениях театра и королевского двора, о борьбе пуритан с театром, о строительстве театральных зданий, структуре актерских трупп, искусстве шекспировских актеров, биографии великих трагиков — Эдуарда Аллена и Ричарда Бербеджа, знаменитых комиков — Ричарда Тарлтона и Уильяма Кемпа, устройстве сценической площадки, декорации и бутафории, музыке, звуковых эффектах, театральных костюмах, афишах и многих других важных и мелких деталях театральной истории. Эти детали так талантливо воссозданы, что у читателя создается ощущение живого присутствия в гуще шумной и пестрой лондонской театральной публики. В итоге складывается цельный образ великой театральной эпохи, столь много определившей в истории мировой культуры.
У Аникста было несколько областей деятельности, в каждой из которых он создал целый мир. В шекспироведении он создал эпоху. Он первым поставил русское шекспироведение на уровень современной европейской методологии. Он был почетным доктором Бирмингемского университета. Почему Бирмингемского? Этот институт – главное учреждение по исследованию Шекспира. Он находится в Стратфорде, но считается филиалом Бирмингемского университета. Есть замечательная фотография — Аникст стоит в шляпе и мантии. В этот наряд его облачили при присуждении почетного звания».
Сэр Аникст
Аникст организовал «Шекспировские чтения», многие годы возглавлял Шекспировскую комиссию. Теперь эту комиссию возглавляет Алексей Вадимович Бартошевич. «Шекспировские чтения» проходят раз в два года[2], они представляют собой научную конференцию, в которой участвуют ученые-шекспироведы из разных институтов и разных городов России (бывают и зарубежные гости), а также аспиранты, студенты.
Материалы «Чтений» печатались в «Шекспировских сборниках». Их редактировал Александр Абрамович. Сейчас выпуском этих сборников занимается Ирина Степановна Приходько[3], заместитель председателя Шекспировской комиссии. Сборник не испытывает дефицита материалов. К научным статьям все время добавляются новые переводы Шекспира. Ведь каждое время рождает свою систему перевода, свой взгляд на переводческие задачи.
Аникст занимался Шоу и Уайльдом, особенно Шоу. Потом стал редактором многотомного издания Шоу. У него была одна статья, с которой началась его театрально-журналистская судьба. Статья называлась «Как стать Бернардом Шоу?». Это была очень остроумная, в духе самого Шоу работа, которая произвела на людей театра потрясающее впечатление.
Статья была не только остроумна, она была написана свободным человеком. Аникст сумел ощутить и передать это время оттепели, постепенного освобождения. Коллеги рассказывают, что в его характере была способность сражаться. Он защищал от нападок молодых ученых, театр на Таганке, его режиссера.
Юрий Любимов создал при театре небольшую группу избранных людей, помощников, советников. Это была интеллигентная элита, в которую входили Капица, Бояджиев, Аникст и другие. Александр Абрамович особенно был близок Любимову. Когда запретили спектакль «Борис Годунов», устроили обсуждение в Министерстве культуры. Стенограмму этого обсуждения опубликовали в журнале «Современная драматургия». Выступление Аникста — это выступление смелого и благородного человека. Ученого любили люди театра, им восхищались.
Он был одним из столпов науки, одним из тех, кому верили и на чьи суждения опирались. Оказывается, этот столп науки был организатором капустников в Институте искусствознания. Из сотрудников там была создана труппа «Аникст и его дети». Александр Абрамович был остроумным и компанейским человеком. Алексей Вадимович Бартошевич вспоминает: «Я помню, как мы большой командой ученых ездили в Кембридж на конференцию. Однажды после заседания в номере у Аникста собралось человек сорок. Англичане, послушавши его, немедленно в него влюбились. Я помню, какой громовой хохот стоял в этой самой комнате, набитой до отказа. Так острить, как Аникст, не умел никто. Это были английские остроты».
В 1965 году в Москву приезжал великий Лоуренс Оливье. У него были гастроли с театром сначала в Ленинграде, потом в Москве. В своих мемуарах «Исповедь актера» Оливье описывает эту поездку. Говорит о том, что в Ленинграде самое сильное впечатление на него произвел Петергоф, а в Москве — Аникст. Так и написал.
Аникст пригласил Оливье к себе в гости. Ученый жил тогда в писательском доме рядом с метро «Аэропорт». Оливье был поражен английским языком Александра Абрамовича. Дело не в том, как человек говорит, с акцентом или без него. Оливье написал, что он давно не слышал такого ученого английского языка.
Аникст был создан, чтобы заниматься историей английской культуры. Он был человеком энциклопедических знаний, безупречных манер. Коллеги называли его между собой «сэр Аникст». Его юмор нес в себе что-то от Уайльда и Шоу.
Когда американцы привезли в Москву спектакль «Моя прекрасная леди», Аникст написал замечательную статью в журнале «Театр», которая называлась «Бернард Шоу поет и пляшет». Потом и в нашем театре оперетты поставили «Мою прекрасную леди». Аникст отметил, что это было безвкусно. Он написал разгромную рецензию. И реакция театра оперетты была очень странной. Коллектив написал жалобу в ЦК.
У Аникста была серия телевизионных передач. Всем запомнилась передача о Бернарде Шоу. В ней участвовал и Ростислав Плятт, который играл Шоу. И это был целый спектакль. Все отмечали в Аниксте удивительный сплав академизма и артистизма. В нем не было ни грамма амбициозности, а лишь красота масштабной личности. В его жизни понятия «творчество» и «праздник» сплелись в одно целое.
Счастье, когда человек не один
Есть еще одна область, в которой Аникст много работал. Он написал целую серию книг об истории и теории драмы, об истории теоретических взглядов на драматургию. Проделал титанический труд. Из-под его пера вышли книги: «Теория драмы от Аристотеля до Лессинга», «Теория драмы в России от Пушкина до Чехова», три тома трудов, связанных с теорией драмы на Западе.
В наше время Аникста все чаще называют классиком. И очень жаль, что его произведения не значатся в школьной программе. Хочется верить, что это дело времени. Его книги могут быть интересны и понятны не только старшеклассникам. Аникст написал чудесную книгу про Даниэля Дефо, автора «Робинзона Крузо». Этого героя мы полюбили с детства.
Современному человеку произведения Александра Абрамовича знать необходимо хотя бы для того, чтобы не оказаться в сетях некоторых современных горе-авторов. В годы перестройки, когда попиралось все и вся, когда низвергались авторитеты, как ни странно, досталось и Шекспиру. Я сама прочитала в двух газетах статьи, написанные одним и тем же автором, о том, что английский драматург, которым восхищается весь мир, плагиатчик. Оказывается, хитрый англичанин списывал свои пьесы у других. Вряд ли «разоблачитель» знал (возможно, и знал, но рассчитывал на нашу неосведомленность), что про заимствования Шекспира Аникст давно уже все объяснил. В книге «Шекспир» (серия ЖЗЛ) он пишет: «В наше время драматурги сами создают план событий и определяют характеры персонажей пьесы. В эпоху Шекспира дело обстояло иначе. Драматурги, как правило, не придумывали, а брали уже готовые сюжеты из истории, народных преданий и литературных произведений. Так делали предшественники Шекспира, так поступал и он сам.
Ученые установили, что из тридцати семи драм, написанных Шекспиром, тридцать четыре имеют в основе сюжеты, заимствованные из различных произведений. Только для трех пьес не найдены источники, откуда Шекспир мог позаимствовать фабулу. По-видимому, в этих трех случаях он придумал ее сам — это “Бесплодные усилия любви”, “Сон в летнюю ночь” и “Виндзорские насмешницы”. В некоторых случаях при создании пьесы он пользовался одновременно несколькими источниками, комбинируя их.
Шекспир нередко перерабатывал драматические произведения своих предшественников. То, что он поступал так, объяснялось отнюдь не ленью или недобросовестностью. В театре времен Шекспира при постоянной нужде в пьесах для обновления репертуара было принято восстанавливать на сцене забытые старые пьесы, которые для этой цели подновлялись. В качестве постоянного драматурга труппы Шекспир и занимался этим делом. Некоторые из пьес, послужившие Шекспиру источниками, сохранились».
Рассказано все четко и ясно, и этот рассказ заслуг великого англичанина не умаляет.
Мне посчастливилось этой весной побывать на родине Шекспира — в городе Стратфорде. В Шекспировском центре, который расположен рядом с домом драматурга, была организована международная выставка книг, посвященная великому земляку. На ней увидела знакомое издание — Аникст «Шекспир» (серия ЖЗЛ).
Помню, в конце этой интереснейшей книги Александр Абрамович приводит слова друга Шекспира — Бена Джонсона: «Сладостный лебедь Эйвона! Как чудесно было бы снова увидеть тебя в наших водах... Но оставайся там; я вижу, как ты восходишь на небосвод и возникает новое созвездие!..»
Смысл сравнения с прекрасным лебедем можно понять только здесь, прогуливаясь по набережной Стратфорда. Сотни грациозных белокрылых птиц поселились в местных водах. Кажется, пернатым не мешают проплывающие катера и яхты. Птицы живут в Эйвоне своей жизнью. Туристы и местные жители могут часами наблюдать за этим лебединым царством, оно завораживает. Гиды рассказывают: лебеди были здесь и во времена Шекспира.
Конечно, Аникст, много раз бывавший в Стратфорде, не мог не восхититься этой картиной. Поэтому, видимо, так привлекли его и слова поэта Бена Джонсона.
Предсмертное письмо
Два года назад мы узнали о предсмертном письме Аникста. Оно хранилось у его подруги Фаины Матвеевны Крымко. Сейчас письмо передано сыну Александра Абрамовича — Михаилу. В письме идет речь о подведении жизненных итогов. Это письмо — благодарность всем людям, с которыми ему приходилось работать и просто общаться вне службы. Ученый пишет: «Если случится так, что меня не станет, я хочу сказать последние слова остающимся в живых. У меня была хорошая и интересная жизнь, богатая духовным смыслом. Я многое видел, немало испытал, всегда работал над тем, что мне было интересно. Никакая нормальная жизнь не обходится без трудностей и потерь. Были они и у меня. Надеюсь, и то и другое я перенес с достоинством. Но были компромиссы и у меня. Оправдываться не буду.
Пишу это не для того, чтобы оценить себя. Об этом пусть судят другие. Прощаясь, хочу сказать, что считаю свою жизнь счастливой. Счастьем моей жизни были вы, те, кто любил меня, кого я любил, моя жена, моя семья, мои друзья и мои товарищи.
При разной степени близости я испытал самое лучшее, что может испытать человек, — сознание того, что он не один. А я был очень богат любовью и дружбой. За это не благодарят, потому что это получается само собой по взаимным стремлениям. Но я хочу, чтобы любящие знали: их любовь — главная радость моей жизни, и это сделало мою жизнь прекрасной... Желаю всем остающимся испытать как можно больше хорошего, доброго, прекрасного».
В этом письме нет ни слова о трудностях. А их в жизни ученого было достаточно. История семьи непростая. Аникст родился в Швейцарии. Его родители были политическими эмигрантами. Отец был связан с Лениным, после революции занимал ответственные посты. Был членом коллегии и заместителем наркома труда РСФСР, зампредом Уральского областного экономсовета, наркомом труда Украины, работником ЦК Союза горнорабочих и ЦК Союза строителей. Работал в Госплане, членом его Президиума. Расстрелян во время сталинских репрессий. И мать Александра Абрамовича погибла в ссылке. Она была человеком заслуженным, руководила организацией профессиональных учебных заведений, редактировала журнал «Жизнь рабочей школы». Она — одна из основательниц знаменитого Московского института иностранных языков (сейчас это лингвистический университет), была его первым ректором. Самого Аникста два раза увольняли из ГИТИСА за «космополитизм». Но все равно Александр Абрамович считал свою жизнь счастливой. Он занимался любимым делом, обожал его. Ученый ушел из жизни на 78-м году. Умер в библиотеке с книгой в руках. Это случилось в Переделкине. Зашел в библиотеку, взял книгу, упал и умер...
Татьяна Булкина
Фотогалерея
Источник: «Страстной бульвар, 10» № 2-132/2010 [архивировано в WebCite | Archive.Is]
[1] Исправлено. В оригинале: «Вебер».
[2] Исправлена неточность. В оригинале: «ежегодно».
[3] Исправлено. Было: «Нелли».