Проект создан при поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (грант № 05-04-124238в).
РУССКИЙ ШЕКСПИР
Информационно-исследовательская база данных
Цитаты о Шекспире и не только

 

 
Абдулаев Анатолий: «В принципе, на сцене всё должно быть несколько преувеличенно. Как говорил Маяковский, театр — это «увеличительное стекло, приближающее к нашему глазу самое важное и нужное». Сцена — это сгусток жизни, а не просто передача реальных событий. Ведь интересно наблюдать за тем, как человек поступает в необычных условиях. Чем и велик Шекспир — его герои проявляют себя в странных, необычных обстоятельствах».
 
Источник: Kommuna.ru

Абелев Гарри: «В свое время я был поражен тем, что машина может играть в шахматы на равных с чемпионом мира. До этого был убежден: ни на что подобное, тем более на открытия, она не способна. Оказалось, способна заменить чемпиона мира по шахматам. И все же Пушкина, Шекспира и Эйнштейна она никогда не заменит».
 
Источник: Новая газета

Абрамов Модест: «Понимаете, искусство всегда элитарно. Мы не можем обслуживать всех — мы не обслуга. Надо работать не для зрителя, а ради зрителя. Каждый найдет свое. Вот, например, Шекспир или Достоевский. Кто-то находит в их произведениях величайшую философскую мысль, а кто-то читает, как детектив. Кому что дано».
 

Аверин Владимир: «Вот на этом языке разговаривает улица, значит этот язык… В конце концов, язык Шекспира — он абсолютно площадной. <…> И то, что его тщательно облагородили — Пастернак облагородил, переведя на русский язык — это не значит, что не был он вот такой иногда грязный язык».
 
Источник: Радио Маяк

Аверин Максим:
  • «...драматургия, в которой я выхожу на сцену, не позволяет мне халтурить. Потому что Шекспир и его драматургия — это очень сложная драматургия. И театр — это как рентген».
 
Источник: Эхо Москвы
  • — Волосы «под ноль» сбрили специально для «Глухаря»?

    — Нет, для спектакля «Король Лир». Я был кудрявым... А театральный режиссер Юрий Бутусов сказал: «Надо что-то поменять». Я во время репетиции сел в машину, уехал в парикмахерскую, сбрил все к чертовой матери, через полчаса вернулся. Режиссер сказал: «То, что надо». Я к себе лысому за три года сам уже привык. Многие уже не помнят, каким я был. Даже мои близкие. Сейчас отращиваю волосы. Люблю перемены. Нет ничего хуже тупого постоянства. Я — ищущий человек. Для меня кумиры — Райкин и Гурченко. Они всегда разные, палитра — от Шекспира до комедии и даже мюзикла. И мне это интересно!
     

Авшаров Юрий: «Я пытаюсь преподать методику Чехова. По крайней мере, так, как я его вижу. Не знаю, насколько он помогает. Но без Чехова по-настоящему нельзя сыграть ни Шекспира, ни любое другое масштабное произведение, которое выходит за рамки быта».
 

Агекян Карен: «Можно понять мотивы людей, которым выгодно эксплуатировать отсталость и невежество. Гораздо труднее понять патриотов, которые не в состоянии провести разницу между европейскостью и послушным исполнением бюрократических рекомендаций Евросоюза, европейскостью и псевдолиберализмом, пытающимся свести на нет национальную борьбу, европейскостью и философией потребительства. Сама современная идея нации как внесословной общности равных людей родилась и развивалась в Европе. Все сегодняшние неевропейские нации и национальные государства адаптировали именно эту европейскую модель — часто для освобождения от европейского империализма и колониализма. Армяне адаптировали ее для борьбы против азиатской деспотии. Достаточно вспомнить историю Зартонка как общественного пробуждения с начала XIX века, вспомнить историю национально-освободительной борьбы, чтобы убедиться в решающей роли исходящих из Европы идей — не важно, приходили ли они из Парижа в Константинополь или более кружным путем через Россию на Кавказ. Не случайно Г. Нжде цитирует Ришелье и Сенеку, Шекспира и Ювенала, а не властителей Древнего Ирана, не «Махабхарату» или Джалаледдина Руми, не случайно он приводит в пример античную Спарту, а не монголов Чингиз-хана».
 
Источник: ARMENIA Today

Аграновская Элла:
 
В общей сложности вы вместе (с Николаем Шарубиным — Ред.) сняли шесть фильмов, премьера последнего, «Шекспир против Шекспира», недавно состоялась в Таллинне в ЦРК. А вы действительно считаете, что Шекспир — это не человек по фамилии Шекспир, а кто-то другой?

— Конечно. Более того, я согласна с героем нашего фильма американским ученым-математиком Михаилом Малютовым, что под псевдонимом Шекспир творил Кристофер Марло, гибель которого была инсценирована. И мне кажется, что в фильме нам удалось это если не доказать, то хотя бы привести достаточное количество аргументов «за».
 
Источник: DzD.ee

Адомайтис Регимантас: «...к примеру, режиссер Колосов, который снимал “Раскол” про распад российской социал-демократической партии на большевиков и меньшевиков, настоял, чтобы я озвучивал сам свою роль. А играл я Плеханова. Режиссер считал, что Плеханов долго жил за границей, в Женеве, и издали смотрел на Россию. Поэтому акцент был позволителен. Даже в “Короле Лире” у Козинцева мой голос звучит. Но это Шекспир…»
 

Азимов Айдын: «...балет, как любое драматическое произведение, должен иметь сюжет, а здесь его нет. Народ пойдет смотреть “Щелкунчика”, “Лебединое озеро”, “Ромео и Джульетту” Прокофьева. Кстати, на мой взгляд, никто не воплотил в музыке Шекспира лучше, чем Прокофьев. <…> Один Меркуцио чего стоит! Кормилица, окружающий фон — вся эта “Улица просыпается” — поистине шекспировские контрасты. И это при том, что композитор убрал одну из самых ключевых сцен шекспировской трагедии, а именно монолог о королеве Маб! В любой театральной постановке этот гимн-предостережение о непредсказуемости тайных желаний — одна из основных фишек в режиссерской концепции, так же, допустим, как сцена с Духом и монолог “Быть или не быть” в “Гамлете”. Так вот Прокофьев, прекрасно чувствующий театр и специфику жанра балета, создал спектакль по-шекспировски динамичный и в то же время с той самой дивертисментностью, которая является необходимым атрибутом любого балетного спектакля».
 
Источник: Day.Az

Айрапетян Мамикон Сергеевич: «…если условно периодизировать последние три тысячи лет всемирной истории на четыре основные философские эпохи, то основу (первоначальный толчок) Античной философской эпохи (с X в. до н. э. по I в. н. э.) составила мифопоэтическая концепция Гомера, Средневековой (с I в. по XIV в.) — мифопоэтическая концепция Иоанна Богослова, Ренессансной (с XIV в. по XVI в.) — мифопоэтическая концепция Данте Алигьери, а основу Современной философской эпохи (с XVI в. по настоящее время) составляет мифопоэтическая концепция Шекспира».
 
Источник: Комментарии.ру

Акимов Сергей: «Сыграть Гамлета или Ромео мечтают студенты театрального, а для настоящего артиста важнее не роль, а та игра, которую задумал режиссер. Важнее роли способ существования в ней».
 
Источник: Медиа Завод

Акминлаус Артур: «Ещё Шекспир предупреждал, что ничто не является хорошим или плохим. Всё зависит от того, как мы смотрим на вещи. Иной раз одно хорошо прописанное лицо скажет о человечестве больше, чем многофигурная композиция с множеством персонажей».
 

Аксёнов Василий Павлович: «Для меня главный герой — человек мыслящий, задающий себе сложные вопросы. Как Гамлет».
 
Источник: Вести.Ru

Актерское агентство "Freshfilms": «Знаменитое высказывание Шекспира о жизни, театре и актерах “заездили” уже до такой степени, что снова повторять его просто не хочется. А вспоминается оно — ой как часто! Можно сказать, на каждом шагу. Ведь если кто-то и не мечтает стать актером, то уж наверняка частенько себя представляет им. А уж что касается того, чтобы быть актером, то здесь и вовсе особо философствовать не стоит: играть нам приходится ежедневно и в любых ситуациях. В обиходе мы называем это имиджем — создаем некий образ, которому чаще всего соответствуем очень мало (а то и вовсе не соответствуем)».
 
Источник: InterModa.Ru

Акунин Борис:
  • «“Герой нашего времени»” — мило, но довольно инфантильно и непереводимо. И насчет Гоголя у меня тоже есть сомнения в том смысле, что это все-таки не совсем проза. Это поэзия в прозе, а поэзия — вещь заведомо непереводимая, то есть событие, так сказать, внутрикультурное. Англичане любят Байрона, мы принимаем это на веру: верим англичанам, что Байрон — великий поэт. Поэта Шекспира мы любим потому, что его сонеты хорошо перевел Самуил Маршак. И так далее». 
  • «...люди, снятые беспристрастной, лишенной воображения фотокамерой, они точно существовали. Поэтому все, кто жил в дофотографическую эпоху — Шекспир, Ломоносов, Моцарт, Пушкин с Лермонтовым — в моем восприятии полумифичны. В отличие от Бальзака, Гоголя, Тургенева и последующих классиков, чья реальность подтверждается фотоснимком или дагерротипом».
     

Александрова Марина: «Но мне бы хотелось еще очень многое сыграть в театре. В первую очередь я хочу, конечно, прикоснуться к Шекспиру, потому что в нем такое количество страстей и эмоций, которых не может дать больше ни один автор».
 
Источник: Россия

Алексеева Оксана: «Неудачно переведенные электронным переводчиком сонеты Шекспира тоже называют искусством — этот словесный бред вполне может заменить обои».
 
Источник: Стан-ТВ

Алешичева Татьяна: «Среди дебютов, участвующих в конкурсе (Берлинского кинофестиваля — Ред.), — “Кориолан” Райфа Файнса. Актер представил шекспировскую драму в современном антураже, сделав из нее триллер с автоматной стрельбой и брутальным Джерардом Батлером. Впрочем, такой подход — “Шекспир для хипстеров” — давно не новость, этим многие грешили и до Файнса».
 

Алимов Нуракын: «Есть интересная притча у Шекспира. Он говорил, что если Всевышний хочет наказать человека, то он отнимает у него глаз или ногу, а если же Господь хочет сурово наказать, он отнимает у человека разум. По роду деятельности мы работаем с людьми, которые страдают душевными заболеваниями. Испокон веков и на Руси, и в Казахстане к таким людям всегда относились с почтением. Их уважали, обожествляли и считали, что они обладают особым даром. Конечно, работу с нашими пациентами простой назвать нельзя. Но я всегда ее любил и никогда не жалел о выбранной профессии».
 
Источник: Лада (г. Актау)

Альтов Семён: «... в течение футбольного сезона люди смотрят настоящий спектакль, где есть и шекспировские страсти, и детективная интрига, и мелодрама, и смех и слезы. А сюжеты — такие, что тому же Шекспиру и не снились. Ведь чем все это закончится, неизвестно до самого последнего момента. И если футбол во времена Шекспира был бы развит так, как сейчас, то знаменитый англичанин наверняка вплел бы Гамлета в интригу какого-нибудь футбольного чемпионата».
 

Андерсен Ганс Христиан: «Зато в доме купца было тепло и уютно; весело трещали в очаге торф и корабельные обломки, а сам купец громко читал из старинной хроники сказание о датском принце Амлете, вернувшемся из Англии и давшем битву при Бовбьерге. Могила его находится близ Рамме, всего милях в двух от того места, где жил старый торговец угрями; в необозримой степи возвышались сотни курганов; степь являлась огромным кладбищем. Купец Бренне сам бывал на могиле Амлета».
 
Источник: Андерсен Г.-Х. На дюнах // Андерсен Г.-Х. Сказки и истории. Кишинев : Лумина, 1972. Т. 2. С. 195.

Андриасян Рубен: «Для того чтобы пьеса попала в репертуар театра, нужно, чтобы сошлись три параметра. Это чтобы, во-первых, была бы хорошая литература, во-вторых, болевые точки этой пьесы соотносились с болевыми точками сегодняшнего дня, нашего общества и, в-третьих, чтобы это было кому играть. Потому что если нет в труппе Гамлета, зачем играть Гамлета. Эти параметры обязательны».
 
Источник: Стан-ТВ

Антропова Катерина: «Помимо примет, связанных со сценой, в театре есть немало суеверий относительно отдельных спектаклей. Например, “Золушка” считается счастливым спектаклем, а “Макбет” — несчастливым. Возможно, здесь многое зависит от содержания пьес. Трудно себе представить более утешительную историю, чем “Золушка”, — историю о том, что доброта, скромность и трудолюбие бывают в конце вознаграждены королевской короной. А в “Макбете” все очень уж мрачно: предательство, кровь, шабаш ведьм. Правда, артисты говорят, что мрачность сюжета тут ни при чем, но пьеса действительно несчастливая. Так оно или нет, но в самое разное время и в самых разных странах постановку "Макбета" сопровождает целый шлейф несчастий и неприятностей, которые, по мнению артистов, объяснить простым совпадением можно лишь с большой натяжкой. Где-то накануне премьеры сгорел театр, где-то молодые актеры разбились на автомобиле, где-то у артиста отказало сердце… Ходят слухи, что виноват в этом Шекспир. Мол, в сцене ведьм он для достоверности использовал какую-то магическую формулу и именно она делает спектакль таким вредоносным».
 
Источник: Голос России
 

Аредаков Григорий: «Каждый артист, если ему очень повезет, за свою жизнь должен сыграть два раза Шекспира, два раза Чехова и по одному — остальных классиков».
 
Источник: Версия-Саратов

Арефьева Ольга:
 
— Вам не кажется, что ваших песен слишком много по количеству?

— Ну как это слишком много? Шекспир слишком много написал?
 

Арзамасова Лиза:
 
  • — В спектакль «Ромео и Джульетта» на роль Джульетты ты сама напросилась. Ты нак уверена в себе?

    — Это нельзя называть уверенностью. Это счастье и мечта. Еще когда я читала пьесу Шекспира, я представляла, какая Джульетта милая, романтичная, что она похожа на меня. Возможно, у нее были такие же русые волосы, голубые глаза, худенькая фигура. И я подумала, что вполне могу это сделать — сыграть ее. Все девочки 14 лет немного похожи: все начинают мечтать о любви, все точно знают, какая она будет — «огромная и на всю жизнь». Я серьезно. Мне кажется, что потом люди взрослеют и становятся трусами, начинают про все серьезно рассуждать, все планировать, взвешивать. А у Джульетты все просто и понятно: «Я увидела тебя, тут же полюбила и знаю, что хочу прожить с тобой всю жизнь». Для меня эта роль как первая любовь. 
Источник: Труд
  • — Каково тебе играть Джульетту?

    — Даже не верится, что это я выхожу на сцену в этой роли. Мы с мамой читали и разбирали Шекспира, когда мне было одиннадцать лет, и тогда я впервые задалась вопросом: “Почему это у Джульетты не могло быть таких волос, глаз, рук, ног, такой же дурости в голове, как у меня?”. И когда режиссер Сергей Алдонин задумал ставить в Театре Станиславского спектакль, я увидела постановку, набралась наглости и попросила его попробовать меня на главную роль во втором составе. Я была уверена, что услышу отказ, даже глаза от страха закрыла, а Сергей вдруг говорит: “Попробуй”. Теперь я каждого спектакля жду с замиранием сердца. А на сцене в принципе забываю, что передо мной зал. У нас был спектакль, когда случились какие-то проблемы со светом и мне из-за кулис подсказывали: “Иди вперед, пока не попадешь в луч прожектора”. А мне казалось, что я Джульетта и это говорит мой внутренний голос.


Арнольд Кэтрин: «Театр в елизаветинскую эпоху, то есть в XVI–XVII веке, во времена Шекспира, считался зрелищем малоприличным. Поэтому драматурги, актеры, проститутки — все это была одна среда. И в глазах публики — особенно той, что побогаче, благородной — театр нередко служил просто преддверием к сексу, эдакой формой театрализованного публичного дома. Туда приходили, чтобы почувствовать невероятное возбуждение, затем выбрать себе девушку и предаться с нею телесным утехам».
 
Источник: BBCRussian.com

Архангельский Александр: «Копирайт в нынешнем виде это — бред. Сейчас я защищаю свои права, права своих детей, но с какой стати я должен думать о своих правнуках, которые в течение 70 лет после моей смерти будут получать отчисления, тормозя при этом развитие культуры? Если бы копирайт действовал в эпоху Шекспира, никакого Шекспира бы не было. Сюжеты заимствованы, его бы замучили судебными исками. И он уже ничего не написал бы. Культура вся основана на взаимном подворовывании тем, сюжетов, образов, цитат. Я не говорю уже о том, что целые культурные области, типа документального и просветительского кино, в общем убиты. Делая программу о событиях 1968 года, нам буквально для титров понадобился 20-секундный фрагмент песни Beatles “Back to the USSR”. Для этого нужно получить разрешение у корпорации, владеющей правами на Beatles. Сэр Пол Маккартни не владеет этими правами. Обойдется это вам в 4000 долларов. Надо ли говорить, что программа вышла без этой музыки?»
 

Асанбеков Нурлан: «Театр в эпоху Шекспира в Англии развивался гораздо интенсивнее, чем сегодня у нас, хотя тогда никто даже и помыслить не мог о наших возможностях. Значит, дело в нас самих, в том, что мы не можем запустить как следует этот творческий процесс. Дело в плохих режиссерах, писателях, драматургах, редакторах, министрах, которые занимают вакантные монопольные позиции и не заинтересованы в том, чтобы культура интенсивно и бурно развивалась. А если забросить культуру, то человеческая природа проявится в другой более низменной форме, что мы и наблюдаем, когда шекспировские страсти кипят не на сцене, а в реальной жизни».
 

Астрахан Дмитрий Хананович:
  • «Зритель умен. Мне сложно себя успокаивать, как делают некоторые режиссеры, говорящие, что опередили время, а зрители, дураки, ничего не поняли. Мы апеллируем к эмоциям зрителя: сочувствию, сопереживанию, состраданию. Все плачут над пьесами Шекспира, хоть и телефоны появились, и в самолетах летаем. Суть эмоций, за которыми люди приходят в кино или театр, не меняется...»
 
  • «Когда сидит три тысячи человек в зале — плачет и смеется, и один заявляет, что публика — недалекая… А себя считает далеким. Это что за взгляд такой свысока? Шекспир выходил и говорил: “Почтеннейшая публика!”. А там сидел король, плотник, вельможи, и вся эта публика превращается в единое целое. Если это единение получается, то я считаю, что работал не зря».
     
    Источник: PrimaMedia

Багирзаде Бахрам:

  • — Способность, которой вам хотелось бы обладать?

    — Хотел бы знать несколько языков — арабский, чтобы читать священный «Коран» в оригинале, английский из-за великого Шекспира, итальянский дабы понимать великие итальянские оперы, а китайский, чтобы выжить лет через 20 (смеется). 
Источник: The First News

Багирова Анна: «Не каждый человек, как мужчина, так и женщина, может найти свою половину в этом мире. Примерное соотношение — один случай на миллион. Существует версия, что нашедшие друг друга Ромео и Джульетта ушли из жизни не только из-за желания Шекспира создать в произведении драматическую ситуацию. Возможно, из-за жестокости нашего мира в то время божественные силы решили соединить двух влюбленных где-то, на небесах (тогда в это верили, да и сегодня тоже) или в параллельном мире. Такую божественную любовь, какая была у Ромео и Джульетты, можно было сохранить только на небесах, здесь бы ее растоптали».
 
Источник: Day.Az со ссылкой на Эхо

Бадрак Валентин: «Например, какой урок можно вынести из познания образа мышления Ганса Кристиана Андерсена? Он с четырнадцати лет юный Андерсен стал самостоятельно искать счастья в большом городе, намереваясь стать актером большой сцены. Ему удалось добиться у директора Большого театра возможности обучаться пению, — но только до безнадежной ломки своего голоса. Но вместо отчаяния он начал писать, копируя Шекспира и других известных мастеров. Первые книжки содержали стихи, исторические романы, водевили, оперные либретто. Он пробовал все, максимально возможный диапазон применения слова. И только к тридцати годам Андерсен издал первый сборник сказок. Именно подход к решению проблемы — “использовать все” — и является изюминкой».
 
Источник: УНИАН

Байетт Антония: «Большое впечатление на меня произвела книга Филипа Дэвиса: он объясняет то, что, казалось бы, объяснить невозможно, — методы и средства, которыми пользовался Шекспир, выстраивая свои сентенции и рифмы, структуру языка и образ мысли Шекспира».
 

Балаян Зорий: «Прочитав эту тридцатистраничную брошюру (“Размышления” Сахарова — Ред.), я понял, что не стоит писать роман, повесть или рассказ, тем более когда в мире есть Шекспир, Достоевский, Чехов. Только публицистика».
 
Источник: Новое время

Балбекин Александр: «Может ли спектакль “Ромео и Джульетта” Шекспира в невнятном исполнении непрофессиональных актеров (исполнителей главных ролей) привлечь в зал театра зрителей? По признаниям директора, оказывается, может. Зритель-то идет по привычке в профессиональный театр, а уж когда обнаруживает подвох, деваться некуда, билеты назад не возвращаются. Так и написано на обратной стороне билетов».
 
Источник: 24.KG

Балуев Александр: «Когда я был моложе, то, конечно, мечтал. Мечтал, как и все актеры, сыграть Гамлета. Но потом эти мечты стали разбиваться об обстоятельства. Поскольку, помимо твоих желаний, всегда существует масса неподвластных тебе обстоятельств. Я разобрался со своими желаниями и своими амбициями, перестал нервничать и положился на судьбу...»
 

Бальжанов Цырендоржи:
 
— А что такое, по-вашему, национальный бурятский театр? Есть ли он сегодня? Можно и в Англии, например, сыграть Гамлета на бурятском языке, но можно ли это назвать бурятским театром?
 
— Хороший вопрос. Играть пьесы на бурятском языке — это не значит создавать бурятский театр. Национальный театр — это сложное понятие. Это природа, интонация. В начале 90-х мы подражали МХАТу. Потом национальные театры кинулись к своей истории и религии. Понимают, не понимают, но ставили. В результате наделали кучу ошибок. Вообще, язык театра должен измениться. Музыка же не имеет национальности. Моцарт не писал же для немцев, он писал для себя. Я хочу, чтобы в театре работали не только буряты, а, к примеру, черные, знающие бурятский язык. Чтобы роль Отелло играл настоящий негр».
 
Источник: Информ-Полис

Бангертер Лукас: «...моим девизом всегда было оставаться открытым и не следовать догмам, не говорить актеру, что правильно, а что нет. Можно поставить старомодную шекспировскую пьесу, но сделать это искренне и потому, что вы действительно этого хотите, а не потому, что это модно или вызывающе. Возвращаясь к постановкам по Интернету — если это то, чем люди живут и по-настоящему этим увлечены, то они ничем не уступят Шекспиру. В какой-то мере это даже забавно — никогда не быть ни в чем уверенным, всегда задаваться вопросами и искать нечто новое».
 
Источник: Левый Берег

Банионис Донатас:
 
  • — С высоты вашего возраста, могли бы вы сформулировать, в чем заключается смысл жизни?

    — Если бы я мог ответить на этот вопрос, наверное, я бы назывался гением. Шекспир, Чехов — гении, искавшие истину, смысл жизни. Но даже они не сумели этого постичь.
 
  • «Актер — это посредник между автором произведения и зрителем в театре. Шекспир уже не может объяснить своему читателю, какие переживания раздирали Гамлета или Макбета. Но современный актер, вживаясь в роль, может попытаться это сделать. Поэтому ему необходимо думать не о том, чтобы костюм соответствовал эпохе, а о том, как мыслил его персонаж, чем детерминированы его поведение и высказывания. Ведь еще Аристотель, давая определение лирическому герою, обращал внимание на то, что любая реплика и всякий поступок следуют из какой-либо черты характера. Необходимо восстановить в сознании эти черты, чтобы во время спектакля понимать, почему сейчас твой герой произносит именно эту фразу. Нередко можно услышать от актера, что та или иная роль ему сложно далась. Это означает, не сразу получилось постичь ту самую психологическую многомерность. Вспомните Гамлета. Совсем молодой принц возвращается домой и видит, что его отец предан и уничтожен, а мать вышла замуж за убийцу. Он понимает, что очередь за ним и помощи ждать неоткуда. Его ведь на части разрывает боль от покинутости, бессилия, безвыходности и предательства. Знаменитый монолог Гамлета продолжается всего несколько минут. Но за эти минуты происходит энергетически немыслимая духовная мука человека, пытающегося найти ответ на вопрос масштаба вселенной — быть или не быть? Имеет смысл жить дальше, бороться или лучше “умереть, уснуть”? И Гамлет выбрал бы второе, которое внешне кажется проще, если бы не страх перед неизвестностью, если бы не боязнь, что после самоубийства его терзания не станут еще невыносимее. Актер обязан передавать это напряжение драматически, а не кривляясь и хаотично размахивая руками на сцене».

    Источник: Ru.delfi.lt
     

Бардин Павел: «... сначала эта история (фильм “Россия-88”— Ред.) даже была больше про любовь какого-то не славянского парня и славянской девушки. Потом все перевернулось. Ромео и Джульетта в таком современном варианте, а потом стало ясно, что интересней в этой ситуации Тибальт. Главный герой, Штык, это, на самом деле, в этой конструкции — Тибальт. Не претендуем, конечно, на лавры Шекспира, но конструкция украдена у мастера. На конструкцию уже нанизывались какие-то цитаты, их множества. Документального материала очень много».
 
Источник: Эхо Петербурга

Барковский Сергей:
  • — Один из фильмов, в котором вы снимались, «Кто был Шекспиром», как раз и является тонкой интеллектуальной игрой…

    — Да, и Фрэнсис Бэкон, которого я сыграл, один из гипотетических авторов пьес Шекспира, был близок мне еще и тем, что я изучал его на философском факультете. Мне хотелось сделать его человеком неоднозначным, с двойным дном, но в то же время и интеллектуалом, человеком с мощной жизненной позицией.
 
Источник: Postimees

Бартлетт Розамунд: «Мы, англичане, любим Чехова, он для нас — почти как Шекспир».
 
Источник: Невское время

 
  • «В сочиненной Аркадием Застырцом травестийной версии “Гамлета” на вопрос Полония: “Что вы читаете, принц?” — Гамлет отвечает: “Слова, слова, слова”, с досадой прибавляя: “И ни одной картинки!” Наша душа жаждет картинок и словами не обходится, верить им не хочет, что с ясностью проявилось в современном театре. Слово на сцене перестает быть не только главным, но и сколько-нибудь существенным способом воздействия. Театр стремительно становится искусством пластических идей и пространственных фантазий, царством вещественных метафор и телесности».
  • «Должен признаться: самые интересные режиссерские, именно режиссерские интерпретации Шекспира принадлежат балетмейстерам. Ничего близкого — по уровню интерпретирующей мысли и жесткой красоте мизансцен — к тому, что сделали Анжелен Прельжокаж в “Ромео и Джульетте” или Джон Ноймайер в “Отелло”, в драматическом театре последних лет, российском и западном, я не видел».
     
Источник: OpenSpace.ru
  • «Судьба Чехова в Англии, в английском театре, сложилась так, что для англичан Чехов стал первым после Шекспира репертуарным автором, что доказывают просто цифры ежегодных постановок».
     
    Источник: Культура

Бархатов Василий: «Шекспир был не дурак, когда сказал, что весь мир — театр и люди в нём — актёры. Только сегодня театр — это жизнь, а жизнь как раз стала не качественной театральной постановкой».
 

Басилашвили Олег: «Глупо спорить, это (Шекспир — прим. ред.) великий писатель с массой предвидений и прозрений. Однако для меня важнее подтекст, второй слой, скрытый за словесной оберткой. Не сказанное, а прочитанное между строк. Не люблю, когда разжевывают, предпочитаю догадываться. Шекспир же зачастую буквален, строй его языка архаичен. Да, темы порой замечательные, а вот избранная форма и манера исполнения...»
 
Источник: Итоги

Басовская Наталия: «Кому сейчас докажешь, что Сальери, возможно, и не убивал Моцарта. Раз Пушкин написал, что Моцарт был отравлен коварным завистником, значит, все так и было, долой сомнения. Или посмотрите, как Шекспир возвеличил Генриха V. Возвеличил — потому что это был XVI век, и английская нация самоутверждалась. И что теперь, судить Шекспира за искажение истории, доказывать, что Генрих V был несколько не таким? Безнадежное занятие. Гении имеют право на собственную трактовку исторического лица или исторического события».
 

Бахит бин Абдалла: «Великобритания пересекла море, [использовав] свой военный флот, и завоевала четыре стороны света. Прошло время… и если вы [сегодня] спросите английского студента, кто принес славу его народу, он перечислит вам огромное количество [имен]: Дарвин, Ньютон, Рассел, Шекспир и Эдисон [sic]. Он не упомянет Ричарда I Львиное Сердце, Монтгомери и Черчилля. Испанский студент не станет превозносить Изабеллу, которая изгнала мусульман из Андалусии; он будет восхвалять искателя приключений, который ради своего народа пересек Атлантический океан, чтобы открыть Америку».
 
Источник: ZMAN.com

Бахчанян Вагрич Акопович: «Харьков справа похож на Шекспира (он тоже из Харькова)».
 

Башкатов Михаил:

— Хороший из тебя принц Датский получился?


— Я никогда не доволен тем, что я делаю. Мне всегда кажется, что можно было сделать гораздо лучше. Но персонажами почти всегда доволен.
 
Источник: Труд

Бейрак Анатолий: «Есть добрые драматурги, есть злые. Шекспир, например, очень добр: он позволяет “топтаться” на нем как хочешь, осовременивать себя. Хотя, с другой стороны, шекспировский текст бывает невероятно сложно слышать, когда происходит такая подмена. А вот Чехов — не добрый, он не любит интерпретаторов, а уж Александр Николаевич Островский не терпит этого вообще! Поэтому мы решили просто посуществовать внутри Островского».
 

Белинский Александр: «Мой любимейший телеспектакль этого счастливейшего телевизионного времени — “Смуглая леди сонетов” Бернарда Шоу в концертном исполнении Теняковой — Смуглой леди, Эмилии Поповой — Елизаветы и Сергея Юрского — Шекспира».
 

Белинский Виссарион Григорьевич: «Г. Дюма бывает очень несносен со своими дикими претензиями на гениальность и на соперничество с Шекспиром, с которым у него общего столько же, сколько у петуха с орлом… Он добрый малый и талантливый беллетрист. Самую нелепую сказку умеет он рассказать вам так, что, несмотря на бессмысленность ее содержания, натянутость положений и гаерство эффектов, вы прочтете ее до конца».
 

Белов Юрий: «...многие наши патриоты в последнее время поддались  тезису Хантингтона о войне культур, столкновении цивилизаций. Вот, дескать, русская культура — замечательная, а западная — плохая. Я думаю, это негодное противопоставление! Есть великая классическая западная культура. И что же, мы будем Пушкина Шекспиру противопоставлять?»
 
Источник: КПРФ

Белоненко Александр: «Свиридов как никто понимал Мусоргского именно во всей его необъятной глубине. Все-таки Мусоргский у нас еще так несколько однобоко и понимается, и трактуется. Свиридов ставил его рядом с Софоклом, с Шекспиром и видел в нем грандиознейшую глубину».
 
Источник: Орфей

Белый Анатолий (Вайсман):

— Как получилось, что возрастную роль короля Лира вы сыграли в 30 лет?


— Наш спектакль по Шекспиру был очень специфический. Это японский условный театр: возраст не важен, важна энергетика.
 
 

Беляков Сергей: «История человечества полна крови, ненависти, преступлений. Их можно осуждать, но нельзя предавать забвению. В наше время ничто не изменилось, не изменилась же человеческая природа со времён Сервантеса и Шекспира. Зато изменилась литература, тяжкие вериги политкорректности сковали художника. Я не только о России говорю. Как сложилась бы судьба Уильяма Шекспира в современной Англии? Разве он не загубил бы на веки свою репутацию одним лишь «Венецианским купцом»? А что скажут мусульмане, если не «Отелло», защищённый бронёй бессмертной славы, а пьеса молодого малоизвестного британского драматурга будет оканчиваться такими словами:
 
В чалме злой турок бил венецианца
И поносил Республику, — cхватил
За горло я обрезанного пса
И поразил вот так.
 
Кто такую пьесу поставит? И что скажут критики? Ни современная русская, ни современная западная литературы не подарят человечеству новых гениев, потому что гений не знает запретов, условностей, законов. Он воистину по ту сторону добра и зла. А наш мир накладывает на писателя слишком много ограничений».
 
 

Березин Владимир Сергеевич: «Я вот сделал такую книгу “Птица-Карлсон” — ее можно назвать книгой пародий (пародии ведь не нарушают авторского права, а я стараюсь никого не обидеть). Так вот там “человечек, похожий на Карлсона” оказывается то Чичиковым, то Мефистофелем, то Карамазовым, а то Гамлетом. И получается, что все эти сюжеты (даже так причудливо сочетаясь) описывают жизнь. И результаты эксперимента я должен записать и доложить».
 
Источник: НГ ExLibris

Беркун Скотт: «Задолго до появления Google, MIT и IDEO — современных “рассадников” инноваций — человечество изо всех сил пыталось объяснить творения любого рода, от вселенной до окружающих идей. И, хотя мы научились делать атомные бомбы и пригодные для химчистки шелковые галстуки, удовлетворительных ответов на простые вопросы: “Как и откуда берутся песни? Правда ли, что существует бесконечное множество видов сыра? Как Шекспиру и Стивену Кингу удалось так много написать?” — до сих пор нет. Стандартные ответы неубедительны и способствуют распространению иллюзий».
 
Источник: Прочтение

Битов Андрей: «… за границей Пушкин больше известен по операм Чайковского и по постоянству звука — русские всё время говорят: Пушкин, Пушкин, Пушкин. Недавно мелькнула чья-то фраза, что французы не очень принимают Шекспира, и это опять же вопрос перевода, ну французского снобизма в языке тоже, в его историческом противостоянии английскому языку. Так что прыгать через языковой барьер — не самая простая вещь».
 
Источник: Фонтанка.Ру

Блант Эмили:
 
  • — Ваш следующий проект — анимация «Ромео и Джулия», где вы поете с Джеймсом МакЭвоем. Можете рассказать о нем?
    Это мультик-мюзикл, к которому Элтон Джон написал музыку. Он, конечно, сильно отличается от текстов Шекспира, потому что превратился в историю о гномах, и только Бог знает, что получится. Но в ее основу положена история Ромео и Джульетты. Я пою, и это классно. Внезапно я поняла, что мне очень нравится петь. Правда, это так странно — отдавать свои эмоции и голос, а видеть нарисованную героиню.
Источник: Россия
  • «“Гномео и Джулия” — анимационный мюзикл о войне садовых и домашних гномов. Музыку написал Элтон Джон. В основе сюжета — Шекспир, но, как вы понимаете, от Шекспира это сильно отличается. Это очень интересно — отдавать свои эмоции анимационному персонажу, видеть на экране кого-то другого, говорящего твоим голосом».
     
    Источник: ИТАР-ТАСС

Богомазов Дмитрий:

— Шекспир говорил, что весь мир — театр, а люди в нем — актеры. Значит ли это, что актеры на сцене просто живут, ничего не играя?

— Это, конечно, красивое выражение, но я думаю, что Шекспир имел в виду совсем другое. Театры в его время имели просто набор техник, эмоций, автоматических реакций, наработанных жизнью. Очень часто так бывает, что человек живет автоматически, — может быть, он это имел в виду. Живя так, ты перестаешь быть самим собой и только создаешь видимость самого себя; нужно успевать за собой такое замечать и оценивать это. Также и у актеров — они должны видеть себя, свое двойственное существование.
 

Болдырев Сергей: «По соцзаказу мы поставили “Даму-невидимку”, “Пижаму на шестерых”, “Дядю Ваню” к юбилею Чехова, в марте приступаем к “Ричарду III”. Кто сказал, что ачинский зритель не имеет права на знакомство с Шекспиром?»
 
Источник: АиФ на Енисее

Болотовский Михаил: «Лично я думаю, что Виктюк очень близок к гениальности. Однажды Раневская закричала: “Этот мальчик гений!”, когда Роман Григорьевич в “Гамлете” предложил ей роль могильщика».
 

Бондарев Юрий: «В человеческом обществе "Дон-кихоты" необходимы, даже если они нереалистичны в своих поступках. Дон Кихот подчиняется своему воображению, но, в сущности, воображение – это и есть реальность: нельзя выдумать то, чего нет на Земле. Жизнь – борьба с ветряными мельницами или недругами, – неважно. Гамлет – в этот образ всегда вдумывается интеллигенция. Сейчас, правда, она стала слишком практичной и ушла от «проклятых» мировых вопросов – о смысле жизни. Но на самом деле эти герои – Дон Кихот и Гамлет – близки. Всякая борьба – это "быть или не быть?"»
 
Источник: Голос России

Бортник Аида: «...Для меня существуют два бога — один Шекспир, а другой Маркес». 
 
Источник: Infox.ru

Бортник Егор (Лёва Би-2): «Данная песня (“Её глаза” — Ред.) была написана по мотивам 130-го сонета Уильяма Шекспира, существует очень много разных вариантов перевода этого сонета. Но мы пользовались переводом Самуила Маршака и, скажем так, по мотивом этого произведения и перевода, мы попытались воссоздать ту идею, которую вложил Шекспир. Я надеюсь, что у нас это получилось и тому свидетельство, собственно говоря, то, что эта песня стала такой популярной...»
 

Бояков Эдуард: «Вы говорите, что можно читать Шекспира, воспринимая его через призму современного опыта. По-моему, с современными пьесами нужно проделывать прямо противоположную операцию. Нужно рассматривать их в контексте истории, культуры и литературы. <…> Конечно, я не считаю, что если пьесу поставили в “Практике”, то ее автора можно сравнить с Шекспиром. Нет. Но современный Шекспир может родиться только в том случае, если будет существовать театр, где ставят современные пьесы, интересуются сегодняшним днем. Ведь все классики когда-то были современными авторами, почти все писали о современности и современниках».
 
Источник: GZT.RU

Боярская Елизавета Михайловна: «Понимание, что я хочу стать актрисой, пришло лет в 13. До этого времени я была очень стеснительным ребенком, выступление на публике вызывало во мне сильнейшие переживания. Потом родители отдали меня в модельную школу — это было тогда популярно. Обучение в школе не гарантировало “подиумного” будущего, однако для общего развития было полезно. Мы изучали пластику, хореографию, сценическое мастерство. Я хорошо помню свое первое выступление: я училась в языковой школе, и мы праздновали день рождения Шекспира. Я читала сонеты из “Ромео и Джульетты”. Наверное, именно в тот момент поняла — я хочу стать актрисой.
 
Источник: ИА «Башинформ»

Боярский Михаил Сергеевич:
 
  • «То, что играют сейчас молодые люди, может сыграть любой. Потому что те персонажи, которые выписаны, ничего из себя не представляют. Для этого не нужно поступать в театральный институт. Но для того, чтобы сыграть Гамлета, Отелло, Сирано – это огромная школа, потому что она требует мобилизации всех сил творческих, которые есть, и которых будет не хватать. А сыграть Петрова или Сидорова, Тютькина и Мутькина – это, увы, удел студентов несчастных, которые, чтобы заработать на хлеб, должны сниматься в этих идиотских сериалах». 
Источник: Дни.ру
  • «Трагедии Шекспира “Гамлет” или “Ромео и Джульетта” каждый понимает по-своему. Сегодня кто-то увидит там войны, борьбу кланов, раздор, а кто-то — историю о любви». 
  • — ...Какой же персонаж вам подойдет? Не думали взяться «за Уильяма нашего Шекспира» — считается, что все актеры мечтают сыграть Гамлета...

    — Предлагали мне эту роль. Я отказался.

    — Почему же?!!

    — Да потому, что «Гамлет» — это спектакль, а не персонаж. И какой бы театр у нас мог его поставить, я даже затрудняюсь сказать. Эксперименты здесь не пройдут, нужен отличный режиссер и потрясающий актерский состав. Вот Лоуренс Оливье — это был Гамлет
     
    Источник: БалтИнфо.ru

Брагинская Нина: «…труд, затраченный на Шекспира или Толстого, общественно оправдан…»
Источник: Полит.ру

Брандо Марлон: «Почему бы вам не взять перерыв на год и не пойти и поучить Шекспира, или пойти и порепетировать роль Гамлета? Идите, работайте над Гамлетом и играйте эту роль. Вы должны сыграть его, пока не станете слишком старым».
 
Источник: Popcornnews.ru

Брейя Катрин: «Я вообще считаю, что по-настоящему актуальна может быть только классика: античные трагедии или Шекспир».
 
Источник: Известия

Броснан Пирс: «Я подошел к образу Адама Лэнга, премьера из “Призрака” как к какому-нибудь королю из Шекспира. Знаете, шекспировские герои чего только не творили в пьесах, но это не значит, что так было в реальности. Я попытался понять, что у него внутри, что он чувствует в сложившихся обстоятельствах. Каковы его отношения с ближайшим окружением — с помощниками, с автором его мемуаров, наконец, с женой: он вроде бы продолжает ее любить, но позволяет собой манипулировать».
 
Источник: Тата.ру

Бруер Ли: «Я использовал идею спектакля “Кориолан”, поставленного в театре “Берлинер ансамбль” 30 лет назад. Это была адаптация пьесы Шекспира, в которой римских офицеров играли карлики, в то время как солдатами были актёры нормального роста, то есть почти на фут (30 сантиметров) выше, чем их начальники. Это создавало очень интересную коллизию. Когда офицеры-карлики, одетые в римские тоги, которые были велики для них, поднимали руку в знаменитом римском приветствии, одежда сваливалась у них с рук и они становились похожими на гномов. По сути, это была карикатура на аристократию».
 
Источник: Day.Az

Брэдбери Рэй:
 
— Какие авторы повлияли на ваше творчество?— Меня всегда по-настоящему вдохновляли Вильям Шекспир и Эдгар Алан По. По произвел на меня особенное впечатление.
 
Источник: НГ ExLibris
 

Бугрова Ольга: «Однако “Золотая маска” — это, прежде всего, конкурс, причем очень солидный. В нем участвует 50 спектаклей. И вот что интересно: в подавляющем числе случаев они основаны на классике — Шекспир и Грибоедов, Достоевский и Теннеси Уильямс, Гоголь и Солженицын, Моцарт и Пуччини, Верди и Легран. Так что нынешняя “Золотая маска” выбирает своих героев из числа переосмысляющих классику. И тот факт, что их — большинство, подтверждает истину о русском театральном искусстве: классика — определяющий силуэт “одежды нации” в России».
 
Источник: Голос России

Букин Валентин: «У молодых свой взгляд на жизнь. Но “Гамлет” Шекспира для всех возрастов, вот и кино, я думаю, должно быть для всех».
 

Буковский Владимир: «Это привело к такой цензуре, что в наши дни Шекспир бы жить не мог. Да половину его пьес уже и не ставят: “Венецианский купец” — антисемитизм, “Отелло” — расизм, “Укрощение строптивой” — сексизм… Одна учительница в Лондоне отказалась вести свой класс на “Ромео и Джульетту”, назвав спектакль «отвратительным гетеросексуальным зрелищем».
 
Источник: Город 812

Бунтман Сергей: «... если он (театральный критик — Ред.) не может облиться слезами над судьбой Гамлета 153-й раз, то и критиком быть довольно тяжело, мне так кажется».
 
Источник: Эхо Москвы

Бурляев Николай Петрович: «Этот день был очень милый, теплый. Он (В. С. Высоцкий — Ред.) пригласил меня в театр, дал два билета на “Гамлета”, и я пришел с Ирой Родниной. Но мне так не понравился спектакль и как играет Володя, не понравилось, что он бегает, кричит: “Быть или не быть? Вот в чем вопрос?” Всё мне показалось и мимо Шекспира, и мимо текста, все формально. Я даже не зашел к нему после спектакля поблагодарить, что, в общем-то, неэтично. Просто ушел из театра».
 
Источник: РуДата.ru

Быков Дмитрий:
  • «Гамлет не слаб и не пассивен: чтобы так верить судьбе, чтобы так доверять Богу или так осознавать себя орудием рока, для этого требуется гораздо больше уверенности и твердости, нежели чем для своевольства».
Источник: Голос России
  • «Скептиком и мизантропом был и Шекспир 1599 года; от его версии убийства Цезаря отталкиваются все следующие интерпретаторы (художники, а не историки). Брут участвовал в заговоре, руководствуясь высокими идеалами и защищая римскую свободу. Свобода римлянам оказалась не нужна. Народ не простил аристократам убийства любимого вождя, вдобавок богато одарившего рядовых римлян в своем завещании. Кассию и Бруту пришлось покончить с собой (их разгромил верный Цезарю Антоний), а вместо умного, благородного и умеренного тирана, надеявшегося превратить Рим в сверхдержаву сверхлюдей, к власти чередой пошли банальные властолюбцы, чье постепенное вырождение и погубило Рим».
     
    Источник: Известия

Быстрицкий Андрей: «Возьмем, к примеру, проблему доступа к электронным библиотекам. Сегодня это тема постоянных дискуссий. Для наглядности откажемся от рассмотрения современных произведений, созданных в течение последних нескольких лет. И вот вопрос: а доступ к Шекспиру должен ли быть платным? С одной стороны, нет — это достояние человечества. Каждый может публиковать Шекспира, разрешения спрашивать не у кого, к тому же во времена Шекспира авторского права и всяких там копирайтов не было. Он сам легко брал у Саксона Грамматика или же у Кристофера Марло, и не только у них. С другой стороны, тот, кто выложил Шекспира на сайт, понес расходы: оцифровал, платит за электричество и так далее. Так кто же должен платить за это? И как?»
 
Источник: Голос России

Бычкова Оксана: «Мне кажется, что это правильно, если кино заставляет зрителя задаваться вопросами. Ведь можно назвать чернухой и Шекспира, у него вообще в конце все погибают… Но это не отменяет великого искусства».
 
Источник: Зеркало недели

Вайс Мишель: «На большинстве европейских фестивалей, на фестивале “Перекрёсток” в Квебеке (Carrefour International de Theatre), который проводится уже 10 лет, особое место отводится маленькой прибалтийской республике Литве. Этим мы, прежде всего, обязаны знаменитому Эймунтасу Някрошюсу. В 2007 г. фестиваль “Балтийский дом” в Санкт-Петербурге посвятил всю программу спектаклям главного, на мой взгляд, мастера литовского театра. Некоторые его работы я видел по два раза. Президент Международной ассоциации театральных критиков Ян Чол Ким трижды смотрел “Отелло” в постановке Някрошюса. “Спектакль идёт пять часов, и каждый раз я испытывал восхищение!” — рассказывал мне Ян Чол Ким. На омском фестивале мы увидели работы других представителей литовской школы. Оскарас Коршуновас со своим театром из Вильнюса показал “Ромео и Джульетту” Уильяма Шекспира, а Римас Туминас с московским театром им. Евг. Вахтангова — “Дядю Ваню” Антона Чехова. Прочтение мировой классики проходит через литовскую школу в лице этих трёх известных режиссёров в лучшем и худшем смысле. Если “Гамлет” Коршуноваса, представленный в этом году в Канаде, меня пленил, несмотря на смелость предложения (каждый артист сидит за своим гримёрным столиком спиной к залу и виден через зеркало), то увиденный в Омске спектакль “Ромео и Джульетта” погрузил в абсурд. На этот раз “гениальная” идея постановщика явно не сработала. Он разместил весь ансамбль спектакля в зеркально расположенных двух кухнях, где проводят своё время, месят тесто, осыпают друг друга мукой и орошают водой герои Шекспира. Ромео и Джульетта доходят до того, что отдают свои души в замес тестомешалке из белого железа. Кухни наполнены странными предметами, которые не находят абсолютно никакого применения и смысла. Фестивальная публика на этом зрелище казалась выбитой из седла и смущённой. Вахтанговский “Дядя Ваня” в постановке Римаса Туминаса, по-моему, вводит нас в мир Ионеску. Я никогда не видел, чтобы Чехова так “тискали”. Действующих лиц, словно предметы, таскают на ковре и на стульях, они играют в корриду с тачкой, пилят доску на верстаке, чтобы сделать скамью, которая тут же ломается. Эти мизансцены занимают много места и создают впечатление, что у постановщика очень много идей, и он старается нам сказать значительно больше, чем написал Чехов. К сожалению, в погоне за необычностью литовский театр начинает сталкиваться с давней проблемой доминирования формы над содержанием, эго режиссёра — над автором и драматургией. Это разрушает пьесу, как грецкий орех».
 
Источник: ИТАР-ТАСС

Вайханский Борис: «Искусство, конечно, штука интернациональная, но высокая поэзия практически не переводится на другие языки без потерь. Все дело лишь в процентном соотношении этих потерь. Пастернак, переводивший Гёте или Шекспира, мало что оставлял от оригинала. Просто были написаны новые потрясающие пастернаковские стихи по мотивам произведений тех или иных великих поэтов».
 

Варликовский Кшиштоф:
 
  • — <...> Для того чтобы заниматься театром, мне нужны были пусть некрасивые, но умные. Чтобы с ними было о чем поговорить — и мне, и публике. Это самое главное. Помню, когда в 1999 году я ставил в Варшаве «Гамлета» — конечно, «хромого» «Гамлета», без всякой романтики и пафоса, — на роль Гертруды была назначена очень толстая женщина лет пятидесяти. В официальном театре ее бы никто на сцену в трагедии Шекспира не выпустил. И вот на репетиции она примерила свой костюм, роскошное белое свадебное платье — как она начала рыдать по своей ушедшей молодости! Вот это была трагедия… <…>

    — Вы очень долго ставили в основном Шекспира — методично, пьесу за пьесой. А потом в какой-то момент переключились на современную драматургию. Зачем вам нужен был Шекспир и почему возникла потребность в новой драме?

    — Я никогда не воспринимал Шекспира как что-то традиционное, классичное. Возьмите хотя бы «Сон в летнюю ночь» — не только обыватели, но и многие мои коллеги убеждены в том, что это такая милая глупенькая комедия. Но простите, это же какая-то darkroom! Женщина, которая занимается любовью с ослом, — как это прикажете понимать? Шекспир — совершенно андеграундный автор, у которого пьесы состоят из одних сплошных галлюцинаций. «Макбет» для меня куда круче, чем иные истории Сары Кейн или Кольтеса. Я очень многому у него научился. Прежде всего — пониманию тотальной театральности всего сущего.
 
Источник: OpenSpace.ru

Варшавчик Сергей: «На мой взгляд, очень удобно агрессию представлять в сериальных историях, потому что по-другому у нас она как-то не держится, драматургия требует. В свое время Государственная Дума собиралась принять закон об ограничении уровня агрессии. И все стали выяснять: а как же фильмы про Великую Отечественную войну — это же тоже агрессия, а у Шекспира тоже убивают. Но немножко смешали два понятия. Огромное количество сериалов, как ни странно, про женщин, они тоже основаны на конфликтах, на скандалах, на драках и так далее».
 
Источник: Радио Свобода

Васильев Анатолий: «Когда в России Шекспира играют “с огоньком”, получается очень вульгарно: типа “разрешите прикурить!”»
 
Источник: Известия

Васильева Жанна: «Античные трагедии в 1930–1950-е гг. не ставили, зато ставили Шекспира. Тышлер, за которым закрепилась слава театрального художника, создавал декорации и костюмы для “Короля Лира” и “Ричарда III” (1935), “Отелло” (1944), “Гамлета” (1954)… Когда в 1956 г. Тышлер сделал две небольшие выставки в Москве и Ленинграде, то показал более 200 работ, живописных и графических, связанных с шекспировскими постановками. Шекспир оказался очень созвучен эпохе. И — художнику Александру Тышлеру. Очень точной выглядит догадка Веры Чайковской, что “на этих выставках Саша Тышлер представил не только образы Шекспира, но и внутреннюю историю собственной жизни в её развитии”. Если сам Тышлер ищет ключ к эпохе и человеческим страстям в пьесах Шекспира, то для Чайковской ключом к образу художника, если угодно — его камертоном, становится образ Ариона».
 

Велихов Евгений: «Шекспир и Пушкин писали гениальные стихи. Прошли столетия, люди многого достигли за это время и наверняка могли бы написать что-то лучшее. Но ведь не написали, потому что не получается. Потому что у Шекспира и у Пушкина структуры подсознания были выстроены, на их способности повлияли десятки лет работы, культура, окружение».
 

Веллер Михаил: «Меня всегда забавляло выражение “творческий отпуск”. Я не могу себе представить ни Шекспира, ни Толстого, ни Ремарка в творческом отпуске. Если человек хочет писать, то он пишет. Для этого ему нужно минимальная свобода, время, что-нибудь вроде стола, чтобы за ним расположиться, и что-нибудь, на чем можно сидеть, хотя, например, Хемингуэй в последние годы, страдая от геморроя, писал стоя».
 
Источник: НГ ExLibris

Вересень Мыкола: «Нельзя читать Шекспира, или Тургенева, или Чехова, потому что появляется дурацкая планка, после которой совсем тяжко читать современных ребят. Постмодерн, зараза, всем мешает, это самая неприятная история с постмодерном. Я хожу иногда в театр, смотрю спектакли, слушаю музыку, и когда я смотрю современные постановки в театре или читаю заумную литературу, то у меня всегда возникает вопрос: “Ты умеешь диалог поставить или на бумаге написать?” То есть, некая классика, некая школа должна быть. Я тоже с удовольствием станцую в Карнеги Холле, я танцевать не умею, но я могу сделать вид, что вот так я придумал, что это вот такой у меня танец.
 
Источник: Полiт.ua

Вержбицкий Виктор:

— Какая ваша самая любимая роль?

— Леонид Андреев в спектакле «Тот, кто получает пощечины» в Ташкентском театре. А еще в театре Калягина Роберт Струа поставил «Шейлок» — «Венецианский купец» Шекспира. И там я играю две роли: роль шута и главную роль — Антонио.
 
Источник: Сегодня (Киев)

Вертинский Александр Николаевич: «Ну что ж, наше дело предупредить. Если будет война... через некоторое время от нее (Англии. — Ред.) вообще ничего не останется! Кроме английского языка и Шекспира».
 
Источник: Российская газета [архивировано в: WebCite | Archive.Is]

Вертинский Алексей:

 

  • «Богдан Ступка мне всегда нравился. Помню, когда он сыграл короля Лира, эти "околотеатральные" люди, которые всегда сбивают пену, назвали его каким-то «ступарем», мол, выдохся. Я пошел посмотреть на «Короля Лира». Ты знаешь, меня это так проняло, я пришел к такому выводу, что если бы он даже не говорил ничего из того, что написал Шекспир, а просто ходил молча и пронзительно смотрел, меня бы и это устроило».
 
Источник: УНИАН
  • «У меня сейчас такой геморрой — “Венецианский купец” Шекспира, который я должен начинать репетировать. Я не хочу, я против. Мне главный режиссер говорит: “Леша, ё-моё, как не стыдно! Ты посмотри, фамилии какие играли этого Шейлаха. Неужели тебе твои амбиции?..” Да нет у меня уже никаких амбиций по поводу моей профессии». 

    Источник: From-UA

«Вести»: «Всю жизнь этому могучему актеру доставались роли народных героев — бесшабашных трактористов и шахтеров, отважных военных и грозных силачей. А он грезил лишь об одном — играть в трагедиях Шекспира… Мало кто догадывался, что безумие — это то, что народный артист СССР Борис Андреев мечтал сыграть всю свою жизнь. Это было его самое заветное желание — исполнить роль короля Лира, великого шекспировского безумца. Часто ему казалось, что он и есть безумный старик, заблудившийся в степи во время бури… Но роль Лира досталась прибалтийскому актеру Юри Ярвету. “Отличная работа”, — только и сказал Андреев, увидев, как тот сыграл в фильме Григория Козинцева “Король Лир”. Андреев всегда умел держать удар. Но его мечта умерла. А 24 апреля 1982 года не стало и самого Бориса Андреева...»
 
Источник: Вести.Ru

Вишневский Януш: «В протестантской Англии (протестантизм славится большей либеральностью по сравнению с католицизмом) во время правления Генриха VII гомосексуалистов вешали “за совершение государственной измены” (sic!). И все это происходило в ту эпоху, когда на любовные похождения Дон Жуана и Казановы, а также на творчество Шекспира, Рембрандта, Мольера и Расина закрывали глаза...»
 

Влади (Полякова-Байдарова) Марина Владимировна:
 
  • «Когда я играю "Вишневый сад" или "Гамлета" (я играла Гертруду очень долго), конечно, я только актриса. А тут я женщина, любовница Высоцкого, влюбленная в Высоцкого. Я боролась за его жизнь 12 лет, я боролась очень долго и сильно против всего, что его убивало. Я выхожу на сцену, я пою только его песни. Так что, мне очень трудно и вокально, и эмоционально. Я — актриса, конечно, но я очень переживаю, когда играю этот спектакль. Я из себя вынимаю самое сокровенное. Я одна на сцене с музыкантами, которые меня поддерживают и любят, и любят Высоцкого, и любят то, что они играют». 
Источник: Радио Свобода
  • «Трагический актер. Чудесный. Гамлета он играл, как никто. Я никогда больше не видела такого Гамлета. Я сама играла в "Гамлете" во Франции с прекрасными актерами, но то, что он передавал на сцену, это никто не смог сделать. И это говорили все, даже англичане, которые, в общем… это их пьеса и их шедевр, они все говорят мне, что то, что они видели в Москве с Высоцким — это уникальный Гамлет был». 
Источник: Эхо Москвы

Войнович Владимир:
  • «…Владимир Набоков высмеивал Чернышевского в романе “Дар”, Толстой ругал Шекспира. В этом нет никакого кощунства или оскорбления памяти мертвого. Спор есть спор. Что касается моего романа “Москва 2042”, в котором я якобы “покушаюсь” на светлое имя Солженицына, то это пародия. А жанр этот еще никто не отменял».
 
Источник: Труд
  • «При тоталитаризме гораздо больше читают. Но я согласен, чтобы читали меньше, а свободы в обществе было больше. В Советском Союзе был гениальный читатель, гениальный зритель, откликающийся не только на слово, но и на умолчание, расшифровывающий любые намеки... Скажем, в “Гамлете” звучали слова: “Неладно что-то в датском королевстве”, — и зал бешено аплодировал. Сейчас никто даже не пошевелится. Кому интересно, что там, в Дании, происходит?»
     
    Источник: Новые Известия

Войтулевич Игорь: «Величайшие интеллектуалы мира обожали Чаплина, но его и толпа любила. Просто они в разных местах смеялись! Но есть и другой важный нюанс: мой второй спектакль на смоленской сцене по Стоппарду “Розенкранц и Гильденстерн мертвы”, которую называли едва ли не величайшей пьесой столетия, — предполагает, чтобы зритель хотя бы знал сюжет “Гамлета”. Потому что пьеса написана на основе произведения Уильяма Шекспира, и в ней “второстепенные” герои “Гамлета” переживают, быть может, еще и большие нравственные коллизии, проходят путь, который ведет от предательства к физическому уничтожению. Поверьте, они страдают не меньше, чем шекспировский Гамлет! И если зритель не имеет представления, о чем идет речь в пьесе Шекспира, он может ничего не понять. Я называю это “техническими особенностями восприятия”, которые очень мешают мне, как режиссеру. Идти на потребу зрителю недостойно. На самом деле это несложно, здесь все средства бывают хороши. Показал голую задницу — все, 20–30 процентов зала твои! Они захохочут! Всегда найдутся те, кому такой прием понравится. Когда Гамлет поучает артистов, он говорит, что если два-три человека поймут действо, они стоят аншлага. И я опять повторюсь: это не означает, что нужно идти на поводу у публики. Все равно ты будешь делать свою работу так, как только ты способен ее сделать. Художник по-другому не может! А зрители… Просто они проснутся, если спали, каждый в разных местах». 
Источник: Рабочий путь

Войцеховский Артур: «Эта роль была бы мне по сердцу, — с мечтательными интонациями в голосе произнес актер. — Меркуцио — единственный, кто трезво смотрел на конфликт, он пытался спасти своего друга, которого искренне любил».
 

Вуд Робин: «Хоукс, как Шекспир, — художник, который зарабатывал себе на жизнь популярным, коммерциализированным искусством, работая на самую разную аудиторию в самых разных жанрах. Те, кто жалуется на то, что он идет на “компромисс”, включая в “Рио Браво” “комическое облегчение” и песни, напоминают мне критиков 18-го века, считавших шекспировских шутов неуместной вульгарностью, вставленной в пьесы на потребу “невежественным” массам. Будь они современниками Елизаветы I, наверняка бы предпочли сэра Филипа Сидни (подобные оценки регулярно появляются в Sight and Sound). Хоукс, как Шекспир использует шутов и песни для очень серьезных целей, интегрируя их в тематическую структуру. Принятие им основополагающих конвенций дает “Рио Браво”, подобно пьесам Шекспира, вневременное, мифологическое качество мифа или сказки».
 
Источник: KINOTE

Вырыпаев Иван
  • «... у нас нет религиозного сознания. Нет настоящего, как у Шекспира, конфликта между героем и Богом, героем и роком. У нас нет бунта. Сегодня никто не ставит "Гамлета" как экзистенциальную трагедию. Наоборот, все стремятся адаптировать шекспировскую трагедию к сиюминутности, прилагают немало стараний, чтобы сделать "Гамлета" социальным. Зачем? Там ведь сильнейший конфликт между героем и роком. И чтобы поставить "Гамлета" глубоко, с проникновением в самую суть пьесы, не нужно изображать принца датского пьющим коньяк, нюхающим носки или играющим на саксофоне. Это всё ерунда». 
  • «Если Шекспир пишет о Гамлете, это не значит, что он — Гамлет. Тема Гамлета волнует Шекспира, но герой — не автор. У меня есть персонажи — он и она. Они разговаривают, высказывают свое мнение. Сегодня, на мой взгляд, очень актуальное. И я на них смотрю так же, как и вы — со стороны. Мне они небезразличны. Когда я писал, то, может быть, был чуть ближе к этим персонажам, сейчас я чуть дальше от них. При этом я себя с ними не отождествляю, но и не равнодушен».
Источник: Россия

Высоцкий Владимир Семёнович: «Сыграть Гамлета для актера — все равно, что защитить диссертацию». 
Источник: Jewish.ru

Высоцкий Никита Владимирович: «В мыслях не имел пародировать отца. Даже задумки такой не было. Если бы то же самое сделал актер по фамилии Сосискин, никому бы в голову не пришло сравнивать. Вот такие законы у моей фамилии. Были идеи сыграть роли отца. Была идея сделать Гамлета, в котором я бы разговаривал с фонограммой отца. Когда Гамлет встречает призрака. Я был практически согласен, но не состоялось. В общем-то, я этого не боюсь, не в смысле, что я не боюсь сравнения с отцом. Одного человека с другим сравнивать бессмысленно, нет критериев. Уверен, что, взявшись за Гамлета, нашел бы своего».
 

Вышенков Евгений: «Фундаментальный гнев оппонентов сериала — не по поводу осквернения светлого образа учителя и ученика-хорошиста. С их точки зрения, дети — это дети. Вот насмотрятся они “Школы”, да как впитают в себя привлекательно отрицательный стереотип поведения, да как начнут подражать. Хорошо же мы думаем о наших детях. Как о мартышках. Но если так, то надо быть поаккуратней со многими героями. Насмотрятся на умного Гамлета в интерпретации великого Смоктуновского, да начнут родню резать».
 
Источник: Фонтанка.Ру

Гайшенец Анастасия: «В последние годы на фоне отсутствия пророка в своем отечестве роль трибуна в постановке театром актуальных проблем делили между собой Чехов, Шекспир и Достоевский, а про хлесткие пьесы Максима Горького не вспоминали. Возможно, причиной тому — острая социальная критика, содержащаяся в его драматургии и получившая в эпоху советской идеологии достаточно тенденциозную трактовку. Сейчас, надо думать, эра неприятия всего советского потихоньку заканчивается, и стоило окинуть свежим взглядом фигуру классика и отодрать ветхие ярлыки с его имени — бескомпромиссные драматургические гиперболы засияли как новые».
 

Гандельсман Владимир: «Каждая строка и каждое слово — на вес золота. Но интересно, сколько бы Шекспир написал пьес, если бы он подвергал беспощадному "взвешиванию" каждую строку, как рекомендовано Холлом?»
 
Источник: Радио Свобода

Гаренецкая Нина: «Мы (группа ДахаБраха — Ред.) — первопроходцы, потому что до этого в Barbican Сentre из Украины еще никто не выступал. Были приятно удивлены, когда узнали, что билеты раскупили еще за 2 месяца. Без лишней скромности — на наших спектаклях были действительно аншлаги. И потом некоторые зрители подходили и делились впечатлениями. Для них наш микс “Шекспир — этническая музыка — яркие ковры — одежда” был неожиданностью. В общем, со спектаклем там уже выступили, теперь можно и с сольным концертом».
 
Источник: Znaki

Гарин И. И.: «В культуре Запада преобладало саморазоблачение, саморазвенчание, самобичевание человека, в культуре Востока — самовосхваление, самовозвышение, народоугодничество, народопоклонство... Бичуя народ, разоблачая человека-массу, западные художники — от Шекспира до Беккета — прививали иммунитет к раковым опухолям богоизбранности, богоносности, всемирности. Говоря человеку правду о нем, развенчивая антропоцентризм, демонстрируя борьбу Бога и дьявола в душах людей, западная культура диагностировала общественную чуму мессианства, национального чванства, лечила патриотизм и богоборчество самоосмеянием, самоослепление и самовоспевание — самоиронией и свифтовской сатирой».
 
Источник: VIPerson.ru

Гаркалин Валерий Борисович:
  • «Мне повезло: я играл в течение одного сезона Гамлета в Московском Драматическом театре имени Станиславского. Но ушел из жизни Николай Николаевич Волков, который в этом спектакле играл Клавдия и Призрака. Мы не смогли вернуться в эту работу, потому что с его уходом исчезла и атмосфера спектакля. Дмитрий Крымов пригласил меня тогда, предложил познакомиться с переводом Андрея Чернова. Благодаря этому переводу я почувствовал движения души Гамлета, его драму… К сожалению, этот перевод не найдешь в магазине… Осталось воспоминание об этом удивительно тихом спектакле…»
 
Источник: Радио Культура
  • «Вы знаете, мне как-то удалось сыграть “Гамлета” — несколько лет назад, в театре Станиславского, спектакль ставил Дима Крымов. И когда мы завершили эту работу, то пришли к выводу, что столько веков назад было написано это произведение, и ну хоть что-нибудь изменилось? — НИ-ЧЕ-ГО. И то же предательство, и то же бесчестие…»
Источник: РуДата.ru
 
  • «Я, например, когда глажу, думаю о Гамлете (смеётся). Мне кажется, я бы не сыграл так хорошо Гамлета, если бы не гладил».

    Источник: Курсквеб.Ру
  • «Когда-то я репетировал “Гамлета” в театре Станиславского. С репетиции ушел расстроенный, еще не спустившись с гибельных высот этой роли, вышел через служебный подъезд на улицу, и навстречу мне идет человек. “Я, — говорит, — не ваш поклонник, не пугайтесь, я продюсер, и мне бы очень хотелось, чтобы вы сыграли в моем спектакле Незнайку”. Тогда-то я и понял все о своей профессии».
     
    Источник: Клопс.Ru

Гейман Нил:
  • «У нас ведь все очень просто — если бы Шекспир писал плохие драмы, он бы не ел. Диккенс писал романы-сериалы, чтобы есть. Это великие произведения, но написаны они были, среди прочего, чтобы заработать на хлеб. И я горжусь этой традицией».
 
Источник: Газета.Ru
  • «Когда кто-то говорит мне: готическая традиция — одна из многих, оказавших на вас влияние, я отвечаю: отлично, вы наблюдательны. Действительно, скажем, в “Хрупких вещах” это влияние заметно, по крайней мере, в отдельных рассказах: я пародирую готику, продолжая нежно ее любить. Но сказать, что все мои книги укоренены в готической литературе? Нет, это, по-моему, чистое безумие. Это как утверждать, что Шекспир писал исключительно о привидениях».
     
    Источник: OpenSpace.ru

Гелб Лесли (Leslie H. Gelb): «...осознать реальность становится все труднее, особенно когда лозунги типа “бесполетная зона” и “действовать прямо сейчас” облагораживают цитатами из Шекспира. Например, интервенционисты, чья память о великом Барде дает сбои, могут соблазниться сравнением себя с Макбетом — человеком действия, а Обаму выставить в роли вечно сомневающегося и медлительного Гамлета. Вспомните, как Макбет говорил об убийстве короля: “Коль делать это, делать надо быстро”. Поэтому Макбет схватил кинжал и сразу убил короля. И каков результат! Королевство потрясено до основания, жена его сходит с ума от чувства вины, а Макбет, что вполне предсказуемо, погибает от руки более законного наследника. Если Макбета за его решительные действия вечно хвалят, то к Гамлету относятся с пренебрежением из-за его предполагаемой нерешительности и сомнений. И никто не помнит о том, что свою знаменитую нерешительность Гамлет проявлял, когда решал, убивать себя или нет (“Быть или не быть”), а не когда думал о мести королю, убившему его отца и женившемуся на его матери. Но, по мнению сегодняшних экспертов по внешней политике, Гамлет совершил непростительный грех: он ждал доказательств того, что новый король действительно убил его отца. Иными словами, он нарушил первый принцип современной внешней политики США, пожелав получить неопровержимые доказательства».
 
Источник: ИноСМИ

Генис Александр:
  • «… еще есть Шекспир, который так или иначе, через кино или театр, школьные постановки или классные чтения, добирается до каждого ученика. При этом Шекспира, несмотря на полупонятный язык, не может испортить даже плохая школа». 
  • «Э нет, на Западе Чехов не русский классик, а просто классик, как Шекспир. Про Толстого в Америке все слышали, Достоевского многие читали, Пушкина любят как успешного либреттиста к операм Мусоргского и Чайковского, а вот Чехов — свой, единственный русский автор, вошедший в состав западной души. Это объясняется тем, что с западной точки зрения наши лучшие писатели создали портрет экзотического русского человека, Чехов — человека вообще. Его герой узнаваем в любом переводе».
Источник: Огонёк
  • «Шекспир на сцене понятнее, чем в книге. Чехов — наоборот».
     
    Источник: Новая газета
  • «В массе люди глупее, чем поодиночке, поэтому многих рассмешить проще, чем одного — собеседника, собутыльника, даже жену. Не зря в театре всегда смеются — и на Шекспире, и на Шатрове. Что говорить, в мое время смешным считался спектакль под названием “Затюканный апостол”. Но настоящий юмор, как все ценное — от эрудиции до вокала, — идет из глубины».
Источник: Новая газета
  • «Я романтик, я верю в имманентную ценность каждого творческого сочинения. Я верю, что Бетховен лучше, чем Лимонов, верю — и все. И Шекспир тоже лучше. Нельзя никого раскрутить, то есть можно, но ненадолго. Я лично проверял. Когда я приехал в Америку, у меня была бредовая идея: прочитать все бестселлеры, которые вышли за 30 лет. Я ж ничего не знал, думал, что нас советская власть обманывала! Оказалось, что это все были халифы на полчаса».
     
  • «Сам я Рейгана не любил всеми фибрами своей еще неокрепшей новоамериканской души. Он напоминал мне того самого Брежнева, с которым целовался Картер. Рейган тоже был из простых, любил родину и всегда говорил о ее успехах. По сравнению с ним Картер казался Гамлетом. Но Рейган Шекспира не играл и никогда ни в чем не сомневался».
Источник: Новая газета

Георгян Гор: «Если бы Шекспир жил ныне и увлекался спортом, то он, уверен, не преминул бы заметить: “Не всё в спокойно в российском биатлоне”. И прав оказался бы классик. Главным подтверждением тому стало неудачное выступление сборной, и особенно женской её части, на домашнем чемпионате мира в Ханты-Мансийске».
 

Гибалтовский Валентин:

— Если бы был выбор — Шекспир или Вампилов, кого бы выбрали? И почему?
 
— Шекспира. Потому что это — ШЕКСПИР.
 
Источник: Кино-Театр.РУ

Гинкас Кама: «А если серьезно, Красноярский ТЮЗ — это легендарный театр. Чуть ли не единственное место в Советском Союзе, где в 70-х еще можно было что-то делать. Когда мы привезли свои спектакли на гастроли в Ленинград, для публики это был нокаут. Потому что там появление таких постановок, как мои «451 градус по Фаренгейту» и «Гамлет» или «Сотворившая чудо» и «Плутни Скапена» в постановке Генриетты Яновской, в те годы и представить было невозможно».
 
Источник: Newslab.ru

Голомазов Сергей: «Стоппард, как Шекспир, использовал чужие сюжеты».
 
Источник: Газета

Голуб Марина:
 
  • — Сегодня вечером в Уфе вы со спектаклем «Гамлет». Все идут на Шекспира…

    — У нас далеко неклассический спектакль! Не ждите кринолинов, не ждите! Это современный спектакль, который поставил Юрий Бутусов. Я считаю, что «Гамлета» нельзя ставить, как классический спектакль! Эта одна из пьес Шекспира, которая отвечает за время, за век, за этап какой-то временной! Кто сегодня Гамлет?! Быть или не быть?! А есть ли вообще герой? Гамлет? Нужен ли Гамлет?

    — В спектакле вы — Гертруда! А вам Офелию не хотелось сыграть?

    — Вы что с ума сошли, какая же я Офелия?! Вообще, эта пьеса потрясающая! И непонятно, кто сегодня главный герой — Гамлет, Клавдий, Офелия??? У нас очень сильный Клавдий, его играет Костя Хабенский! Может Клавдий главный, а не Гамлет, понимаете, в наше время?! Всех раздражают герои — кто ты, что ты, зачем ты нужен! Ну, герой, вот и иди! Их нет, героев! Мы так живем в поиске мужчин настоящих, а какой сейчас герой, кто он? 
Источник: NewsUfa.ru

Гольденцвайг Константин: «Реквизит актера уездного города не менялся годами: сборник конкурсов-тостов, чтобы подрабатывать тамадой на свадьбах в столовых, борода Деда Мороза, но это понятно, раскладушка, чтобы было, где жить за кулисами. И готовиться к новым свершеньям в искусстве. Ведь это утром ты — борода из ваты, а вечером снова Гамлет».
 
Источник: НТВ

Гончарук Александр: «Шекспир писал, что актёр — это живая летопись своего времени. Разве можно существовать, если нас не волнует происходящее кругом?»
 

Гордон Александр: «... если я взял за основу литературное произведение, значит то, что я делаю, называется “интерпретацией”. Сколько спектаклей “Гамлет” поставлено за время существования этой великой пьесы. Режиссеры разве боролись с Шекспиром или пытались утвердиться среди современников? Нет. Это мое прочтение, грубо говоря. Я так вижу. И я хочу, чтобы моими глазами увидели все остальные».
 
Источник: Infox.ru

Горячева Дарья: «Круз, бесспорно, хороший актер и даже, как доказала его феерическая эскапада в “Солдатах неудачи”, способен дурачиться. Но там была эпизодическая сценка, а на масштабе “Рыцаря дня” становится очевидна беда Круза-комика. Он честно потешается над самим собой из “Миссии невыполнима”, но строит смешные мины с такой сосредоточенностью и методичностью, будто, по меньшей мере, играет Гамлета».
 
Источник: Газета.Ru

Гребенщиков Борис Борисович:
  • «Мы легко встречаемся во времени, во вневременном пространстве, со всеми гениями всех минувших эпох. То, что делает гений, это его суть, это его квинтэссенция. Поэтому когда мы читаем Гамлета, мы общаемся с Шекспиром. Когда мы смотрим на картины Леонардо да Винчи, мы общаемся с Леонардо да Винчи. Это то, как гений хотел с нами общаться». 
Источник: Сейчас
  • «Робин Лэинг — Шекспир шотландского виски; написал в честь напитка не одну любовную оду и воспел неугомонного кельта, который в мифической Америке вступает в единоборство с сухим законом - и, подобно Святому Георгию, покровителю Москвы и Британии, пронзает засухе глотку».
     
    Источник: Lenta.ru

Греков Герман: «… чувствую, как материал сопротивляется! Вижу сопротивление времени, истории, людей... Поэтому появилась тенденция — переписывать классику. Ребята, Шекспир же брал истории 12 века? А мы что трясемся над старыми переводами? Ну представь, город Тольятти, и в 90-х отец посылает сына учиться в Кембридж. Пока он в Лондоне, дядя заваливает отца. А мать, например, актриса, типа Волковой — красивая баба, за которую можно завалить... Сын приезжает из Лондона — а в Тольятти все “по понятиям”. Приходит призрак, и просит: завали дядю! Он Уайльда в подлиннике читает, в поло любит играть, а ему тут нужно опускаться до “понятий”. Конфликт-то тот же. Но язык будет сопротивляться, поэтому надо что-то и с языком делать».
 
Источник: РИА Самара

Гремина Елена: «Вот ставит человек Шекспира, Островского, и всё равно какой-то процент идёт в фонд развития драматургии, потому что сейчас, в данный момент театру не выгоден живой драматург, потому что живому драматургу Иванову надо платить процент, а над Шекспиром можно как угодно надругаться — или, наоборот, гениально поставить…»
 

Гришковец Евгений: «Чем крупнее литература, тем хуже она поддаётся экранизации. Другое дело повестушка “Собачье сердце”: малозначимая книжонка — и у Бортко получился гениальный фильм. Так же как из слабой пьесы Шекспира “Король Лир” получались прекрасные картины».
 
Источник: Моё! online

Громов Дмитрий, Ладыженский Олег: «Массовая литература — Шекспир, Маршак, Джек Лондон, Александр Дюма... Не видим в этом термине ничего обидного. Кроме того, масса бывает разная. У нас она, скажем, больше, чем у Х, но меньше, чем у Z. А в целом, массовая литература — это литература, издающаяся массовыми тиражами. Но тираж сам по себе — не показатель качества. Он — показатель востребованности книги читателем. И если наши книги достаточно востребованы, чтобы их можно было назвать “массовой литературой” — можно только порадоваться.
 

Гулевич Владислав: «...нынешний английский — давно не язык высокой литературы. В эпоху информационных технологий язык Шекспира и Чосера превратили в “строганину” усеченных форм речи. Здесь уж не до “Гамлета” и “Леди Макбет”! В самой Великобритании и Шекспира, и Толстого издают в сокращенных вариантах, так как современному “джентльмену” уже не под силу читать и понимать прочитанное, не говоря уже об эстетике речи, переживаний и духовных терзаний героев великих произведений».
 
Источник: Час пик

Гулиева Саида: «На выпускном курсе мы ставили спектакль по комедии Шекспира “Много шума из ничего”. Мне досталась роль трепетной Геро. Как мне кажется, я тогда сделала успешную попытку передать в создаваемом образе всю силу темперамента героини в несколько фривольной манере игры. Это было трудно сделать выпускнице. Помогло то, что возраст образа героини не очень расходился с моим. Тем более, что по характеру Геро была мне тогда близка. Во всяком случае, мне так казалось».
 
Источник: Day.Az

Гулиев Эльдар: «Я не думаю, что какая-то голливудская суперзвезда может сыграть азербайджанца так, как его сыграет азербайджанский актер. Разве у нас не вызывает улыбку, когда мы видим, как американские звезды играют русских киногероев? Точно так же я не представляю на месте героев Клинта Иствуда или же Роберта де Ниро азербайджанских актеров. Это все-таки ментальное, а не механическое. Наверное, если бы я поставил Шекспира, то тогда бы был резон обращаться к иностранным актерам. Но возникает вопрос — а смог бы я поставить Шекспира как англичанин? Не знаю».
 
Источник: Day.Az

Гусейнова Айнур: «Бывает, в голове крутится какая-то мысль, хочется сыгpать кого-то конкpетного. С детства мечтала сыграть Джульетту, но сыграла... Ромео в “Ромео и Джульетте XXI века” (смеется). Да, роль мужская, но это же комедия».
 
Источник: Day.Az
со ссылкой на «Зеркало»

Гуськов Алексей: «Если классическое произведение подразумевает разговор актуальный, злободневный, только в этом случае пытаюсь донести его до зрителя. Хотя на сегодняшний день я больше люблю придуманные современные истории. А вот чтобы подняться в такой истории до классического обобщения — это и есть высший пилотаж. Современность всегда интереснее любого классического произведения, иначе то и дело ставили бы Софокла, Аристофана и Шекспира».
 
Источник: Труд

Давыдов Александр: «А взять трагедии Шекспира, где не только главный герой гибнет, но вообще редко бывает меньше десятка трупов. Теоретики объясняют привлекательность трагедии катарсисом, испытываемым зрителями. Наслаждение красотой формы вкупе с ужасом, который навевает содержание, создают как бы некий психологический противоток, как раз и возвышающий душу созерцателя разворачивающейся на сцене трагедии».
 

Дашвар Люко:
 
— Неужели возможны шекспировские страсти в украинских селах, о чем вы пишете?

— Вы сами ответили на этот вопрос. Да, Шекспир живет в каждом украинском селе. Есть там и свои леди макбет, ричарды…
 
Источник: Зеркало недели

Девотченко Алексей: «В “Короле Лире” у Додина я играю шута. Этот любящий Лира и сострадающий ему шут при всей, казалось бы, злой эксцентрике единственный персонаж, пытающийся противостоять безумию, объявшему все королевство, и потерпевший в этих попытках крах. Поэтому в финале и уходит. Куда? Скорее всего, вешаться… Но не наниматься к другому королю на службу… Шут у Шекспира — тот, кто говорит правду королю в лицо. Посредник между властью и истиной. А в наше время и при нашей власти НЕТ шутов. Есть скоморохи, паяцы, клоуны. Прикормленные и холеные, имеющие свои “гешефты”. Шекспировские шуты — это все-таки юродивые. И нищие. А наши — НЕ юродивые и более чем обеспеченные».
 
Источник: Новая газета

Деги Мишель: «Что касается мистификаций, то… возможно, и Гомер — мистификация (смеется). Есть англичане, которые считают, что Шекспира не существовало. А некоторые французы говорят, что Корнель написал пьесы Мольера, а Мольер — Корнеля. Не важно, кто что написал, важно, что существовали и Корнель, и Мольер».
 
Источник: Клопс.Ru

Делиев Георгий: «Наверное, зарубежные зрители не понимают русских комиков и сатириков. А вот клоун в своем выступлении касается тех вещей, которые во все времена и у всех народов актуальны, он — как Шекспир».
 
Источник: Труд

Демидова Алла Сергеевна:
  • «Во-первых, человек обычно сам про себя все знает — и хорошее и плохое. Во- вторых, в нашей среде, и в театральной и киношной, очень легко говорить комплименты. Но ни в коем случае не надо их слушать. Если какое-то умное замечание, которое изнутри, то я только в ножки поклонюсь. После первого прогона "Гамлета" на Таганке, где был Высоцкий, я играла Гертруду. Посмотрел прогон Вадим Галевский. Описывая мою Гертруду, он очень точно сказал о сломанных руках-крыльях — назвал ее раненой птицей. Я и не воспринимала так свою Гертруду, он подсказал мне изумительную мысль».
 
  • «”Таганка” многое открыла. Например, до нас в России вообще не играли классику в современных костюмах, а мы таким сделали "Гамлета" — как репетировали в джинсах и свитерах, так и оставили в спектакле. А сейчас даже опера стала исполняться в джинсах! Что иногда раздражает — всё-таки Моцарт… Для нас это была естественность, направленная на разрушение академизма. Возникла догадка, как пик! Но невозможно всё время оставаться на пике, и к концу 1970-х началось снижение. Зрители этого ещё не замечали, но внутри профессии всё ощущалось».
 

Демуров Георгий: «Очень хочется поставить Мольера, Шекспира, Булгакова. Я не хочу отказываться от гениев, в чьих произведениях всё есть — и про прошлое, и про будущее. Я не боюсь прослыть старомодным. Театр не должен только развлекать. Он должен что-то оставить в душе зрителя. И если хотя бы до трамвайной остановки спектакль держит, значит, мы работаем не зря!».
 

Депп Джонни: «Когда-то мой друг Марлон Брандо сказал мне: “Малыш, уйди на время из кино, перестань сниматься, размениваться, изучи Шекспира и сыграй… Гамлета. На сцене, в театре. Ты должен это сделать, пока не постарел для этой роли, иначе потом будешь жалеть. Вот у меня не получилось. Не выпало мне такого шанса”. И я часто с тех пор думаю: Боже мой, Брандо, которому сам Бог велел быть Гамлетом, так и не сыграл его. Но как же он прав. И я очень хочу сыграть, черт возьми, Гамлета. И за себя, и за него, за Марлона».
 

Дербунович Алексей: «Некоторые артисты и сейчас могут мне в какой-то степени позавидовать. Я сыграл Лопахина в “Вишневом саде”, для многих по значимости это почти аналогия Гамлета. Но останавливаться на достигнутом я не собираюсь».
 

Джекмен Хью: «Правда есть правда, и неважно, написана ли она в Библии или у Шекспира. Суть в ее исключительности».
 
Источник: Starslife.ru

Джигарханян Армен:
  • «Величие, скажем, английского драматурга Шекспира в том, что армяне считают его своим автором. Он понятен всем, он вне национальности, из космоса».
 
  • «Я всю жизнь посвятил театру, нет у нас тут понятия национальности, вот задам вопрос тебе: ты когда-нибудь думала, что Гамлет датчанин? Важны ведь проблемы, которые он поднимает».
Источник: 1news.az
  • Василии Меркурьеве) «Мне нравится, когда артист говорит: "В этом случае я хочу сыграть Гамлета-человека". Такое ощущение, что до этого все играли Гамлета-верблюда. Так что артист и человек, если это две разные вещи, то мы имеем дело с лилипутом, а он был Гулливером». 
    Источник: Культура
 «Любой театр должен все время развиваться, актеры — творчески расти. Например, сегодня мы сыграли “Отелло”, а в следующем сезоне хотим сыграть “Гамлета”, а потом еще что-нибудь. Каждая постановка требует затрат».
Источник: GZT.RU
  • «Возможно, признание моё будет выглядеть смешно, но тем не менее… Я очень люблю Шекспира. Мы сейчас взяли “Ромео и Джульетту”, будем ставить её в нашем театре. Слушайте! Какая же это великая пьеса! И какой же Вильям Иванович был циничный! Чему ты удивляешься? Конечно, циничный! Потому что любая правда цинична. Я всегда думал, что знаю “Ромео и Джульетту” хорошо. А оказалось, что я ничего не знаю. Мы же никогда не задумываемся, почему Ромео и Джульетта погибают, да ещё так бездарно, почему Шекспир не спас их. Ведь чтобы всю правду до конца узнать, надо очень глубоко влезть в эту историю, в эту болезнь. Про это — про умение услышать все стороны в конфликте — Чехов гениально сказал: самое трудное, когда все правы. Представляете, сколько сразу флюсов вылезет, когда ты постараешься услышать и понять ВСЕХ!»
     
  • «Я не очень люблю эти истории — что-то там два, три, четыре. Нет, не люблю. Мог же Шекспир придумать “Гамлета-2”? Но не придумал. Есть такая теория возвращения. Что было бы, если бы Христос вернулся? Может, теперь мы не ошибемся и не убьем его? Неправда, это все ерунда. Все будет так же... Да, я снимался в продолжении «Неуловимых», но до сих пор уверен, что все эти продолжения просто не нужны...».
 

Джигурда Никита Борисович:
  • «…когда Шекспир говорил: “жизнь — театр, мы в нем — актеры”, то это о чем говорит? Надо в жизни выбрать себе роль, не на сцене, не в кино, а в жизни. Я и выбрал — утешитель дух истины». 
Источник: Эхо Москвы
  • «Худсовет собрался полным составом: Любимов, главный художник театра Давид Боровский, завтруппой Власова... Прослушивание длилось около получаса, я читал свои стихи, пел песни и проорал, словно в последний раз, монолог разбойника Хлопуши. После прослушивания Юрий Петрович подходит и говорит фразу, после которой у меня реально отвисает челюсть: “Сейчас в «Щуке» набирает курс Евгений Симонов, главный режиссер Театра Вахтангова. Будешь учиться у него и играть на Таганке. Все роли Высоцкого — твои: Семен Гудзенко, Хлопуша, Маяковский. Кроме Гамлета, она по наследству не передается». 
Источник: Stylemania.km.ru

Джикаев Шамиль:  «Повторю ранее сказанную мысль, искусство — не востребовано. Из всех его видов успех имеют только развлекательные жанры. Даже в театр люди ходят не для того чтобы получить какое-то эстетическое наслаждение, а для того чтобы посмеяться, отдохнуть. Если сегодня в осетинском театре поставят “Гамлета”, зал будет пустым, а если выдадут какой-нибудь фарс, билеты разлетятся со скоростью света».
 
Источник: Осетия-Квайса

Ди Каприо Леонардо: «На роль Ромео я согласился потому, что мне была обещана экспериментальная версия классической истории Шекспира».
 
Источник: Огонёк

Дитковските Агния:

— Кого бы хотели сыграть из классического репертуара?

— Всегда и всем говорю: очень бы хотелось сыграть Катарину из комедии Шекспира «Укрощение строптивой». Вот эта героиня мне действительно близка!
 
Источник: Труд

Добрякова Елена: «Современной пьесы нет на наших сценах уже давно. И когда-нибудь историки театра назовут последнее десятилетие ХХ века и первое XXI провальными в отечественной драматургии. Но на самом деле они провальные в политике отечественных театров. Кто знает, сколько российских Шекспиров ходит среди нас? Непроявленных, непонятых, нераскрытых. Нелюбимых ни одним театром. “Я боюсь любви” — это ведь и о театрах. Они боятся полюбить неудобную, сложную, нервную современную драму. Легче идти проторенной дорогой, хотя она и ведет в тупик».
 
Источник: Невское время

Добыш Георгий: «Юрский постоянно обращался в театре к русской классике, упорно ставил на сцене русскую классическую драматургию, играл в спектаклях по ней в своих и чужих постановках, но ни его Фома Опискин, ни даже его декламация произведений Пушкина не находили желаемого отклика у отечественного зрителя. Хотя актер он замечательный и его кинематографический Остап Бендер и умирающий король Генрих IV в шекспировской хронике в товстоноговской постановке в БДТ великолепны. Хорош он и в "Стульях" Эжена Ионеско. А вот с русской классикой…».
 

Довлатовский апокриф об Эрнсте Неизвестном: «У Неизвестного сидели гости. Эрнст говорил о своей роли в искусстве. В частности, он сказал: “Горизонталь — это жизнь. Вертикаль — это Бог. В точке пересечения — я, Шекспир и Леонардо!..” Все немного обалдели».
 

Додин Лев:
 
  • — В последние годы вы стали часто обращаться к драматургии Шекспира. Чехов и Шекспир стали самыми репертуарными авторами в МДТ. Говорят, что Шекспира вы ставите, как Чехова, а в Чехове видны шекспировские мотивы. Что привлекает вас в этих двух авторах?

    — Для меня существуют три великих театра в истории человечества: древнегреческая трагедия, театр Шекспира и театр Чехова. От каждой из этих ветвей отходят свои побеги и целые исторические пласты литературы. Это очень далекие друг от друга театральные миры и в то же время, как все великое и личностное, они близки, потому что в них максимально пристально анализируется природа человека и сохраняется огромное уважение, нежность и требовательность к человеческой личности. Это есть у Шекспира, когда нам кажется, что все герои укрупнены, и это есть у Чехова, когда нам кажется, что все герои вроде бы существуют в ряду размытого быта, но ведь на самом деле они все — настолько крупные личности! Так происходит прежде всего потому, что Чехов относится к человеку, как к Божьему созданию, абсолютно индивидуальному и не похожему на других. Наверное, занимаясь одной и той же внутренней этической проблематикой, в Чехове используешь Шекспира и в Шекспире — Чехова, а думаешь о греческой трагедии, потому что изначальные мифологические сюжеты и схемы человеческого бытия были заложены уже тогда.
 
Источник: Новые Известия
  • «Чехов так истово говорит о прекрасной безнадежности нашей жизни, о трагическом несоответствии между желаниями, о том, как важно сохранять верность себе и человеческому достоинству. Недаром он, наряду с Шекспиром, остается самым ставящимся в театре автором».
 
Источник: 100 ТВ

Должанский Роман: «Спектакль “Тарарабумбия” словно задевает и весь прошедший после смерти Чехова век, эти затянувшиеся “веселые похороны”. В юбилейном параде по подиуму идут партийные начальники, солисты балета Большого театра, доблестные советские подводники, трудящиеся, иностранные гости и даже персонажи “Гамлета” — привет Чехову от Шекспира, постоянного конкурента за первенство на мировых подмостках».
 
Источник: Коммерсантъ

Долин Олег: «В театре Вахтангова рекомендую спектакль Юрия Бутусова "Мера за меру". Самая загадочная пьеса Шекспира звучит в замечательном переводе Осия Сороки. Кроме того, это современный театр в хорошем смысле слова. Играет новое поколение вахтанговцев, и каждое слово, написанное великим драматургом, актуально и близко каждому».
 
Источник: Труд

Дольский Александр:
  • «…когда сейчас показывают Высоцкого в роли Гамлета и говорят, как он себя тратил... Не так уж он себя и тратил. Умер от счастья, потому что, действительно, достиг величайшей любви народа и написал огромное количество блестящих песен. Я люблю его голос, любил и его гитару...»
 
Источник: БалтИнфо.ru
  • «Сам я себя бардом не считаю. У нас подзабыли истинное значение этого слова. Пушкин называл Шекспира бардом и Вальтера Скотта. Всех, кто сочинял что-либо в стихах и прозе, называли бардами. Бард — тот, кто читает свои стихи на публике. А я — поэт и музыкант».


Доннеллан Деклан: «Я впервые встретился с Чеховым в 12 лет, в маленьком пригороде Лондона, где я родился. Там был любительский театр, не сильно отличающийся от того, что описан Шекспиром во “Сне в летнюю ночь”».
 

Доннерсмарк Флориан Хенкель, фон:
 
— Но вы же согласны с тем, что сейчас в мировом кино кризис идей?

— Не думаю. Про театр, где столетиями переигрывают на новый лад Шекспира, вы же так не скажете, верно? Думаете, в России нет новых молодых драматургов только потому, что на столичных сценах продолжают ставить Чехова? Вот, например, фильмы о супергероях. Я их не очень люблю, но Кристофер Нолан перезапустил «Бэтмена», Брайан Сингер — «Супермена». Получилось интересно. Хорошая постановка старой идеи может быть более увлекательна, чем оригинал. Или хотя бы так же увлекательна.
 
Источник: OpenSpace.ru

Донохоу Питер: «У вас в России есть огромное национальное достояние — это ваша культура. В Англии ничего подобного нет. У нас есть только Шекспир и еще прекрасные ландшафты. Когда английские оркестры гастролируют — они играют русскую музыку. Русские оркестры тоже играют русскую музыку. Весь мир хочет слушать Чайковского и Рахманинова. В Америке, Англии, Японии, Китае, Австралии. Это только в Германии по-другому. Там еще слушают Бетховена, Брамса, Вагнера, Брукнера».
 
Источник: OpenSpace.ru

Доренко Сергей: «Дед Щукарь у Шолохова в “Поднятой целине” или шут в “Короле Лире” Шекспира — эти персонажи совершенно необходимы в драматургии своих произведений. Они подчеркивают значение главного героя. Они, наконец, гениальны и точны, чего не скажешь о выпадах некоторых наших политиков».
 
Источник: Molgvardia.ru

Дрозд Тарас: «Московские режиссёры давно уловили необходимость использования звёзд в спектаклях, по примеру голливудских фильмов, где яркая, раскрученная известность завуалирует пустоту содержания. Как уловили и определённость в выборе первоосновы спектаклей, лучше всего пьесы Чехова, где непонятности и многозначности сами просятся к тиражированию, отчего и появляется “типа смысл”. Вспомните, в 60–70–80-е больше ставили Шекспира, там-то понятно, о чём речь, как ни выкручивай форму. Тогда же хоть как-то развивалась современная драматургия, которая сейчас нужна лишь как толчок для проявления фантазии постановщика, его поисков новых форм, а хорошие пьесы с внутренним содержанием не требуются, режиссёру ни к чему, чтобы после спектакля говорили о каком-то драматурге, ведь автор спектакля он».
 

Дубровицкий Вадим: «Это («Ивановь» — Ред.) первая пьеса Чехова, до этого он не был драматургом. Написал он ее на спор, написал за 10 дней. Единственный любимый драматург Чехова — это Шекспир. Если слова Иванова о том, что, доктор, вы думаете, человек — такая простая штука, каждый клапан и т. д., сверить с монологом Гамлета о флейте, вспомнить, что Иванов все время боится быть Гамлетом, то это все — шекспировские страсти. Чехов невероятно страстный автор».
 
Источник: Best-woman.ru

Дужников Станислав: «Гамлет может быть и толстым человеком. Необязательно человек, который тонко воспринимает окружающий мир, должен быть, например, худым, немножко Эль Грековским персонажем, он может быть и толстым, и худым, никто же не знает, какой Гамлет был на самом деле. Может быть, у него была здесь, на лбу, большая родинка. Но из-за того, что он такой человек, со своими поступками, помыслами, он и завоевал уважение среди своих современников, и неизвестно, что толкнуло Шекспира на то, чтобы написать такое произведение. Неизвестно. Просто есть устоявшиеся правила, устоявшиеся штампы, формы людей, которые должны соответствовать, например, тому или иному амплуа, то есть герой, комик, трагик, народный герой, кто угодно, либо фрики, как на сегодняшний день очень популярно и модно, чем ты страннее, тем это привлекательнее, это больше привлекает, если говорить по-телевизионному, больше Sherry-ов. Не знаю, на сегодняшний день, если нужно похудеть для роли, я похудею, был бы предмет разговора. По поводу того, сыграю это я или не сыграю: в принципе, сыграть можно все что угодно, главное дело, чтобы мне поверил потом зритель, и в первую очередь поверил режиссер и продюсер в то, что я сумею это сделать».
 
Источник: Stylemania.km.ru

Дупак Николай Лукьянович: «Во время первой репетиции "Гамлета" на место, где несколькими секундами ранее стоял Высоцкий, упала балочная 360-килограммовая конструкция. Спустя четыре месяца, уже по вине монтировщиков, не закрутивших два болта, выскочила направляющая каретка, и наш уникальный 50-килограммовый световой занавес накрыл всех актеров с головой. А следом — огромная сетчатая конструкция, двигающаяся по сцене во всех направлениях. Но никто из двадцати человек не получил травм!»
 
Источник: Новая газета

Дурненков Михаил: «... ведь трактовка работает только тогда, когда известен первоисточник. Например, мы идем на “Гамлета” и видим, как восемнадцать голых женщин раскачиваются на веревках и кто-то время от времени стреляет. Но мы знаем сюжет и можем оценить путь, пройденный режиссером. Но если мы идем на постановку по пьесе “Фиолетовая стена” Васи Пупкина из города Урюпинска и видим на сцене то же самое, нам покажется, что это очень плохая пьеса».
 
Источник: Известия

Дуров Лев Константинович: «...меня ждет гигантская работа в театре на Малой Бронной — “Буря” Уильяма Шекспира. Я выступаю там сорежиссером и в то же время играю главную роль — Просперо. Это человек, который достиг состояния старого Леонардо да Винчи и испытал в жизни все. Его и предавали, и обижали. Он намерен к старости прийти к гармонии, что в реальной жизни обычно бывает очень и очень трудно. Посмотрим, получится это у меня или нет. Пьеса-то сложная».
 

Духовная Людмила: «Я думаю, что Шекспир был прав, утверждая, что “жизнь — театр, а люди в нем актеры”. Все вольно или невольно играют разные роли, разные в силу жизненных обстоятельств, окружения и множества других причин. Потребность в игре начинается с детства и продолжается всю сознательную жизнь. Искусство в целом, а также СМИ влияют на формирование в сознание некого идеала, к которому стремятся подражать. У каждого времени свои герои и героини, меняются декорации на сцене жизни, сменяются жанры, но игра продолжается».
 
Источник: Vesti.az

Дюжев Дмитрий: «...эта история — шекспировская. Во времена Шекспира таких решительных мужчин наверняка было больше, чем сейчас. Кстати, в театре играть шекспировские страсти намного легче, чем в кино. Сцена дает пространство, широту, а в кино — сложнее».
 
Источник: Труд

Евневич Денис: «Да сыграть много хочется. С “Преступления и наказания” Достоевского началась моя любовь к литературе. Поэтому Раскольникова хочется сыграть, если бы был режиссер. А Гамлета вот не хочу...»
 

Егошина Ольга Владимировна: «Я уверена, что вначале Чехов написал “чеховских людей”, а потом они возникли в реальной России. Вначале Мочалов сыграл Гамлета, а уже потом “проблема Гамлета” стала проблемой русского общества. Вначале появился актер Михаил Чехов, а потом появился этот человеческий тип».
 
Источник: Радио России

Емельянова Ирина: «Не было тогда Таганки, а в “Современнике” не шел Шекспир. Я хочу сказать о том, как бы он отреагировал на современную режиссуру классики. Например, на интерпретацию Гамлета знаменитым Бобби Уилсоном. Я не уверена, что Борису Леонидовичу (Пастернаку — Ред.) это понравилось бы».
 
Источник: Полит.ру

Ерасов Владимир: «Я понял глубину и объем лубочного образа Деда Мороза, когда начал репетировать роль Шута в «Короле Лире». <(Спектакль этот в мурманской облдраме почти революционный: короля Лира с блеском играет женщина, народная артистка России Марина Скоромникова.)> <...> я там по тексту говорю Марине Петровне: "Тебе сначала надо было поумнеть, а потом состариться". Мы с ней страшно полюбили эту роскошную фразу. Вот он, кстати, и ключик к образу Деда Мороза, который я сдуру начал играть в глупой юности…»

Ерофеев Виктор: «Недавно посмотрел в Театре им. Вахтангова премьеру “Мера за меру” по одноименной пьесе Уильяма Шекспира в постановке петербургского режиссера Юрия Бутусова. Получил настоящее удовольствие. Очень советую сходить. Во-первых, совершенно свежее прочтение классика. Текст, абсолютно не замыленный и не избитый, словно оживает в устах актеров, занятых в постановке. Во-вторых, замечательная игра артистов. Мы становимся свидетелями рождения нового поколения вахтанговцев. Они уже не следуют безоговорочно традициям Станиславского, а создают нечто новое, свое, находятся в свободном полете, и, к чему это приведет, пока неизвестно. Так или иначе Вахтанговский театр возрождается. В-третьих, этот спектакль отличается очень талантливой режиссерской работой. Юрий Бутусов привнес нечто новое в постановку произведений Шекспира».
 
Источник: Профиль

Жетинёв Игорь: «Я не могу взять Шекспира, где по сцене будут бродить пятьдесят два человека плюс массовка».
 
Источник: Вятский край

Жилякова Эмма Михайловна: «Свойство великих художников: писателей, поэтов, музыкантов, живописцев, — их открытость, то есть созвучность времени в том смысле, что каждое поколение, человек каждой новой эпохи ищет отзвуки у этого писателя на свои проблемы, и находит или не находит, тем самым открывая новые глубины личности и творчества художника. То есть художник на века, как Шекспир, Леонардо да Винчи, Рафаэль... Так и с Чеховым, и особенно с Чеховым сегодня».
 
Источник: Голос России

Жуков Валерий:
  • «Вы знаете, я ведь противник псевдо современной режиссуры, когда как в одном спектакле в Прибалтике Гамлет сидит на унитазе. Я думаю, что не про это Шекспир писал, а про внутренние страсти, которые постепенно уходят со сцены современного театра, уступая место внешнему эпатажу. А я — осколок старого русского театра».
  •  «Конечно, у меня свое амплуа – я комедийный острохарактерный артист и Гамлета мне не сыграть. Да это и не нужно! Самое главное, как сказала великая актриса Раневская: не играть на сцене, а жить».
 

Журинская Марина Андреевна: «Человек должен верифицировать. У нас же этого совершенно нет. Опять-таки мы вернулись к тому, с чего начали: “Я считаю”. А когда “я считаю”, то тут никакой верификации быть не может. “Я считаю” — и все. Вот Шекспир — без одной секунды демиург, у него такого не бывает. Он тем хорош, что собирает своих персонажей откуда угодно, с бору, с сосенки, из второстепенных итальянских повестей, из хроник. Всех собирает в горсточку, потом нажимает какую-то кнопочку и на цыпочках уходит, и они начинают жить естественной жизнью, понимаете? Он им не диктует. Все, что вы рассказываете, этот сценарий, — это абсолютный произвол, произвол автора над персонажами. И это скорее всего, с вашего позволения, похоже на Достоевского, потому что про Достоевского Шкловский написал, что тот был мастер ставить своих героев в невыносимо постыдное положение. Понимаете? А Бог этого не делает. Бог не делаете того со своими людьми, что делает со своими героями Федор Михайлович Достоевский».
 

Журнал «Огонёк»: «Онегинско-печоринский тип (чеховский дядя Ваня — Ред.), у которого не осталось энергии, чтобы ломать чужую жизнь, он и себя как следует вывернуть наизнанку уже не может. В застойные годы было понятно, что это про интеллигенцию и советскую власть. Теперь вспомнили, что Чехов писал своих русских Гамлетов при капитализме».
Источник: Огонёк

Заворотнюк Анастасия: «...А в целом со мной все было спокойно. Но это не значит, что родители не уделяли мне внимание. Наоборот — они вели меня в моем детстве. Я с обожанием относилась к их профессиям. Папа — режиссер-документалист, мама — актриса, и другой жизни, кроме как в театре, я себе не представляла. В зоне доступа было абсолютно все — от Шекспира до Чебурашки. У меня было очень счастливое детство».
 

Зайкаускас Линас:
  • «Каждый автор окружен традициями постановок. Лучший пример — Шекспир: острый и жесткий, очень современный во времена Ренессанса, потом пришла эпоха романтизма и Шекспир стал абсолютно другим, изменила его и эпоха классицизма, сейчас Шекспир вернулся к исходному периоду. Это самое трудное — выбраться из какой-либо традиции».
 
Источник: Chelyabinsk.ru
  • «Я поставил в жизни шестьдесят спектаклей, у меня в портфеле тридцать пьес. В первую очередь, я должен познакомиться с вашей труппой. Буду встречаться с каждым из актеров, говорить. Даже говоря про погоду, можно много узнать. И тогда буду решать. Потому что можно замахиваться на Вильяма нашего Шекспира, но если в труппе нет Гамлета — какой тут Шекспир»?
     

Зайцев Валерий: «Сам Вольтер вводил в свои классицистические трагедии приёмы и сюжетные решения Шекспира. Из «Гамлета» — для «Семирамиды», из «Юлия Цезаря» — для «Смерти Цезаря», из «Отелло» — для «Заиры» и т. д. Причём заимствования бывали настолько значительными, что самые несдержанные исследователи даже упрекают «короля философов» в плагиате. Но на самом деле всё обстояло гораздо сложней. Вольтер считал Шекспира гением, но совершеннейшим “варваром”, обладавшим “ярким и мощным, истинным и высоким талантом”, но не имевшим “ни малейшего проблеска хорошего вкуса и ни малейшего знания правил”. Образцом же и вершиной “хорошего вкуса” считалась драма, построенная по “правилам” и канонам классицизма. Там всё было замечательно — и соблюдение трёх единств, и высокие чувства, и возвышенная мораль, и достойные почитания герои. Имелся всего лишь один недостаток. Пройдя свой зенит ещё во времена Корнеля и Расина, к середине XVIII века “правильные” классицистические драмы стали безнадёжно скучны. “Бесцветны”, — сетовал Вольтер и признавал: “Блистательные уроды Шекспира доставляют нам в тысячу раз большее удовольствия, чем нынешнее благоразумие”. Оживить “благоразумие” угасающего классицизма он и пытался, заимствуя из бездонной копилки шекспировских “блистательных уродств” детали и сюжетные решения, но — и это важно принципиально — не образы и идеи. Образы (по счастью, лишь в трагедиях) Вольтер кроил по канонам классицизма, а мыслей и идей у него своих собственных было столько, что хватило и Франсу, и Твену, и Бернарду Шоу, и многим другим, в высшей степени достойным авторам».
 
Источник: Телекритика

Занусси Кшиштоф:
  • «...для создания полноценного литературного произведения важно не умение быстро печатать, но вовремя прочитать Софокла, Шекспира, Сервантеса. Важно образование. Без опыта поколений, которые уже далеко пошли в развитии способов описания жизни человека, выражения сути существования, литература будет детской литературой. Без опыта поколений кинематограф будет примитивным, уподобится граффити — популярному виду настенного творчества уличных художников».
 
  • «Но как эти неопытные актеры могут играть закрытые страсти, как у героев Достоевского?! Пусть играют Гольдони, Шекспира, где все открыто».
     
    Источник: Новые Известия
  • «Человек, как правило, принадлежит к определенной культуре, к определенной традиции и к определенной вере. Как может быть по-другому? Он может не исповедовать никакую религию, но таких режиссеров довольно мало. Любая духовная традиция находит свое отражение и в языке, и в обычаях, и в способах, при помощи которых мы описываем мир. Язычество древнегреческой трагедии сильно отличается от того взгляда на мир, который вы найдете у Уильяма Шекспира, или у Жана Батиста Мольера, или у Фридриха Шиллера, или, скажем, у Антона Чехова. Там отражается другой взгляд на мир, на то, что важно в жизни, в чем состоит человеческое счастье».
Источник: НГ Религии

Заславский Григорий:
  • «…в портфеле любого театра всегда есть и Мольер, и Шекспир... Они, как и Чехов, и Островский, — у каждого под рукой. А режиссер, мне кажется, должен искать свою дорогу, в которой, конечно, могут быть и Мольер с Шекспиром, но должны быть и другие».
Источник: РИА Новости 
  • «Все-таки Шекспир прекрасен на все времена и не устаревает еще и потому, что примерно раз в полвека мы получаем новый список, на смену переводу Сумарокова пришли переводы Полевого, Кронеберга, Аверкиева, Маклакова, Гнедича и так — до Лозинского, Радлова, Пастернака и Чернова...» 
  • «Почему-то считается, что именно культурные расходы — самые непрофильные и ненужные. Лишние. Хотя тут как раз кстати вспомнить короля Лира, который у Шекспира говорит, что последняя рубашка у нищего — и та лишняя, поскольку прожить можно и без нее».
 
Источник: Вести.Ru
  • «...ясное дело, когда поэт — как газетный репортер — откликается на все происходящее, типа утром в газете, а днем уже, в крайнем случае вечером — в ЖЖ у Емелина, понятно, что он по лезвию ножа ходит, и не всякий разберет, где Емелин пародирует того же скинхеда, а где — боже, сохрани — разделяет какие-нибудь радикальные взгляды? Но этак впору судить Шекспира за монологи супругов Макбетов, за убийство Дездемоны, Гамлета, его отца, его матери и отчима, а также Офелии с Лаэртом — это в одной только трагедии!» 
Источник: Вести.Ru

Захаров Марк Анатольевич:
  • «Если сделано талантливо и убедительно — Шекспир с мобильными телефонами, с компьютерами, галстуками или еще какими-нибудь атрибутами нашего времени, наверное, это допустимо, если это талантливо. Меня лично это никогда не увлекало. Я думаю, что надо искать современную пьесу, которую я будто бы только нахожу... Это очень трудно».
 
Источник: BBCRussian.com
  • «Я вообще всю драматургию делю на две части — до телевидения и после. Это нужно понимать. Полностью играть Шекспира без вымарок невозможно. Просто изменилось время. И вы знаете, что меня примирило вот с такой постановкой вопроса. В Москву приехал знаменитый балетмейстер Эк. Он привез полубалет, полуспектакль “Вишневый сад”. Причем пошел по тому же пути, что и я». 
  • «Наверное, я все-таки шестидесятник. Начал как режиссер работать в студенческом театре как раз около 60-го года. Это было время знаковое, шестидесятники породили надежду на быстрое изменение жизни. Смею надеяться на то, что я еще и романтик. Романтика какая-то во мне дурная сидит. Мне не хочется добавлять лишней тоски по поводу того, что мы сожгли, уничтожили, вырубили Россию. В том же “Вишневом саде” мне хочется при всем трагическом финале исхитриться сделать так, чтобы осталось хорошее послевкусие. Шекспир нам показал, что можно всех заколоть шпагой, отравить, но при этом радость от того, что вы были свидетелем потрясающего зрелища, останется».
     
    Источник: Невское время

Захарова Елена Игоревна:
  • «Вот в “Гамлете” хороший конец? Шекспир — один из моих любимых драматургов. Но я не люблю, когда «тьма ради тьмы». Так все плохо закончилось. А у кого-то из зрителей еще день не сложился, человек думает: “Пойти, что ли, таблеток наглотаться?” Мне кажется, что даже в трагедии должен быть свет в конце. Не обязательно хэппи-энд. И в жизни, к сожалению, не всегда все хорошо заканчивается. Но какой-то свет, какая-то надежда… И в “Гамлете”, мне кажется, в финале есть этот свет. Было бы желание его найти».
Источник: Новые известия
  • «...Когда в 21 год я репетировала Офелию в «Гамлете» у Питера Штайна, у него была идея - выпустить на сцену сошедшую с ума героиню абсолютно голой. Слава богу, что он от этой затеи отказался, потому что я себя в такой ситуации не представляла».

Зелинская Елена: «Я помню, что у Шекспира в нашем любимом произведении “Ромео и Джульетта” мать главной героини называют все время старушкой, а ей, извините, едва за 40».
 
Источник: Голос России

Зельдин Владимир Михайлович:
 
  • «Пишите новые пьесы, создавайте свои театры, пусть в них не будет занавеса, а актеры бегают по сцене в неглиже, но не надо трогать Островского, Чехова и Шекспира!»
  • «Это талантливый режиссер (К. С. Серебренников — Ред.). Когда смотрел его "Сладкоголосую птицу юности" с великолепной Мариной Нееловой в главной роли, абсолютно искренне аплодировал прекрасной работе. А вот пришел на "Антония и Клеопатру" и... не увидел Шекспира. Почему-то речь о Чечне, какие-то люди с автоматами ходят по сцене. Кому это нужно? Не признаю подобных экспериментов».
 
Источник: Итоги
  • «Я консерватор, люблю старые театры и не понимаю так называемые новации, когда наших классиков уважаемых режиссер в своей фантазии видит в некоем новом решении. Хотя это режиссеры одаренные, талантливые, просто я этого не понимаю. Я смотрел в “Современнике” “Антония и Клеопатру” великолепного режиссера Кирилла Серебренникова. Очень талантливо, но с Шекспиром я ничего общего там не увидел. Интересно, каков вообще предел человеческой фантазии: там Чечня, они носят униформу боевиков...»
     

Земсков Михаил: «Общество постоянно развивается. И если содержание так называемых “вечных” вопросов остается неизменным со времен Гомера, Шекспира и прочих, то форма постоянно меняется. И нельзя одну и ту же тему обсуждать в одном и том же ключе, с одной и той же интонацией. При этом форма способна изменить многие аспекты, угол зрения, наше восприятие. Например, в “Сектанте” герои о Боге и смысле жизни спорят большей частью матом, хотя повторяют идеи великих праведников и святых».
 

Зиньковский Гамлет:
 
  • — А есть ли общее между Гамлетом Зиньковским и принцом Датским?

    — С этим персонажем мы очень разные. Шекспировский Гамлет был персонажем кровожадным. Дедушку Полония он не только убил, но еще и скормил свиньям. Да и по характеру мы совершенно не похожи. Так что вряд ли я бы смог его сыграть.
 

Золотарь Владимир:
  • «Недавно мы с моей мамой посмотрели очень плохой спектакль по Шекспиру, и мама сказала: “Странно, мне всегда казалось, что театр должен обывателя поднимать до уровня Шекспира, а не Шекспира опускать до уровня обывателя”. С одной стороны, это очень правильно, но с другой — есть такая форма снобистского театра: “нам плевать, что вы тут все уснули-разбежались, мы будем нести свое искусство дальше”. Никакой театр, кроме открыто экспериментального, не имеет на это права. Он для людей, значит, мы должны идти на компромиссы с местом, менталитетом, с тем, что человек хотел бы видеть…» 
Источник: Свободный курс
  • «...дай Бог Сергею Анатольевичу (Медному — директору театра. — прим. ред.) большой любви к театру, а также тонкости и такта, чтобы не поставить театр исключительно на коммерческие рельсы. А это может привести к тому, что в репертуаре будут значиться исключительно комедии типа Рея Куни или Марка Камолетти. И если это произойдет, то впоследствии на Шекспира или Островского заманить зрителя будет трудно. Ведь не секрет: зритель очень долго приучается к серьезной и сложной драматургии. А к облегчению репертуара — моментально».
     
    Источник: Банкфакс

Золотухин Валерий Сергеевич:
  • «Короче, поднимаюсь по крутой лестнице в кабинет Любимова и вижу: стоит Смоктуновский. “Здрасьте, Валерий!” — говорит. Я: “Здравствуйте, Иннокентий Михайлович!”, а он так сверху вниз (копируя Смоктуновского): “Видел я вашу пробу на Моцарта... Отвратительно! Так нельзя. Он ведь гений, понимаете? Как вы да я... Вы мне верите?”. Я замялся: “Конечно, Иннокентий Михайлович, — вы же эпоха!”. — “Да, эпоха... Я всегда говорю правду, правду, правду! Только правду! Здравствуйте, Володечка”, — это уже к Высоцкому. И головой покачал: “Гамлет с гитарой, Свидригайлов с гитарой... Шалуны!”...» 
  • «... в актерской профессии случаются чудеса: какие-то спектакли вдруг вырываются из привычного круга... Так, например, в “Гамлете” было. Начинал там Володя как-то не очень, а когда я смотрел эту постановку уже в Польше — там шли едва ли не последние его прижизненные спектакли, — это было просто что-то потрясающее...»
 
  • «... Любимов свою задачу — приструнить Высоцкого — выполнил. Согласитесь: если бы он затеял это всерьез, ему бы пришлось все ставить заново — был бы уже другой спектакль. Мы ведь совершенно с Володей разные, а вся механика была рассчитана на его темперамент, индивидуальность, стилистику, потому что на сцену выходил поэт. Как говорил Любимов, “Гамлет — поэт, Шекспир — поэт, Высоцкий — поэт”, и Володю воспринимали уже в первую очередь в этом качестве».
     
  • «...профессиональный актер обязан найти тропы и лазейки к своему персонажу, чего бы это ему ни стоило. Если природа подсказывает плакать, то надо плакать, если кричать, то надо кричать. В “Гамлете” Шекспира — принц Датский учит первого актера страны, как ему играть, а позднее Джонатан Свифт осмеял этот принцип, объяснив это тем, что сам Шекспир был плохой актер и поэтому написал, будто бы принц может поучать актера, как тому играть. Свифт написал, что если в органике актера — рычать, то он не должен останавливать себя».
     
    Источник: Новые Известия

Зорин Леонид: «Нужно быть Шекспиром, чтобы написать Ричарда не только как убийцу и преступника, но еще и как умницу, смельчака, незаурядного человека, не только как горбуна-урода, но как обольстителя, перед которым бессильна и жена его жертвы. Могу лишь представить, с каким наслаждением этот великий озорник писал гениальную сцену их встречи». 
 

Зотов Георгий: «...я сколько раз перечитываю того же Шекспира "Укрощение строптивой", и это потрясно, а "Гамлет", хоть это великое произведение, но мне скучно его читать. <…>Вы понимаете, комедии Шекспира у меня всегда на первых местах, я их перечитываю по многу раз. А вот почему-то и “Макбет”, и “Гамлет”, и “Король Лир”, они мне как-то... Грустно мне с них становится».
 
Источник: Голос России

Зубарев Петр: «Люблю: детей, свою работу, горные походы, автостоп, музыкальные инструменты, змей, хищных птиц, песни БГ, пьесы Шекспира и Горина, стихи Волошина, а также учиться и создавать. Не люблю: неопределённости, безделья, принципиальности, всего, что связано с политикой и властью, табачного дыма и ремонта. Не могу жить в рамках. В ответ на любое давление начинаю “ершиться»”. Однако, очень открыт и доверчив. Плохо ориентируюсь в окружающей меня жизни, а на сцене понимаю все. Очень хочу быть легче, но не всегда удаётся. Театр для меня — форма существования в этом мире, средство общения с людьми, с миром, с Богом».
 
Источник: НИА Томск

Зубкова Зинаида Петровна: «Театр был для меня волшебством с самого детства. Это ведь чудо — стать на время другим человеком... Именно так я и воспринимала актеров — они не играют, а превращаются в других людей, живут их жизнью! В Даугавпилсе, где я выросла, особенных развлечений не было, и театр представлялся мне каким–то совершенно мистическим местом. Знаете, “Гамлет”, которого там ставил реабилитированный Сергей Радлов, до сих пор стоит у меня перед глазами...»
 

Зубкова Наталья: «Да ведь доля сказочности так или иначе присутствует у всех классиков. Все пьесы Шекспира — по сути сказки, пусть порой и мрачные».
 

Ибрагимбеков Рустам: «Чем бы я ни занимался, стараюсь делать то, что никто другой сделать не может. Пишу, трезво понимая уровень своих способностей и зная, сколько замечательных писателей писали до меня, пишут сейчас и будут писать после меня, но я все же решаюсь браться за перо, потому что никто другой — ни Толстой, ни Шекспир, ни Хемингуэй — никто из них не знает то, что знаю я о людях, среди которых родился и вырос. Это очень своеобразный мир Баку, черты которого, как стареющие фотографии, постепенно размываются, и только я могу эти куски исчезающей жизни запечатлеть на бумаге».
 
Источник: Trend

Иваницкий Антон: «Поэт же способен одной фразой, несколькими стихотворными строчками убить все, что прозаик, публицист, драматург писали днем и ночью, подыскивая слова, отшлифовывая звуковой ряд, гармонизируя ритмику с сердцебиением, вспоминая собственную жизнь и придумывая параллельную реальность. Мысль вроде банальна, но всякий раз, когда она приходит в голову, сокрушаешься, какого черта сам не поэт. Хрестоматийный пример — «Гамлет» Шекспира и соответствующие стихотворения Блока и Пастернака. Читал бы Стоппард по-русски, знал бы он эти стихи, поднялась бы у него рука написать свой бессмысленный розенкранце-гильденстерновский парафраз
 
Источник: Gzt.Ru

Иванов Всеволод Никанорович: «Пушкина нужно вынимать, спасать из паноптикума восковых фигур — “открыт паноптикум печальный” — надо ставить ключом к нашей российской культуре, как Гёте у немцев, Шекспир у англичан, Дант у итальянцев...»
 

Иванова Наталья: «Бродский заимствовал, а потом привил русской поэзии то, что можно назвать интеллектуальной развернутой метафорой. Все знаем, метафора, там, “как дым”, “как утренний туман”, что-то там, да, вот такая метафора поэзии. Что делает Бродский? Он разворачивает ее мощнейшим образом на протяжении нескольких строф. И вот это взято, собственно говоря, из английской поэзии XVIII и XIX веков. Не говоря уже о Шекспире, которого он читал и изучал в подлиннике. Что ему дал Шекспир, вот что от Шекспира он привил русской поэзии? Его ведь, на самом деле, проклинали еще и за то — вот те самые, которые устраивали ему донос на первый… и первый суд среди русских литераторов 60-х годов — ведь первым прошел Бродский, потом уже было судилище над Синявским и Даниэлем. И ему вменяли в вину еще и то, что мы сейчас называем “использование обсценной лексики”, низкой лексики. Так когда он читал Шекспира в подлиннике, он понимал, что Шекспир гораздо грубее иногда выражается, чем его передают наши переводчики…»
 
Источник: Эхо Москвы

Ивеншев Николай: «Иногда природа или Бог, кто в первую очередь — неизвестно, мстят людям. И людишки сами улюлюкают под лёд. Как египетские фараоны. С полной амуницией. При машине УАЗ. При удочках и рыболовных голенищах. Буль-буль-буль пузырики. Бензобак УАЗа закручен наглухо. И это более чем прекрасно. Рыбам горючка ни к чему, даже если она и дорожает день ото дня. И тогда у рыб бешеная радость. Они расправляются с человеком. Они не крутят его на мясорубке. Рыбы более гуманные существа. Едят так. Без кетчупа. И в это время они, рыбы, не так одиноки. Они жутко человеколюбивы. Такой вот круговорот рыб и людей в природе. Об этом ещё в произведении Шекспира «Гамлет» рассказано в подробностях. Неизвестно, читали ли рыбы Шекспира. Люди, уверен, не читали, потому как ведут они себя далеко не по-шекспировски. Скучны и смешны. Жалки…»
 
Источник: «Литературная газета» № 52 (6306) от 22.12.2010

Игумнов Сергей: «Есть немало стран с многовековыми алкогольными “традициями”, которые создавали программы борьбы с алкоголизмом и добивались неплохих результатов. В “Гамлете” Шекспира звучит пословица: “Пьет, как датчанин”. Но ведь и в Дании, и в других скандинавских государствах удалось снизить накал этой проблемы именно за счет хорошо просчитанных, комплексных государственных программ, которые реализовывались не какими-то наскоками, разовыми кампаниями, как это было у нас в советские времена. Пусть медленно, но неуклонно там повышались акцизы на алкогольную продукцию, ставились жесткие таможенные барьеры на пути ввоза “серого” алкоголя. И информацию там дают только объективную, выверенную с точки зрения медицины. А у нас откройте Интернет — вычитаете все, что душе угодно. Даже то, что пьющие живут дольше».
 

Ильинский Владимир: «...если человек занимается, не знаю, импрессионизмом, живопись изучает. Он что? Он тоже тогда, значит, не патриот страны? А если человек изучает Шекспира, предположим, занимается всю жизнь творчеством Шекспира? Он что, не патриот, потому что он занимается не Пушкиным, а Шекспиром? А Баха человек изучает и занимается такой музыкой. Почему, если ты слушаешь какую-то музыку определенную или ты в ней разбираешься немножко больше других, почему ты из-за этого перестаешь быть патриотом?»
 
Источник: Эхо Москвы

Ильяшенко Александр (отец Александр): «…<если> говорить о предсказаниях астрологов, то сразу должен оговориться, что они сбываются, безусловно, с этим спорить было бы странно. Но что из этого получается — можно посмотреть, например, почитать великого Шекспира и его пьесу “Макбет”».
 
Источник: Финам FM

Иоселиани Отар: «Мечта — это удел честных людей или тех, кто боится сойти с ума. Реальная действительность нас пожирает. Взгляните на примеры классической литературы, порядочным людям запрещено любить — Ромео и Джульетта, их убивают за благородство — принц Гамлет. У кого есть честь, тот заканчивает плохо! Процветают лишь идиоты и лжецы».
 
Источник: Огонёк

Иро Вольф: «У нас режиссеры ставят и классику, и современную пьесу. Один и тот же человек ставит Шекспира и Равенхилла. В чем тут противоречие? Нельзя же быть современным режиссером, не говоря о нашем времени и не ставя современную пьесу!»
 
Источник: Эксперт online

Исааков Константин: «Я часто задумывался: выживи Высоцкий тогда, в страшный олимпийский 1980-й, и доживи до наших дней, что бы он делал сейчас? Каким бы был? Играл бы в театре Тень отца Гамлета? “Светился” бы в программе “Песни со звёздами”? Заседал бы в Общественной палате? Принимал бы из великодержавных рук высокие награды?»
 

Исаченко Алексей: «Выучить поэтический текст! Для меня поэзия вообще большая сложность, я не могу два четверостишия запомнить. Поэтому Шекспир мне всегда дается очень непросто. Хотя играл также его “Короля Лира” — причем в двух театрах, “Сон в летнюю ночь”».
 
Источник: Newslab.ru

Искандерли Санубер: «Я никогда не ставила перед собой какую-то сверхзадачу сыграть ту или иную роль. Не я искала роли, а они меня находили. Вот, например, когда я работала в Молодежном театре, Гусейнага Атакишиев решил замахнуться на Вильяма нашего Шекспира. Он должен был ставить “Гамлета”. И каждый раз, когда он меня встречал, говорил: “Ты — моя Гертруда”… Но когда дело дошло до распределения, перед ролью Гертруды я прочла чужую фамилию. Но по прошествии определенного времени я все-таки сыграла эту роль в Аздраме, в постановке Азер Паши Нейматова. Так что не стала Гертрудой Молодежного, стала Гертрудой Национального театра».
 
Источник: Day.Az

Казиник Михаил: «Человек, добившийся успеха, — какой он? Вот я его вижу: несчастный, тяжело дышащий, равнодушный уже ко всему. Шекспир был прав, когда говорил: весь мир театр, а люди в нем — актеры. Относитесь и к жизни, и к бизнесу как к игре. Вы пришли домой обиженный, разозленный. Вместо того, чтобы переживать, посмотрите в зеркало и скажите: вот так я выгляжу обиженным. Играйте! Все мы знаем, что раньше или позже покинем этот мир. Значит, одно из двух — либо плакать, либо играть».
 

Калягин Александр Александрович: «Мы рады привезти премьеру “Бури” и гордимся тем, что, несмотря на сложности во взаимоотношениях между Россией и Грузией, друг нашего театра Роберт Стуруа поставил у нас последнюю пьесу Шекспира. Работала легендарная грузинская команда — Стуруа, художник-постановщик Георги Алекси-Месхишвили, композитор Гия Канчали. Репетиции шли долгих семь месяцев. Честно говоря, перед московской премьерой мы боялись — как будет принят наш спектакль. Волнуемся и перед петербургской премьерой. Зрительный зал всегда неоднородный, разный, а сейчас зритель вообще поменялся».
 
Источник: БалтИнфо.ru

Камбурова Елена: «Я из числа зрителей, которым театр интересен осмыслением пьесы, а не тем, что Гамлета оденут в камуфляж, дадут ему в руки автомат и заставят прибегать к ненормативной лексике. Этого я не понимаю и не приемлю. Мне это просто неинтересно. Я вижу в этом огромное неуважение к автору. Шекспир, Гоголь, Островский, Чехов — все они постоянно страдают от подобного осовременивания их произведений. Но, знаете, с годами я выработала в себе способность абстрагироваться от общей ситуации. У меня своя творческая территория, и на ней я соблюдаю собственные законы».
 
Источник: Гудок

Какурин Владимир: «Почему государство тратит деньги на то, что оно считает культурой, не обращая внимания на то, что тоже — культура? Почему я, налогоплательщик, должен обязательно заплатить за “Гамлета” Жолдака и, только когда сильно захочу, — за “Гамлета” Ладенко? Вы скажете: не хочешь — не ходи. Но при этом я уже заплатил. Из своих налогов. Из государственных денег, которые и мои кровные, между прочим. И не надо иронии».
 
Источник: Главное

Кальмайер Артур: «Наши руководители не в состоянии понять, что как только “диктаторы” и “революционеры”" Магриба и Арабии перестанут резать друг друга, вектор арабского террора снова направит своё острие в сторону Запада. Западный истаблишмент, западная интеллектуальная элита, западные генералы и западные СМИ образовали непредставимый уму симбиоз, провозгласивший общей целью использование военной силы для поддержания “справедливых требований арабского народа”! Никакому Эсхилу, никакому Шекспиру не под силу создать трагедию, адекватно отображающую безумие происходящих событий».
 
Источник: Конфуз дня

Кантор Владимир: «Мощные реформы Екатерины Великой, сравнимые с петровскими, вызвали пугачевский бунт. Хотя бунт — явление абсолютно непродуктивное. И это понимали все большие писатели. Вспомните “Гамлета” Шекспира. Кто поднимает бунт? Не Гамлет — Лаэрт поднимает бунт, негодяй, убивший потом и Гамлета отравленным оружием, человек в буквальном смысле нечистый на руку. Вспомним “Капитанскую дочку” Пушкина, пугачевский бунт. Кто принимает сторону восставших? Швабрин, человек сомнительной морали. А скорее всего — негодяй».
 

Канчели Гия: «Судьба “Гамлета” у Стуруа интересна. Им сделано четыре версии. В Лондоне. В “Сатириконе”. Потом дважды в Тбилиси. И каждый раз — новый, необычный взгляд».
 
Источник: Зеркало недели

Кара Юрий: «Она (Анна Самохина — Ред.) могла бы еще играть и играть, выглядела замечательно. Приходила ко мне, когда я “Гамлета” снимал, на Гертруду, но, к сожалению, у нее не было времени, и не смогла нормально попробоваться».
 
Источник: РИА Новости

Карпачёва Олеся: «Очень люблю, например, трагедию Шекспира “Король Лир”, потому что я ее очень долго — ну, в 16–17 лет — не понимала — в чем трагедия, что случилось. То есть, он потерял статус, и в этом трагедия. И мне было абсолютно непонятно, что страшного? Ну, статус потерял. Потом уже, наблюдая в жизни за другими историями, понимаешь, что действительно страшно, масштабнейшая вещь. Потому что он только потерял эту корону, понял, что он такой же, как все люди, а это очень важно — знать, что ты такой же, как все. Не лучше и не хуже — ты такой же. Вот в этой внутренней базовой частице любви, объединенности, созидания».
 
Источник: Финам FM

Кедров Константин: «Чтобы снять обвинение в неблагонадежности, Пушкин вынужден обратиться с письмом к шефу жандармов Бенкендорфу с просьбой подтвердить родителям Натали, что он вполне благонадежный господин. Удивительно, что Бенкендорф эту просьбу выполнил, конечно же посоветовавшись с царем. Так что венчание Пушкина с Натали, хотим мы того или нет, стало делом государственной важности. Ничего не поделаешь - поэт в России больше, чем всё. Это уже начало трагедии. Отныне ничего сугубо личного в жизни Пушкина быть не могло. Всё просматривалось, прослушивалось, одобрялось или не одобрялось на самой вершине власти. Такого не было ни у Шекспира, ни у лорда Байрона. Это сугубо наше, российское. Отныне не только Инь-Ян, а поэт и царь стали горькой и неразлучной парочкой».
 
Источник: Известия

Кереньи Габор: «Оперетта и мюзикл, спору нет, перекликаются и даже переплетаются, но существуют автономно, сами по себе. И театралы любят их, так сказать, по отдельности. Оба жанра неповторимы, и заменить их друг другом немыслимо, нереально. Оперетта повествует о любви, мюзикл — о сегодняшних заботах. Эта классическая разница хорошо соотносится со спецификой литературных корифеев прошлого. Вильям Шекспир писал о судьбах власти, Фридрих Дюрренматт — о значении денег, Антон Чехов — о ностальгии по неким утратам, древнегреческие драматурги (например, Софокл и Эврипид) — о моральных критериях. Попробуйте перемешать этих авторов или, наоборот, изъять кого-то “для пользы дела, для исправления нравов”. Выйдет глупо и неказисто. То же касается оперетты и мюзикла. Пусть они звучат и вместе, и порознь. Лишь бы эстетично и талантливо!».
 

Кибиров Тимур: «Божественный Гомер “Илиаду” и “Одиссею” писал не для… Высоколобых тогда просто не было. Шекспир тоже, вроде бы, писал для толпы. Пушкин писал в безграмотной стране… но тоже вот… Как-то его назвать элитарным поэтом странновато».
 
Источник: Полит.ру

Кипелов Валерий Александрович: «Обычно мы стареемся писать песни не напрямую, скажем, о Гамлете, а в переносном смысле, когда вполне современный герой одевает шкуру Гамлета и т. д.»
 
Источник: NEWSmusic.ru

Кириллина Лариса: «На протяжении всего советского периода царствовала такая установка: Бетховен — выразитель идей Великой французской революции в музыке, Бетховен — демократ, “Шекспир масс”, с этим мы и жили. Но сознательно революционером, разрушителем правил и законов, Бетховен не был. Он был музыкантом немецкой выучки с основательной теоретической базой, который уважительно относился к ученым, читал трактаты и хорошо знал музыку прошлого. Другое дело, что само мышление его было чрезвычайно смелым, и оно проявлялось не обязательно только в произведениях бурно-патетического склада, но также в совершенно “мирных” сочинениях».
 
Источник: Голос России

Кичин Валерий: «Они (создатели фильма “Служебный роман. Наше время” — Ред.) держат за ориентир зрелища уровня того же “Камеди Клаб”, где можно походя опошлить хоть Шекспира и долго над этим хохотать».
 

Климакова Ольга: «Я рифмовать начала в пять лет. Первое стихотворение сочинила до того, как научилась писать. Бабушка с дедушкой читали мне стихотворения из толстенных книжек. Я привыкла “мыслить в рифму”. Как рэпер. Только с “классическим уклоном”. Взросление, переживания… То, что “отболело”, выливалось на бумагу. Очень хотелось в юности походить на Шекспира. Даже сонетам его подражала. Очень нравится Симонов, Евтушенко. Любовная лирика… Попытайтесь такое прозой сказать – не выйдет!»
 
Источник: VestiRegion.ru

Климова Екатерина:
 
— В театре Российской Армии одна из первых ваших ролей — Дездемона. Можно ее считать жертвой домашнего насилия?

— Точно. Еще Шекспир об этом писал. Какая все-таки актуальная тема — на все времена. Есть такой, увы, вечный момент, что мужчины неблагородно используют свое силовое преимущество по отношении к женщине.

— Дездемона пострадала от ревности.

— Это не имеет значения, от чего пострадала Дездемона. Когда мужчина поднимает на женщину руку, то неважно, от ревности он этого делает или он просто псих. Такого не должно быть в природе, и все. Это нонсенс, подлость, низость, когда мужчина бьет, унижает и шантажирует женщину или бьет детей, издевается над животными.
 
Источник: Труд

Клюев Евгений: «Я вот не знаю, действительно ли и сам Шекспир разделял гамлетовское определение Дании как “худшей из тюрем”. Обычно я стараюсь не приписывать автору того, что произносят его герои. Для меня, например, не факт, что Шекспир так уж хорошо знал Данию, чтобы делать самостоятельные заключения по ее поводу. Другое дело — Гамлет: если вспомнить, как — в драматургической, конечно, версии — сложилась в Дании его жизнь, поневоле согласишься с тем, что он пленник роковых обстоятельств. Но точно так же он мог чувствовать себя и в любой другой стране. Я ведь, например, тоже воспринимал себя самого как пленника роковых обстоятельств, живя в Советском Союзе семидесятых — восьмидесятых, а значит, вполне мог считать “худшей из тюрем” Советский Союз… и, поверьте, так тогда считали многие. Что касается моего отношения к Дании, то оно совсем не гамлетовское. В Дании я получил свободу — гм… даже, пожалуй, больше свободы, чем мне требуется! Я, прежде всего, говорю о свободе от необходимости разделять какую бы то ни было доктрину. Рамки жизни в этой стране настолько широки, что от человека не требуется быть с кем-то или быть против кого-то: с него хватает частного мнения по любому поводу».
 

Кнышев Андрей: «Если громко пукнуть в библиотеке, на секунду рейтинг будет выше, чем у Шекспира и Толстого. Все посмотрели и сказали: “Вот идиот!” Но внимание ты захватил. А внимание в наше время становится эквивалентом гонораров, доступов к материальным и информационным ресурсам».
 

Князев Александр: «Я согласен, что Шекспир, несмотря на свою феноменальность, универсален, доступный всеобщему пониманию. Кто-то очень точно сказал, что если оказаться на необитаемом острове и прочесть только трагедии Шекспира, этого уже вполне достаточно, чтобы знать о жизни все. Потому что там отражены все главные жизненные и социальные ситуации. Да, бывает и элитарная литература — скажем, “Игра в бисер” Германа Гессе. Но Достоевский, Толстой или Чехов, которые отображали жизнь своего общества, — не думаю, что их произведения можно назвать элитарными. И в этом смысле между музыкой и литературой есть одна существенная разница. Музыка — самое абстрактное искусство».
Источник: Newslab.ru

Князев Евгений Владимирович: «Арбенин — это одна из лучших ролей российского, да и мирового театра. Многие актеры хотят сыграть Арбенина так же, как хотят сыграть Гамлета или короля Лира. Когда режиссер предлагает сыграть такую роль, это почетно и интересно. Мне это было приятно, хотя и немного страшно».
 
Источник: Gzt.Ru

Кобрин Кирилл: «Мы решительно не понимаем, что написано в “Илиаде”, “Божественной комедии”, “Дон Кихоте” (да уже, собственно, и в “Идиоте”), от чего эти книги не становятся хуже для нас; более того, уверен, что, пойми мы истинные намерения, скажем, Шекспира, разочарование неизбежно. Непонимание предоставляет нам возможность думать, фантазировать, воображать незнамо что. И это более продуктивное для человечества занятие, чем, к примеру, понять роль родовых связей в «гомеровской Греции» (последнее — занятие важное и почтенное, но только в определенных рамках). Дискретность, самодостаточность объектов нашего наблюдения, невовлеченность в паутину понимания дает нам возможность использовать собственное невежество в качестве главного орудия создания новых смыслов, а, значит, и прогресса человечества — если, конечно, таковой существует».
 
Источник: Полит.ру

Кожемякин Сергей: «Но — что такое Запад, ставший идеалом для просвещенной элиты? Да, с одной стороны — это века культуры, бессмертные произведения искусства (перед которыми Достоевский не переставал преклоняться до конца своей жизни). Но не принесена ли в жертву и эта культура, и это искусство золотому тельцу, воцарившемуся здесь, не предал ли сам Запад свою собственную историю, своих Данте, Шекспира, Рафаэля — тем, что отверг провозглашавшиеся ими ценности прекрасного, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не могут быть сведены к мотивам наживы и всеобщей практичности? А между тем деньги стали на Западе всеобщим мерилом. Они — истинный царь и бог этой цивилизации. Им подчинено абсолютно все».
 
Источник: КПРФ

Козак Богдан: «В театре царит правило: вы не выбираете роль. Роли выбирают для вас режиссеры. Я счастлив, что мне пришлось сыграть во всех шекспировских пьесах, которые ставились в театре в мое время. Потому что Шекспир — это вершина проверки актерского дара, голоса, темперамента, силы, понимания и т.п. И это дало мне мощный толчок к самоутверджению в амплуа актера. Мировая классика — важный фактор развития собственно творческого организма. Потому что каждый драматург — это целый мир. И когда вы познаете Шекспира, Мольера или, например, комедиографа Фредро, то понимаете, что это — разные миры. И поэтому каждый раз жду обогащения от них. Если я в состоянии что-то сделать, то, поверьте, буду только счастлив, когда режиссеры дают работу, когда в новом сезоне играю чаще, чем в предыдущих».
 
Источник: Зеркало недели

Козаков Михаил Михайлович:
  • «Но был и Симонов. Или Шолохов. Я до сих пор не могу понять, как при Сталине мог выйти его роман “Тихий Дон”. Григорий Мелехов — это же казацкий Гамлет, который бросает оружие в реку! И посмотрите, к чему в результате пришёл Шолохов — талантливый человек! Какая деградация произошла с ним к концу жизни, когда он в своих речах стал откровенным сатрапом. А это ведь то, старое поколение интеллигенции!».
 
  • «Нечего играть. Видишь ли, это проблема пожилых (мягко говоря) актеров и актрис. Вот я все думаю: что я, сыграв Лира, сыграв Шейлока, мог бы сыграть в моем почтенном возрасте? Купцов у Островского? Это не совсем мое. Есть роли в Островском, которые я мог бы играть, — Дульчина, но — тридцать лет назад. В Шекспире? А где стариковские роли у Шекспира?! Может, в исторических хрониках, но Товстоногов или Любимов были последними, кто это ставил. Поэтому я компенсирую эту энергию, которая во мне, слава Богу, еще есть, в сольных концертах, которые я читаю в огромных количествах...»
 
Источник: Радио России

Козловский Данила: «Только что снялся в "Гамлете" у Юрия Кары — там у меня роль Лаэрта. Это версия в духе База Лурманна — во всяком случае, так задумывалось. Что получится — другой вопрос, но в любом случае заняться Шекспиром в кино — редкая возможность для артиста».
 
Источник: Известия

Коклюшкин Виктор: «Я же себя иногда ощущаю в этой жизни как на необитаемой планете. Но Бога гневить я не буду. Шекспир говорил, что мир — это театр. Наверное, лучше не скажешь, потому что я сам иногда чувствую себя актером в этом театре. Но не играющим, а которым кто-то играет: кто-то дернет — настроение испортится, потом идешь по улице — вдруг кто-то смилостивился, и настроение улучшилось». 
 

Колобов Евгений: «Верди — один из самых загадочных композиторов Вселенной. За кажущейся простотой его музыки скрывается неисчерпаемая эмоциональная и смысловая глубина. Наверное, в этом и тайна всего классического наследия — будь то Верди, Микеланджело, Пушкин, Шекспир…»
 
Источник: Родная газета

Колтун Юлий:
  • «Чехов – русский Шекспир». 
Источник: Proficinema.ru
  • «Сколько “Гамлетов” сделано, и каждый рассказывает эту историю на свой лад, и каждый хочет послать свой, как модно говорить, месседж, чтобы добавить кому-то опыта... Я думаю, что для художника в интерпретации нет пределов».
Источник: Русский Newsweek

Коляда Николай: «Скажем, актер играет роль Гамлета, у него сегодня расценка, вот наш Олег Ягодин, заслуженный артист получает 500 рублей за роль Гамлета. Там, скажем, он играет Хлестакова — 500 рублей. Другая роль — 400 рублей, маленький эпизод стоит 350».
 
Источник: НТВ

Конкин Владимир:  «...представить себе, что какие-то милиционеры — Шараповых сегодня вообще не существует — занимаются самодеятельностью, например, окультуривают себя “Гамлетом” или “Королем Лиром”. К сожалению, это представить невозможно. И до тех пор, пока я себе не смогу такого представить, эта структура может называться как угодно — полицией, милицией, — но ее сути это не изменит».
 
Источник: Известия

Коняев Виталий: «В старой России без суфлёра не обходился ни один театр. Я застал в Малом театре актёров и актрис, которые в начале XX века служили ещё в театре Корша. Они рассказывали, что много было переводных пьес — Шекспир, Шиллер, а это кипа страниц, которые надо осилить. При том, что по заведённому правилу премьеры у них были каждую пятницу. Никакому уму не под силу вызубрить столько. Выручал суфлёр».
 
Источник: Гудок

Корняг Евгений: «Хочу еще сделать постановку по мотивам “Ромео и Джульетта”. <…> У Шекспира про любовь, а у меня будет про убийство любви».
 

Коробов Феликс:
 
  • «Шекспир и Мольер будут понятны и актуальны всегда. Главное — никогда нельзя опускаться, пытаться заигрывать с публикой, упрощать, превращать всё в некий фастфуд. Нельзя говорить, что вот у нас, мол, такое время, так что давайте попроще. Нет. Это дешёвка».
  • «Или мы ставим что-то экспериментально-современное, например “Гамлета” Кобекина. Мы понимаем, что этот спектакль никогда не будет собирать полный зал, да и идёт он не так часто. Но сделан здорово. И он очень много дал театру, труппе и тем артистам, которые в нём заняты, это феноменальная школа, это спектакль ансамбля! Ребята очень выросли на нём».
 

Королев Анатолий: «А в Англии Чехова считают вторым после Шекспира, что, с учетом английских амбиций, можно расшифровывать и так: первый драматург мира — Антон Чехов».
 
Источник: ИнфоШОС

Корчинский Дмитрий: «Как поведет себя Ющенко? Он наконец, после поражения в первом туре, нашел для себя свойственную роль — тень отца Гамлета: появляться ниоткуда и разоблачать отравителей и преступников. Его роль, в принципе неплоха, поскольку каждый украинец потенциальный принц Датский. Эта роль всегда ему обеспечит добрые три процента».
 
Источник: УНИАН

Костюков Леонид: «…сейчас почему-то модно показывать на свет свою дурную сторону. Ну, условно говоря, ты гениальный актер театра, ты играешь Гамлета. Этого никто не знает. Ты снимаешься в тупых сериалах, в тупых ролях - и тебя знают с этой стороны, то есть сейчас как-то принято, чтобы человека знали с худшей стороны».
 
Источник: Полит.ру

Кочетова Елена: «... наш союз с джазовыми музыкантами случаен. Но, поверьте, многое в нашей жизни происходит вовсе не напрасно. В отделе культуры как-то услышала уговоры, адресованные Зайцеву: обязательно включите в плановый отчётный концерт композиции военной тематики. А они уже набили музыканту оскомину. Я позицию Зайцева понимала. За моими плечами уже был опыт постановки “Ромео и Джульетты”, посвящённой Дню Победы. Тогда у меня тоже спрашивали: “А разве Шекспир имеет какое-либо отношение к Великой Отечественной войне?”. Удалось тогда доказать, что и “великий Вильям может дойти до Берлина”. Когда на репетиции услышала, что и как музыканты играют, то возникло непреодолимое желание сделать совместный проект. Попросила ребят ничего не изменять и исполнять самое близкое и дорогое. Понимала, что именно хорошая музыка может достучаться до любого и поддержать уставшие сердца наших ветеранов, сидящих на валидоле. Нельзя наших стариков пичкать или даже буквально пытать только воспоминаниями о тяжёлых военных событиях, в которых они участвовали. Давайте напоминать и вновь дарить им самые светлые мгновения их жизни».
 

Кошкин Владимир: «Шекспир и Рембрандт, Цветаева и Овидий, Кафка и Босх, Архимед и Эйнштейн, Бетховен и Прокофьев — все перемешано, все это составило нынешнюю сущность человечества, все это составляет и мою, и вашу сущность…»
Источник: Время

Крамер Виктор: «МакДонах на сегодняшний день почувствовал и нашел некую формулу той реалии, в которой мы живем. И это не попытка чернушной драматургии, ньюрайтинг (new writing) — МакДонах делает “сегодняшнего Шекспира” из нашей действительности».
 
Источник: Firstnews

Кронгауз Максим:
 
  • — Наступит ли время, когда, скажем, Лермонтова будет так же трудно читать, как сейчас средневековую литературу?

    — Наверное, будет и такое время. Но ведь и Шекспир в оригинале уже не всем понятен.

    — Тем не менее, его зубрят во всех школах на уроках английского!

    — Именно что зубрят. Вот что лучше — читать «Слово о полку Игореве» в подлиннике или в переводе Заболоцкого или кого-то еще? Конечно, старая культура уходит. Это неизбежный процесс. Плохо это? Ну, в каком-то смысле, плохо. Болезненно это для носителей этой культуры? Безусловно, болезненно. Тем более, что уходят не какие-то древние тексты, а очень близкое, недавнее. 

Крымский Марк: «В Армении я неожиданно столкнулся с культом Шекспира. Многие мои тамошние коллеги, ставшие потом друзьями, имели “шекспировские” имена. Больше всего было Гамлетов, а в домах, где я бывал, кроме обязательной истории Армении на книжной полке стоял и томик Шекспира. Вот и тут на одной из картин, под окном, есть его портрет».
 
Источник: Газета.Ru

Крюкова Елена: «Так уж сложилось в патриархальном обществе на протяжении тысячелетий, что творческое начало принадлежит мужчине. Назовите мне хотя бы одну женщину-живописца, которая была бы равна по гениальности Микеланджело. Или женщину-писательницу, которая была бы равной Льву Толстому, Достоевскому или Шекспиру! Писательниц много, имя им легион. Мы видим большие таланты, но ни одного гения. Ерофеев удивился: “Лена, вы рубите сук, на котором сидите!” Я так не считаю».
 

Кудрин Олег: «Вообще троица такая, святая литературная троица для Гитлера, это Гете, Шиллер и Шекспир. Причем, даже трудно сказать, кого он ставил на первое место, — часто и Шекспира».
 
Источник: Эхо Москвы

Кузина Светлана: «А сколько вообще насчитывается возрастных точек? У психологов, философов, писателей нет на этот вопрос однозначного ответа. Шекспир считал, что человек при жизни проходит 7 ступеней (монолог “Все ступени мира” в пьесе “Как вам это понравится”). За много веков до Шекспира в индуистских трактатах были описаны 4 ступени жизни, каждая из которых вызывает последующую: а) обучающийся, б) владелец дома, в) уединенная жизнь, г) завершающая ступень, на которой “человек равнодушен ко всему и ничего не любит”. Гёте так охарактеризовал фазы жизни: ребенок — реалист, юноша — идеалист, мужчина — скептик и старик — мистик. А по теории известного психолога Эрика Эриксона, жизненный цикл делится на 8 ступеней, каждая из которых заканчивается кризисом, но не как катастрофа, а как некий переломный момент».
 

Кузнецова Анна: «Стало повсеместно модно переиначивать пьесы, играть не то, что писали классики, а собственные сценические версии, спектакль по мотивам… вставлять, не церемонясь, и в Шекспира, и в Чехова свои фразы. Ну нет теперь в живых Товстоногова, который бы напомнил о том, как он вчитывался в пьесу, стараясь её понять, дойти до глубины смысла, угадать особенности авторского стиля, как искал он концепцию спектакля в зрительном зале. По сегодняшним меркам, это стало не нужно. Спектакль складывается из готовых модулей, блочно-панельное строительство! Выходят из моды, меняются длина юбок, формы плеч и лацканов пиджаков, а театральные штампы — навечно».
 

Кульбаев Мусалим: «Задача режиссуры — создавать интеллектуальную и ситуационную конструкции. Он говорит артисту не как играть, а что играть, а это совершенно разные вещи. Например, бессмертное творение Шекспира “Гамлет” я понимаю таким образом: великий поэт рождает великие мысли. И этим своим пониманием я хочу поделиться с публикой. Постановка — это результат совместного творчества. Если артистов не увлечь собственной идеей, спектакль не получится. Поэтому диктаторские замашки здесь неуместны. Необходимо убедить, доказать, что твое предложение интересно. А это не так просто».
 
Источник: МедиаКорСеть

Кураев Андрей: «Если ты не понимаешь Есенина, ты не полюбишь Шекспира или Данте. Поэтому сначала ты полюби свое, а потом, с имеющимся уже опытом любви, желания, благоговения к своему, подходи и благоговей перед чужой святыней».
 

Курбанова Гульвира: «В моих планах станцевать Джульетту, я сейчас иду в составах, это прекрасная трагедия Шекспира. На данный момент это моя главная цель и желание станцевать Джульетту».
 
Источник: Хабар

Курбатов Валентин: «Теперь уж умные люди заранее звонят в театр: “Что сегодня?” и, даже если это Чехов или Шекспир, на всякий случай спрашивают: “С дамой можно?” Вопрос не лишний. Мог бы и мой товарищ спросить. Нет, пошел с женой. И весь искраснелся».
 

Кургинян Сергей Ервандович: «Нашу беседу позвольте завершить отсылкой к Шекспиру. “Какая-то в державе датской гниль!” Гниль в элите КПСС на 27-м съезде еще не вылезла наружу, у страны был тогда шанс сотворить новое “русское чудо”, стать процветающей державой. Шанс не использовали. Вскоре партийная гниль соединилась с гнилью уличной. Эта адская смесь и погубила СССР. Однако, еще одна отсылка к Шекспиру: “Бог не оставит Данию. Идемте!” Не оставит Бог и Россию».
 

Курёхин Сергей: «Такое ощущение, что должна появиться какая-то другая цивилизация, на принципиально других основах, нежели та, что существовала всё последнее время. Столпы нашей цивилизации — Шекспир, Данте, Гомер — уйдут как точки отсчета. Приходит другая цивилизация, которая назовёт другие имена и будет базироваться на них. Люди раньше эти имена называли антикультурой».
 

Кутик Илья Витальевич: «Утро, которое у меня начинается с чтения российского интернета: lenta.ru, chaskor.ru, а после — New York Times, и мой день, заканчивающийся весьма часто российским телевидением, которое, от мгновенных передач до необъятного архива, есть у меня на сайте etvnet.com, канадском кажется, — это теперь такая же рутина, как у Шекспира или Петрарки написание четырнадцати строк сонета».
 

Кэтролл Ким:
 
— Вы собираетесь играть Клеопатру в спектакле по пьесе Шекспира «Антоний и Клеопатра»

— Да, а Клеопатра — самая эротичная героиня у Шекспира! (Смеется.) Я очень счастлива, что участвую в театральной жизни Лондона. Играю в разных спектаклях в самых лучших театрах Вест-Энда. И в мои 53 года мне поручают на сцене ведущие женские роли. Именно на сцене моя душа и мое тело обретают полную гармонию. А Клеопатру сыграю в родном Ливерпуле, у меня там до сих пор живет тетушка.
 
Источник : Stylemania.km.ru

Кюрдзидис Эвклид: «Я очень много хожу в театр и смотрю работы своих коллег. Обожаю “Лес” Островского, “Двенадцатую ночь” Шекспира, спектакль “Примадонна” о великой певице Марии Каллас и многие другие».
 
Источник: Открытая

Лавровский Михаил: «...балет “Ромео и Джульетта” рождался очень непросто. Все были недовольны, Улановой он поначалу не нравился. А потом Большой театр выехал на гастроли в 1956 г. и покорил этим спектаклем весь мир. Наш балет стал эталоном, хотели мы того или нет. Благодаря ему мы смогли показать, как хореографическое искусство меняет качество, становится серьезным. В нашей стране на балетную сцену пришли Шекспир и Пушкин. И смотрите, что произошло: Кеннет Макмиллан и Джон Кранко позаимствовали у нас этот подход и освоили полноценно — сейчас их выросшие из “Ромео...” спектакли тоже знамениты на весь мир. Я уж не говорю о Дзеффирелли, который очень многое оттуда взял для своего фильма. А вот что осталось у нас, тема отдельного разговора. В Большом театре вместо прославленного “Ромео и Джульетты” поставили новый спектакль бесспорно замечательного Деклана Доннеллана, посмотрев который, воспротивилась семья композитора Прокофьева. Да, он, конечно, современен. Но ведь эталонный спектакль абсолютно ни при чем».
 
Источник: Итоги

Лановой Василий Семёнович:
 
— Вот, например, вы играли Цезаря в трагедии Шекспира «Антоний и Клеопатра» властолюбцем и ужасным эгоистом. Как оправдать эти качества?

— Цезарь считал, что его поступки необходимы для мощи римской державы. И был уверен, что высокая цель оправдывает средства. Кстати, в недавней истории нашего государства не раз бывало, что людям прощали ошибки, которые в конечном итоге приводили к укреплению нашей державы. В истории человечества такое тоже бывало не раз.

— Клеопатра в этом спектакле была его врагом. Борисова играла ее прежде всего женщиной или царицей, государственным деятелем?

— В этой роли Юлия Константиновна была удивительно красива и женственна. Но она была не только женщиной — прежде всего она была царицей. Кстати, Клеопатра в этом спектакле была гораздо умнее Антония. Интереснее всего было играть сцену, когда Цезарь пытался переманить Клеопатру на свою сторону.

Но ведь актеру не всегда удается играть Шекспира. И вам, и Борисовой приходилось играть в пьесах советских авторов. Она относилась к этим пьесам так же, как к Шекспиру?

— Актер — живой человек, и конечно, ему не все равно, играть плохую или хорошую драматургию. Но Юлия Константиновна понимала, что у нее есть обязанности перед театром. В этом смысле она — абсолютно подчиненный театру человек. Нужно было играть «Конармию» — играла, нужно было играть «Стряпуху» — играла. Кстати, в то время даже пьесы и сценарии, считавшиеся средними, были гораздо лучше написаны, чем то, что пишут сейчас. Например, я отказываюсь сниматься во многих сериалах из-за очень слабой драматургии. Ведь я играл классику, советскую классику. Литературный уровень сценариев детективов «Петровка, 38» и «Огарева, 6» тоже был гораздо выше.
 
Источник: GZT.RU

Лапина Наталия: «Классика имеет уникальное свойство не устаревать. Островский, который писал свои пьесы еще до появления системы Станиславского, по праву может называться русским Шекспиром. И ситуации, которые он нам предлагает — и смешные, и острые — не уступают шекспировским».
 
Источник: Postimees

Ларина Ксения: «Перестройка, Гласность, Горбачев, Ельцин. Первый съезд народных депутатов, программы “Взгляд”, “До 16 и старше”, “До и после полуночи”, расцвет документального кино, новое кино 90-х годов — все эти, казалось бы, безопасные темы в программах Сорокиной трансформировались в знаменитый диалог Гамлета с Гертрудой: “Вот два портрета — посмотри…” Приглашая на свои программы свидетелей и участников золотого времени российского ТВ, Сорокина дает им возможность не только поностальгировать об ушедшей эпохе, но и попытаться исправить допущенные ошибки, для многих оставшиеся незаживающими ранами или, того хуже, несмываемыми пятнами в профессиональной биографии. Есть и такие, кто этой возможностью пользуется».
 
Источник: NewTimes.ru

Лебедев Николай:
  • «В любом кино есть герой и антигерой. Шекспир этим занимался все время, но он не подавал, скажем, Ричарда, как пример для подражания, это был все-таки трагедийный персонаж. А когда возникает убийца и вам говорят: ну да, он убийца, но на самом деле он — хороший парень, и все начинают ему подражать, я не могу к этому относиться спокойно. Я переживаю».
 
  • «Я думаю, что мы не имеем право на плохие финалы. Наш современный кинематограф стал каким-то извращенным. Даже трагедии Шекспира могут заканчиваться трагически, но никогда не чернушно. Автор не отбирает надежду. Ромео и Джульетта умирают, но заканчивается история примирением двух враждующих родов. И надежда есть, что дальше все будет хорошо, что смерть не напрасна. Наш кинематограф стал отбирать надежду. Мне кажется, это преступно. Искусство, которое отбирает надежду — не искусство».
     
    Источник: Кино-Театр.РУ

Леванов Вадим:
  • — Вы написали адаптацию «Гамлета» для Александринского театра?

    — Да, репетируют полным ходом, в апреле ожидается премьера.

    Это осовремененная трагедия?

    — Не то чтобы осовремененная... В пьесы Шекспира ведь всегда вставляли репризы «на злобу дня». Моя задача была в том, чтобы отнестись к тексту как к живому, а не как к иконе. Я опирался на опыт огромного количества переводов, в том числе последних — люди переводят «Гамлета» до сих пор. Нужно было стереть патину времени, чтобы текст звучал современно и ярко.
Источник: РИА Самара 

Левитин Михаил: «Дурное режиссерское восприятие, рассчитанное на самоутверждение и желание потрясти публику во что бы то ни стало, для меня неприемлемо. Сколько бы сегодня в “Гамлете” ни самовыражались, до акимовского “Гамлета” (художник и режиссер Николай Акимов поставил “Гамлета” на сцене Театра им. Евг. Вахтангова в 1932 году. — “Профиль”) пока никто не дотягивает. Пьесы, конечно, могут подвергаться и подвергаются авторской редакции режиссера, но все должно быть в меру и последовательно. А некое клише современного театра — все заменить, не важно зачем».
 
Источник: Профиль

Леонов–Гладышев Евгений Борисович: «Если вы откроете книгу Смоктуновского, то прочитаете там: “Я как актер намного интереснее Смоктуновского–человека”, но это неправда. Человек он был грандиозный. Потому не очень понимаю Гошу Куценко, дай Бог ему здоровья, который после Гамлета на следующий день утром едет рекламировать бритвенные станки. А перестроиться после Шекспира? Прийти в себя? Эта всеядность сегодняшняя актерская поражает. Это все равно что питаться падалью...»
 

Леон Пьер: «...когда я двигался к фильму от романа Батая, я подумал: если речь идет о Батае и теории материй, мне нужно прийти к чему-то, что будет абсолютно разнородным с Батаем, и еще подумал (тут проявилась чистая интуиция), что прямая противоположность “Небесной сини” — это историческая пьеса с декорациями, костюмами, королями и королевами в качестве действующих лиц. Возможно, мое подсознание в тот момент сориентировалось на Шекспира, увиденного глазами Брехта, что-то такое…»
 
Источник: KINOTE

Лепаж Роббер: «Время в театре — категория особая. Время эластично. Оно сделано из материала, который сжимается и расширяется. Наша работа — играть с этой эластичностью, сделать так, чтобы в какой-то момент время потеряло всякую значимость. Когда человек идет на такую авантюру — провести в театре девять часов, — он совсем по-иному устраивается в своем кресле. Он иначе дышит. Он иначе слушает историю. И мы рассказываем ее не спеша, накапливаем эмоции, идеи, чувства. Мы уже забыли, что представление «Гамлета» во времена Шекспира длилось пять с половиной часов. И что антракты не менее важны, чем действие. Все это вместе — социальный феномен. Люди собрались в одном месте с общей целью, слушают историю, размышляют, обсуждают во время антракта. Это диалог, который продолжается целый день, и в конце концов у человека не остается ощущения, что он провел в театре девять часов. С какого-то момента время перестает иметь значение и для актеров, и для зрителей».
 
Источник: Ведомости

Лесков Сергей: «Ураниборг стал европейским Сколковом XVI века, а Дания оказалась центром модернизации, и, может быть, не случайно Шекспир поселил своего героя, который превосходил современников по части духовной зрелости, именно в этой стране? Гамлет и Тихо Браге учились в одном университете в Виттенберге. Гамлет — интеллектуал, он не потерялся бы в наукограде, а работа в Ураниборге могла бы отвлечь его от мрачных мыслей».
 
Источник: Известия

Ливнев Сергей: «Хорошая драматургия сегодня — большая редкость. Не случайно уже несколько столетий в театре, и в последнее время в кино создаются версии бессмертных пьес Шекспира, Мольера и Чехова. Ведь вне зависимости от эпохи вечные ценности остаются неизменными».
 
Источник: Город Гид

Литвинова Рената Муратовна: «Человек так устроен: ценит только то, что ускользает. Гениальные драматурги хорошо понимали: любовь и смерть — сестры. Они оттеняют друг друга, напоминают о легкости потери. Ромео и Джульетта должны умереть, и Гамлет, и Офелия... И вы, и я. Так цените же нас, когда мы живы и нас можно взять за теплую руку».
 
Источник: Теленеделя

Лосев Лев: «Великий Гоголь говорил о смехе сквозь слезы, но это не было его собственным forte. Пушкин смеялся, а потом загрустил, слушая “Мертвые души”, но не плакал же. И никогда никто не хохотал над “Шинелью”. (Плакал от умиления дружбой Чичикова и Манилова только наивный мальчик в повести Добычина.) После Шекспира единственный трагический писатель, который умел смешить до слез (и после слез), это Достоевский. Радужные переливы ужасного-смешного в монологах Мармеладова, Лебедева, Лебядкина, Кириллова и Дмитрия Карамазова никаким мастерством не объяснишь — только вдохновением. А вдохновение не объяснишь в терминах психологии, оно загадочно».
 
Источник: Прочтение

Лотман Юрий Михайлович: «... все “пушкины” на сцене, экране и в романах, которых я встречал до сих пор, были похожи на него (Пушкина — Ред.), как провинциальные актеры на Гамлета нашего воображения».
 
Источник: Радио Свобода

Лоу Джуд:
  • «“Гамлет” — это нечто вроде великой песни, на которую делают каверы куча самых разных исполнителей».
 
Источник: Сутки
  • «Никто не может сыграть Гамлета идеально. Образ слишком мощен. Работая над ролью, постоянно попадаешь в скрытые закоулки, постоянно натыкаешься на новые открытия. Ее можно играть бесконечно». 
Источник: Культура
  • «Когда ты первый раз читаешь эту роль — ничто не может подготовить тебя к такому опыту. Лишь когда выходишь на сцену, чувствуешь себя лучше. Кеннет Брана играл Гамлета четыре раза, и когда я у него снимался, он мне сказал: “Первое, что надо осознать, когда играешь Гамлета — что ты и есть Гамлет. Нет такого персонажа “Гамлет”. Каждый актер, игравший его, сам становился Гамлетом, так что это он становится тобой”. Это звучит ужасно романтично и завораживающе — но и чудовищно страшно в то же время. Должен признать, Кеннет был прав. Играть было очень страшно. Я сейчас готов отдохнуть от спектакля, но с радостью потом вернусь на сцену, особенно на Бродвее».
     
    Источник: Starslife.ru

Лунев Леонид: «…рассматривать литературу через призму современной морали — это предвзятый подход. Расизм, бесспорно, является ключевой исторической темой, которую затрагивали многие великие авторы, в том числе и Шекспир, но политика и общественная несправедливость — это лишь детали литературного произведения. Сила литературы — далеко не только в моральных наставлениях, и Отелло — жертва не только и не столько расизма, сколько собственной ревности».
 
Источник: BBCRussian.com

Львовский Станислав: «...всем известно, что на самом деле Акройда интересуют не Тёрнер, не Чосер, не Шекспир и не Ньютон, а страна, откуда все они родом. Иначе говоря, он всегда пишет не столько об англичанах, сколько об Англии».
 
Источник: OpenSpace.ru

Любимов Юрий Петрович:
  • «И у Володи (Высоцкого — ред.) бывало, что роль не шла. Даже в “Гамлете” или в “Свидригайлове” не сразу пошло. Но у него и дело было не в актерстве, а в даре поэта, поэтому я и понимал, что он Шекспира одолеет».
  • «Высоцкий для меня был, несомненно, точен. Ведь Гамлет в первую очередь — поэт и гражданин, потом уже принц Датский. <…>  “Они” говорили, что он — хриплый алкаш, а не принц. Но я ведь упертый. Ответил, что настоящих принцев я не видел, может, они были такими, как Володя. Все времена порочны. Но Гамлетом вижу поэта».
  • «Он все-таки хороший актер был. Точнее, дело не в игре Владимира Высоцкого, а в поэзии. Мало ли актеров! Он создал совершенно особенную манеру и тем замечателен. Я именно и дал ему Гамлета играть, потому что он — поэт. Он поймет. Он поймет стих. Он поймет силу стихотворную». 
Источник: Культура
 
  • — Что за ссора произошла у вас на репетиции «Гамлета»?

    — Это вранье, выдумки — был лишь бестактный с моей стороны разговор. Бес-такт-ный! Он поначалу должен был полуспеть-полупродекламировать:
Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
Высоцкий явился на репетицию, видимо, не совсем в форме и поэтому произнес: «Гул затих... — и дальше с ударением на местоимении: — Я вышел...». Каюсь, я не сдержался. «Вышел? — переспросил. — А теперь уходи», и он ушел — в запой. Это и впрямь было...
 
Может, Володя что-нибудь еще крикнул — не знаю, но он не был готов для роли, а работа предстояла длительная и тяжелая... Потом все обвалилось, чуть не убило людей... Нет, лучше даже не вспоминать.
 
Наверное, Владимир мог ругаться, когда его насильно отправляли в больницу, мог отбиваться: «Не надо, я здоров», но занимался я этим не от хорошей жизни, а потому что его отец отказался. «Я с этим антисоветчиком, — отрезал, — дел не имею».
 

Любимцев Павел:
  • Родители начали знакомить меня с классической литературой уже в десять лет. Как-то заболел ветрянкой, и мама дала мне Шекспира — был у нас дома такой большой коричневый том. Я тогда впервые прочитал комедии “Много шума из ничего”, “Виндзорские кумушки”, “Двенадцатая ночь”, трагедии “Ромео и Джульетта”, “Гамлет”. Помню, что над “Комедией ошибок” просто хохотал».

    — Не слишком ли рано вы окунулись в шекспировские страсти?

    — Расскажу такую историю. В XVII веке некий английский корабль плыл в Новый Свет и заблудился в океане. Кончались запасы воды и пищи, назревал бунт. Для того чтобы отвлечь команду от грустных мыслей, капитан решил разыграть “Гамлета”. Конечно, матросы были не слишком грамотные да и капитан был не большим знатоком литературы, но спектакль произвел на всех сильное впечатление. И команда благополучно привела корабль к месту назначения. Уверен, шекспировские пьесы воспринимаются на любом образовательном уровне и в любом возрасте.
 
Источник: Сельская новь
  • «Можно подумать, что у Пушкина нет нецензурных выражений?! Но у Пушкина они не являются целью. В этом-то как раз и главный смысл — Пушкин употребляет свои соленые шутки к месту. И если их изъять из Пушкина, останется весь Пушкин. Или если изъять грубые шутки из Шекспира, Шекспир очень грубый, то останется весь Шекспир. Если же из современных эпатажников, не буду называть фамилии, убрать эпатаж, ничего больше не останется».

    Источник: eTver.Ru

Ля Анастасия: «Споры об авторстве великих произведений — излюбленная тема литературоведов. Ведь что может быть увлекательней, чем подискутировать на тему “призраков” Шекспира, Гоголя, Дюма, Шолохова? Но только даже если ученым удастся что-либо доказать, вряд ли получится изменить многовековую историю и научить детей в школах читать “Ромео и Джульетта” Фрэнсиса Бэкона и “Трех мушкетеров” Огюста Маке…»
 
Источник: КиноОбоз

Ляпин Денис: «В “Ромео и Джульетте” играю до сих пор. Конечно, появились поклонники и поклонницы — этот спектакль тульские зрители любят. А самый трогательный момент был в Рязани. Мы приезжали с гастролями, отыграли «Ромео…» перед ребятам 5–6-х классов. После окончания, как обычно, дети стали брать автографы, в первую очередь, конечно, у ребят, играющих главных героев. А один маленький мальчик прошмыгнул за сцену, бегает по коридору, ищет мою гримерку, найти не может — и орет во весь голос: “Меркуцио, Меркуцио!”. Я вышел, расписался в его блокноте… Запомню этот эпизод, наверное, на всю жизнь…»
 

Магар Владимир Владимирович:
 
— Владимир Владимирович, говорят, вы собираетесь ставить Шекспира?

— Да, это будет «Отелло». Почему именно Шекспир? Считаю его самым мощным, самым театральным драматургом. За последние годы труппа нашего театра качественно намного выросла, достигла того уровня, который необходим для постановки Шекспира. Сегодня у нас работают два народных артиста Украины (Людмила Кара-Гяур и Анатолий Подлесный), восемь заслуженных артистов Украины, среди которых, в том числе, Нина Белослудцева, Анатолий Бобер, Татьяна Бурнакина, Борис Чернокульский, Виталий Полусмак, Сергей Санаев. Есть у нас и заслуженные работники культуры Украины, заслуженные артисты и деятели искусств АРК.
 
Источник: Крымское Эхо

Майнагашев Юрий Матвеевич: «Интерес к театру у молодежи, конечно, небольшой. И не только у молодежи. Сейчас приехали к нам кемеровчане с гастролями. Первый спектакль “Белая гвардия” по Булгакову. Казалось бы, классика, а я узнаю, что очень плохо берут билеты. Что-то, наверно, произошло с нами, как-то это странно. Есть некие классические вещи, тот же Булгаков или Шекспир, которые даже просто послушать было бы интересно».
 
Источник: Газета «Абакан»

Макарский Антон: «... хочется замахнуться на Вильяма нашего Шекспира, но не на Гамлета. Наверное, из-за того, что большинство ролей, которые мне предлагают — положительные, а хочется сыграть негодяя. Если уж играть негодяя, то отъявленного, такого, как Яго. Интересно было бы попробовать опуститься на самое дно подлости человека и понять, что же происходит в душе у человека, когда он совершает ужасные поступки. Как это можно понять и оправдать?»
 
Источник: Jewish.ru

МакГрегор Эван: «Знаете, непосредственно перед началом съемок “Ангелов и демонов” я играл в театре Яго. И делал все, от меня зависящее, чтобы зритель понимал — почему Отелло и все остальные зовут моего героя не иначе, как “честнейшим Яго”. Лучшей подготовки к “Ангелам и демонам” невозможно себе представить. Три месяца Шекспира — и можно сыграть кого угодно». 
 

Мак-Люэн Маршалл: «...дело не только в том, что современная физика отказывается от специализированного визуального пространства Декарта и Ньютона. Она вновь вступает в сложное слуховое пространство бесписьменного мира. Такое слуховое пространство и в самом примитивном обществе, и в настоящую эпоху представляет собой всеобщее поле симультанных отношений, где “изменения” кажутся такими же бессмысленными и неинтересными, какими они казались уму Шекспира или сердцу Сервантеса. Отставив в сторону вопрос о ценностях, нам следует сегодня постараться понять, что под влиянием электрической технологии мы в наших самых обычных повседневных переживаниях и действиях становимся похожими на людей примитивной культуры».
 
Источник: Правая.Ру

Манн Майкл: «Поймите, мне не столь важно, хороший человек мой герой или плохой. Скажем, мрачноватая фигура Ричарда Третьего вроде бы не очень подходит для восхищения. Тем не менее о нем написал пьесу Шекспир. О таких персонах крайне интересно думать, снимать фильмы».
Источник: Итоги

Мардань Александр: «Честно говоря, режиссеры не любят живых авторов, потому что, когда режиссер берется, например, за Чехова или Шекспира, он руководствуется принципом: что хочу, то и ворочу. А живой автор, при всей своей толерантности и терпимости, имеет право снять спектакль, если заметит сильное расхождение с текстом и замыслом. <…> Поэтому режиссеры этого не любят, потому что для актеров режиссер – царь и бог, а тут кто-то приходит и начинает высказывать свое мнение. Легче поставить Чехова, Шекспира, они не придут, они ничего не скажут».
 
Источник: Odessa.ua

Маркелов Павел: «С одной стороны, нам все время твердили: смотритесь в зеркало и отдавайте себе отчет в том, что вы можете играть, а что нет. А с другой, нам говорили: пробуйте. Вот и приходится решать, можешь ты играть Гамлета или нет. Это всегда некая ответственность перед профессией и перед самим собой».
 

Маркин Игорь: «Театр абсурда… Так-то оно так, но все мы в нем отнюдь не зрители, а, как нетрудно догадаться, актеры. Исключая слово “абсурд”, мысль эту высказал Шекспир, спорить же с великими — абсурд».
 

Маршак Самуил Яковлевич: «У каждого народа есть свои святые и грешные слова, замечали? Переводя Шекспира, — продолжал Маршак, — я долго не мог справиться с сонетом… Помните, голубчик? — Маршак шевелит пальцами над головой, словно собирается почесать темя. — “Чем недостойным быть, уж лучше быть таким”… Примерно так. И только после того как был поражён случаем, рассказанным мне, нашёл я, голубчик, это слово. А случай такой. Девушку обвинили в краже. Убитая горем, она шла через лес. Окно в одной даче было открыто. Никого не было. “Ух, коли уж меня считают воровкой, пусть я и на самом деле согрешу”… Коль грешным слыть, им лучше быть… Это русское слово “грешный” полностью покрывает и значение “недостойный, непорядочный”. Это, кстати, и о том, что я никогда не мог перевести того, что сам не пережил, не перечувствовал. <…> У Твардовского есть кожа… грубая кожа. Она была у Шекспира. Вот Надсон —– человек, абсолютно её лишённый… До Твардовского говорили о народе. Здесь заговорил сам народ. А это не шутка. Кто так скажет: “К нему работаю плечом”?..»
 

Мауро Дэвид: «Я бы с удовольствием сказал вам, что хочу сыграть Гамлета, но это не так. Мультфильм про Шрека, наверное, знают все. Сейчас ставят мюзикл про Шрека. Это идеальная главная роль для негероя вроде меня! В этом мюзикле очень красивая музыка. Сегодня в гостинице я пел песню из спектакля про Шрека, мне она так нравится! Вот эту роль я бы с удовольствием сыграл».
 
Источник: Время и Деньги

Маховская Ольга: «Действительно, межпоколенческий разрыв назрел. Я в этой связи вспоминаю очень старую статью Тургенева о Гамлетах и Дон-Кихотах, который говорил, что в России поколения Гамлетов и Дон-Кихотов меняют друг друга, то есть идеалисты вытесняются очень жестким поколением людей, для которых любая ценность их равносильна жизни. Вот приходит поколение Гамлетов, Гай Германика — она заявляет вместе со своими героями о том, что эти не пощадят ничего, и за свои ценности, за свои идеалы, может быть, не совпадающие с нашими и неожиданными, они будут бороться не на жизнь, а насмерть. Это поколение с тренированными инстинктами, именно потому, что это поколение беспризорное. Это поколение с волчьей психологией. И, конечно, это пугает».
 
Источник: Радио Свобода

Медведев Дмитрий Анатольевич: «... некая классическая база еще пока остается, это хорошо. Хотя я не уверен, что все приходящие в театр, скажем, на Шекспира — на “Гамлета” — знают эту пьесу, этот сюжет, поэму. Может быть, это и так. Тогда было бы совсем хорошо. Но в любом случае этот отрыв, мне кажется, если у нас есть для этого возможности, а они у нас для этого есть, нам точно нужно сохранять, в то же время, преодолевая разрывы в других направлениях».
 

Медведев Сергей: «За нашей душевностью кроется неспособность к модернизации. Потому что главная черта современного общества (против которой протестовали и Шекспир со своим Шейлоком, и Бальзак со своим Гобсеком, а вслед за ними и вся русская литература, от пушкинского Скупого рыцаря до старухи-процентщицы) — умение оторвать сделку от человека, деперсонализовать транзакцию. Когда закон един для всех, для всех одна цена и одинаковые штрафы, невзирая на социальное положение, заслуги перед обществом или родственные связи, то на круг выходит проще жить. Общие транзакционные издержки общества ниже. Всем одинаково тяжело парковаться за несколько кварталов или даже станций метро от офиса, всем одинаково накладно платить драконовские штрафы за неправильную парковку — но в итоге всем же одинаково удобнее ездить и жить в городе, свободном от брошенных повсюду кое-как машин».
 
Источник: Финам FM

Межуев Вадим Михайлович: «...очевидно, что знание Библии — так же необходимо, как знание Шекспира, как знание античной трагедии, как знание всех великих классиков».
 
Источник: Русский журнал

Мейджор Джон: «И через 50 лет Британия по-прежнему останется страной крикетных площадок, тёплого пива, вездесущих зелёных предместий, собаководов и игроков на футбольном тотализаторе, и как сказал Джордж Оруэлл, "старых дев, катящих на велосипедах через утренний туман к святому причастию". Если же нам удастся добиться своего, то Шекспира всё ещё будут читать даже в школах».  
 
Источник: Русский журнал

Мелихов Александр: «Пособие для сценаристов Р. Уолтера предлагает учиться у классиков: история Эдипа — отцеубийство и кровосмешение, история Гамлета — братоубийство и убийство отчима… Так обезьяна учится у человека причёсываться или пилить дрова, имитируя движения и не понимая цели».
 

Микеладзе Галина: «А Шут в “Короле Лире” У. Шекспира! Как и принято в мировой практике, Шут, этот баловень королей, обычно многое позволяющий себе, задиристо провоцирующий патрона, чтобы вызвать в нем желание заглянуть в себя, а подчас даже ворчливо оправдываться. Мабуд Магеррамов в этой роли так же предельно органичен и весьма значителен — чего уж боле…»
 
Источник: The First News

Минкин Александр:
 
  • «Кстати, у Шекспира в “Отелло” есть такой диалог:  

    — Ты подлый негодяй!

    — А вы — сенатор.


    Гениальный драматург понимал, как опасны могут быть высокопоставленные люди, если их рассердить. И вот — пожалуйста: в таком контексте получается, будто сенатор хуже негодяя. А ведь ни одного грубого слова! — мастер».
 
  • «Дездемону убивают на авансцене — то есть на глазах у публики. Отелло зарезался там же, чуть ли не на коленях у первого ряда. Гамлет, Лаэрт, Гертруда, Клавдий — все убивают и умирают на авансцене. Цезарь, Брут, Клеопатра, Антоний, Джульетта, Ромео, Тибальд, Меркуцио… И чеховский Иванов, соблюдая условия сцены, стреляется и падает (на будку суфлера). Но есть другая традиция, другие “условия”. Пушкин, восхищаясь Шекспиром (и беря с него пример), действует совершенно иначе. О смертельной болезни Бориса мы узнаем от каких-то случайных безымянных бояр, от “Хора”. Бояр шестеро! А имён у них нет. У Пушкина они названы Один, Другой, Третий, Четвертый, Пятый, Шестой — номера обозначают их безликость; это, конечно, греческий Хор».

  • «Скоро это будет другой мир. Это уже другой мир (на той же планете, с теми же, казалось бы, человечками), но — без Тургенева, Флобера, без Толстого и Шекспира. Те популярные у школьников книжечки, где “Гамлет” уместился на одной странице, а “Война и мир” на двух — это иллюзия знания, иллюзия культуры. Такая же иллюзия, как наркотическая эйфория, когда ширнувшийся ощущает себя гением, красавцем, счастливчиком».


Мирзоев Владимир: «Я уже лет двенадцать ношусь с проектом "Гамлета". Но не могу найти ни телеканал, ни продюсера, готового за это взяться. К классике продюсеры равнодушны».
 

Миркасимова Аян:
  • «Знаете, я всегда чувствую влияние классической литературы, сформировавшей ни одно поколение людей в мире. Творчество Достоевского, Толстого, Чехова, Шекспира — это особое послание всем, кто живет на Земле, и соприкосновение с их гениальными творениями приводит к очищению уже тем, что заставляет думать, философствовать как актеров, так и зрителей».
  • — Видела много раз и обожаю спектакль «Что угодно» по пьесе Шекспира «Двенадцатая ночь». Так оригинально решен образ Оливии…
    — Понимаете, юмор в жизни и юмор на сцене — разные вещи. Чувство меры — вот мой помощник. В процессе работы над образом Оливии добавила в помощники самоиронию. Режиссер убедила меня, что не страшно показаться взбалмошной, претенциозной. А раскрепощение пришло тогда, когда поняла, что нужно сыграть уверенность в своей неотразимости. Такая находка позволила оставаться искренней, что как раз и требуется актрисе в любой роли, а в комедийной — особенно.
 
Источник: The First News

Миронов Евгений Витальевич:
  • «Я вам могу сказать на своем примере, когда я отыграл 25 Гамлетов подряд, то мне понадобилась помощь медицинская. Это не значит, что я лежал в сумасшедшем доме, я просто поехал реабилитироваться в пансионат. Потому что наступила такая депрессия. Я вообще человек не депрессивный, но тут мне необходимо было восстановиться. Было очень тяжело».
  • «Гамлета можно играть бесконечно, он как ртуть. Я никогда не хотел его вообще играть, мне не нравилась эта роль. Глупенький был, как-то не вчитался. А когда Штайн меня влюбил в него… Он как ртуть, он настолько изменчивый. Я никогда не мог понять, почему он два монолога произносит практически друг за другом. В одном монологе он говорит: "Все, я начинаю мстить. Все, Клавдий, все я за отца…" И тык в тык идет монолог — "а зачем мстить, причем здесь мщение, когда роком все определено…" Я никак не мог понять потому, что я сам человек решительный, как мне кажется. А тут я вдруг въехал, я понял его серьезные космические прозрения, когда все становится бессмысленно — вся суета, и мщение, не мщение…» 
Источник: BBCRussian.com
  • «На самом деле: и я, и образ — между нами взаимообмен происходит. Потому что таким, каким я играю Гамлета, его никто не играет. Это мой характер, мы с режиссером нашли своего Гамлета, поэтому он — мой. И он с моими чертами».
Источник: Татьянин день
  • «Я ощущаю свои провалы. Может, о них вы и не догадываетесь. Но я до сих пор стараюсь быть честным сам с собой. Или же слушать тех людей, которым я доверяю. Их очень немного. Я играл Гамлета в спектакле Питера Штайна. Был прогон. Через два дня премьера. Внутреннее ощущение: мне легко, у меня всё получается… И позвал я своего давнего друга Авангарда Леонтьева, артиста театра “Современник”. Он посмотрел и сказал: “Женя, это провал”. “Что-о-о? Ты это мне? Гамлету??” Бросил трубку. А потом подумал: мы столько лет знакомы, он не может просто так это сказать. Набираю его — и он мне объясняет: “Ты не играешь боль, ты проскакиваешь очень важные моменты. Питеру Штайну, великому режиссёру, наверное, не до тебя, он занят выстраиванием спектакля”. И вдруг я понял всё. Я прошёл всю роль по болевым точкам. По уколам в сердце. Да, иногда голова кружится — и немножко забываешься. Но я очень благодарен, что у меня есть друзья, которые говорят мне правду».

Миррен Хелен:
 
  • — Ваша следующая роль в фильме по шекспировской «Буре». Ради вас режиссер поменял пол главного героя...

    — Шекспир — грандиозный писатель. Только вот женские образы у него все просто ужасны. Нет ни одного стоящего. Единственный шанс у меня был получить хорошую роль у Шекспира — сменить пол (смеется). 
Источник: Metro Russia

Митропольский Михаил: «Говорят, что Италия — это страна, где в течение слишком долгого времени джазовая культура была известна не больше, чем Шекспир или холсты Матисса, и где Луи Армстронг был едва ли более чем балаганным персонажем для большинства людей».
 
Источник: Радио России

Михайлов Александр Алексеевич: «...во многих произведениях Шекспира в конце гора трупов, но никто из зала не выходит с ощущением ужаса. Наоборот, в конце обязательно катарсис».
 

Михалков-Кончаловский Андрей Сергеевич:
  • «Вечная пьеса, как любой Чехов, как любой Шекспир, как и любой Софокл — вечные пьесы, никогда не дающие исчерпывающего ответа».
 
Источник: Голос России
  • «Большие художники Чехов, Шекспир, Стриндберг, они как жизнь. А мы с возрастом к жизни относимся по-разному. Одни иллюзии сменяются другими...»
 
Источник: Голос России
  • «Драму нельзя играть задом наперед, музыку нельзя так играть, а кино можно. Потом догадываясь о том, к чему это было. Поэтому Андрей Тарковский — совершенно киношный режиссер, у него киношное мышление. Когда он взялся ставить “Гамлета” в театре, у него ничего не вышло…»
 
  • «Я сегодня вам скажу удивительную вещь, что сейчас в Америке, вообще на Западе, особенно в Англии, в Лондоне невозможно поставить спектакль, если там нет звезды. И вот такая известная звезда Джуд Лоу, известный красавец-англичанин, с его участием был поставлен “Гамлет” в Лондоне, и они поехали в Нью-Йорк. И в Нью-Йорке был большой успех у “Гамлета”, хотя я не говорю о качестве спектакля, люди шли. И вот журналист в Америке пишет, что сидела пара, которая пришла в театр посмотреть на Джуд Лоу. И они после спектакля сказали: “Как жалко, что герой умер, а то мы пошли бы уже на сиквел, на вторую серию с ним”.

    Зрители пришли смотреть Шекспира. Я думаю, что в России не было бы пары, которая бы шла смотреть спектакль, которая не знала бы историю Гамлета. Это говорит о том, что у нас ещё есть определённый запас того, что нельзя растерять. Когда-то Хаксли, по-моему, сказал, что Запад катится в пропасть на Роллс-Ройсе, а Россия едет в трамвае. Вот то, что мы не вполне обгоняем его [Запад] в этом смысле, — это очень важно, это содержание, которое духовный инструмент театра, его надо беречь, это очень сложно».
 
  • «В 68-м году, когда танки вошли в Чехословакию, Фридрих Горенштейн написал свое эссе о Чехове, где сказал очень точно, что Толстой и Достоевский были Дон Кихотами русской литературы, а Чехов был ее Гамлетом. И никто из русских писателей не стал настолько европейским. Чехов любил две вещи: клоунов и кладбища, его описания кладбищ были чрезвычайно поэтичны. Все герои его пьес — это клоуны на кладбище — ничего точнее не найдешь. Но как найти в себе силы, бродя по кладбищу, быть клоуном».
 
 
  • «… я думаю, что русский Шерлок Холмс тоже не похож на английские представления об этом герое. И представление о Шекспире у нас совсем не такое, как у них. Но англичане, в отличие от нас, не ругают русских. Например, они считают шекспировские фильмы Козинцева великими произведениями. Хотя понимают, что его фильмы имеют очень приблизительное отношение к Англии».

    Источник: Gzt.Ru
  • «Нет у нас русских артистов, которые свободно владеют английским. Представьте себе, что в России снимается “Гамлет”. И вы — английский журналист — спрашиваете у продюсера, а почему там нет английских артистов? Что он ответит? Потому что мы снимаем это в России и на русском языке, и что тут будет делать английский артист? Ведь нет английских артистов, которые хорошо говорят по-русски. Козинцеву не пришло в голову, когда он ставил Шекспира позвать англичан. Когда Масленников ставил “Шерлока Холмса”, он взял на главную роль Василия Ливанова, а не предлагал позвать английского артиста».
 
  • «Когда я, например, ставлю Чехова или, особенно, Шекспира, то смотрю все доступные постановки — в основном британских театров, — мне интересны разные интерпретации. Что касается кино, то в нем это не так важно».
    Источник: Итоги

Мишин Алексей: «Когда меня спрашивают, как вы можете охарактеризовать Плющенко, я отвечаю: “Плющенко — это Шекспир фигурного катания”. Шекспир был автором, описавшим все возможные человеческие чувства. Любовь, предательство, ревность, великодушие, преступление… А Плющенко… Он может танцевать и “Лунную”, и Адажио Альбинони, и “Секс-бомб”, изображать юношу и девушку в одном образе. Кататься под Гуно и под “Бандитский Петербург”. Обычно актер или балетный танцовщик тяготеет к какому-то определенному амплуа. А у Плющенко амплуа неограниченное!»
 

Можегов Владимир: «Творчество Пушкина, Рублева, Шекспира, Данте, Гомера — “религиозная” или “светская” культура? Вопрос кажется диким, и справедливо. Потому что все это есть, прежде всего, явления высокой личности, устремленной к онтологическим основам бытия и преодолевающей на своем пути всякое “светское” и “религиозное”. (То же, кстати, можно сказать и о творцах великих религий. Но вот уже об их последователях — значительно труднее).
 
Источник: Полит.ру

Молданов Егор: «Некоторые люди родились, чтобы сидеть у реки, некоторых бьёт молния, некоторые живут музыкой, некоторые просто странные, некоторые плавают, некоторые знают пуговицы, некоторые знают Шекспира, некоторые становятся матерями, а некоторые пишут очень непонятные статьи и становятся критиками».
 

Моор-Мурадов Юрий:
  • «Верьте в свои силы, в силу своего разума, в свою способность рассуждать независимо, давать верную оценку. Мы знаем и понимаем больше, чем Пушкин, Гоголь, Шекспир и Мандельштам хотя бы потому, что стоим у них на плечах».
 
Источник: Мнения
  • «Обилие персонажей — эта зараза идет от Шекспира. Все  идеи его "Гамлета" могут прекрасно передать восемь-десять персонажей. А он накрутил… Ну, мы уже знаем, что эти комедии и трагедии писал не Шекспир (который таких оплошностей, будучи сам человеком театра, допустить не мог), а кто-то извне, которого отличал более литературный дар, нежели драматургический), и если Шекспиру ради имени директора выделяют армию актеров, то менее маститому драматургу лучше считаться с такими ограничениями театра и пытаться излагать свои идеи и чувства сокращенным числом действующих лиц».
     
    Источник: Мнения

Моргулес Ирина Израилевна: «Человечеству удалось создать великолепную разнообразную драматургию. В ней, как бы я ни любила многое из остального, вижу два пика: Шекспир и Чехов, круто реформировавших, может быть сами того не осознавая, мировой театр. Они совершенно разные, но! Помните, как заканчивается последняя, предсмертная пьеса Антона Павловича “Вишневый сад”? “Слышится отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны. Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву”. Вам не напоминает это “времен связующую нить”, которая оборвалась в “Гамлете”? И — “дальше — тишина”...»
 

Мохначёв Лев: «В пятнадцать лет посмотрел кинофильм “Гамлет” с И. Смоктуновским в главной роли и захотелось быть таким. Гамлет казался справедливым, честным и, несмотря на молодость, достаточно мудрым и рассудительным. Было понятно его решение отомстить за смерть отца. На мой взгляд, И. Смоктуновскому удалось передать атмосферу той эпохи. Но больше всего импонировал антураж самого артиста, который гениально воплотил образ Гамлета. Так хотелось быть похожим на шекспировского героя, помню даже чёрную водолазку носил...»
 

Муат Мария: «Понимаете, кукольное кино в СССР всегда было “черной костью”. Рисованные мультфильмы — “белая кость”, а мы были вроде как вторым сортом. Не знаю, почему так сложилось, — на мой взгляд, абсолютная глупость. Потом появился пластилин, и кукольное кино стало понемногу подниматься. А потом, на наше счастье, в начале 90-х приехали англичане, которые заказали нам 12 фильмов по Шекспиру, и часть из них кукольных. Их показывали по всему миру, так же как и последовавшие за ними “Сказки народов мира”, где тоже были кукольные фильмы. Так вот, у английских кукол больше мимики, больше пластики. У нас куклы немножко статуарные. Но в этом же можно и стиль какой-то найти, обыграть. А англичане требовали от проекта очень большой достоверности, и поэтому наши куклы стали выглядеть как люди. Кино стало подобием жизни. А для кукол это очень вредно. <…> А еще мне запомнилась встреча со сценаристом Леоном Гарфилдом. Почетный член Королевской литературной академии, прелестный был человек. Он потрясающе знал Шекспира и очень хотел, чтобы его знали и в современном Лондоне, потому что юные британцы о Шекспире вообще ничего не знают. Он адаптировал его для них. И мультипликационный проект тоже был запущен с этой целью. Жаль, что сейчас таких проектов нет. В Англии тоже стало трудно получать деньги на культурные проекты».
 
Источник: Newslab.ru

Муллаева Медина:
 
  • — Медина, в каких театральных постановках вы заняты в настоящее время?

    — В настоящее время я занята в спектакле «Двенадцатая ночь», а также репетирую в двух премьерных постановках — детском спектакле «Угадай сказку -3» и в постановке Александра Шаровского «Несемейный портрет в интерьере».

    — Кстати, о «Двенадцатой ночи». С третьим размером бюста вам не тяжело играть Сезарио, в которого перевоплотилась красавица Виола?

    — А это сам Шекспир так задумал (смеется). Вся фишка ведь в этом — персонажи спектакля постоянно ловят себя на мысли, что Сезарио похож на женщину, так как слишком женственен для мужчины. К тому же, когда я только взялась за эту роль, то была как минимум килограммов на десять худее (смеется). Ведь это было восемь лет назад....

    — Не надоело восемь лет играть одну и ту же роль?

    — Как может надоесть Шекспир — он же вечен! Шекспир для актера — все равно что для детей Дед Мороз!
 
Источник: Day.Az

Муриков Геннадий: «Литературные произведения, наверное, можно условно разделить на две группы. Одни существуют как бы сами по себе, и читателю нет дела до того, кто был их автором, да и вообще, когда они написаны: "Илиада", "Одиссея", пьесы Шекспира, классика ХIХ века, "Война и мир" Толстого, "Госпожа Бовари" Флобера и многое другое. Другой тип произведений – это те, которые непредставимы без личности своего автора. Более того, личность автора становится как бы частью этих сочинений. Здесь и Байрон, и Достоевский, и Ницше, и Борхес».
 

Мур Роджер:
  • «Я хотел бы, чтобы меня запомнили как одного из величайших Лиров или Гамлетов. Но раз этого не случится, я вполне доволен тем, что сыграл Бонда». 
Источник: Gzt.Ru
  • «Я, может, и хотел бы, чтобы люди запомнили меня в образе Гамлета или короля Лира. Но то, что они запомнят меня в роли Джеймса Бонда, — тоже замечательно». 
Источник: Day.Az

Мэй Джеймс: «Я благодарен жизни за многие вещи, но в данный момент, в первую очередь за то, что я не стал частью Королевской шекспировской компании. Думаю, это несколько нудно. Для начала, тебе нужно в точности выучить все реплики, потому что иначе ты можешь исказить смысл, заложенный великим Бардом в строки о пращах и стрелах или о чём-нибудь ещё. А люди того типа, что обычно ходят на Шекспира, в основном знают все эти штуки, так что у тебя не получиться сымпровизировать и заявить: “Он убил меня, мать”,  а потом притвориться мёртвым. И вы читали “Венецианского купца”? Целая куча слов, многие из которых не находятся в широком употреблении (anon — вскоре, tarry — медлить, troth — истина, arosies — купеческие корабли). Нужно знать их все и расставлять их в правильном порядке. Это очень контрастирует с моим участием в шоу Top Gear Live, которое совсем не походит на RSC».
 

Мюррей Крейг: «Я до Нового года наблюдал “Гамлета” в исполнении Дэвида Теннанта. Я несказанно рад, что он исполняет мой образ».
 
Источник: CA-News

Мясников Илья, актер Государственного академического русского драматического театра РБ: «Однажды во время спектакля “Гамлет” в нашем театре произошел забавный случай. Один из актеров играл безымянного человека из свиты короля. Роль маленькая, слов у него не было, а обозначить свое участие на сцене очень хотелось. В постановке есть сцена, когда Лаэрт уже лежит, Гамлет почти на том свете, а Гертруда вот-вот умрет, выпив вино, которое окажется с ядом. Так стоило актрисе взяться за кубок, как тот самый “бессловесный” актер крикнул: “Не пей! Отравлено!” Все в шоке. Как же будет выкручиваться актриса? А она посмотрела на него спокойно и гордо и с легкой, ироничной такой улыбкой выпила и тихо “умерла”».
 

Найи Билл:
 
— Что вам дается в жизни труднее всего?

— Вставать по утрам и играть Шекспира. Однажды я решил, что больше не могу совмещать эти две трудности, и решил больше не играть Шекспира.
 
Источник: Труд

Наринская Анна: «“Помню, читаю в "Гамлете": "Распалась связь времен",— пишет мертвый герой Михаила Шишкина своей живой возлюбленной. — Знаешь, о чем на самом деле писал Шекспир? О том, что эта связь восстановится, когда мы снова встретимся и я положу тебе голову на колени". Для романса это просто отлично, для романа до жалости мало».

Нарочницкая Наталия: «В век общечеловеческих ценностей и компьютеризации, когда микрочип вытеснил Шекспира, Гёте и Достоевского, фактор силы, способности к влиянию, как видим, остается основой стратегического контроля над территориями, богатыми ресурсами регионами и морскими подступами к ним. Именно об этом свидетельствует политика великих держав в начавшемся XXI веке, хотя эти державы предпочитают мыслить о себе как о “великих демократиях”. Однако в международных отношениях проявляется куда меньше демократии, чем преемственных геополитических констант».
 
Источник: КМ-News

Насиров Тимур: «На входе в шатер, в котором происходило действие, тот встречал маленьких зрителей и каждому говорил: “Ребята, у меня есть друг-муравей. Он выполз и гуляет где-то по шатру — осторожно, не наступите на него”. Услышав такое, дети начинают вести себя по-другому — иначе смотрят, иначе ходят. Что произошло? Он рассказал им о смерти — что она может случиться, если неожиданно на кого-то наступить. Детям можно показать даже “Гамлета”, и они поймут! Главное — правильно адаптировать».
 
Источник: Newslab.ru

Небольсин Сергей: «Плачевна или даже смешна участь той нации, которая одна только и может ценить свою культуру, совершенно неизвестную и совершенно безразличную кому бы то ни было ещё, заметил как-то Вольтер. Он при этом намекал на совершенно чуждое развитому французу, да и «всему человечеству», якобы варварство Шекспира; а подтверждением французской блистательной развитости ему служило как раз многонациональное к ней подобострастие. Что, впрочем, Шекспир; и Бог мог быть для просветителя лишь допустимой, но в принципе избыточной “гипотезой”, быть поводом даже для грязной насмешки».
 

Неждана Неда (Мирошниченко Надежда):
 
  • «Да, современная драматургия — это зона риска. Это вам не проверенная временем классика. Понятно, что я не могу конкурировать с Шекспиром... Это все равно, что поставить в один ряд кого-то из современных режиссеров — Мойсеева, Билозуба или Одинокого, а рядом — Станиславского или Курбаса...» 
  • «Микола Кулиш для меня — украинский Шекспир».
 
Источник: Зеркало недели

Неупокоевый Игорь: «В отношении Михаила Чехова вот что важно помнить: он был чрезвычайно экзальтированной натурой. Больше того, он увлекался Рудольфом Штейнером, антропософией. И тот театр, который он здесь, в Москве, создал – МХАТ-2, был мистический театр. В нем “Гамлет” был совсем не тем “Гамлетом”, которого написал Шекспир, Гамлет был как некий символ души человека».
 
Источник: Православие.Ru

Нива Жорж: «Я помню мой спор с покойным, дорогим другом, Ефимом Григорьевичем Эткиндом, который считал, что мы, во Франции, совершили коренную ошибку, когда, так сказать, забыли о главных фундаментах поэтического перевода: ритме, рифме и строфике. Он смотрел, как Жан-Пьер Жув, отличный поэт, прозой переводил сонеты Шекспира. Эткинд говорил: “Это варварство”. Но я ему возражал, я говорил: “Ефим Григорьевич, надо посмотреть с обратной стороны. Почему такой поэт, как Жан-Пьер Жув, который умеет рифмовать — не в этом дело! — прибегает к прозе для того, чтобы переводить сонеты Шекспира. Наверное, потому, что он считает, что рифма и форма сонета его не удовлетворяют, потому что это какие-то истощенные формы. Конечно, так оно и было. <…> Конечно, анакреонтическая поэзия, это начало карьеры молодого Пушкина, можно сказать, что это близко к французской поэзии. Он знал французскую поэзию и читал он Шекспира, как мы знаем, на французском языке, а не на языке оригинала, хотя, в театре, он любил Шекспира и не любил Расина. Это придворный театр, а Шекспир — это народный театр. Но, мне кажется, что это ошибочно. Русская поэзия XIX века сама по себе. Конечно, есть следы французской поэзии и классицизма, хотя, знаете, что читали тогда? Читали стихи Вольтера, тогда читались трагедии Вольтера, это была слава, которую сейчас мы не можем себе даже вообразить. А стихи Вольтера, его трагедии, они сегодня мало читабельны».
 
Источник: Полiт.ua

Никитин Владимир: «В фотографии, как, впрочем, и в любых других искусствах, форма есть лишь способ передачи содержания. И если что-то делается только ради формы, произведение не может быть полноценным. Именно поэтому Бах, Рембрандт и Шекспир вечны, а многие художники не пережили своего времени — они были в плену сиюминутных «модных» эстетических установок, и форма для них была важнее содержания».
 
Источник: PhotoNews

Никитин Сергей: «Я же писал песни на стихи Шекспира, Светлова, Юрия Левитанского, Александра Твардовского. Правда, был случай, когда я по радио спел Сонет Шекспира № 66: “Зову я смерть, мне видеть невтерпеж достоинство, что просит подаянья”. И в редакцию пошли письма от пенсионеров с вопросами: “Почему по радио передают Галича?” Главного редактора чуть сгоряча не уволили, но оказалось, что это слова Шекспира. К сожалению, сегодня злободневность этого сонета возросла…
 
Источник: Новые Известия

Никитины Татьяна и Сергей: «На заре деятельности Аллы Борисовны серьезные менеджеры делали «скрининг» тех песен, которые имели успех у публики до нее. И Алла Борисовна взяла несколько текстов, которые уже пелись Сергеем. Например, сонет № 90 Шекспира. И потом она с большой гордостью рассказывала, что ее слушатель пришел в библиотеку и спросил книгу сонетов Шекспира. Так вот наши зрители совершенно другого уровня развития».
 

Никонов Александр Петрович:  «Американские коллеги объяснили, что низкий уровень общей культуры и школьного образования в их стране — сознательное достижение ради экономических целей. Дело в том, что, начитавшись книг, образованный человек становится худшим покупателем: он меньше покупает и стиральных машин, и автомобилей, начинает предпочитать им Моцарта или Ван Гога, Шекспира или теоремы. От этого страдает экономика общества потребления и, прежде всего, доходы хозяев жизни — вот они и стремятся не допустить культурности и образованности (которые, вдобавок, мешают им манипулировать населением, как лишённым интеллекта стадом)».
 
Источник: «Конец феминизма.
Чем женщина отличается от человека»

Никритин Соломон:«...если бы я в одну из моих ночных прогулок в поле встретил Данте или Шекспира, Вольтера или Гёте, я не склонил бы перед ними почтительно голову, я бы с любовью и нежно улыбнулся им, крепко пожал руку, как товарищу, как равный равным, как продолжатель их рода в нашем в сто крат изумительнейшем перед ихним временем».
 
Источник: Эхо Москвы

Новицкий Михаил: «...вообще я не разделяю свои песни на политические и неполитические. В любой лирической песне и художественном произведении можно углядеть политику. Например, Шекспир:
Быть или не быть? Вот в чем вопрос.
Достойно ль смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье…

В нашей ситуации эти строчки могли бы быть признаны политическими. Мне кажется, о чем бы ты не говорил, кроме погоды и природы, ты все равно затрагиваешь какие-то вещи, которые могут быть не очень-то приятны тем, кто находится у власти».
 
Источник: Полит-грамота

Новодворская Валерия Ильинична: «Ещё бы! Как не иметь фобий при такой агрессии! Два года назад только Россия развязала войну против Грузии и, между прочим, добычу, как Клавдий из «Гамлета» не вернула, “при мне всё то, зачем я убивал — моя корона, трон и королева”. Какими же словами молиться тут? Когда я вижу Путина и Медведева на коврике в Храме Христа Спасителя, я всегда это про себя цитирую».
 
Источник: Эхо Москвы

Новрузов Рамиз: «Я очень хотел сыграть Ячменева в "Униженных и оскорбленных", хотел сыграть Гамлета, но я, в отличие от некоторых других, понимаю, что уже этого не сыграю. А у нас нередко, особенно это касается актрис, и в 60 лет хотят играть двадцатилетних героинь, не желая признавать, что поезд уже ушел...».
 
Источник: Day.Az

Норштейн Юрий: «Нечистая на руку чернь становится элитой, на которую равняются, которая остальных презирает. С точки зрения сегодняшней морали Бальзак должен считаться реакционным писателем, не говоря уже о Золя. Впрочем, боюсь, что и Шекспир скоро станет помехой в нынешних идеалах, поскольку его сочинения говорят прямо противоположное тому, что мы сегодня исповедуем. В обществе распространен спертый воздух уголовщины: от паханских взаимоотношений “по понятиям” до лексики».
 
Источник: Новая газета

Овчаров Сергей:
 
— Вы в основном снимаете русскую классику. Не хотелось бы вам замахнуться на «Гамлета»?

— С ним сложно. У меня, кстати, есть свой сценарий «Гамлета». Про искусствоведа, который попадает в тюрьму, рассказывает сокамерникам Гамлета в лицах. Когда он заканчивает рассказ, то из «чушки» становится почти паханом, нужным человеком, настолько люди проникаются искусством. В студии Германа мне предложили снимать фильм по этому сценарию.

— Почему не сняли?

— Изучив тюрьму, был потрясен тем, что там происходит между людьми. Я встречался с писателями, которые сидели в тюрьме, надзирателями, записывал с ними интервью на видео, прочел много книг воспоминаний. Мне было очень тяжело пережить все это, и я снял «Барабаниаду».
 
Источник: Город 812

Один из американских тяжеловесов 20-х: «Знаю ли я кто такой Уильям Шекспир? Да это, наверное, какой-то европейский мешок! Я нокаутирую его уже в первом раунде!»
 
Источник: Fightnews.ru

Окара Андрей: «Однажды к Шекспиру пришел начинающий драматург и спросил: “Скажите, что мне делать, чтобы стать таким же великим, как вы?” Шекспир печально вздохнул: “Знаете, юноша, я в свое время хотел стать Богом, а стал всего лишь Шекспиром. Кем же станете вы?”»
 
Источник: Зеркало недели

Олди Генри Лайон (Громов Дмитрий и Ладыженский Олег): «Можно “Гамлета” поставить тысячью способов, и каждый раз с разной идеей».
 

Олдмен Гэри: «Меня вот по-настоящему привлекает и захватывает война, ярость, которые царят у нас в домах. Это мне интересно, за этим я пойду в кино. И не важно, “Макбет” это или история неполной семьи. Это меня возбуждает, напоминает мне, что я человек. Шекспир не писал подтекстов. Подтексты надо играть».
 
Источник: Курсивъ

Олешко Александр: «Вот мне все задают один и тот же вопрос: “Саша, а ты Гамлета сыграть хочешь?” Нет, абсолютно не хочу! Да пускай его играют те, кто хочет сыграть Гамлета! А мне эта роль не нужна! Так что делаю официальное заявление: Гамлета сыграть не хочу! Я пришел людям дарить радость, а вы мне Гамлета сыграть предлагаете».
 
Источник: Gorod.lv

Опанасенко Галина: «Смею предположить, что именно о дуэте сыра и вина говорил великий Шекспир, когда утверждал, что “вино — это хорошо прирученное создание, если его правильно употреблять”. Правильно — это с сыром и с любовью».
 
Источник: Superstyle.ru

Осипов Георгий: «Шекспира уличают в незнании истории. В Древнем Риме, оказывается, не было пушек. Беляева легко уличить в незнании Шекспира. Беляевский Ромео встречает в переулке не хрестоматийного Тибальда, а какого-то “Гемаля”. Какой ужас! А если нам Гемаль нравится больше, если Гемаль нам более интересен? Средневековое невежество — черта современного Шекспира. Это слепота Милтона и Борхеса, “умение огибать ноты” Лу Рида и однообразие Джона Ли Хукера с неуместными сбоями и паузами».
 
Источник: Русский журнал

Оссейн Роббер: «Театр для меня — это великое средство общения, благодаря которому человек начинает чувствовать, что он не одинок. Мои спектакли всегда служат великой идее свободы, уважения личности, справедливости, достоинства. Меня волнуют вечные темы, над которыми размышляли Шекспир, Толстой, Достоевский, Гоголь, Горький, Хемингуэй».
 
Источник: Известия
 

Охлобыстин Иван:
  • «Как писал свои произведения Шекспир? В кибитке, когда он ездил вместе с другими христианами по городам, чтобы изображать на детских елках вертеп».
 
Источник: НГ Религии
  • «... современное драматическое искусство берет свои истоки от вполне христианских площадных действ на Рождество, где работал Уильям брат наш Шекспир. Все остальное, это как елки были, они ездили по городам, ставили волхвов, приходящих на Рождество Христово на площадь мэрии. Или богатые люди платили, и дальше они ехали домой воспитывать детей. Посередине, в переездах он написал “Гамлет”, “Макбет”, ну, и “Ричард III”, конечно».
 
Источник: Радио Маяк
  • «В любом случае искусство не бывает самодостаточно. Как говорили латиняне: “Из ничего ничто”. Не может на пустом месте возникнуть продукт. До того как появилась “Клиника”, был “Госпиталь МЭШ” (MASH), до него были другие, я в этом уверен. Эту же систему можно проследить и в обычной пьесе, так мы сможем дойти до античной драмы. К примеру, взять Хауса. Если сильно заморочиться, то можно сказать, что они скопировали Шекспира. Согласитесь, Ричарда III мучают те же самые проблемы? Его диалоги вполне мог бы произнести доктор Хаус, позиция у него жизненная точно такая же. И знаете, Ричард III — это единственная роль, которую я бы хотел сыграть, она мне очень близка».
     
    Источник: Известия
  • «Во времена Иоанна Златоуста общество не было чисто христианским, оно было смешанным. Присутствовали языческие обряды. Поэтому сравнивать те времена с нынешними — не очень корректно. Театр в его современном понимании возник, когда утвердилось христианство. Все авторы писали пьесы для религиозных площадных действий. На площадях больших городов подрабатывали маленькие театры, состоящие из дударей и скоморохов. И Шекспир в подобном театре работал. Такие спектакли как “Макбет”, “Гамлет”, он писал в переездах. В основе нынешнего драматического искусства — строго христианские действа, основанные на отношениях и чувствах. Мы играем по Чехову, Станиславскому. Современную актерскую профессию нельзя считать лицедейской. И тот запрет ныне не актуален».
     

Пайман Клаус: «...враг стал невидимым. Где враг? Почему, если все такие милые, то всё так плохо? В шекспировские времена враг был конкретен: преступный Ричард, преступный Макбет. Во времена Горького или Достоевского враг был виден: это те, кто нас эксплуатирует. И во времена вьетнамской войны все еще было несколько проще: было ясно, что виноваты американцы, они ведут войну против народа, который борется за свою независимость против колониального господства. А сегодня правды не сыскать».
 
Источник: Deutsche Welle

Панин Андрей: «В театре больше возможностей, но Шекспира и Достоевского редко снимают, и мало кто смотрит. К сожалению... Не люблю, когда классику осовременивают».
 
 
Источник: SakhaNews

Панов Вениамин: «В двух театрах играл Яго. Этот герой — молод, обаятелен, потому никто и не верил, что он злодей. Мне понравилась роль. В ней есть такая захватывающая силища... Когда играл, было ощущение, словно Шекспир взял меня за шкирку и вел по спектаклю».
 

«Парк культуры»: «...Для Манна <...> Соломон Апт стал тем же, кем Михаил Лозинский — для Шекспира и Данте».
 
Источник: Газета.Ru

Паска Даниэле Финци: «Для меня театр — это место, где перекрещиваются многие вещи. Но важен не только театр или цирк, а свет и музыка. От света, например, у меня зависит, будет ли в этом месте находиться клоун или акробат. В современном театре существует как бы две компании: пуристы, которые выступают за чистоту жанра, и те, кто склонен смешивать различные техники и жанры. Я принадлежу ко вторым. И Шекспир принадлежал ко вторым: смешивал и трагедию, и клоунаду».
 

Певцов Дмитрий:
  • «Что касается “Бандитского Петербурга”, где я сыграл адвоката Челищева, то любовь вдвойне интересна, когда происходит на фоне экстремальной ситуации, такой, к примеру, как беспредел и безвременье 90-х годов. Потому эта моя работа мне дорога, получился какой-то современный вариант Гамлета по внутренним переживаниям моего героя».
 
Источник: АиФ-Кубань
  • «Музыка Таривердиева в сочетании с великолепными текстами — удовольствие двойное. Абсолютно точно обрамляя и оформляя, она поддерживает содержание, заложенное Шекспиром».
     
    Источник: Росбалт

Пепеляев Валентин: «Все мы знаем, что есть всего 12–13 бродячих сюжетов. Но давайте вспомним Шекспира. Он брал готовые сюжеты сборников средневековых новелл. Но так как это был гений, то и пьесы получались у него соответствующими».
 

Перри Дэвид (Parry David):
  • «Ведь мы страна Шекспира! Я постоянно говорю студентам: не забывайте своих корней, которые в Шекспире. Он не только элита, но и корень английской поэзии. Шекспир говорит с читателем любого уровня. Если академик делает из его произведений философские выводы, то бедняк наслаждается заключенной в них красотой. Так и должно быть: поэзия — это жизнь, и мы живем эту жизнь по-разному».
 
Источник: Vesti.az
  • «Это (“Мусье Жордан и дервиш Мастали шах” М. Ф. Ахундзаде — Ред.) действительно выдающееся произведение и написано оно в стиле, доступном для европейцев. После знакомства с богатым творчеством М. Ф. Ахундзаде понимаешь, что без Шекспира нельзя понять Мольера, без Мольера — нельзя понять Ахундзаде. Они — звенья одной цепи».
     
    Источник: Bakililar.AZ

Пермякова Светлана:
 
— О каких ролях вы мечтаете: Гамлет, королева Виктория, Иван-царевич?— Лягушка-путешественница! (смеется) Мы сейчас именно лягушки: туда летаем, сюда… Гамлет? Может быть, как Сара Бернар, в 60 лет я и сыграю эту роль.
 

Пионтковский Андрей Андреевич: «Имена Толстого, Достоевского, других русских писателей, композиторов, художников являются культурным багажом любого образованного европейца. Так же, как имена Шекспира, Гёте, Бальзака и масса других авторов являются багажом культурного русского».
 
Источник: Финам FM

Пириева Жаля: «Не знаю, слухи это или нет, но считается, что Шекспир в свое время скопировал произведение “Ромео и Джульетта” с нашей (азербайджанской — Ред.) легенды “Хасов и Сирин”. Просто сюжеты похожи: дети из недружественных семей влюбились друг в друга...»
 

Пирогов Лев: «Ничего предосудительного в переделке классики нет. Шекспир брал произведения итальянской литературы Возрождения, сюжеты, мотивы, и переписывал их на современный лад сообразно своей эпохе, сообразно своему читателю».
 
Источник: Наша Версия
 

Плотицын Сергей: «На фоне этих несомненных достоинств я как-то пропустил мимо ушей декларацию режиссера Бориса Голубицкого об “антигамлетизме Базарова, разрывающего связь времен” (у Шекспира в подлиннике “время вывихнуло свой сустав”), ибо когда я слышу пафосные фразы об “общечеловеческих ценностях”, передо мной рядком встают улыбающиеся президенты США, сразу после ввода войск во Вьетнам, Ирак, Афганистан и, не дай Бог, в Иран. Ценности эти таковыми являются, когда касаются конкретного человека, его родных и близких, и совершенно размываются в устах политиков и философов. Шекспир был поэтом толпы и писал общими местами, понятными этой толпе. Ведь вербальное достижение публики при практически поголовной неграмотности тех времен всегда было ближе к скоморошеству и являлось более энтертейментом, чем фактом искусства».
 

Поветкин Александр: «“Быть или не быть?” — вопрос, поставленный когда-то великим Шекспиром, я бы переделал как “бить или не бить?”. Ответ один — бить! Иначе побьют тебя».
 
Источник: The Epoch Times

Поддубный Алексей: «Шекспир говорил даже не о людях, а о высших и низших силах, которые управляют этими людьми. Я открыл для себя именно такого Шекспира. Все его герои – рабы своих чувств и рока, рабы зависти, ревности, страха, властолюбия. Рабы театра!»
 
Источник: NEWSmusic.ru

Познанский Александр: «Вы знаете, что знаменитый актёр Михаил Астангов, очень хотевший сыграть Гамлета, произнес монолог шекспировского героя на собрании труппы? После этого театр изменил репертуар!»
 

Поликовский Алексей: «...я бы посоветовал ходить на хоккей и смотреть на Ржигу всем деятелям истощившегося театра, в трехтысячный раз ставящим тоску трех сестер и обгладывающим старые кости Шекспира. Да посмотрите же вы, что такое открытые чувства, и спонтанное зрелище, и огонь, красный, как галстук Ржиги, и мгновения подлинности, которыми наслаждаешься, глядя на то, как этот профессиональный спортсмен 52 лет своими сильными руками гнет и мнет судьбу».
 
Источник: Новая газета

Полунин Вячеслав:
 
  • «Процесс твоего роста ты осознаешь позже, чем ты это начинаешь делать, поэтому те моменты перехода из одного пространства в другое и поиск себя, — он не управляемый тобой, он движет тобой. Пока я Шекспира трогать боюсь, я с ним еще не родственник. Достоевский — мой родственник, я прочитал всего Достоевского в армии, кстати, именно Достоевского там и надо читать».
  • — Если бы нашелся режиссер, который предложил бы Вам сыграть роль Гамлета, как бы Вы отреагировали, согласились?

    — Конечно, мечта каждого артиста сыграть Гамлета. Но чтобы сыграть моего Гамлета, я не знаю, на что надо решиться режиссеру. Однажды Ролан Быков прилетел ко мне в Лондон (незадолго до смерти), мы несколько дней гуляли по Гайд-парку. Что мы делали: мы делали сценарий «Короля Лира», он должен быль играть Лира, а я — шута. Это было за два дня до его смерти. Я так благодарен, что он дал возможность с ним фантазировать на эту тему.
 
Источник: Культура

Поляков Леонид Владимирович: «...Мы предполагаем грань между детством и взрослостью всем ясной и понятной. Это давно не так. И фильм (сериал «Школа» — Ред.) это показывает. Эти девочки, эти ребята, девятиклассники взрослее многих взрослых, потому что воспринимают все происходящее абсолютно серьезно — как выбор между “да” и “нет”, “быть” или “не быть”. Гамлетовские они. Наша проблема — мы не понимаем, какие они взрослые».
 
Источник: Первый канал

Поляков Юрий Михайлович: «Вы знаете, у писателя есть два имиджа. Первый — это как он воспринимается в массовом сознании, второй — как профессионала. И даже если мы возьмем крупнейших писателей, то увидим, что их знают по одной-двум вещам. Даже Шекспира знают по “Гамлету”, “Ромео и Джульетте” и “Отелло”, а не по остальным его многочисленным пьесам».
 
Источник: Сегодня (Киев)

Померанц Григорий Соломонович
  • «... идея возникла от чтения Шекспира. Мне лет в четырнадцать надоела остросюжетная романистика, я заметил, что там в сущности один и тот же герой, только под разными именами, попадает во всякие страшные ситуации. И меня повернуло в сторону прозы характеров. Я, конечно, был совершенно неподготовлен к серьезному чтению. Например, был ужасно недоволен, что Толстой отдает Наташу Ростову тучному увальню Пьеру Безухову, когда гораздо приятнее, по-моему, Андрей Болконский. И я карандашом на полях книги написал резолюцию: "Толстой дурак". Но вскоре я стал читать Шекспира (у соседей было его полное собрание), и один из эпизодов трагедии "Юлий Цезарь" убедил меня в том, что дурак я сам. Там сперва выступает Брут и доказывает, что Цезаря совершенно необходимо убить, иначе рухнет римская свобода. Толпа аплодирует Бруту. Затем выступает Антоний и как будто бы присоединяется к аплодисментам, но вдруг поворачивает настроение толпы в совершенно противоположную сторону. И я с огорчением увидел, что меня поначалу захватил Брут, а потом захватил и Антоний. И я подумал, что я так же глуп, как и чернь. Но я себя считал умным мальчиком. И я начал искать в Шекспире какие-то очень важные мысли, которые останутся при мне, чтобы со мной ни происходило. И вытащил из уст Гамлета: "Вы можете меня расстроить, но не играть на мне". Затем я запомнил слова Полония об актерах: "Прими их лучше, чем они этого заслуживают. Если бы всем давали по заслугам, никто бы не избежал плетей". Вот так я и начал собирать какие-то мысли, которые во мне оставались». 
 
  • «Первым толчком к поискам самого себя для меня послужило чтение Шекспира. Начал читать его еще в школе, лет в 15, и натолкнулся на драму, где Брут очень убедительно и выразительно нечто доказывает, и ему веришь. А потом Антоний, вроде бы его поддерживая, как-то ловко все поворачивает в обратную сторону, и тоже это делает так убедительно, что ему веришь».
  • «Я, например, выделил, выбрал слова Гамлета, обращенные к Розенкранцу и Гильденстерну: “Вы можете меня расстроить, но не играть на мне”. Они стали для меня девизом. Или вот, когда принимали актеров, Гамлет просил Полония принять их получше, Полоний ответил, что примет их по заслугам. На это Гамлет попросил: “Нет, прими их лучше, чем они заслуживают”. Вот эти две фразы я взял у Шекспира в свою сокровищницу. Учтите, я ведь рос совершенно вне сферы религии. Про Бога я знал только то, что Его нет».
    Источник: Полит.ру
  • «Мне было пятнадцать лет, когда я стал читать Шекспира том за томом. И вдруг чтение меня пристыдило. Сперва Брут убедил народ (и меня тоже), что Цезаря надо было убить, — иначе погибнет римская свобода. А потом Антоний, расхваливая Брута, постепенно провел мысль, что Брут все-таки неправ и положение в Риме можно спасти только так, как это делал Цезарь. Какой стыд: и меня он тоже убедил. Неужели я так же глуп, как римская чернь? И я стал разбираться в своих откликах, подбирать то, на что можно опереться раз и навсегда». 
Источник: Новая газета

Попель Даниэль: «Чингисхана, Македонского и Наполеона гнало желание к власти и богатству. Гомера, Микеланджело и Шекспира побуждало творить желание к известности и почету. Леонардо да Винчи, Коперником и Эйнштейном двигало желание к знаниям».
 
Источник: Единый мир

Преподобный Варсонофий Оптинский: «Чтение хороших светских писателей, слушание серьезной классической музыки облагораживающе действует на душу, и можно только пожалеть, что современная молодежь не знает по-настоящему Пушкина, Шекспира, не имеет привычки слушать серьезную музыку...».
 

Прилепин Захар: «В чем счастье в экранизации русской классики? Она дает возможность бесконечного количества интерпретаций. Вот как вы говорили про Чехова и Шекспира. Прежде чем они “устали”, их ставили бесконечно. Современные тексты экранизируются один раз, дальше — по дну скрежещешь. А Чехова или Тургенева, или Толстого, Достоевского можно экранизировать вечно. И в ХХ веке есть такой Шолохов, есть такой Леонов».
 
Источник: Известия

Пристли Джон Бойтон: «Сказать, что зрители футбольного матча платят, чтобы смотреть, как 22 мужика гоняют мяч, — то же самое, что сказать о скрипке “деревяшка со струнами”, а о “Гамлете” — “гора бумаги с типографской краской”.
 
Источник: Ведомости

Проханов Сергей: «Все-таки главным критерием оценки должен оставаться зритель. А к нам он ходит. И на “Гамлета”, хотя это не совсем “Гамлет”, и на “Ромео и Джульетту”, хотя и это не совсем Шекспир. И все-таки критики правы — с современной драматургией у нас сегодня дела обстоят очень плохо».
 
Источник: Родная газета

Проценко Татьяна Анатольевна: «Вообще, хорошие стихи, на мой взгляд, должны быть вне времени. И тогда они будут современными всегда. Недавно перечитывала сонеты Шекспира и поразилась, насколько актуальны эти волшебные по красоте и смыслу строки! А ведь им уже не один век! И, напротив, порой, читая современных авторов, понимаю, что эти вирши не выдержат испытание временем, уйдут в небытие, как те события, о которых говорят авторы. Что касается формотворчества, то, конечно, каждое время порождает небольшой отряд авангардистов, которые смело экспериментируют со словом, и, как правило, хоть что-то да остается потом в кладезе поэтики. Но я не из их числа».
 

Пугачева Алла Борисовна: «Сонеты Шекспира я петь не буду. Я буду петь чего-нибудь другое. Вот такая, как я сегодня, а не та, которая была вчера».
 
Источник: NEWSmusic.ru

Пучков Дмитрий Юрьевич (Гоблин):
  • «Поверьте, разбирать шутки американских полицейских не так трудно, как может показаться. Переводить Шекспира я, к примеру, не могу, я в лексике XVI века не сильно разбираюсь, хотя понимаю, что Пастернак нагородил отсебятину и это не имеет ничего общего с тем, что написал Шекспир. На самом деле оценить знание иностранного языка может только его носитель. Моим землякам, может, и кажется, что я хорошо говорю, а англичанам — нет».
 
Источник: Моё! online
 
  • «Переводить Шекспира я не берусь — в лексике 16-го века не разбираюсь, не имею талантов и специальных знаний. Я стремлюсь переводить только то, что мне нравится».
 
Источник: АиФ Черноземье
 
  • «У меня есть специфическая специализация. Некоторые люди переводят Шекспира. А я перевожу про уголовников, полицейских и военных».
Источник: РИА Ура.Ru
  • «Как у всякого человека, у меня есть специализация. У всякого специалиста бывает специализация. Есть специалисты в английском языке по Шекспиру, есть по Стивенсу и прочее. Лично я специализируюсь на военных, полицейских и уголовниках. Вот это мне, так сказать, близко постольку, поскольку я солдат, оперуполномоченный и гражданин России, то у меня вот это лучше всего получается. Могу и другое, но там как-то у меня не очень, неуверенно себя чувствую».

    Источник: Радио Маяк

Пушкин Александр Сергеевич: «Просвещенный читатель ведает, что Шекспир и Вальтер Скотт оба представили своих гробокопателей людьми веселыми и шутливыми, дабы сей противоположностию сильнее поразить наше воображение. Из уважения к истине мы не можем следовать их примеру, и принуждены признаться, что нрав нашего гробовщика совершенно соответствовал мрачному его ремеслу».
 
Источник: «Гробовщик»

Пфайффер Мишель: «У меня всего два спектакля в жизни было. Первый раз — двадцать лет назад, сразу после “Опасных связей”, я играла Шекспира в одном из нью-йоркских театров. Самый кошмарный опыт в моей жизни. Представляете, ни разу в жизни не выходила на сцену — и тут сразу Шекспир, Нью-Йорк. О чем я только думала?»
 
Источник: Vashdosug.ru

Радзинский Эдвард Станиславович:
 
— С какой пьесой вы бы сравнили нашу жизнь?


— С очередной пьесой Шекспира, очень кровавой. Льется ли кровь в Ираке или замке Виндзор, не важно. Она такая же ценная и столь же преступно ее проливать.
 
Источник: Metro Russia
 

Радзиховский Леонид:
  • «А Шекспир! Сравните его описания Жанны д’Арк — ведьмы, потаскухи — с описаниями французских историков. Не брезговал Шекспир выполнять “задания партии” и в отношении “врагов внутренних”. В угоду Тюдорам он нарисовал такого Ричарда III, что, действительно, Вышинский с его романами о “троцкистско-зиновьевских выродках” может нервно курить в сторонке…»
 
Источник: Взгляд
  • «...Михалков снял антипатриотическое кино. <…> Потому мне оно кажется идеологически важным и полезным. Я считаю, что чем-чем, а хвастливым кино, идеологически правильным, мы сыты. Кстати, это отнюдь не наша привилегия. Хвастливое искусство, искусство хвастовства со времен Гомера (“Илиада”, “Одиссея”), Шекспира, который выставлял Жанну д’Арк просто глупой проституткой, которую англичане ловят, и так далее. Хвастливое патриотическое кино делают гении и бездари, его делают за деньги и по велению души. Это просто жанр такой — хвастливо-классически-патриотическое искусство. Так вот, я не знаю, что хотел снять Михалков, но снял он фильм антихвастливый, антипатриотический, а главное — антивоенный. Редкий случай для российского кино, когда снято антимилитаристское кино».
     
    Источник: Эхо Москвы
  • «Да, в рамках традиции “классического хвастовства” созданы самые гениальные произведения — от “Илиады” до “Нибелунгов”, от Шекспира до (с понятными оговорками) “Войны и мира”. И почти все мировое кино... Возможно ли вообще Великое искусство, в том числе воспевающее вполне мирные темы, если нет войн, нет военно-брутального гормона в культуре? Или конец войн является и правда причиной (следствием?) “заката Европы”, исчерпания ее морального ресурса? А мирная Европа — Европа, на исторической пенсии? Вопросы открытые, ответа нет...»
 
  • «Иранцы — 70 млн. гамлетов, вместе решивших “не быть”?»
 
Источник: Взгляд

Райкин Константин Аркадьевич:
  • «У меня в “Гамлете” играет актер один — Байрон. Далекий родственник поэта Байрона. Когда он поступал, не знал ни слова по-русски. Первое, что он сказал на русском языке: “Нет, я не Байрон, я другой”. Он окончил в Нью-Йорке школу музыкального театра, фантастически поет, играет на скрипке, у него потрясающий голос. В репертуаре, который мы привезли в Калининград, играет в каждом спектакле. В труппе много очень талантливых ребят. Мы с этим курсом два раза были в Нью-Йорке, в центре искусств Михаила Барышникова, что рядом с Бродвеем, показали пять наших дипломных спектаклей. “Гамлет” имел огромный успех, и на нашего Байрона стали смотреть очень заинтересованно. Теперь он может выбирать, где ему играть». 
  • «Мне начинают инкриминировать, что я даже классику будоражу. Но как может быть спокойной классика? Классика потому и классика, что всегда о страстях. Шекспир, Толстой — сплошные страсти. А Островский — это драматургия мощнейших страстей!»
Источник: Курсор
  • — Вы заговорили о Стуруа — в Тбилисском театре имени Руставели он все-таки прославился, я помню, в первую очередь постановками Шекспира. Как вы думаете, сегодня, в ХХI веке, Шекспир кому-то еще нужен?

    — Конечно!

    — Вы в этом уверены?

    — Абсолютно. Как же не нужен? Шекспир это написал или некие граф и графиня... Кто на самом деле был автором, неважно, но эти пьесы о людях и в них отражается любое время, потому что меняются только одежда, жаргон и ритмы, а суть-то человеческая неизменна (наполовину, к счастью, наполовину, к сожалению).
     

Райхельгауз Иосиф Леонидович: «Вот я лично о Гамлете ничего не знаю, поэтому должен проецировать его на моего современника и таким образом понять мотивы его поступков».
 

Расторгуев Марк:
 
  • — Как складывались ваши отношения с Шекспиром? Сожалеете ли вы, что не сыграли Гамлета профессионально?

    — Нет, не сожалею. Нельзя играть все, нужно отдавать себе отчет, что твое, а что нет. Я в свое время очень хотел сыграть Макбета, но потом понял, что это страшная пьеса, в ней много негативной энергетики, и сейчас думаю: слава Богу, не довелось! Если в «Ричарде III» есть какой-то свет, то «Макбет» — это мрак. Еще мечтал сыграть Короля Лира, но, к сожалению, так и не осуществил. Хотя персонаж чрезвычайно интересный именно в силу своей недосказанности, некой тайны. И знаете, в чем трагедия Лира? Думаете, в том, что он обманулся в любимых дочерях? Нет. В том, что он хотел сохранить власть и влияние, имея лишь ее атрибуты и знаки, но не имея реального могущества и силы. Когда мне предлагают его играть, отказываюсь — не могу физически.

    Что касается моей роли отца Лоренцо в «Ромео и Джульетте», я не считаю ее подлинным соприкосновением с Шекспиром. Удачным же соприкосновением считаю роль Форда в  «Виндзорских проказницах», которых мы ставили в Рыбинске. Вообще должен сказать, меня поражает, как мало на Кавказе ставят Шекспира. Мне кажется, он должен занимать главное место в репертуаре любого театра и Северного, и Южного Кавказа. Накал страстей дает широчайший диапазон драматургических возможностей. 
Источник: SK-News.Ru

Редакция «Независимой газеты»: «Требуя завести уголовное дело против поэта, который ведет непростую игру с политическими и культурными мифами нашего времени, неизвестный гражданин поступает примерно так же. Следуя той же логике, можно потребовать призвать к ответу — пусть и посмертно — Шекспира или, что реальнее, его переводчиков на русский язык — например, за один только разговор Макбета и леди Макбет, там и подстрекательство к убийству, а затем и само убийство. Тут не 282-я, тут целый ворох статей, одна тяжелее другой. Но ведь это, как заметил, правда, по другому поводу Владимир Путин, не наш метод».
 

Резникович Михаил Юрьевич:
 
  • — Есть ли у Вас сегодня какая-то мечта как у режиссера? Мечта поставить что-то такое, чего прежде не было?

    Я очень много лет хотел поставить спектакль по пьесе В. Шекспира «Мера за меру». Мне представлялось, что это действительно современная пьеса, в основе которой лежит конфликт, по сути, сегодняшний: руководитель государства издает закон и сам всё время его нарушает. Вот, начиная с советских времен, я хотел ставить, а мне не давали… А сейчас вроде бы можно, но целый ряд всяких практических вещей в театре мешал этому. Молодой, талантливый режиссер из России Никита Гриншпун предложил нам это название. И я ему отдал пьесу. Это будет один из спектаклей нашего театра в следующем году.
 
Источник: Полiт.ua
  • «...я внимательно приглядываюсь к молодым режиссерам. Вот гастролировал на нашей сцене Театр наций, и я посмотрел “Шведскую спичку” молодого режиссера Никиты Гриншпуна. Прекрасный спектакль. Музыкальность, вкус, умение работать с актерами. И я позвал его на постановку в наш театр. Он предложил “Меру за меру” Шекспира. Я сам много лет хотел поставить спектакль по этой пьесе, еще с советских времен... Тогда мне запрещали, потом целый ряд всяких практических вещей в театре мешал этому... Но вот теперь она будет ставиться в нашем театре, пусть и не мной... И наши актеры поработают над Шекспиром...»
 
Источник: Новые Известия

Ришар Пьер:
  • «Король Лир для меня очень соблазнительный персонаж, но я для этой роли еще слишком молод».
 
Источник: Культура
  • «У меня есть такой грех — это комплекс неполноценности. Я не так уж сильно верю в себя. У меня заниженная самооценка. Поэтому я с опаской подхожу к Шекспиру или, к примеру, Чехову, которых обожаю».
Источник: Metro Russia
  • — А вам бы не хотелось попробовать свои силы в классическом театральном репертуаре: Шекспир, Чехов?

    — И Шекспира, и Чехова я обожаю, но на их счёт у меня есть некоторый комплекс неполноценности. Я никогда не считал себя театральным актёром. Настоящий успех ко мне пришёл, когда я стал сам по себе персонажем. Почти во всех комедиях я играю самого себя. Именно так поступил бы я, если бы оказался в тех или иных предполагаемых обстоятельствах.
     
    Источник: Эхо планеты
  • «Тяжело превращаться в старого клоуна. Вот почему с возрастом лучше менять амплуа, что, собственно говоря, я и сделал. Самые известные комики в своих последних фильмах смотрятся несколько печально, вызывают жалость. Они, как никто другой, должны уметь вовремя уйти со сцены, тогда как можно быть гениальным старым трагиком — седым, скрюченным, уставшим — и великолепно играть Шекспира». 
Источник: Голос России
  • «Всегда есть желание сыграть что-то другое, “Короля Лира” Шекспира, например. Очень хочется сыграть Чехова. Не знаю, получится или нет, но ведь, пока у нас есть мечта, мы живем».
     
    Источник: ТРК «ННТВ»

Рогоза Максим: «Я бы пожил какое-то время Достоевским. Это мой любимый автор. Еще сыграл бы Треплева в чеховской “Чайке”. Меня всегда привлекала эта пьеса. Можно помечтать о Гамлете. А когда стану постарше — о короле Лире. Кто-то скажет: размечтался! Но я чувствую в себе силы. Еще я с большим интересом попробовал бы сыграть Калигулу».
 

Романцова Ольга: «Каким должен быть Гамлет? Ну конечно же, это человек в черном костюме шекспировских времен и с черепом в руке».
 
Источник: Gzt.Ru

Ромеро Джордж: «Когда я начинал, я понятия не имел, что надо делать, как писать сценарии, чтобы они были живыми, — да что там, актёры без спросу переделывали мои сценарии и играли по-своему, и у них получалось куда лучше, чем в оригинале. Ну а потом я придумал и стал копировать ходы у Шекспира. Я очень люблю Шекспира и думал тогда, что вряд ли кто-то распознает ход. Так пошло куда лучше. А сейчас? Новые технологии, говорите? Дорогие спецэффекты, компьютерная графика? Да, я знаю, мы всё делали на коленке, денег не было даже на то, чтобы нормальные эскизы нарисовать. Ну и что ваша графика? Все эти вампиры, которые носятся по экрану туда-сюда — вжик! — как насекомые. Увольте, я предпочитаю замедленное действие, хорошее чувство юмора. Юмор — это самое главное».
 

Рубеко Сергей: «...зрители приходят смотреть на живых людей, и если эти живые люди, которые ходят по сцене, для них не узнаваемы, а их поступки являются позавчерашними, то существование на сцене становится бессмысленным! При этом неважно, что ты играешь — Шекспира или современную пьесу. Театр в своём роде — зеркало жизни! И хочется, чтобы это зеркало было художественным!».
 
Источник: Кино-Театр.РУ

Рубина Дина: «Вы знаете, ведь настоящий литератор, настоящий писатель — человек, который не уверен всегда; в каждом абзаце, в каждом слове. В каждой своей книге он никогда не позволит себе быть удовлетворенным в себе. Что такое слава? Слава — настолько эфемерна. Если вы помните, пару лет назад славой пользовала писательница Оксана Робски. Её все покупали и все читали. Что это такое? Внимание читателя к какой-то книге не означает славу. Слава — это когда ушедший в мир иной писатель продолжает покупаться и заставляет задумываться над своими книгами. Шекспир — это слава, Достоевский — это слава. Все остальное — это известность. Сколько она будет длиться… месяц, три года или даже десять лет — это зависит не от нас».
 

Рублевская Людмила: «Выделяют даже два вида соавторства: “шекспировский” — время от времени, и “гонкуровский”, то бишь постоянно... Как у Ильфа и Петрова или братьев Стругацких, а также братьев Вайнеров».
 

Руднев Павел: «В культуре царят двойные стандарты: одним убивать дозволено, другим нет. Одним, как Клавдию, убийство вменяется в безусловную вину, другим, как Гамлету или Раскольникову, всё прощается за раскаяние и сомнение. Может ли убийца быть литературным героем?»
 

Рудник Николай: «…известное выражение Шекспира “Вся жизнь — театр” правдиво и в обратном порядке: “Театр — это вся жизнь”».
 
Источник: Новости Крыма

Рутберг Юлия: «Вот я недавно посмотрела спектакль Някрошюса “Идиот”. Испытываю безмерное уважение перед масштабом дарования этого режиссера. Хочется поклониться артистам, которые на всем земном шаре заставляют людей по 5 часов смотреть классику — Шекспира, Чехова, Достоевского, Мольера! Потому что если у паствы есть духовные лидеры, то пастве есть за кем идти. Это и есть самое важное, что сегодня надо делать, — и самое сложное».
 

Рябокобылко Сергей: «Шекспир стал моим учителем в бизнесе, потому что его пьесы, это лучший учебник человеческих отношений. <…> Почему Шекспир стал для меня учителем — потому что он многому учит и ты можешь, прочитав и прожив его пьесы, получить очень хороший ориентир в жизни, хороший компас».
 
Источник: Финам FM

Рязанов Эльдар Александрович:
 
  • «Не все владеют таким невероятным даром, как Маршак, который сделал Роберта Бернса и Шекспира национальными русскими поэтами».
 
Источник: Новые известия
  • — Зачем же Иннокентий Михайлович (Смоктуновский — Ред.) согласился играть Ленина?

    — Ленинградский партийный секретарь Григорий Романов ему сказал, тыкая, как все советские начальники: «Вот тебя за “Гамлета” представили к Ленинской премии. Хочешь получить Ленинскую премию? Не сыграешь — не получишь!» Романов еще угрожал, что Кеша не получит обещанной квартиры. Ну, Кеша и сыграл, сжав зубы, потому что понимал: с волками жить — по- волчьи выть. Хотел бы я посмотреть на другого в подобной ситуации!

    Источник: Новые Известия

Садальский Станислав: «Для меня не так уж и просто выбрать из всех существующих фильмов несколько тех, что, как говорится, на все времена. <...>  "Гамлет" с выдающимся Смоктуновским. Если знакомиться с Шекспиром посредством кино, то только посмотрев этот фильм!»
 
Источник: Собеседник

Садулаев Герман: «Шекспир сделал кавер-версии известных до него произведений и выдал их за свои».
 

Садыхзаде Октай: «Когда я с головой ушел и мир классической литературы, стараясь проникнуть в суть энергетических посланий великих авторов человечеству, мной уже владели мысли о героях Шекспира, Бальзака, Диккенса, Ролана — к ним с детства успел приобщить отец. Именно они учили в работах любого жанра раскрывать внутренний мир личности и писать их живыми, эмоциональными».
 
Источник: The First News

Салин Павел:«Будь я руководителем театра, я бы сыграл на контрасте и предложил бы Жириновскому какую-нибудь трагическую роль из классики. Скорее всего, из Шекспира — Гамлета или Короля Лир. Причем, я бы руководствовался не эстетическими соображениями, а чисто экономическими. Потому что Россия привыкла, что Жириновский — это, своего рода, Луи де Фюнес в политике. И все к его комичному образу привыкли. И если он будет играть такую роль на сцене, то люди не пойдут. Зачем им платить деньги за билет в театр, если они все это бесплатно могут увидеть по телевизору? А на Жириновского в трагической роли, в новом для него амплуа, народ пойдет. По крайней мере, провинциальные эстеты точно. А если у него получится, то и публика повалит. Я думаю, что в этой роли он не будет фальшивить. Потому что Владимир Вольфович давно уже не различает, где жизнь, а где игра. Так что в роль он сможет по-настоящему вжиться».
 
Источник: ER.ru

Сальникова Екатерина: «Басилашвили показал, что значит обаяние вялости и апатии. Его можно назвать символом позднесоветской моды на слабовольных мужчин, чей шарм — в способности любить слабо, но с каким-то мучительным магнетизмом. В этом брезжило что-то неуместно и не по возрасту гамлетическое. И “Осенний марафон”, и “Вокзал для двоих” — своего рода вариации на темы постаревшего Гамлета, бросившего думать о вселенской справедливости, но не способного перестать морочить голову женщинам и заставлять их жить его унынием, его тоской, его усталостью от жизни».
 

Самсонадзе Нина: «Как я бы хотела оказаться сейчас за одним столом с Вильямом Шекспиром. Или тем, кто его замещал. Держать в руке тяжелую чуть склизкую оловянную кружку, покачиваться от легкого головокружения, бормотать строчки сонета и тыкать кулаком в грудь, защищенную толстой тканью камзола. "Ты был прав, Уилли!" — кулак движется назад, левая рука с непривычки резко ставит кружку на стол, эль выплескивается. Пенные языки ползут вперед по темному дереву стола. Да-да, пора испачкать камзол. Мы не можем быть чистыми, когда отпеваем свою связь. Нет, воспеваем свою связь. Нет, не свою».
 
Источник: Superstyle.ru

Сапиро Евгений: «“Лучшее — враг хорошего?” У классиков (Шекспира, Вольтера) это выражение без знака вопроса. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит! Современные психологи такой подход тоже одобряют: стремление к собственной идеальности они приравняли к малым психическим расстройствам, обозвав его нехорошим и непроизносимом после пяти рюмок словом — “аутоперфекционизм”».
 
Источник: Properm.ru

Сатановский Евгений: «...несмотря на то, что европейцы носят галстуки, хорошо чистят ботинки и иногда читают Шекспира, они точно такие же люди, как папуасы Новой Гвинеи, на первом месте для которых стоит мясо, а потом уже все остальное».
 
Источник: NEWSru Израиль

Сафонов Владимир Иванович:«Сейчас я понимаю, что во мне тогда сидела очень амбициозная мысль — я мечтал создать некое подобие синтетического театра: сегодня мы играем Шекспира, завтра — “Летучую мышь”, послезавтра — водевиль, а потом Чехова. Театр, который мог охватить все жанры».
 

Свинаренко Игорь: «Думаю логика у них такая: наши деды и прадеды вон какие страны нам в наследство оставили, а пили народные напитки очень посредственной очистки. Ну и зачем же нам уходить от старых традиций и делать вид, что мы умнее великих предков? Что мы будем с этого иметь? Ничего хорошего. Помните, с каким ужасом восклицал Гамлет: “Распалась связь времен”? Нехорошо это, когда связь времен рушится и люди начинают с нуля обживаться на целине или на выжженной земле, с которой снесено все до основания».
 
Источник: Известия

Свободная Ирина: «Эдуард Тимошенко, один из любимых моих актеров, за спектакль “Гамлет” худеет на 3–5 кг. (3,5 часа идет спектакль). Актеры всегда работают для зрителя, в любой пьесе, они не могут иначе, они перед пустым зрительным залом вообще ничего не могут — только текст рассказать. А живая энергия зрительного зала и делает то искусство великое, актерское, которое и нужно».
 

Седакова Ольга: «Наши современники не смогут, скорее всего, написать такую драму, как Шекспир и тем более Эсхил, такой роман, как Достоевский, но они могут кое-что, чего ни Достоевский, ни Шекспир не знали. Что-то прибавляется и открывается».
 

Семёнов Николай: «В сто­лич­ном те­а­т­ре “Са­ти­ри­кон” слу­чи­лась не­при­ят­ная ис­то­рия. Опоз­дав­шие на спек­такль “Ко­роль Лир” зри­те­ли пы­та­лись вой­ти в зал, но в от­вет бы­ли гру­бо вы­толк­ну­ты ох­ра­ной те­а­т­ра. Не обо­шлось да­же без по­та­сов­ки, в хо­де ко­то­рой бы­ла сло­ма­на дверь. Ад­ми­ни­с­т­ра­ция “Са­ти­ри­ко­на” за­яв­ля­ет, что ох­ран­ни­ки дей­ст­во­ва­ли веж­ли­во, в рам­ках сво­их обя­зан­но­с­тей, и что все опоз­дав­шие смо­гут по­лу­чить день­ги об­рат­но или пе­ре­не­с­ти по­се­ще­ние спек­так­ля на дру­гой день. Во­об­ще ис­то­рия эта весь­ма сим­во­лич­на. Со­об­щая во всех по­дроб­но­с­тях и кра­с­ках об этом ин­ци­ден­те, ни­кто в СМИ по­че­му-то не го­во­рит о дру­гом, о са­мом спек­так­ле “Ко­роль Лир”, на ко­то­рый так жаж­да­ли по­пасть моск­ви­чи. А зря. Ведь ес­ли быть не­мно­го вни­ма­тель­ным, то мож­но уви­деть, что и сам этот спек­такль — на­туж­ная, глу­пая и не­уме­ст­ная кло­уна­да (из­люб­лен­ный стиль Кон­стан­ти­на Рай­ки­на) в по­ста­нов­ке Юрия Бу­ту­со­ва — яв­ля­ет­ся при­ме­ром не­ува­же­ния и гру­бо­го об­хож­де­ния со зри­те­ля­ми (и с Шек­с­пи­ром, кста­ти, то­же). Так что ох­ра­не бы­ло на ко­го рав­нять­ся».
 

Семихатов Алексей: «Почему человек, который путает Гомера и Шекспира или Бернарда Шоу и Оскара Уайльда — как бы неуч, а точно такое же пренебрежение элементарной, базовой культурой по поводу числа 1040 — это как бы ничего страшного?! <…> Пренебрежение базовыми элементами культурного наследия, — неважно, “точного” или “гуманитарного” — разрушает контекст, разрывает ткань, текстуру, стирает масштаб и ведет к театру абсурда».
 
Источник: Полит.ру

Семчев Александр Львович:
  • «Если ты профессионал, то сыграть должен кого угодно, хоть Карлсона, хоть Гамлета. Но никто не предлагает!»
 
  • — В таких случаях актеры обычно говорят о Гамлете, которого мечтают сыграть.

    — А я уже играл Гамлета. Правда, не у Шекспира, а в такой бульварной пьесе «Острый соус» Андрея Николаева. Кстати, согласно Шекспиру, Гамлет — как раз толстый одышливый парень, а не субтильный худой невротик. Так что это как раз мой персонаж.
     
    Источник: Частник.Ru

Сергеев Сергей: «Можно ли покушаться на авторитеты? И можно, и нужно. Сам с удовольствием предаюсь, время от времени, сему увлекательному занятию. Но, как и вообще в литературе, в этом деле “главное, чтобы было интересно” (В. В. Виноградов). Ниспровергают Толстой Шекспира, Розанов — Гоголя, Бунин — Блока, порой явно несправедливо, а читатель только радуется — интересно. Потому что одну творческую личность ругает другая творческая личность. От такого столкновения искры вокруг летят, заставляя и нас немного искриться, добавляя нам чуть-чуть творческого начала».
 

Серебренников Кирилл: «Как специалист по злу в российском театре, я скажу, что концентрация зла — это не только черта современного искусства. Если вы возьмете трагедии Шекспира — там зла немало. Эта технология работает очень просто. Если на сцене льется много крови и сильна концентрация зла, есть вариант, что зритель, каким-то образом ассоциируя себя с тем, что происходит на сцене, отталкиваясь от этого, уменьшает количество зла в собственной душе...»
 

Сидихин Евгений: «Я никогда не мечтал о какой-то роли, скажем сыграть Гамлета. Я считаю, что те вопросы, которые себе задает Гамлет, можно задать, играя роль милиционера. В любой роли можно решать вселенские вопросы внутри себя, если, конечно, позволяет материал. Даже если не позволяет, можно искать в материале какие-то вещи, которые интересны прежде всего тебе как личности, как артисту».
 
Источник: Невское время

Силаев Александр: «Неявный запрос на Пушкина предшествует Пушкину, как и любому гению большого модерна. Шекспир, Сервантес, Гёте — в некоем роде это функции социальных полей».
 

Синглтон Лиззи: «Шекспиру удалось точно описать все условия жизни человека при помощи обычных английских слов. Поэтому мы уверены, что сможем сделать то же самое, чтобы описать пару брюк».
 
Источник: Русский Newsweek
 

Синицына Татьяна: «Кабиру выпало жить в историческом пространстве “между Данте и Шекспиром”. Он находится с ними в поэтическом братстве — не только как равный по классу мастерства, но и как певец мотива любви — обычной, грешной. Более чем за сто лет до рождения знаменитых сонетов Шекспира Кабир создал любовную лирику не меньшей силы».
 
Источник: ИнфоШОС

Скрябин Николай: «Мы сейчас подошли к какому-то страшному этапу. У меня все время сердце сжимается от страха, как будто бы стоим на грани какого-то внутреннего разрушения. Это в купе со всем, что происходит вокруг, а сюда доползает немножко позже. Гоголь, Лермонтов — это для нас стало слишком изящно. Шекспир — так мы даже не вникнем в эти перипетии. То, что он выписал 400 лет назад, нам сегодня не прожить. Мы стали очень примитивны для этой философии. Не согласны? Вот девушка ведет “Квартирный вопрос”, видели? Ее руки совершают только конкретные действия — туда, сюда. И все время унитазы, полки, полы... Я по людям смотрю, все тащат из магазинов гардины, ткани, ковры и обязательно двери! Железные. И все равно я бы не стал сдаваться. Нам сейчас нужно обязательно блюсти самого себя. Каждому. При любом раскладе, социальном строе, начальстве надо блюсти чистоту помыслов, верность идеалам, своим учителям. Есть люди, с которыми все время сверяешь свои мысли и дела, с ними все время мысленно разговариваешь. Борис Михайлович, Вячеслав Ипполитович, Евгения Николаевна — они блюдут. Насколько могут. И это меня радует».
 
Источник: Озерск.ru

Скульская Елена: «Нет, вероятно, в мире поэта выше, чем Шекспир. И вот, посмотрите, весь Шекспир, по сути, о любви или хотя бы о страсти. Страсть, конечно, может быть не только к женщине, но и к почестям, власти, деньгам, но и за этой страстью всегда стоит неутоленная жажда любви, любви, любви. Мужественность (мужеподобность) женщин лишает мужчин возможности их добиваться, преодолевать барьеры, настаивать, получать отказ и снова брать приступом. Не потому ли такое огромное число мужчин настаивает на легализации отношений, где робость и мнимую неприступность, изящество и женственность, переменчивость и молчаливость могут сыграть не женщины, но иные партнеры, как когда-то в театре Шекспира?»
 
Источник: Postimees

Смелянский Давид: «Если мы говорим о театре “Et Cetera”, то сейчас мы переживаем счастливый такой период, театр переживает, счастливый и ответственный, тревожный период, потому что вот уже четыре месяца Роберт Стуруа, Гея Канчели и Гоги Месхишвили — такая замечательная грузинская троица, наши друзья, наши товарищи — репетируют “Бурю” Шекспира. В главной роли Александр Калягин, в роли Просперо. И в сентябре мы надеемся, что мы сыграем премьеру — “Буря” Шекспира. И надо сказать, что и для Роберта это такая особенная история — он никогда не ставил раньше “Бурю” Шекспира. Поэтому идет такое сочинительство спектакля, по 15–16 часов в день. Была одна генеральная репетиция».
 
Источник: Финам FM

Смоктуновский Иннокентий Михайлович: «Когда я был на фронте, рядом со мной падали и умирали люди, а я жив… Я ведь тогда еще не успел сыграть ни Мышкина, ни Гамлета, ни Чайковского — ничего! Судьба меня хранила».
 
Источник: Jewish News

Смолкин Борис:
  • «Говорят, все актеры мечтают о роли Гамлета. Но меня как-то Бог миловал. К счастью, режиссерам не приходило в голову сделать из меня принца Датского. Своеобразная была бы постановочка… Хотя однажды и я прикоснулся к Шекспиру. Играл Полония в «Гамлете». Странный эпизод в моей жизни. По-моему, у меня тогда ничего не получилось с этой ролью. Я, по крайней мере, не очень понимал, кого играю».
 
Источник: Город 812
  • «У знаменитого писателя Лекока, остроумнейшего человека, была такая фраза: “Шекспир напал на золотую жилу и решил ее разрабатывать до конца. Только смерть прервала его работу над «Генрихом IX»…”».
     

Смышников Юрий:
 
  • — Что мечтаете сыграть?

    — Наверное, каждый актер ответит: Гамлета. Тут я не оригинален. Но если не Гамлета, то любую роль в шекспировском спектакле.
 

Снигирь Юлия: «Я хотела бы сыграть Гамлета, но не могу. Просто потому, что у меня не тот женский тип, при котором можно превратиться в мужчину. А играть Офелию я не хочу».
 
Источник: Harper`s Bazaar

Собчак Ксения: «Шекспир ошибся — любовь не умирает!»
 
Источник: Slon.ru

Сойка Полина: «Даже мать постсоветской эстрады Алла Борисовна и та уже давно отказалась петь что-то замысловатое. Осознала, что цикл песен на стихи Шекспира (хорошо, что не Гомера), народ, переживший лихие 90-е, не поймет».
 
Источник: Версии.com

Соколянский Александр:
 
  • «В театре действует закон: чем больше в сцене вещей, мало задействованных в самом действии, тем больше смысла она получает. Так, например, череп в “Гамлете” почти ничего не значит с точки зрения действия, но это символический знак, самый запоминающийся образ, вбирающий в себя всю метафизику пьесы и конфликта».
 
  • «Никакого диалога быть не может ни с Чеховым, ни с Пушкиным, ни с Шекспиром. Мы делаем вид, что обращаемся со своими вопросами к людям, которые писали не для нас и не на нашем языке, а потом придумываем за них удобные и актуальные ответы на наши вопросы».
     

Соловьев Владимир: «Просите, а Ксения Анатольевна (Собчак — Ред.) Шекспира читала?»
 

Соловьев Сергей Александрович: «Почему в Англии 25 "Гамлетов" экранизировали? А потому что это — генетический код нации».
 
Источник: Первый канал

Соломин Юрий: «...русский театр имеет свою платформу, об этом никогда не стоит забывать. Да, со временем что-то само собой отпадает, но базовую культурунадо беречь. И в училище при театре, и в самом театре мы все-таки сохраняем традиции: играем Шекспира и Мольера в хороших переводах, Островского, Достоевского, Чехова, Тургенева — всю русскую классику. У нас молодые актеры натренированы на лучших образцах. И я думаю, что мы переучиваться не будем. Ты натаскан, как собака, и от этого избавиться невозможно!»
 
Источник: Голос России

Соломонов Артур: «...никто даже отдаленно не может представить, как играл Мольер и сколько таланта показал Шекспир в роли тени отца Гамлета. А их тексты — пожалуйста, вот они».
 
Источник: Slon.ru

Соркин Аарон: «Вопросы, поднимаемые фильмом («Социальная сеть» — Ред.), стары как мир: верность, дружба, власть, деньги, зависть, социальный статус, ревность. Если бы Эсхил дожил до наших дней, он бы обязательно написал такую историю. Или Шекспир, или Пэдди Чаевский. На мое счастье, ни один из них не дожил до наших дней. Так что за эту историю взялся я».
 
Источник: KinoPress

Спиваков Владимир Теодорович:
  • «Понятие “современный композитор” не обязательно означает того, кто писал вчера. Шекспир до сих пор современен, Мейерхольд называл “Гамлета” пьесой на все времена. У нас музыкальная история идет волнами: в начале века были Рахманинов, Стравинский, потом Губайдулин, Арво Пярт, сейчас тоже есть выдающиеся творцы. Спустя несколько дней после ужасных терактов в московском метро я играл концерт, и это произведение, написанное за много лет до трагедии, звучало так, будто его сочинили вчера. И с тех, кто его слушал, будто заживо снимали кожу. Вот это — “современный композитор”».
 
  • «Я убежден в том, что среди сидящих в исправительно-трудовых колониях нет подростков, которые бы прежде занимались музыкой. Ведь посмотрите на лица детей, которые играют музыку — неважно, на каком инструменте: на балалайке, гитаре, на гобое, на рояле или на скрипке, — это удивительные лица, это просто лики. Еще Шекспир заметил, что люди, которые занимаются музыкой, не способны на подлость, на воровство, на убийство».
     
    Источник: Голос России

Стеклова Агриппина: «У нас и в наших спектаклях, и в спектаклях Шекспира у нас довольно жесткие переводы. Вот. И иногда это вообще подстрочники. И там есть, как мы называем, крепкие слова. <…> У меня вообще в этом смысле нет запретов. Я не ханжа, хотя у меня очень много кажущихся внутренних запретов. Но — если это имеет смысл и острую необходимость…»
 
Источник: Радио Маяк

Степанов Андрей: «Я бы не побоялся сравнить последнюю треть романа Хольмквист («Биологический материал» — Ред.) с Шекспиром: у него тоже масса условностей (тех, что бесили Льва Толстого), но в какой-то момент эмоциональное напряжение полностью захватывает зрителя, и тогда уже не замечаешь картонные доспехи героев и их нелепый способ изъясняться. У Нинни Хольмквист, как у Шекспира, в конце романа прорывается нечто универсальное и общечеловеческое — “очищение аффектов при помощи сострадания и страха”, катарсис».
 
Источник: Прочтение
Степанян Карен Ашотович: «<…>Действительно, Достоевский говорил, что наибольшее влияние на него оказали три гения мировой литературы: Шекспир, Сервантес и Шиллер. При этом написано много книг, в которых Достоевского с какими только писателями ни сопоставляют (не буду называть, чтобы никого не обидеть, но некоторые сопоставления кажутся странными), а книги “Достоевский и Сервантес” нет ни в России, ни в Испании, ни вообще в мире, хотя Мышкина и Дон Кихота сопоставляют часто. Нет, кстати, и книги “Достоевский и Шекспир”. “Достоевский и Шиллер” есть — такую работу около полувека назад написал известный германист Николай Вильмонт. <…> Надо сказать, что Дон Кихот в первые столетия своего существования в качестве литературного персонажа понимался как персонаж комический, и только немецкие романтики в XIX веке сделали из него героя, который должен спасти человечество. Такой образ соответствовал духу нового времени. А Сервантес и Шекспир как гении увидели опасность такой идеи еще тогда и показали это в своих произведениях, созданных практически одновременно, — в “Дон Кихоте” и “Гамлете”. Действительно, и Гамлет, и Дон Кихот, полагаясь на свои представления о добре и зле, пытаются переделать мир в соответствии с этими представлениями, считая, что тем самым они его спасают. В новое время идея о человеке, призванном по своему разумению переделать мир к лучшему, пусть через насилие и даже убийство — лишь бы его вели “благородные” идеалы, а “издержками” можно пренебречь, — утвердилась в умах (а утвердили ее французские энциклопедисты и немецкие философы), и за образец был взят Дон Кихот. Со временем опасность этой идеи становилась все очевидней, и уже в XX веке Томас Манн предупреждал, что могут появиться «дон кихоты зверства», то есть люди, которые, в отличие от литературного Дон Кихота, обладают силами, средствами и возможностями начать переделку мира. И мы видим, что в XX веке практически в одном поколении оказалось немало таких людей: Сталин, Гитлер, Франко, Муссолини, Салазар, Мао Цзэдун, Чан Кайши… <…> Недавно вышла “Книга скорбных песнопений” на двух языках — на развороте слева идет армянский текст, справа — русский перевод, и перевод очень хороший, точный! Конечно, много общего с Достоевским… Я считаю Нарекаци гением такого же уровня, как Шекспир, Сервантес, Достоевский, а гении где-то в надзвездном пространстве встречаются и пишут они, конечно, каждый в своем ракурсе, но об одном и том же, о вечном. <…> О влиянии на Достоевского западноевропейской литературы написано много, но я думаю, что еще десятой доли этого влияния не выявлено. Много брал Достоевский у своих любимых Сервантеса, Шекспира, Шиллера, и у Бальзака, Диккенса, Теккерея, всем этим авторам он многим обязан, но создал свой неповторимый художественный мир».

 


Стеценко Оксана: «Буквально вчера в очередной раз — “Сон в летнюю ночь” Шекспира — полный зал — молодые лица! Выходишь на площадку и так радостно это видеть — молодые, современные, с серьгой в носу, в брюках, висящих на одном месте, а он сидит и смотрит на красоту на сцене классической постановки Шекспира».
 
Источник: АТН
 

Стоянов Юрий Николаевич:
  • «Я люблю живых людей и ненавижу символы. Никогда не хотел играть Гамлета, Ромео, я люблю молчать в кадре, ненавижу монологи».
 
  • «Каждое время получает своего Гамлета… Почему, как вы думаете, так много ставят Гамлета? Потому что время меняется. И вместе с ним меняется герой. Вопросы остаются… А вот ответы могут быть другие. В вопросе «быть или не быть» нет восклицательного знака. Вообще, артист — это ретранслятор того, что думают люди, а точнее — что они чувствуют. Потому что думать они не очень-то любят. В России сейчас время такого кино, когда люди ищут в нем ответы на мучащие их вопросы и не могут их найти. Вот был период чернушного кино, а теперь тянется период безответного, безвыходного кино. Не снимают сейчас такие фильмы, как “Я шагаю по Москве” или “Берегись автомобиля” — лирические, трагические, с юморком. Сейчас время тяжелого кинематографа».

    Источник: Левый Берег

Стрейзанд Барбра: «Я ведь никогда не думала, что стану певицей. Мечтала о классическом театре, Шекспире, Ибсене. Но мне нужно было платить за квартиру, за еду. Я приняла участие в конкурсе талантов и получила работу как певица».
 

Стрельцов Анатолий: «Во времена Шекспира или Чехова, наверное, тоже были бандиты, проститутки, наркоманы, но Шекспир писал “Ромео и Джульетту”, а Чехов — "Вишнёвый сад". В своих произведениях писатели ставили вопрос о поиске человеческой личности — это намного мощнее, шире, глубже, нежели проблематика современной драматургии. Сто лет музыканты исполняют произведения Вагнера, Чайковского, пять веков в театрах ставят Шекспира. И все спектакли получаются разными, не похожими друг на друга. Это происходит не только потому, что меняются исполнители ролей — просто меняются поднимаемые режиссёрами темы. Ведь любую пьесу можно преломить к реалиям современной жизни и поставить в ней тот вопрос, который актуален сегодня в стране, в мире».
 

Стригун Федор Николаевич: «Знаете, всю жизнь мечтал сыграть Гамлета. Но воплотил этот замысел как режиссер с собственным сыном Назаром. Результат нравился, сильный получился спектакль. К сожалению, время тогда было такое, что Назар вынужден был уйти из театра. Я очень доволен, что поставил Гамлета, и мечтаю к нему вернуться. Возможно, обращусь к “Ромео и Джульетте”. Ведь эти пьесы всегда современны и нужны — и не только молодым».
 
Источник: Зеркало недели

Стычкин Евгений:
 
Как Вы относитесь к модным ныне современным прочтениям классики или перенесению действия классического произведения в современность в театре, в кино?

— Это не модное ныне, это делали испокон веков все. Шекспир переносил то, что до него писалось, в свое время. И так далее. Это делали все всегда испокон веков. Брали старые сюжеты — Фауст, Гамлет, Дон Жуан, которые а) всем известны, б) идеально проверили себя временем, и переносили в более привычную обстановку или в обстановку и время, не соответствующие тому, в которых эти сюжеты, эти истории происходили в первоисточнике. Да, с одной стороны, это интересно, с другой — страшно опасно. И зависит всегда от таланта человека, который это делает. Как и всё в искусстве. <...>
 
Говоря о моде, я имела в виду, что при постановке спектакля привносят настолько много новаторских решений, что ты уже начинаешь терять суть. Как Вы относитесь к подобному новаторству?

— Искусство имеет право на что угодно, если это убеждает зрителей или если в этом убежден художник. Правил не существует никаких. Другое дело, если в каком-то произведении Шекспира переодеть стражников в костюмы ОМОНа. Тут уже вопрос не в новаторстве, это сделали примерно 60 лет назад и с тех пор сделали все, кому не лень, во всех возможных вариантах, и это просто скучно. А боюсь ли я каких-то новаторских вещей на сцене и в кино? Нет, не боюсь.
 
Источник: РуДата.ru

Ступка Богдан Сильвестрович:
 
— Своего «подопечного» Петра Полетаева вы называете героем шекспировского плана, сродни Ричарду III и королю Лиру… Что же в нем, простом рабочем, такого особенного?


— Это очень трагическая роль, небольшая, но очень емкая. По гражданскому чувству своему, по отношению к друзьям этот герой вполне достоин пера Шекспира. Человек прошел Крым и Рим, брал Берлин, а потом погиб ни за что ни про что, просто защищая своих товарищей… Пропал «за цапову душу».
 
Источник: Вести.Ru

Сычева Лидия: «Удивительно прозорлив был Олдос Хаксли, автор романа “О дивный новый мир” — противопоставляя стандартизированное (“цифровое”) общество и “доцивилизационное” (в котором есть Шекспир, поэзия и Бог). Хаксли вторит Пушкину: поэты (и художественное слово) будут всегда, до скончания рода человеческого. Только в цифровом мире это будет гонимое, маргинальное меньшинство».
 
Источник: АПН

Табаков Олег Павлович: «Мечтал ли я сыграть Отелло или Гамлета? Я хотел играть Полония... Были ли у меня неуспешные роли? Да нет, я как-то обходил их стороной...»
 

Тарнавский Максим: «В современном обществе мы утратили понимание того, зачем нам читать Шевченко, Шекспира и Гёте. Федеральные средства выделяются прежде всего на медицину, ведь польза от медицинских исследований очевидна. А что дает чтение Пидмогильного? Да, государство дает деньги на культуру, т. е., на ее коммерческую составляющую — фильмы, издательства, до тех пор, пока они успешны. Славистика никогда не будет высоким приоритетом для государства, ведь мы занимаемся убыточным делом».
 
Источник: Зеркало недели

Терещенко Елена: «Много чего хорошего в этом мире, пожалуй, бывает не для всех. Но, выражаясь предельно кратко и однозначно, “не для всех” — это не значит “хорошо”. Равно как и наоборот. Это не объяснить: Бах, Моцарт, Пушкин, Шекспир — для всех. Дети воспринимают, пусть на каком-то своём уровне, но понимают, чувствуют… Бабушки вместо сказок пересказывают внукам и “Гамлета”, и «Капитанскую дочку». А вот Малер, Джойс, Элиот… Вы себе это представляете — Пруст в кратком изложении?»
 
Источник: Superstyle.ru

Тернавский Игорь Нисонович: «Театр воспитывает, но не напрямую, театр заставляет задуматься, что-то переосмыслить. Но человек не станет вдруг умным и благородным от того, что он посмотрел Шекспира, Чехова, Гёте. Но, в то же время, я глубоко убежден, что ребенок, который растет с театром, и родители, которые об этом думают и ходят постоянно, вот тогда это хорошее настоящее и истинное воздействие. К сожалению, это не всегда бывает так. <…> Я мечтаю, что во дворе будет несколько площадок с куклами, костюмами, будут приходить семьи и под руководством наших актеров и режиссеров разыгрывать спектакли от “Колобка” до того же Шекспира».
 
Источник: Properm.ru

Тернер Джо Линн:
 
— Тексты ваших песен очень грамотные... Обычно рокеры грамотностью не блещут.

— Я изучал английскую литературу в университете. Конечно, очень хотелось тогда выбрать курс музыки. Но я из очень бедной семьи: родители не могли позволить себе платить за мое обучение. Поэтому пришлось выбрать курс литературы. Это была такая «идеальная ошибка» судьбы. Идеальная — потому что на пользу пошла. Я здорово подкован, много читал — от Шекспира до Достоевского. А ведь в жизни-то все тесно с литературой связано. Вся жизнь —- это одна большая книга.
 

Тимашева Марина: «...пьесы современных авторов тоже идут практически повсеместно. И если некоторые из них не выдерживают конкуренции с Островским и Шекспиром, что ж поделаешь? Ведь у нас, вроде бы, демократия и равенство перед законом».
 
Источник: Радио Свобода
Титова Влада:«Еще Шекспир сказал, что нигде не чувствуешь себя таким одиноким, как среди близких людей. У нас становится все меньше телесных контактов. Одиночество может быть по-настоящему опасным, поскольку мы лишаем себя общения друг с другом».
 
Источник: Невское время

Титова Оксана, хореограф-постановщик одноактного балета "Гамлет": «Гамлет — это название синдрома, а не только имя одного персонажа. Как вот ангина, грипп, желтуха, Гамлет».
 
Источник: ERR

Тихоновец Татьяна: «... Шекспир предполагает распахнутость пространства. И не камерность, <...> не замкнутость в какой-то вот маленькой, крошечной, так сказать, сценографической установки. Он требует и другого дыхания».
 

Ткачев Андрей (протоиерей): «Между Гомером и временами осады Трои лежала пропасть, сопоставимая с той, что лежит между нами и Мамаевым побоищем. Кто знает, что чувствовал он сам, когда описывал похороны Гектора и рыдания его матери? Но вот спустя столетия бродячие артисты в Эльсиноре ставят античную пьесу, и Шекспир устами Гамлета произносит: “Что он Гекубе? Что ему Гекуба? А он рыдает”. И мы, чувствуя иррациональную силу и правду этих слов, смешиваемся воедино, где и когда бы ни жили: Гекуба, Гектор, Шекспир, Гамлет, Козинцев, Смоктуновский, режиссёры, читатели, зрители...»
 
Источник: Татьянин день

Ткаченко Владимир: «Больше тяготею к Шекспиру, особенно к трагедиям. Мне почему-то в последнее время нравится изучать биографии подонков и негодяев. И в этом смысле Ричард III для меня представляет особенный интерес. Все остальные шекспировские злодеи как-то помягче».
 
Источник: Звуки.Ru

Топоров Виктор: «Шекспир, считается, ошибался и путал, потому что сильно спешил, да его, может, и вообще не было. Дюма-пэра подводили литературные негры. Но как быть с остальными?»
 

Торо, Бенисио дель: «Забацать Шекспира? Можно, почему нет. Конечно, работа в театре предполагает высокую степень включенности в процесс. Но такой возможности я не исключаю».
 

Тренькина Татьяна Ивановна: «Как Шекспир говорил — театр начинается там, где актёр расстелает коврик. Вот задача: как построить такой театр, где не нужны ни декорация, ни свет, ни музыка. Это ведь мы привыкли, что разные средства помогают нам воспринимать действие, идею спектакля, раскрашивают действие дополнительно. А ведь не это важно — в первую очередь нужно вкус воспитывать в себе».
 
Источник: РИО Панорама

Троицкий Артемий: «… люди, которым абсолютно все равно, кто ими правит — «чмо» или не «чмо», и которые повинуются исключительно стадному чувству, в данном случае какому-то сине-белому, — они, хоть Янукович скажет, что Шекспир был великим украинским футболистом, — им это все равно будет в кайф».
 
Источник: Эхо Москвы

Троицкий Николай: «А еще был один гений, который активно “использовал готовые формы”, и все его наследие состоит из римейков — хроник Холиншеда, итальянских новелл, жизнеописаний Плутарха и даже пьес других драматургов. Имеется в виду Уильям Шекспир, который не изобрел ни одного оригинального сюжета. И не в том смысле, что в мировой литературе насчитывается всего примерно двадцать типологических сюжетов. Нет, Шекспир, заимствовал всё подряд — фактуру, персонажей, их взаимоотношения. Однако это ему нисколько не помешало войти в золотой фонд и сокровищницу».
 
Источник: РИА Новости

Туминас Римас: «Некоторые говорят, что я воспринял дядю Ваню через призму Шекспира. Я не увлекаюсь трактовками, решениями, мне интересна человеческая природа. Хотя все может быть, ведь пыль веков, она действовала и на Чехова, и на нас. Мы просто собрали эту пыль, чтобы взорвать».
 
Источник: Mega-u.ru

Тюмин Сергей Борисович:
 
— Есть ли роль, которую вы всегда хотели сыграть, но по каким-то причинам не сыграли?

— В своё время я пробовал себя в качестве режиссёра, очень хотел поставить «Макбет» Шекспира. На моём сорокалетии был бенефис, где я сыграл Макбета, а вот на большой сцене пока не удалось. Пожалуй, это именно та роль, которую я хотел бы сыграть.
 

Уваров Сергей: «...при всех сюжетных недостатках картина (“Робин Гуд” Ридли Скотта — Ред.) получилась увлекательной и динамичной. Кроме того, создателю "Гладиатора" удалось передать дух средневековой романтики и навести голливудский лоск. Все это делает “Робина Гуда” неплохим выбором для похода в кино с сыном лет 10–12, но при условии, что к тому моменту ребенок будет знать классическую легенду о Робине Гуде, а после фильма вы расскажете ему правду про правление Ричарда Львиное Сердце и Джона I. Или хотя бы дадите почитать пьесу Шекспира “Жизнь и смерть короля Джона”. Шекспир, даром что жил во времена, когда Википедии не было, был гораздо более точен в исторических деталях. Да и художественный уровень его пьесы несколько иной, нежели у фильма Скотта».
 
Источник: iXBT.com

Удовиченко Лариса: «Я не могла бы, наверное, сыграть леди Макбет или Медею. Потому что глубину интриг и страстей из прошлого вряд ли в современных реалиях можно осмыслить по-настоящему. Прошлый век и исторические персонажи не так интересны Мне странно, когда классику осовременивают. И Гамлета одевают в бронежилет!».
 
 

Урбан Петер: «Пьесы Чехова, как прежде, в высшей степени актуальны. Думаю, после Шекспира никто в литературе лучше не смог показать человека».
 
Источник: Огонёк

Успенский Михаил: «...перевел я, собственно, всего один роман — “Конан, варвар из Киммерии”, ну и еще несколько рассказов, причем с польского. Критик Роман Арбитман был в большой претензии: почему не с английского? Я ему тогда ответил: “Небось не Шекспир”. Действительно, мы же читаем Андерсена в переводе с немецкого, поскольку датский в России мало кто знал, и ничего. А английский... Когда я рос, читать по-английски было нечего, разве что газету английских коммунистов “Morning Star”. И “битлами” я не слишком увлекался, а многие в то время язык начали учить именно из-за них. За границей побывать мне тогда совсем не светило, так что английский был совершенно ни к чему. Более того, я его сильно невзлюбил. Ну что за язык такой, где слово может иметь три десятка значений, и при этом без контекста его значение разобрать невозможно? Признак примитивных языков. Мне сейчас легче читать Шекспира, чем современных англоязычных авторов, потому что во времена Шекспира каждое слово имело одно определенное значение. И потом... Он ведь и фонетически омерзительный. И плохо повлиял на русский: скороговорка, голоса выше тоном. Да он совершенно неорганичен русскому языку. Возможно, именно из-за этого у нас с Англией была постоянна взаимная неприязнь. Не можем договориться. С немцами проще: он тебя облает по-своему, ты его по-своему — и все довольны».
 
Источник: Newslab.ru

Устинова Татьяна Витальевна: «Я очень хорошо помню очень смешной рассказ Романа Карцева, он как-то был в хорошем настроении и рассказал мне историю о том, как он мечтал в Одессе поставить “Гамлета” , и поставил, и про то, как это было ужасно. Это было ужасно, потому, что он сказал себе, что он больше не будет вот этой клоунадой дурацкой заниматься, а будет заниматься серьёзной драматургией. Он же серьёзный прекрасный актёр, что правда. И этот “Гамлет” был настолько ужасен, что не только все окружающие это поняли, но и он сам потом уже с юмором оценивая произошедшее, сказал себе: “Нет, ребята, хватит, я больше не буду никогда «Гамлета» ставить”».
 
Источник: Эхо Москвы

Хабенский Константин: «Что касается “Гамлета”, то к нему обращались, обращаются сейчас и всегда будут обращаться. В этом произведении запечатлены понятные и живые страсти человеческого духа».
 

Харатьян Дмитрий:
  • «Как актер мечтаю о Гамлете. В этом году надеюсь сыграть музыкального Гамлета. Подробнее не скажу, чтобы не сглазить».
 
  • «Еще студентом я сыграл Гамлета, а это роль, о которой мечтают почти все актеры. И вот сейчас мне вновь предстоит исполнить роль принца Датского». (Музыкальная версия «Гамлета» на сцене театра «Киноактера» — Ред.
Источник: Вести.Ru

Харрис Джоан: «Но Диккенс-то, как и Шекспир, писал, в сильнейшей степени опираясь на фольклорные образцы, на европейскую традицию сторителлинга. Посмотрите, сколько в его книгах золушек, невинных сирот, злых мачех! Перечитайте“Большие надежды”, они начинаются в точности как сказка. То же самое и у Шекспира, достаточно вспомнить первую сцену “Макбета”. И так во всей европейской литературе, мы все это делаем, сознательно и бессознательно».
 
Источник: Ведомости

Харитонов Андрей: «А какой коллектив был на площадке (съемок фильма “Тайна черных дроздов” — Ред.)! Какие артисты! Мы играли Агату Кристи как Шекспира! Вот в чем дело! Какое отношение на самой площадке — да самое трепетное. Все делали очень серьезно».
 

Хасиев Вильгельм: «На мой взгляд, эксперименты режиссера идут лишь на пользу любому произведению. Спектакль, который годами, а где то и веками не сходил со сцены, сам уже требует новшеств, которые будут способствовать его осовремениванию. К примеру, я видел не одну постановку шекспировского “Гамлета”, все они отличаются друг от друга, но каждая хороша по своему. В этом вопросе главное, насколько профессиональными будут режиссерские ходы, иногда касающиеся даже незначительных элементов и деталей. Например, Гамлет в исполнении Высоцкого был с гитарой. Интересно, не правда ли? В этом плане, на мой взгляд, весьма профессиональным и интересным получился и спектакль “Юлий Цезарь” в постановке Т. Дзудцова. Не случайно же этот спектакль, хотя скептики предрекали ему явный провал, собрал множество призов на различных театральных фестивалях России».
 
Источник: ИА «Рес»

Хапсироков Хизир: «Культура, искусство могут сыграть и играют в объединении и сплочении очень большую роль. Но, несмотря на то, что культура — огромная сила, не только она одна должна помогать в сближении наших народов. Возьмём, к примеру, Шекспира. Почему он известен всему миру? Потому, на мой взгляд, что он гениально воссоздал облик своего народа — англичан. И через его книги люди любой национальности воспринимают англичан как ближайших соседей, про которых всё знаешь. Для нас, кавказцев, такие “объединители” — Достоевский, Тургенев, Чехов, Толстой, про Пушкина и Лермонтова вообще молчу. Для нас они — боги, все мы выросли на их творчестве. И здесь важно понимать, что если народы и могут враждовать, поэты и писатели враждовать не будут никогда, они могут только объединять».
 
Источник: Эхо планеты

Ходжакули Овлякули:
 
— Есть авторы, которые всегда интересны зрителю?
 
— Есть. Меня всегда привлекал Шекспир. Если идти дальше, вглубь веков, это Софокл, Еврипид. Удивительно, но они и сейчас очень современны и актуальны. Гёте, Пушкин, Достоевский, конечно, Чехов и Стриндберг. Они способны рассказать о сегодняшних проблемах человека. Даже если я ставлю спектакль по пьесе современного автора, классика для меня всегда является ориентиром.
 
Источник: 24.KG

Ходнев Сергей: «В XVIII — начале XIX века типичный английский джентльмен в кривом зеркале континентальных наблюдателей выглядел иначе: пьяница, эксцентрик, чудак, которого даже и в житейских вещах не разберешь, а уж с его чувством юмора соприкасаться вообще бесполезно, все равно не поймешь ничего. А еще раньше, например, Шекспир считался на континенте настолько неприличным, что это бросало тень на весь английский театр. А если мы отвлечемся от чар викторианской литературы, то, допустим, шоу Бенни Хилла тоже не образец изысканности и приличия».
 

Хойл Фред: «Какие бы новые факты ни привлекались, жизнь на Земле не могла возникнуть случайно. Полчища обезьян, бегающих по клавишам пишущих машинок, не смогут воспроизвести творения Шекспира по той простой причине, что всей вселенной не хватит, чтобы вместить необходимые для этого обезьяньи орды и пишущие машинки».
 

Холмогоров Егор: «...Пессимизм — это к Шекспиру. Гамлет не торжествует над Клавдием. Антигона торжествует над Креонтом. Закон богов, которому она осталась верна, торжествует над измыслившим человеческое нововведение Креонтом».
 
Источник: Новые Хроники

Хопкинс Энтони:
  • «К тому времени я снялся в нескольких голливудских фильмах, но ни один из них не был таким успешным, чтобы я решился навсегда оставить театр. Я был как в капкане. От одной мысли, что всю свою жизнь я буду играть Шекспира, мне хотелось перерезать себе глотку».
  • «Меня посвятили в рыцари за роль людоеда. До этого я двадцать лет играл шекспировских героев — и никто не обращал на меня внимания!» — недоумевал Энтони Хопкинс после того, как королева Великобритании Елизавета посвятила актера в благородные рыцари и «презентовала» ему титул сэра.
 
Источник: MyJane.ru
  • «Скажу честно, я не люблю театр. В свое время мысль о том, что нужно каждый день плестись туда по любой погоде, надевать дурацкий костюм и декламировать со сцены Шекспира, чуть не довела меня до самоубийства. Я не поклонник Шекспира, в любой момент предпочту ему визит в Диснейленд».
 
Источник: Теленеделя

Хоппер Деннис: «Когда я начинал играть Шекспира в 13 лет, первые истории, которые я слышал, были о великих английских актерах. И мне казалось, что все они — кучка алкашей».
 
Источник: Spletnik.ru

Хоскинс Боб: «Видимо, что-то мне было дано от природы. Когда я читал первый в своей жизни сценарий, я уже откуда-то знал, что и как должен делать. Может быть, в прошлой жизни я был знаком с Уильямом Шекспиром и он мне все объяснил?»
 
Источник: Day.Az
со ссылкой на Эхо планеты

Хоффман Майкл:
 
  • А что вы, знаток и почитатель Шекспира, думаете о негативном отношении к нему Толстого?

    — Прежде всего, не могу себе представить двух более далеких друг от друга авторов. Насколько я понимаю, Толстой не любил Шекспира —– подозревал его в сокрытии своей позиции, считая это неким изъяном. Джон Китс, английский поэт, определил Шекспира как мастера “негативной способности”. Я уверен, что термин попал также и в русскую эстетику. Он означает, что Шекспир, создавая своих героев, никогда не открывает собственной позиции. Создает своих героев, но вы никогда не узнаете — на чьей стороне сам стоит с моральной точки зрения.

    Толстой же — прямая противоположность. В своих произведениях он словно делает слепок себя, своей морали. Все, о чем пишет, пропускает сквозь собственный духовный опыт, через призму своего эго. Думаю, Толстой находил Шекспира морально неблагонадежным. Бернард Шоу не любил Шекспира по той же причине, и Толстой с Шоу очень симпатизировали друг другу.

    Но у Толстого с Шекспиром есть и сходство. Оно не относится к “Последнему воскресению”, но хорошо ощутимо в связи с “Анной Карениной”.

    — Извините, что перебиваю, но как вы думаете – когда лучше читать Толстого?

    — Я как раз об этом. “Анну Каренину” — лет в пятнадцать-шестнадцать. Но вот Вирджиния Вульф сказала интересную вещь о пьесе “Гамлет”: если каждый год перечитывать “Гамлета” и записывать свои ощущения, то к концу жизни будет готова автобиография. Моя мысль такова: если вы прочитываете “Анну Каренину” в шестнадцать, потом в двадцать шесть, еще раз в тридцать шесть и, наконец, в пятьдесят шесть, — то вы прочитываете пять разных романов.

    Благодаря изменению вашего внутреннего опыта, благодаря тому, что именно вы каждый раз способны понять у Толстого или у Шекспира, для вас меняются их произведения. Они столь обширны и глубоки, что восприятие их зависит только от вашего интеллектуального кругозора. Каждый анализ уже на другом уровне, этот процесс никогда не прекращается. 
Источник: Юга.ру

Филиппенко Александр: «Любой персонаж зависит от режиссерской формулы, в которой действует актер. Анатолий Эфрос говорил: “Актер должен понимать свое место в формуле”. Другая формула — другой образ. А Любимов любил говаривать: “Вот Шекспир написал, я же должен что-то там добавить свое”. И мне приходится добавлять».
 

Филиппова Татьяна: «В основе “Кати Кабановой” (опера Л. Яначека — Ред.) — пьеса Островского “Гроза”. На родине отношение к этому произведению сильно запорчено школьным курсом русской литературы. Ученическая подсказка о “луче света в темном царстве” настолько навязла в зубах, что мешает оценить прелесть пьесы, которая действительно очень хороша — не зря же Островского прозвали “русским Шекспиром”».
 

Фокин Валерий: «А Петербург меня питает. Все спектакли, которые я в нем поставил, — про этот город, он их составная часть. И в “Гамлете”, который я сейчас репетирую, Петербурга просто не может не быть — пусть не во внешних знаках, но во внутренних он проявится обязательно».
 
Источник: Newslab.ru

Фомин Олег: «Шекспировский “Гамлет” гораздо слабее, чем “Калигула»”. Поэтому когда мне в театре предложили играть Гамлета — просто Гамлета — мне было мало. Про Гамлета — это отдельная история. Залезьте в Интернет и почитайте: Саксон Грамматик, “Сага о Гамлете” <…> Это сага, по которой Шекспир написал свою пьесу. Там очень простая история. Даже есть оценка Гамлета, в конце: “Не знаю чем больше восхищаться в этом юноше — его мудростью или его беспредельностью”. Почему? Если вы почитаете Шекспира, то все всю пьесу выясняют, сумасшедший Галет или нет. Но нигде не написано, почему они это выясняют. А он — наследник. Блаженного убивать нельзя. Что он сделал, реальный Гамлет? Когда он понял, что его убьют, человек начал прикидываться сумасшедшим, чтобы занять трон и отомстить за отца — всё! Играл безумного. Тогда понятно, что его трогать нельзя, и надо проверять его всё время… Если вы возьмёте Шекспира, то прочтёте: “Шут, я помню все твои уроки!..” А какие уроки? Будь шутом — и тогда ты выживешь! Вот это — интересно сыграть».
 

Фрай Стивен: «“Боже, каким же надо быть идиотом, чтобы голосовать”, говорим мы себе с видом напыщенного нахала, у которого на все случаи жизни готова цитата из Шекспира. Я и сам такой: “Чем связываться с какой-либо партией и рисковать своей репутацией, отдавая за нее голос, я лучше положусь на остроту своего ума, потому что я их всех насквозь вижу”. Поверьте, я прекрасно понимаю, как привлекательна эта позиция. Но мне кажется, мы все в глубине души знаем, что она нас недостойна».
 
Источник: Радио Свобода

Фрейд Зигмунд: «Сомнение в одушевлённости, которое мы должны допустить в том, что касается куклы Олимпии, при разборе этого более сильного примера зловещего вообще не принимается в расчёт. Писатель (Э. Т. ГофманРед.), правда, пробуждает в нас сперва род неопределённости, не давая нам поначалу догадаться — наверняка не без умысла,— вводит ли он нас в мир реальный или же в произвольно избранный им фантастический мир. Ведь он, как известно, имеет право сделать и то, и другое, и когда он, к примеру, избирает сценой для своего повествования мир, населённый духами, демонами и призраками, как Шекспир в “Гамлете”, “Макбете” и — в несколько ином смысле — в «Буре» и «Сне в летнюю ночь», то нам остаётся лишь склониться перед его решением и на тот срок, что мы предаёмся ему в руки, рассматривать этот мир как реальность. Сомнение это, однако, исчезает в ходе гофмановского повествования: мы замечаем, что писатель и нам самим хочет дать посмотреть через очки или трубу демонического оптика, что он, может быть, сам, собственной персоной, глянул через подобный инструмент. <…> Души дантова Ада или привидения в шекспировских “Гамлете”, “Макбете”, “Юлии Цезаре” могут быть достаточно мрачными и устрашающими, но зловещего в них, по сути, столь же мало, как и в радостном мире богов Гомера».
 

Ффорде Джаспер: «Ну и я стараюсь как-то пересказывать сюжеты произведений, на которые ссылаюсь, чтобы читатель уж совсем не потерялся. Хотя на самом деле интеллигенция просто украла у людей классику: считается, что только они читают, например, Шекспира, но на самом деле это не так. Поверьте мне, Шекспира читают все!»
 

Ценёв Дмитрий: «Не знаю, как там по-датски — ни в школе не изучал, ни в институте, но Гамлета, когда он говорит: “Слова, слова…” — я понимаю чисто по-русски — так, каковую возможность предоставляет мне мой Великий и Могучий».
 

Цискаридзе Николай:
  • «Комедийные образы иногда бывают сложнее драматических. Этот сериал (“Моя прекрасная няня” — Ред.), конечно, не “Гамлет”, но лучше многих версий классического шедевра. Знаете, как некоторые режиссеры издеваются над Шекспиром? Прихожу однажды на премьеру “Гамлета” в один из ведущих московских театров и впадаю в шоковое состояние: перед тем как произнести знаменитый монолог, принц Датский писает прямо на сцене. Я хожу в театры наслаждаться искусством, а на это, если кому интересно, можно в антракте посмотреть в туалете. После такого нельзя не оценить талантливо поставленный и сыгранный сериал».
 
  • «В шесть лет я уже знал, кто такой Дзеффирелли, тогда как все мои сверстники были уверены, что это название какого-то страшного заболевания (смеется). В этом же возрасте я уже был знаком и мог вполне внятно пересказывать все трагедии и комедии Шекспира, знал причину, сподвигнувшие Анну Каренину броситься под колеса поезда».
     
    Источник: Stylemania.KM.RU
  • «Недавно в Москву приезжал молодой английский балетмейстер Кристофер Уилдсон, чтобы поставить в Большом балет “Гамлет”. Но после того как он открыл пьесу Шекспира, то от работы отказался, поскольку узнал, что там много персонажей. <…> Я говорю серьёзно. Вы можете проверить мои слова у других свидетелей. Он всюду объявил, что будет ставить “Гамлета”, и только после этого поинтересовался сюжетом. Таков уровень мышления сегодняшних балетмейстеров — молодых да ранних».
 
Источник: Эхо планеты

Цукерман Слава: «Режиссеру не нужно переживать опыты. Он переживает, возможно, что-то схожее. Это сложный процесс. Но самому пройти через это не нужно. Шекспиру же не надо было душить женщин, чтобы написать "Отелло"».
 
Источник: Кино-Театр.РУ

Цыбульский Владимир: «Был такой принц Датский, описанный Саксоном Грамматиком и прибранный позже Шекспиром. Сидел в углу, вязал сеть из канатов с колышками. Смеялись над ним, думали, что сумасшедший. А он дождался вечеринки, сеть сбросил на дядю-убийцу и придворных. И передавил всех как котят».
 
Источник: Газета.Ru

Чернобаева Галина Викторовна: «Дорогая для меня роль Шута в “Короле Лире” Шекспира. Когда узнала, что в театре собираются ставить эту пьесу, сама попросила роль и благодарна, что меня услышали».
 

Чернов Андрей: «Откуда берется драматургия? Наверное, из зазора между текстом и действием. Так, во всяком случае, у Шекспира. Что ж, послушаемся совета Пушкина и взглянем на трагедию глазами Шекспира».
 
Источник: Новая газета

Черток Леонид: «Станиславский второй раз умер бы, узнав, что кто-то в России решил все спектакли подогнать под общий временной стандарт — 2 часа 40 минут, а Шекспир так просто заколол бы невежу на дуэли».
 
Источник: Rusnord

Чехов Антон Павлович
  • «Я знаю, что Шекспир писал лучше, чем Златовратский, но я не могу этого доказать». 
Источник: Грани.ру 
  • Сто семнадцать лет назад Антон Чехов в письме к Алексею Суворину заметил, что великие (он называл их «вечными») и просто хорошие писатели имеют один общий признак: «Они куда-то идут и Вас зовут туда же, и Вы чувствуете не умом, а всем своим существом, что у них есть какая-то цель, как у тени отца Гамлета, которая недаром приходила и тревожила воображение». 

Чкоидзе Арчил: «Мы не противопоставляем себя Шекспиру, Гюго и Гёте, наоборот, мы учимся у них многому, так же, как и наши предки. Мы сторонники именно этого — грузинское общество и будущие поколения должны знакомиться с любыми достижениями искусства и культуры».
 
Источник: Геополитика

Чугаев Лев Александрович: «Часто важна не сама истина, а ее освещение и сила аргументации, в ее пользу развитой. Важно и то, что делится своими мыслями гениальный ученый, подсказавший всему миру, что он способен творить великое, отыскивать ключ к сокровенным тайнам природы. В этом случае позиция Менделеева, пожалуй, напоминает ту, которую занимают великие художники Шекспир или Толстой. Истины, приводимые в их творениях, стары как мир, но на вечные времена останутся юными те художественные образы, в которые эти истины облечены».
 
 

Чуковская Екатерина: «Любопытная идея реализуется в Грозном. К нам пришел Иналбек Шерипов, человек, увлеченный идеей создания игровой студии “Чеченфильм”. Любопытно, что проблемы Кавказа они пытаются осмыслять через экранизации произведений Чехова и Шекспира. Иналбек — настоящий пассионарий, горящий идеей».
 
Источник: Новая газета

Чусова Нина:  
  • «... я всю жизнь хочу поставить “Макбет” Шекспира. Но вообще в театре считается это самая ужасная пьеса, с ней связаны самые неприятные истории, и никто не соглашается. Куда я ни приду — вот что угодно, только не “Макбет”. Однажды я уже решилась, очень хочется поставить, и меня приглашают в Новосибирск, я говорю: “Ребята, давайте, решитесь, пожалуйста. Моя любимая пьеса, мне так хочется...” И все такое. Согласились. И через неделю звонок: “Ни в коем случае! У нас один артист упал с крыши, второй еще куда-то пропал. Всех, кого на распределение, что-то с ними случается”. Поэтому есть какие-то вещи, действительно почему-то что-то связано с этим, что-то мистическое. В “Современнике” то же самое: никто не хочет, не берутся за это дело».
 
Источник: Радио Маяк
  • — Вся классическая литература о любви. Почему именно Шиллер?

    — Потому что он социальнее, чем, скажем, Шекспир. Его волнует несправедливость именно социального характера, а соотношение сил очень напоминает сегодняшее.
     
    Источник: Кино-Театр.РУ

Шаламов Варлам: «Я мог бы стать новым Шекспиром. Но лагерь все отнял».
 
Источник: Прочтение

Шалевич Вячеслав: «Для меня театр — своеобразный алтарь, поэтому многие современные постановки я понимаю с трудом. Некоторые из них перешли многие грани, ранее недопустимые: мат со сцены, обнажёнка. Сейчас разрешено всё. И вроде интересные режиссёры работают, с выдумкой. Но я не могу понять, почему надо с фаллосами бегать в «Антонии и Клеопатре» (постановка Кирилла Серебренникова), это ведь всё же Шекспир!»
 
Источник: Наша Версия

Шалит Шуламит: «Каждый — в свой черед сдает экзамены. На знания. На выживаемость. На память о себе. Все и вся держат экзамен перед временем. Искусство, музыка, поэзия. Шекспир и Пушкин, Цветаева и Ахматова — и они в каждую новую эпоху проверяются на прочность».
 
Источник: The Epoch Times

Шандурина Алла: «Способности любить и страдать связаны с мозгом, но они духовнее. Они во многом остаются неизменными. Сейчас тоже можно встретить шекспировские страсти, хотя и при Шекспире не все обладали этими страстями. Не каждый способен на них».
 
Источник: Город 812

Шаровский Александр: «Иногда берешь известную пьесу, думаешь, что будет интересно, а она публикой не воспринимается. При этом выяснилось, что высокая классика, как Расин, или высокая комедия, как Шекспир, всегда находит отклик в зале. И современные вещи мы ставим, ставим наших современных авторов — Максуда Ибрагимбекова, Эльчина. На эти спектакли тоже приходит многочисленная публика. <…> Кто-то едет в Россию поступать в вуз, кто-то зарабатывает там деньги. Тем, кто поедет учиться в Англию, может, русский язык не нужен. Но надо понимать, что аналогов русской литературы в мире нет. В мировой литературе она стоит особняком. Это самая духовная литература. Драматургических вершин в мире две — Шекспир и Чехов. А интеллигентность это не уровень образованности, не количество полученных дипломов, а особый склад души».
 

Шатин Ю. В.: «Пушкин создал и систему стиха, и систему прозы. Шекспир оказался замкнут в системе стихотворной речи. Исторический вклад Шекспира в английскую литературу оказался меньше, чем вклад Пушкина в русскую. А если говорить о поэзии, то в любом случае англичанину ближе Шекспир. Мы же имеем дело не столько с Шекспиром, сколько с переводами. Кстати, в Англии чуть ли не треть Шекспира не печатается по соображениям цензуры, там, где проявляется неверная сексуальная ориентация, там, где главный герой не «смуглая леди сонетов», а молодой человек, которому эти сонеты посвящены».
 

Шварц Елена: «Кстати сказать, в искусстве нет прогресса. В отличие от науки и техники, в литературе величайшие достижения были достигнуты уже в древности. Шедевр нельзя улучшить, нельзя превзойти. Стоит вспомнить Эсхила, Шекспира, Пушкина... Литература не “улучшается”, она только “наполняется”. И то же самое верно в отношении каждого творца».
 
Источник: OpenSpace.ru

Шевченко Владимир: «...банкирам я настоятельно рекомендую посмотреть эпизод из фильма по пьесе Уильяма Шекспира “Венецианский купец”, в котором происходит суд ростовщика Шейлока над своим должником: «Ты хочешь правосудья? Его получишь больше, чем желаешь». Это очень поучительный эпизод. Потому что российские банки (впрочем, не только российские) ведут себя как Шейлок. И такое поведение рано или поздно может привести к печальным последствиям для самих банкиров. Так уже было в истории. И так может случиться ещё раз».
 
Источник: FinNews.ru

Шевченко Максим: «Когда люди отрываются от своей убогой жизни, убогих философских мыслей и спорят, допустим, о тех же самых Карамазовых, о Гамлете, о любых литературных персонажах, когда их это задевает, они начиняют духовно расти».
 
Источник: Русский журнал

Шевчук Владислав: «Именно парнем в массовке я по-настоящему понял Шекспира, понял, из-за чего у него там все происходит и почему в итоге все погибают. Я всегда любил рассуждать и, сопоставляя реплики в спектакле, вдруг осознал: там есть момент, когда влюбленный Ромео после сцены на балконе приходит к брату Лоренцо, а тот его встречает словами: "Мой друг, вполне ли ты здоров, что пробудился раньше Петухов". То есть в Венеции был такой человек Петухов, и обычно Ромео вставал раньше Петухова и приходил, а теперь тот встал раньше. С него-то все и началось…». 
 

Шендерович Виктор Анатольевич:
  • «Немец Штилике, не забивший пенальти в той полуфинальной серии с французами, опустился на поле, съежился и закрыл лицо руками. Я видел нескольких Гамлетов на могиле Офелии — ни один из них не произвел на меня такого сильного впечатления».
    Источник: Новая газета 

Шенкман Ян: «Горшок дороже Бога, а “сапоги выше Шекспира”, как заявил когда-то нигилист Писарев, любимый писатель Владимира Ильича Ленина. Это и есть смерть культуры. Кризис пострашнее финансового».
 
 
Источник: Взгляд

Шершуков Александр: «У Уильяма Шекспира венецианский ростовщик Шейлок в качестве компенсации за невыплаченный ему долг собирался взимать эквивалент, вырезая соответствующее число фунтов мяса из тела должника. Российский бизнес круче захудалого еврея Шейлока. Бизнес сам, будучи должником, приходит к заимодавцу-работнику и говорит: “Я обязательно отдам долги, но вначале ты должен — еще раз — оплатить мне мое техническое перевооружение. А откуда ты “вырежешь” эти деньги, меня не волнует”».
 
Источник: Солидарность

Шимов Ярослав: «Исторические репутации поначалу неустойчивы, но однажды устоявшись (иногда для этого требуется много десятилетий), они приобретают необычайную прочность. Об этом многое могли бы рассказать Ричард III или Сальери. Историки давно уже сильно сомневаются в справедливости обвинений в адрес обоих, но кому какое дело: Шекспир и Пушкин навеки пригвоздили английского короля и итальянского композитора к позорному столбу. А мемуаров в свою защиту ни тот, ни другой обвиняемый написать не успели. В отличие от Наполеона, который на острове Святой Елены не терял времени и в надиктованных секретарю записках придал своей мегаломанской эпопее благородный блеск борьбы за свободу и единство Европы».
 
Источник: Новая газета

Ширвиндт Александр Анатольевич: «...в театре, как известно, все гении: непонятые или несостоявшиеся. Они должны все время играть Гамлетов, и когда их 83 “штуки”, с ума сойти можно».
 
Источник: Невское время
 

Шифрин Ефим Залманович: «В искусстве не бывает так, как уже у кого-то было. Скажем, Малевич не писал так, как Тициан. И тогда вся мировая драматургия закончилась бы на “Гамлете”, потому что это, как принято считать, самая лучшая пьеса всех времён и народов».
 
Источник: Наша Версия

Шишкин Михаил: «После “Венериного волоса” был долгий период пустоты и депрессий. Казалось, что новая книга никогда больше не придет. А если ты сам про себя знаешь, что ты больше не писатель, что ты кончился, как кассета в принтере, и тебя можно выбросить на помойку, то не поможет никакое признание. В такие бесконечные ночи понимаешь, что имел в виду Шекспир, когда писал “time is out of joint”. А потом пришел “Письмовник” и вправил время, как вывихнутый сустав».
 
Источник: Голос России

Штайн Петер: «Вот как греки изобрели театр, как Шекспир дал этому театру новый импульс в эпоху Возрождения, так и Чехов дал возможность просуществовать жанру до начала XXI века… а что будет дальше?»
 

Шумский Александр (иерей):
 
  • «Уходящий год (2010 — Ред.) передает следующему колоссальную напряженность во всех отношениях — в духовно-нравственном, политическом, социальном, национальном. Говоря образно, время набухло и вот-вот прорвется. Сама субстанция времени изменилась. Оно превратилось из плавно-текучего в сгусток энергии чудовищной силы. Уже не подходят нам слова Шекспира о времени:

    А в шорохе часов неторопливом
    Украдкой время к вечности течет.

    Сегодня больше вспоминается Велимир Хлебников:

    Пули, летя невпопад,
    В колокола били набат.
    Или строки из последних стихов Сергея Попова:

    Вот идут пулеметные роты,
    Начинается сказка-война.
    Впереди у ковров-самолетов
    Ночь, как дерево, сожжена.


    Время больше не желает течь украдкой, мощным потоком оно, сметая все на своем пути, устремилось в эсхатологическую трубу, за которой «мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда» (2 Пет. 3, 13)».


Шур-Селектар Ольга:

— Почему, когда мужчина переодевается женщиной — это комедия, а когда женщина надевает мужскую одежду — это, почти всегда, драма?— Ну, из этого «правила» есть исключения, например, «Двенадцатая ночь» Шекспира. Возможно, для женщины такой «маскарад» тяжелее. Зингер не писал «комедии положений», даже переодевания у него всегда трагические и странные. Он же не Шолом-Алейхем, он не сентиментальный писатель.
 
Источник: NEWSru Израиль

Шушарин Дмитрий: «Что же касается разделения на лохов и элиту, то в современной России типичный лох — принц Гамлет. У него были все возможности наблюдать из Виттенберга, как Дания встает с колен при новом короле, или же самому принять участие в этом подъеме, покровительствуя театру и фехтованию. Так нет же, стал выяснять обстоятельства смерти своего отца. Лох лохом».
 
Источник: Грани.ру

Щербино Ксения: «Биографии городов Акройду удаются лучше, чем биографии выдающихся людей. При провальном “Шекспире” — изумительный “Альбион” и вот теперь “Венеция”».
 

Щипанов Михаил: «Подданные должны были и с научной точки зрения убеждаться в том, какое счастье выпало им жить в эпоху Романовых, Стюартов или Бурбонов. В этой связи особых успехов добился мировой классик Вильям наш Шекспир, который очень грамотно “опустил” многочисленных безумных и кровавых генрихов и ричардов, показав, насколько должна быть счастлива старая добрая Англия под сенью знамен Виндзоров. Оттого Шекспира и называют ныне первым в истории крупным пиарщиком».
 

Эйр Ричард: «Британский театр “колонизировал” Чехова так же, как русский — Шекспира».
 
Источник: Lenta.ru

Эккерман Иоганн Петер:  «Истинно одарённый человек испытывает внутреннюю потребность в общении с великими предшественниками, и эта потребность свидетельствует о его высоких задатках. Надо изучать Мольера, изучать Шекспира, но, прежде всего, древних греков».
 
Источник: «Беседы с Гёте» (1827)

Эмис Мартин: «Кто-нибудь всегда смотрит из-за твоего плеча, как ты пишешь: мать, учитель, Шекспир, Бог».
 

Эммерих Роланд: «Напугаю вас фактом, что Шекспир не написал ни одной из тех пьес, которые ему приписывают. Сейчас я частенько наезжаю в Великобританию, встречаюсь с актерами и историками, и градус обсуждения всегда поднимается, как только речь заходит об авторстве Шекспира — этот вопрос остается открытым едва ли не сотню лет уже. О его жизни известно так мало, что это вынуждает людей задуматься: возможно, за его пьесами стоит кто-то другой».
 
Источник: Дни.ру

Эренбург Лев: «Вы знаете, по содержанию ведь все уже написано. Да, есть в «новой драме» неплохие авторы. Но мне кажется, что все уже заложено в драматургии Шекспира, Чехова. И заложено более глубоко. Никакого принципа у меня нет. Если вы мне найдете хорошую современную пьесу, которая полностью разложится на труппу, я начну работать с ней».
 
Источник: Атмосфера

«Эхо Планеты»: «В современной Польше театр стал одной из тех главных площадок, где ведётся открытая, порой болезненная дискуссия по вопросам, которые волнуют польское общество, с ничем не сдерживаемой откровенностью анализируются самые острые проблемы. Будет ли это Шекспир или античная драма, идёт ли пьеса современного польского автора, театр переосмысливает и развенчивает мифы, чрезвычайно живучие в польской культуре».
 
Источник: Эхо планеты

Юмов Олег:
  • — Ваш «Максар. Степь в крови» по пьесе Уильяма Шекспира «Макбет», кажется, был удачной попыткой перенести европейский сюжет на бурятскую почву.

    — Это была попытка поступить так же, как сделал Акира Куросава, который перенес шекспировский сюжет в средневековую Японию и назвал ее «Трон в крови». Удалось мне это или нет — другой вопрос. Это всего лишь этап, попытка пробиться через Шекспира к своей стилистике. Пока никто не знает, как будет выглядеть кочевнический театр Бурятии. Я думаю, спектакль «Мамаша Кураж» идеально бы вписался в бурятскую культуру, так как главная героиня, словно кочевник, всю жизнь тащит на себе кибитку жизненных проблем.
  • «... у Уильяма Шекспира мироощущение кратко можно обозначит как «здесь и сейчас», у Жана-Батиста Мольера — мощный сгусток энергии, у Антона Чехова — ностальгия, у Ивана Бунина — чувственность и меланхолия».
 
Источник: Тайга.инфо

Юркевич Дмитрий:«... когда моя мама была студенткой консерватории, с ней учился весьма талантливый молодой человек, беззаветно любивший Шекспира. И вот в кинотеатрах Минска (это был конец 60–х) прошел фильм “Гамлет”. Он посмотрел, а после удалился в лес и повесился, прихватив с собой томик Шекспира... Вот чем может быть чревато настоящее искусство! Так что вы поосторожнее тут...»
 

Юшин Ян: «Фильм сделан, конечно, на “отечественном” материале. Но хотели его создатели или нет, получился гениальный портрет всей современной цивилизации. В этой киноленте словно воплотился завет Шекспира, вложенный им в уста Гамлета: “держать как бы зеркало перед природой, показывать доблести ее истинное лицо и ее истинное — низости и каждому веку истории — его неприкрашенный облик”. С поистине шекспировским размахом “Кин-дза-дза” изображает неприкрашенный облик нашего века. И если портрет пришелся не по душе, то, как говорится, “на зеркало неча пенять”».
 

Ямпольская Елена: «Драматургический герой, если вдуматься, беззащитен, словно покойник. Ты можешь нафантазировать про него все что угодно: например, Гамлет жил с Горацио. Принц Датский на дуэль не вызовет, в суд за репутационный ущерб не подаст. Покорно выйдет на сцену оклеветанным».
 
Источник: Известия

Янковский Олег Иванович: «На съемках “Зеркала” Андрей (Тарковский — ред.) признался мне, что хочет поставить спектакль в “Ленкоме”, я рассказал об этой идее Марку Захарову. Естественно, я рассчитывал сыграть Гамлета, но в последний момент Тарковский пригласил Солоницына, а мне предложил роль Лаэрта, от которой я отказался... Через несколько лет, когда Анатолия уже не было в живых, Андрей позвонил мне: “Если не держишь зла, приходи”. Я сыграл вместо Солоницына в “Ностальгии”, и тогда Андрей сказал, что хочет снять со мной киноверсию “Гамлета”. Очевидно, он не вполне удовлетворился первым театральным опытом. Увы, идея с Шекспиром не состоялась. Тарковский остался на Западе, меня перестали выпускать к нему на съемки, так все и заглохло.
 
Источник: Trend

Яралова Елена: «Хочу сыграть леди Макбет Шекспира, я даже знаю где и с кем, но об этом пока мало кто знает».
 
Источник: IzRus

Яхонтов Андрей:
  • «Стоит ли сочинять произведение, суть которого выражена в 66-м сонете Шекспира, — то есть по существу впустую тратить время и силы на фиксацию и разжевывание этого великого творения? Ведь в этом сонете сказано все и обо всем. Но Высоцкий сочинил “Я не люблю” — о том же самом, но совершенно иначе, другим языком и с учетом наступивших новых реалий. Получилось равное произведение». 
  • «Почему надо мстить? Представьте ситуацию: Гамлету является тень его отравленного отца и заявляет: “Сынок, только не надо делать плохое никому из тех, кто меня отправил на тот свет”. Что сталось бы с принцем Датским, чем бы он занялся, о чем было бы Шекспиру сочинять великую пьесу? Мы лишились бы шедевра мировой литературы. Из этого видно: мстить необходимо!»

Яцко Александр: «...ставить классические пьесы легче и естественнее. Они действительно прошли испытание временем. “Двенадцатую ночь” трудно испортить. Она всегда будет иметь зрительский успех. Шекспир всегда будет драматургом номер один! Он это место занял навечно». 
Источник: Кино-Театр.РУ

©

Информационно-исследовательская
база данных «Русский Шекспир», 2007-2023
Под ред. Н. В. Захарова, Б. Н. Гайдина.
Все права защищены.

russhake@gmail.com

©

2007-2024 Создание сайта студия веб-дизайна «Интэрсо»

Система Orphus  Bookmark and Share

Форум «Русский Шекспир»

      

Яндекс цитированияЭлектронная энциклопедия «Мир Шекспира»Информационно-исследовательская база данных «Современники Шекспира: Электронное научное издание»Шекспировская комиссия РАН 
 Каталог сайтов: Театр Каталог сайтов - Refer.Ru Яндекс.Метрика


© Информационно-исследовательская база данных «Русский Шекспир» зарегистрирована Федеральной службой
    по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследия.

    Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25028 от 10 июля 2006 г.