Новости
13.04.2011
Панцирь на вырост
Сильвана Гандольфи «Альдабра. Черепаха, которая любила Шекспира». «Самокат», 2010.
Похоже, издательству «Самокат» скоро придется сделать новую серию под названием «О пользе переселения душ». Дело в том, что «Альдабра. Черепаха, которая любила Шекспира» — уже второй за последнее время детский проект «Самоката», в котором замысел крутится вокруг перевоплощения после смерти. И, кстати, в обоих случаях идея исходит от итальянских писательниц — Анджелы Нанетти и Сильваны Гандольфи. Может, папа Римский спешно принял буддизм, а литература решила его поддержать?
Повествование о маленькой девочке Элизе и ее психически больной бабушке, которая превращается в исполинскую черепаху с острова Альдабра, можно композиционно разделить на три части. Первая — фамильная история, где рассказывается о дружбе любопытной и смышленой Элизы с экстравагантной чудаковатой старухой, о пристрастии последней к Шекспиру и о семейном конфликте: мать Элизы запрещает ей навещать бабушку, которая ни в какую не желает лечиться. Вторая часть — превращение бабушки в черепаху. Третья — кража черепахи коллекционером, которому для террариума не хватает именно исполинской породы, затем поиски и всеобщее примирение. Честно говоря, сюжет с исчезновением черепахи кажется лишним. Он искусственно оживляет историю, придавая ей детективный характер. Но это не столь принципиально. Важно, что на выходе мы получаем прекрасный образный язык и очень привлекательный вывод — мысль Шекспира о том, что «мы знаем, кто мы такие, но не знаем, кем можем стать» (в данном случае после смерти). Однако путь, который автор заставляет проделать читателя, чтобы к этому выводу прийти, вызывает сомнения. И вот это уже серьезно. Главная героиня, Элиза, вынуждена врать маме и поощрять болезнь бабушки. А ради чего, если превратившись в черепаху, бабушка охладела к внучке, перестала разговаривать и разучилась любить? Не лучше ли тогда было умереть человеком?
И тут мы оказываемся перед очень сложным вопросом: стоит ли вообще говорить о смерти в детской литературе? Исходя из примера Сильваны Гандольфи — нет. Какой смысл поднимать эту тему, если она лишает книгу юмора, а читателя — надежды? Вряд ли после страшной отвратительной сцены превращения бабушки в черепаху какой-нибудь ребёнок захочет, чтобы подобное случилось с его родственниками или хуже того — с ним самим.
Взрослый человек, разумеется, способен оценить философскую подоплёку повести и ее романтический посыл — стремление каждому, в том числе и сумасшедшему, даровать свободу и право выбора, возможность обернуться черепахой, если это способно сделать его счастливым. Ребёнку все эти мысли, как и отрывки из Шекспира — полоумная бабушка обожает разыгрывать его пьесы — можно предложить разве что на вырост.
Похоже, издательству «Самокат» скоро придется сделать новую серию под названием «О пользе переселения душ». Дело в том, что «Альдабра. Черепаха, которая любила Шекспира» — уже второй за последнее время детский проект «Самоката», в котором замысел крутится вокруг перевоплощения после смерти. И, кстати, в обоих случаях идея исходит от итальянских писательниц — Анджелы Нанетти и Сильваны Гандольфи. Может, папа Римский спешно принял буддизм, а литература решила его поддержать?
Повествование о маленькой девочке Элизе и ее психически больной бабушке, которая превращается в исполинскую черепаху с острова Альдабра, можно композиционно разделить на три части. Первая — фамильная история, где рассказывается о дружбе любопытной и смышленой Элизы с экстравагантной чудаковатой старухой, о пристрастии последней к Шекспиру и о семейном конфликте: мать Элизы запрещает ей навещать бабушку, которая ни в какую не желает лечиться. Вторая часть — превращение бабушки в черепаху. Третья — кража черепахи коллекционером, которому для террариума не хватает именно исполинской породы, затем поиски и всеобщее примирение. Честно говоря, сюжет с исчезновением черепахи кажется лишним. Он искусственно оживляет историю, придавая ей детективный характер. Но это не столь принципиально. Важно, что на выходе мы получаем прекрасный образный язык и очень привлекательный вывод — мысль Шекспира о том, что «мы знаем, кто мы такие, но не знаем, кем можем стать» (в данном случае после смерти). Однако путь, который автор заставляет проделать читателя, чтобы к этому выводу прийти, вызывает сомнения. И вот это уже серьезно. Главная героиня, Элиза, вынуждена врать маме и поощрять болезнь бабушки. А ради чего, если превратившись в черепаху, бабушка охладела к внучке, перестала разговаривать и разучилась любить? Не лучше ли тогда было умереть человеком?
И тут мы оказываемся перед очень сложным вопросом: стоит ли вообще говорить о смерти в детской литературе? Исходя из примера Сильваны Гандольфи — нет. Какой смысл поднимать эту тему, если она лишает книгу юмора, а читателя — надежды? Вряд ли после страшной отвратительной сцены превращения бабушки в черепаху какой-нибудь ребёнок захочет, чтобы подобное случилось с его родственниками или хуже того — с ним самим.
Взрослый человек, разумеется, способен оценить философскую подоплёку повести и ее романтический посыл — стремление каждому, в том числе и сумасшедшему, даровать свободу и право выбора, возможность обернуться черепахой, если это способно сделать его счастливым. Ребёнку все эти мысли, как и отрывки из Шекспира — полоумная бабушка обожает разыгрывать его пьесы — можно предложить разве что на вырост.