Голливуд замахнулся на Уильяма Шекспира

Режиссер Роланд Эммерих постоянно спорит с учеными. В фильме «Послезавтра» с метеорологами, в «10 тысяч лет до нашей эры» с палеонтологами, в «2012» — с геологами. Но Роланду удалось превзойти себя и в новой картине «Аноним» замахнуться на самого Уильяма нашего Шекспира, поставив под сомнение его авторство. А также втянуть в эту авантюру добропорядочного британца Риса Иванса. Пока историки и литературоведы ведут диспуты о правдивости этой теории, «МК-Бульвар» воспользовался визитом режиссера и актера в Москву и лично поинтересовался у них, что они сами обо всем этом думают.

Фото: Геннадий Авраменко

— Роланд, сценарий попал вам в руки десять лет назад. Почему прошло столько времени, прежде чем вы решили снять эту картину?

— Дело в том, что в первоначальном сценарии был треугольник из Уильяма Шекспира, графа Оксфорда и драматурга Бена Джонсона. И помимо их отношений в сюжете больше почти ничего не происходило. Но мне всегда казалось, что фильм не может быть посвящен какой-то одной теме. Да к тому же возникал резонный вопрос: если граф Оксфорд написал все эти пьесы, почему он не мог поставить под ними свою подпись? И этот вопрос я адресовал Джону Орлоффу (сценаристу. — »МКБ»). Так в процессе наших обсуждений мы решили, что вся интрига тут в престолонаследии, в том, кто станет следующим королем Англии. Весь этот процесс обсуждений и переписывания сценария занял два года. А когда все было готово, мы уже даже отправились в Лондон, чтобы начать снимать фильм. Но оказалось, что сделать это выходит очень дорого, в выделенный нам бюджет мы никак не вписывались. Пришлось проект приостановить и заняться другими картинами. И уже только после фильма «2012» я придумал, как снять «Анонима» намного дешевле.

— Но вы же понимаете, что и кассовые сборы у него будут весьма небольшие. Не сравнить с вашими фильмами-катастрофами...

— Да. Приступая к работе над картиной, я прекрасно отдавал себе в этом отчет. Но для меня важно было сделать фильм не только ради денег, но и для души. Просто хороший фильм. А фильм, чтобы быть хорошим, не обязательно должен пользоваться массовой популярностью. И говорю же, я специально снял его максимально недорого. (Смеется.)

— Что заставило вас предложить главную роль именно Рису Ивансу?

— Когда я начинал кастинг, у меня не было ни одной кандидатуры на роль графа Оксфорда. И поэтому я отсмотрел огромное количество британских актеров, при этом просил своих кастинг-директоров не говорить им, на какую именно роль они пробуются, чтобы дать свободу и им, и себе. Познакомившись с Рисом, я мысленно приготовил ему роль Шекспира, потому что он известен как комедийный актер. Но когда я его спросил, кого бы он хотел сыграть, Рис чрезвычайно безапелляционно заявил, что хотел бы сыграть графа Оксфорда. Я, конечно, засомневался. Но что-то щелкнуло у меня в голове, я увидел в нем некое родство с этим персонажем: так скажем, оба они большие эксцентрики. (Смеется.) Но заставил Риса пройти пробы. Он не стал ломаться, корчить из себя звезду, прошел пробы и оказался совершенно бесподобен. Мы, кстати, с ним в чем-то похожи. Я застрял в плену своих фильмов-катастроф, он — в амплуа комика. А тут мы оба ломаем стереотипы.

Над образом графа Оксфорда актер Рис Иванс и режиссер Роланд Эммерих работали вместе. Рис хотел, чтобы герой походил на Дэвида Боуи, Роланд — на Карла Лагерфельда. В итоге сошлись на компромиссе — скопировать образы обоих.

— Рис, вы согласны с тем, что этой ролью ломаете стереотипы?

— О да!

— Как вы думаете, есть у вас что-то общее с вашим персонажем?

— Да практически ничего. Особенно в социальном плане. Он аристократ, я из рабочей семьи. А вот у Роланда, наверное, с графом Оксфордом много общего. Он — гений. Он часто сталкивается с непониманием. И часто слышит в своей адрес, что разрушает мир. На самом деле, мне кажется, он созидает, дорисовывает мир большой кистью с белой краской. А еще он коллекционер идей и мыслитель. Ну точно граф Оксфорд. (Улыбается.)

— А когда у вас произошло знакомство с Шекспиром? В школе?

Рис: У нас в школе Шекспира преподавали очень скучно. Это было так же нудно, как читать Библию каждый день. Так что Шекспира я открыл для себя гораздо позже.

Роланд: А я вырос в Германии, у нас вообще не преподавали Шекспира, считали, что он слишком сложный. Так что я пришел к Шекспиру именно через сценарий к этому фильму. Этого писателя действительно трудно понять, одну пьесу можно изучать почти год, чтобы смысл ее стал ясен. Как-то в процессе подготовки к фильму мы со сценаристом сходили на «Двенадцатую ночь». Так вот он понял наполовину, я же не понял ничего. (Смеется.)

Рис: Мне в этом плане проще. Я играл во многих постановках Шекспира: «Гамлете», «Макбете», «Зимней сказке», «Как вам это нравится». И могу сказать, что Шекспир нравится только тогда, когда ты его проговариваешь.

— Какой шекспировский герой вам ближе всего?

Рис: Иногда я ощущаю себя Ромео, иногда Гамлетом. А когда я стану отцом, если, конечно, я стану отцом, буду королем Лиром... (Смеется.)

— Помимо того что, скорее всего, перечитывали Шекспира перед съемками, как-то еще готовились к роли?

Рис: Вы не поверите, но огромное влияние на меня оказал костюм. Это другое время, другая одежда, которая заставляет совсем по-другому двигаться. Я даже специально рассматривал картины той эпохи, чтобы изучить их наряды. Вы, наверное, думаете, что люди на тех полотнах позируют? А я вот понял, что ничего подобного. У них такая осанка из-за их одежды, она добавляет им стать.

На вопрос «Какой ваш персонаж вам ближе всего?» Рис Иванс ответил: «Все они гораздо презентабельнее меня. Но думаю, что, наверное, я все-таки чище, чем Спайк из “Ноттинг Хилла”, но глупее, чем Ксенофилиус Лавгуд из “Гарри Поттера”».

— Вы вместе придумывали внешний вид графа Оксфорда, его манеры?

Рис: Да, это было совместное творчество. Я придумал ему макияж “smoky eyes”, чтобы подчеркнуть его взгляд, который бы показывал, что он не просто думает, а как будто видит свои мысли. А Роланд относительно его внешнего вида сказал: «Карл Лагерфельд, сделай мне Карла Лагерфельда!» Я ответил, что вообще-то хотел походить на Дэвида Боуи, но ладно, будет тебе Карл Лагерфельд. Так что граф Оксфорд — это смесь Боуи и Лагерфельда. (Смеется.)

— Роланд, а правда, что вы знаете несколько доказательств того, что произведения Шекспира писал не он сам? Хоть парочку назовите.

— Да пожалуйста. Не было обнаружено никаких писем или рукописей, написанных рукой Шекспира. В своем завещании он не упомянул о том, что кому-то передает по наследству свои книги. Две его дочери выросли неграмотными. Для простолюдина он слишком навязчиво интересовался придворной жизнью, да и сама точка зрения автора шекспировских пьес гораздо более аристократична, чем должна была бы быть у него — простого человека. В конце концов его зять, чьи рукописи сохранились, нигде не упомянул о том, что его родственник — великий писатель. Да и вообще вся история с Первым фолио (первым собранием пьес Шекспира. — «МКБ».) выглядит так, будто издатель подыскал просто подходящий псевдоним. Ну и так далее. На эту тему я могу часами разговаривать... (Смеется.)

— А в инцест королевы вы тоже верите? Или это было нужно для интриги фильма?

— Это всего лишь теория, к тому же совсем небольшое количество людей верит в эту теорию. Но я все-таки решил ввести ее в фильм, потому что это так по-шекспировски. (Смеется.)

— Как думаете, какая реакция будет в Великобритании на то, что немецкий режиссер попытался показать свое видение английской истории и литературы?

Рис: Я очень надеюсь, что картина вызовет анархию и хаос в академических кругах. (Смеется.) Ну, а для истинных любителей Шекспира фильм станет глотком свежего воздуха. И еще: я не видел в своей жизни ни одного фильма, который бы подстегнул людей пойти в театр. Но, думаю, этот фильм станет таким.

Источник: «МК-Бульвар» № 756 от 23.11.2011 г.