В день рождения Шекспира, 23 апреля 2013 г., на Малой сцене театра на Таганке состоялся предпремьерный показ спектакля театральной лаборатории «Система Грановского». Сценическая композиция актёра театра на Таганке и режиссёра Игоря Пеховича «В наш век слепцам безумцы вожаки» — это переработка трагедии «Король Лир» для двух актеров и трёх актрис.
В оформлении постановки — дыба, скрипучее «огненное» колесо, барабаны, изысканный золотой трон и глобус, разрезанный на доли, как арбуз. От зрительного образа спектакля неотделимы также фигуры в чёрном, с закрытыми лицами. Заплечных дел мастера.
Сжатое драматическое действие (1 час 40 мин.) насыщено живым пением (староанглийские мелодии, кельтские напевы) и выразительной хореографией. Один из важнейших моментов в судьбах сестер выражен исключительно средствами пантомимы и танца.
Кроме персонажей-людей, в спектакле действуют представленные актрисами в масках божества (которым «нас убивать — забава»), олицетворения стихий (ветры, дующие во все щёки и швыряющие Лира по сцене), а также бредовые видения Лира (мечущееся подобие античного хора).
Так воочию явлены и надчеловеческий макрокосм, и — внутренний мир потрясённой души главного героя.
Реалистический театр соединён с мистерией.
Собственно шекспировских персонажей в спектакле пять: Лир, Шут, Гонерилья, Регана и Корделия. Впрочем, Шут является также Кентом и Глостером (хотя имена эти не называются). Ослепление Глостера-Шута совершает Регана. Неизбежный конфликт между нею и Гонерильей созревает и без любовного соперничества (Эдмунда в спектакле нет). Наиболее существенные слова и поступки отсутствующих персонажей переданы другим.
Все персонажи практически постоянно на сцене. Пока идет основное действие, «невидимые» герои существуют в своем параллельном мире. Так, Корделия почти весь спектакль находится перед глазами Лира, словно живой укор. Или Регана и Гонерилья в замедленном танце выясняют отношения, пока Лир и Шут ведут свой диалог.
Ослеплённый Шут словно бы видит какие-то запредельные истины и наполняет пространство трагедии удивительными живыми «космическими» звуками — таков уникальный голос актёра. А прошедший все муки ада Лир молча внимает ему, пересыпая песок вечности…
Лир и Шут (и так уж вобравший в себя несколько ролей) временами ещё и меняются ненадолго и этими своими ролями. Это образ безумного мира, в котором всё можно перетасовать, но главное от этого — увы! — не изменится («Перемени места и — фокус-покус — который из них вор, а который судья?»).
Существуя в целом как две разные и непохожие личности, Лир и Шут подчас выглядят как бы одним человеком, ведущим нескончаемый диалог с самим собой. Они так и обозначены в программке как единый персонаж с двумя исполнителями: Лир — Шут. Прыжок с мнимой скалы в бездну совершают в спектакле именно они.
Текст постановки составлен из двух переводов «Короля Лира»: пастернаковского и нового, ещё не публиковавшегося.
Добавлено также несколько эпизодов, перенесённых в ситуацию этой трагедии из «Гамлета»:
1) Пролог спектакля — это отданный двуединому «Лиру — Шуту» монолог Клавдия «Удушлив смрад злодейства моего». Сознание собственного греха (или преступности власти вообще?) — вот что, по мысли постановщика, толкает Лира к последующему отказу от власти. Та же мысль ясно читается в сцене бури. При словах «Пусть боги / Великие, чей гром — над нами, ныне / Изобличат врагов своих. Дрожи, / Преступник с нераскрытым преступленьем» и т. д. — король Лир не подразумевает кого-то иного, а покаянно бьёт в грудь себя…
2) После ухода Лира в степь Корделия слышит во сне, как отец призывает её к мести словами Призрака из «Гамлета» («Отмсти за подлое его убийство»). Речь, безусловно, идет о моральном убийстве Лира, которое совершают старшие дочери.
3) Словам Лира «Смотри ушами» предшествует его же игра с земной пылью, сопровождаемая гамлетовским монологом о «квинтэссенции праха», и игра с черепами «политика», «Йорика» — также с соответствующими текстами. Здесь на сцене появляются «могила» (корыто с песком) и «черепа» — в виде надуваемых воздушных шариков, тотчас же улетающих, выпуская воздух. Тема тщеты земного, постоянное обыгрывание в этом ключе фразы «Из ничего и выйдет ничего» — очень развиты в спектакле… Вставки из «Гамлета» не только поясняют и обостряют действие «Лира». Режиссёр словно бы ищет единый, «магистральный сюжет» всех шекспировских трагедий.
Наконец, две библейские цитаты, произносимые «от лица театра» актрисой, играющей Корделию, встраивают действие в ещё более широкий контекст. Это слова из современного перевода «Экклезиаста» (Еккл. 12:6 — 8), сплетающиеся с текстами о «квинтэссенции праха», и несколько строк из евангельской притчи о возвращении блудного сына (Лк. 15:22 — 24), звучащие в тот момент, когда Лир опускается на колени перед Корделией…
Более мощной и глубокой постановки «Лира» я не видел. Обычно режиссеры ставят эту пьесу очень реалистично, пренебрегая мистериальной, инфернальной стороной трагедии, отчего она превращается в семейную драму. Спектакль И. Пеховича снимает первый слой пьесы и обнажает скрытые в ней пласты, докапываясь до глубин человеческого подсознания. При этом режиссер тщательно избегает слезливой сентиментальности. Трагедийность зрелища от этого только выигрывает.
Актеры, занятые в спектакле великолепны: пластичны, музыкальны, виртуозны. Это единый цельный ансамбль — Игорь Пехович (Лир), Геннадий Ткаченко-Папиж (Шут), Татьяна Солнцева (Гонерилья — в программке заявлена на ту же роль Елена Шкурпелло), Анна Багмет (Регана) и Карина Несмеянова (Корделия). Оформлял спектакль известный художник Теодор Тэжик.
Несколько слов о «системе Грановского». И. Пехович на сегодняшний день является единственным режиссером в России, который пытается восстановить эту уникальную театральную систему. Алексей Грановский (1890–1937) — выдающийся режиссер, ученик Макса Рейнхардта. Его система представляет собой сплав «психопластики» Марка Шагала и театрального экспрессинизма Рейнхардта. Она во многом близка биомеханике Мейерхольда, «психологическому жесту» Михаила Чехова, «фантастическому реализму» Вахтангова. Кратко смысл системы можно сформулировать так: «Жест есть выражение мысли». Грановский воспитал большую плеяду талантливых учеников, среди которых — Соломон Михоэлс и Вениамин Зускин.
Премьера спектакля ожидается 28 мая и 3 июня 2013 г. Подробности см. на сайте театра.
