25–26 ноября 2016 г. на филологическом факультете Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова прошла конференция «Английский гений и мировая культура (к шекспировскому юбилею)», которая была посвящена 400-летию со дня смерти У. Шекспира и Году Великобритании в России. Конференцию проводила кафедра истории зарубежной литературы МГУ. Из двадцати пяти заявленных докладов состоялись двадцать три.
В своём вступительном слове заведующий кафедрой истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, доктор филологических наук, профессор В. М. Толмачёв говорил о гении атлантического севера, о его богатом языке, об искании Бога через культуру, о Шекспире, как авторе текстов, сохраняющих устойчивость в критике модернистов и постмодернистов. Подобно флоберовскому Madame Bovary, c’est moi, Шекспир воспринимается как текст.
Заведующий кафедрой сравнительной истории литератур Института филологии и истории Российского государственного гуманитарного университета, ведущий научный сотрудник Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, доктор филологических наук, профессор И. О. Шайтанов в своём докладе «Сонеты 1603 года — заключительный цикл. Дополнительные аргументы» предложил биографическую гипотезу, в свете которой сделана попытка в сборнике сонетов У. Шекспира выделить заключительный по времени создания цикл (сонеты 104–126), относящийся ко времени освобождения графа Саутгемптона из Тауэра в 1603 г. Отсылка к обстоятельствам биографии позволяет истолковать некоторые традиционно темные места в шекспировских сонетах. В качестве наиболее яркого примера такого рода традиционного непонимания метафоры без ее биографического подтекста приводится сонет 104. В связи с предложенной гипотезой поставлены общие вопросы: В какой мере творчество — биографическая проблема? Как переводить жанр?
Профессор кафедры сравнительной истории литератур Института филологии и истории РГГУ, доктор филологических наук, профессор О. И. Половинкина в докладе «Шутовские интермедии в “печальных” пьесах Шекспира» проанализировала различные выступления шутов в комедиях, особенности их искусства в елизаветинском театре, эволюцию шутовских интермедий и специфику взаимодействия буффона с залом.
В докладе профессора кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, доктора филологических наук, профессора О. Ю. Пановой «Уильям Шекспир, Сергей Динамов и сталинский “поворот к классике” 1930-х гг.» анализируется случай «красного шекспироведа» С. С. Динамова (1901–1939), в личности которого сочетались черты карьерно-ориентированного литературного функционера и ученого-литературоведа, искренне увлеченного своей исследовательской темой. Характерное для сталинской эпохи «раздвоение личности» ярко проявилось в его шекспироведческих работах. Любовь и неподдельный интерес к Шекспиру сочетаются в них со следованием генеральным директивам. Путь Динамова-шекспироведа отражает совершавшийся в первой половине 1930-х гг. поворот от установок 1920-х — начала 1930-х гг. (концепции мировой революционной и пролетарской литературы, принципа классового подхода в литературоведении) к «борьбе за классику» и понятию «народности классиков».
В докладе профессора Школы культурологии факультета гуманитарных наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», доктора филологических наук, профессора И. Н. Лагутиной «“Шекспир жив”: задачи и механизмы формирования культа классики в СССР в 1930-е гг.» была исследована проблема идеологического присвоения литературной классики. На основе неопубликованных архивных материалов были реконструированы механизмы мифологизации «советского» Шекспира в массовой прессе и в стратегии юбилейных мероприятий сталинской эпохи. Реабилитация классического искусства в 1930-е г. дала возможность превратить Шекспира в знаковую фигуру, обладавшую мощным ресурсом необходимых эпохе идеологических и политических смыслов. Шекспир, приобретший «новую Родину», увиденный как современный советский классик, стал символом присвоения мирового художественного наследия, актуализацией мифа о «подлинности» социалистической культуры.
Директор по исследованиям и развитию компании Chemistry & Industrial Hygiene, Inc., кандидат физико-математических наук, доктор биологических наук, переводчик (Денвер, США) А. А. Корчевский в своём докладе «“Двойное вероломство” в редакции Льюиса Теобальда: зачем нам русский перевод?» остановился на проблеме шекспировского авторства на примере недавно опубликованного первого русского перевода пьесы «Двойное вероломство, или Влюбленные в беде» (в редакции Л. Теобальда), которая рассматривается как потенциальное свидетельство сотрудничества Уильяма Шекспира и Джона Флетчера (потерянный текст «Истории Карденио»). Докладчик сформулировал три основных группы свидетельств для принятия решений об авторстве Шекспира: историко-документальная информация, текстологические данные и принадлежность к «шекспировскому канону» (последний может быть универсальным, либо относиться к определенному языку; например, «русский шекспировский канон»). А. А. Корчевский подчеркнул, что значительное число экспертов склоняется в пользу значительных пересечений между потерянной «Историей Карденио» и «Двойным вероломством», несмотря на присутствие вставок редактора и возможного наличия дополнительной неизвестной позднейшей пьесы, использованной Л. Теобальдом. Появление первого русского перевода «Двойного вероломства» является существенным шагом в расширении «шекспировского пространства» и позволит русскому читателю и зрителю ознакомиться с этим интересным историко-литературным артефактом.
Профессор кафедры зарубежной журналистики и литературы факультета журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова, доктор филологических наук, кандидат искусствоведения, профессор Н. Э. Микеладзе в докладе «Еще раз о стуке в ворота в “Макбете”» проанализировала важнейшие символические жесты трагедии, стук в ворота и омовение рук, рассмотрела их в контексте английских мистерий и пришла к выводу, что основное значение эпизода с адским привратником в «Макбете» состоит в демонстрации того, как предатель теряет свою душу, которая отходит новому господину, стучится и падает в ад. Тогда как сам предатель до срока продолжает свое земное существование, погружаясь, что закономерно, во всё большее безумие.
Профессор кафедры английского языкознания филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, доктор филологических наук, профессор А. А. Липгарт посвятил доклад «Шекспировские тексты как отражение религиозных и политических конфликтов эпохи» проблеме интерпретации произведений У. Шекспира в связи с политическими и религиозными конфликтами современной ему Англии. Дискуссии о смысле многих произведений Шекспира продолжаются в течение нескольких веков, демонстрируя разнообразие подходов и множественность толкований. Имманентный подход к творчеству великого поэта и толкование его текстов в предельно абстрактных эстетических категориях искажают реальные условия создания шекспировских произведений и постановки его пьес. Полноценное понимание творчества Шекспира возможно лишь при обращении к фактам биографии поэта и более широкому историко-культурному контексту эпохи, в котором центральную роль играло противостояние приверженцев католичества и протестантства.
Доцент кафедры русской и зарубежной литературы филологического факультета Российского университета дружбы народов, кандидат филологических наук О. В. Разумовская сделала доклад на тему «Шекспировские аллюзии в творчестве Милтона», посвященный анализу ранней лирики Джона Милтона на предмет отсылок к творчеству Шекспира. Предметом тщательного рассмотрения стали произведения с ярко выраженной пасторальной окраской (поэма «Люсидас», диптих L’Allegro и Il Penseroso), в которых отчетливо прослеживается влияние Шекспира — как в образности, так и в стиле, что подтверждается многочисленными заимствованиями и перекличками текстов. Милтон сознательно и последовательно обращается к произведениям Шекспира в поисках удачных, емких и выразительных способов выражения собственной мысли. Он не просто заимствует, а учится у великого драматурга, и одновременно ведет с ним напряженный интертекстуальный диалог. Аллюзивность ранних произведений Милтона — одна из главных черт его ранней поэзии, и творчество Уильяма Шекспира, наряду с античными авторами и лирикой Эдмунда Спенсера, представляет для Милтона важнейший источник вдохновения.
Доцент кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, кандидат филологических наук Д. А. Иванов сделал доклад «“Произведения особого жанра”: Шекспир и жанровые концепции его современников». В 1765 г. «произведениями особого жанра» назвал пьесы Шекспира Сэмюэль Джонсон, подразумевая их тягу к жанру трагикомедии. Становление этого жанра можно проследить и в творчестве Шекспира, и в смене современных ему жанровых концепций. Три из них — изложенные в «Защите поэзии» Филипа Сидни (ок. 1583), прологе к анонимной трагедии «Предостережение честным женщинам» (ок. 1596) и на гравюре к титульному листу «Сочинений» Бена Джонсона (1616) — показывают, что движение шло от двух драматических жанров, классических комедии и трагедии, к трем: трагедии, комедии и трагикомедии. Попутно актеры шекспировской труппы видоизменяли и усложняли эту ученую жанровую систему, приспосабливая ее к вкусам зрителей. Шекспир в ходе движения к своему типу трагикомедии, или поздней романтической драме, прошел долгий путь жанрового эксперимента, наиболее важными плодами которого стали его зрелые трагедии 1600-х гг. — они, имея мало общего с классической трагедией, основывались на смешении различных жанровых моделей.
В докладе доцента кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, кандидата филологических наук А. Ю. Зиновьевой «“Калибан о Сетебосе” Р. Браунинга и проблема поэтической саморефлексии» рассматривались разные варианты понимания браунинговского драматического монолога (1864), связанные, прежде всего, с философией и эстетикой викторианского времени и рецепцией им шекспировских произведений. Была подчёркнута особого рода мифологизация «низменного» персонажа «Бури» Шекспира, ставшего для Браунинга воплощением поэтического протагониста эпохи «конца метафизики», что соответствует опыту других поэтов-современников Браунинга (С. Малларме) и позволяет проследить влияние викторианской традиции на стилистику будущего модернизма (Т. С. Элиот, Э. Паунд).
Старший научный сотрудник Отдела теории литературы Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН, кандидат филологических наук М. Ф. Надъярных сделала доклад «“Изобретение” Шекспира (к проблеме рецептивных стратегий испаноамериканского модернизма)». Она рассказала, что рецепция и интерпретация текстов Шекспира в испаноамериканском модернизме соотносится с особенностями развития процессов латиноамериканской самоидентификации в общем контексте латиноамериканского литературоцентризма и литературного универсализма в связи с развивающимся на рубеже XIX–XX вв. культом классики, в соотношении с принципами построения порубежных педагогических и эстетических утопий. Истоки испаноамериканского открытия Шекспира связываются с проблемой постижения экзистенциальных и художественных смыслов словесности. Становление специфической шекспировской призмы понимания современной реальности и современных литературных вымыслов рассматривается на основе анализа текстов Х. М. де Остоса, Х. Марти, Р. Дарио, М. Гутьерреса Нахера, Л. Лугонеса, П. Энрикеса Уреньи, Х. Э. Родо и др. М. Ф. Надъярных акцентировала внимание на образе Шекспира как персонаже, на возникающей в испаноамериканских перечтениях Шекспира дихотомии «искусного» и «искусственного», на мотивах «сна», «мечты», «двойничества», на взаимодействии трагического и иронического в испаноамериканских трактовках «гамлетовского» сюжета.
Доцент кафедры германской филологии Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (Москва), кандидат филологических наук, доцент В. С. Макаров сделал доклад «Виртуальный мир как театр: шекспировский генезис компьютерных игр». Он отметил, что редкая из теорий современных виртуальных миров обходится без отсылок к Шекспиру — монологу Просперо о снах, монологу Тезея о взгляде и воображении поэта, словам Жака о «мире-театре». Доклад был посвящен тому, как важные для современной теории виртуального мира идеи «погружения» (immersion), «трансформации» и «свободы действий» (agency) генетически связаны с теорией театральности и с представлением о Шекспире в европейской культуре как создателе максимально самодостаточных и резистентных театральных миров. Шекспировские аллюзии, цитаты и прямые заимствования сюжетных ходов, таким образом, становятся для разработчиков игр способом поразмышлять о границах «виртуального» и «реального», а в последнее время все чаще — и «приемом сложности», который подчеркивает моральную сложность выбора игрока.
Доцент кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, кандидат филологических наук Е. В. Фейгина в докладе «Итальянская семантика в комедиях У. Шекспира» рассматривала влияние итальянских образов и текстов в комедиях драматурга. Как показана Италия — место действия комедий «Укрощения строптивой», «Много шума из ничего», «Венецианский купец». В нескольких комедиях отмечаются итальянские источники сюжета. В докладе анализировалось превращение новеллы в драму, переосмысление итальянской комедии дель арте и учёной комедии, например, «Подменённые» Ариосто, как источник одной сюжетной линии «Укрощения строптивой». Итальянские образы Шекспира — наиболее мощное проявление эпохи английского Ренессанса и символ раннего Возрождения, радости бытия и творческой свободы.
Профессор Калужского государственного университета им. К. Э. Циолковского, кандидат филологических наук Н. И. Прозорова сделала доклад «“Музыка мировая” и “музыка человеческая” в драматургии Шекспира». Идея деления музыки на «мировую» и «человеческую», на объективную музыку космоса и субъективную музыку человеческой души, впервые заявленная Боэцием в его трактате «Наставления к музыке», была подхвачена эстетикой Возрождения и реализована в художественной практике ренессансных писателей. С этой точки зрения творчество Шекспира представляет особый интерес, поскольку в поэтике его произведений вышеназванная идея получила наиболее многогранное и универсальное воплощение. Категория музыкального представлена в его драматургии двумя противоположными векторами. Один указывает на идущую от античной традиции и усвоенную христианским Средневековьем «музыку сфер»; другой направлен внутрь и связан с музыкой, звучащей из глубин человеческой души. Предвосхищая поэтику романтизма, произведения Шекспира формируют концепцию музыки как истинного языка чувств, но при этом объединяют музыкальное и моральное, представляя добродетель как «внутреннюю музыку», что сближает их с традицией средневековой христианской этики. Две музыки — «мировая» и «человеческая» — объединяются у Шекспира представлением о гармонии, понимаемой как concordia discors («согласие несогласного»). Взятое в целом творчество Шекспира являет собой образец преодоления различного, «разноголосого» на путях гармонии, создающей стройное звучание единого художественного космоса.
Профессор кафедры философии, политологии и культурологии Московского гуманитарного университета, доктор культурологии И. И. Лисович представила доклад «Шекспир и познание: поэтическая репрезентация пяти человеческих чувств», в котором она рассказала о том, что гуманисты и ученые раннего Нового времени активно переосмысляли все способности души, в том числе и пять чувств под влиянием платоновской философии. Это привело к признанию наблюдения и опыта как достоверного источника знания. Переориентация со схоластической аристотелианской традиции на математическую платоническую нашла свое отражение не только в живописи, но и в поэзии. Одним из примеров этого процесса может служить поэтическая рефлексия Шекспира, где объектом репрезентации также становятся пять чувств.
Доцент Высшей школы промышленного менеджмента и экономики Института промышленного менеджмента, экономики и торговли Санкт-Петербургского государственного политехнического университета Петра Великого, кандидат экономических наук, доцент Е. Э. Овчарова сделала доклад «Принц Гамлет и Офелия как герои сентиментального романа». Она обратила внимание, что развитие романа, сюжет которого основывается на развитии личности героя, т. е. повествования, структурированного именно в соответствии с логикой психологического развития, в полной мере в европейской литературе начинается с романов И. В. Гёте и литературы сентиментализма. Для данного явления часто используется термин «личный роман» (“le roman personnel”), но существует и целый спектр названий, отражающих специфику того или иного произведения - роман психологический, автобиографический, лирический, философский, индивидуальный, интимный и т. д. Наиболее яркие образцы жанра были представлены во французской литературе первой половины XIX в. Можно с уверенностью утверждать, что “le roman personnel” возник в результате развития не только повествовательного, но драматического искусства Нового времени. Некоторые аспекты взаимодействия драматической и повествовательной формы повествования о становлении личности молодого человека, о процессе воспитания чувств, можно проследить, как это было сделано в докладе Е. Э. Овчаровой, на примере цикла романов Гёте о Вильгельме Мейстере.
Преподаватель МГУ им. М. В. Ломоносова Е. В. Журбина в докладе «Трагедия “Кориолан” в современных российских постановках: характер сценографии и декораций» рассматривала проблему современной театральной сценографии в российских постановках трагедии Шекспира «Кориолан». Был рассмотрен характер сценографии в постановках Школы драматического искусства (реж. Игоря Яцко, премьера 2007 г.) и Театра на Таганке (реж. Анна Потапова, премьера 2015 г.). Автор доклада указал на особенности авторской концепции и трактовки трагедии через включение античных элементов в сценографию первой постановки и полный отказ от античных аллюзий в костюмах и сценографии второй.
Директор Центра теории и истории культуры Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета, кандидат филологических наук, доктор философии (PhD) Н. В. Захаров сделал доклад «Портретные изображения Шекспира в виртуальной шекспиросфере». «Шекспировская индустрия» как часть «шекспиросферы» широко представлена в изобразительном искусстве, а также распространилась в других сферах, тиражируется на разных носителях. В докладе были отмечены новые направления развития «шекспировской индустрии». Шекспировские образы навсегда вошли в визуальный опыт человечества, начиная с единственной прижизненной иллюстрации и двух подлинных портретов Шекспира XVII в. Другие портреты драматурга созданы в постшекспировскую эпоху и являются либо портретами других неизвестных ныне людей, либо поздними подделками, которые появились в связи с ажиотажным спросом на оригинальные портреты драматурга. Одних только хрестоматийных псевдоизображений Шекспира наберется столь много, что сам факт их существования дает повод говорить о них как о порождении «шекспировской индустрии». Начиная с XVIII в. шекспировские сюжеты и образы играют все более заметную роль в западноевропейском изобразительном искусстве. Докладчик отметил, что трудно сказать, когда Шекспир и его персонажи впервые появились на памятных денежных средствах, монетах, бонах и марках. Из наиболее показательных примеров использования этих образов в нумизматике можно назвать свежий пример. В начале 2016 г. Королевский монетный двор выпустил в обращение в честь 400-й годовщины со дня смерти Шекспира три новые монеты с изображением черепа Йорика с розой, короны на мече и шутовского колпака со скипетром. Не меньший интерес представляют памятные медали. Отдельная тема для исследования — «Шекспир и филателия», так как существует невероятное множество марок с изображением Барда. Все это требует специального изучения, хронологической и тематической систематизации. Развитие новых информационных технологий уже придало «шекспировской индустрии» новые черты, особенно в части представления информации в Интернете. Уже существуют авторитетные электронные издания текстов Шекспира на английском и русском языках. Особый интерес представляют электронные энциклопедии. Развитие «шекспировской индустрии» шагнуло значительно дальше популярных изданий произведений Шекспира, создания культа вокруг различных театральных, кинематографические и телевизионные постановки его произведений, передач о жизни и творчестве драматурга. Она все более приобретает черты коммерческой эксплуатации образа как самого Барда, так и созданных им героев, использование их изображений на сувенирах.
Доклад старшего преподавателя кафедры германской филологии Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (Москва), кандидата филологических наук Н. В. Шипиловой «Дочери Лира: шекспировский контекст в “женском” романе США и Канады 1980–1990-х гг.» был посвящен интерпретации тем и образов шекспировского «Короля Лира» в современной литературе США и Канады. На рубеже 1980–1990-х гг. постмодернистский роман со свойственным ему интересом к литературной игре обращается к сюжету «Лира» и пытается взглянуть на него с точки зрения женских персонажей (как Корделии, героини и мученицы, так и «злых» старших сестер, получивших теперь право на самооправдание). При этом связь с шекспировским первоисточником может быть воплощена в самых разнообразных формах: так, роман Джейн Смайли «Тысяча акров» точно следует за сюжетом пьесы, заменяя, однако, трагедию отца трагедией дочерей, в то время как роман Маргарет Этвуд «Кошачий глаз» на символическом уровне обыгрывает ключевые образы «Лира», адаптируя их к жанру «романа о художнике».
Младший научный сотрудник кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, кандидат филологических наук Ю. В. Королинская сделала доклад «Стриндберг как ученик Шекспира». Интерес Стриндберга к наследию Шекспира, не утихающий на протяжении всего его творческого пути, в докладе был назван существенным импульсом для самоопределения «великого шведа» как драматурга-новатора и реформатора театра. Крайне субъективное отношение Стриндберга к Шекспиру свидетельствует о глубине его поэтической натуры, которая творила образ викторианского мастера, «взяв кровь и нервы из собственной жизни». Анализ статей и высказываний Стриндберга, его художественных произведений, изобилующих шекспировскими аллюзиями и реминисценциями, а также попыток частичного воссоздания викторианской сцены обнажают механизм, как наследие Шекспира выступает катализатором рождения современного драматурга и теоретика театра.
Аспирант кафедры русской литературы Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского Л. С. Артемьева представила доклад «Макбетовский микросюжет в структуре пьесы А. П. Чехова “Три сестры”», в котором она обратила внимание, что структура «Трёх сестёр» на уровне системы образов-персонажей позволяет выдвинуть гипотезу о наличии в ней шекспировского, а именно макбетовского микросюжета, явленного имплицитно. Об это свидетельствует общность схемы строения сюжетных линий произведения Чехова и Шекспира, а также функциональная значимость сопоставления образов Чебутыкина, Солёного, Наташи и Леди Макбет. Узнаваемые театральные приемы, в культурном сознании ассоциируемые с шекспировским «Макбетом» (стук, мытье рук и несмываемое пятно крови, хождение по сцене со свечой) актуализируют в пьесе Чехова «макбетовский» микросюжет ожидания завтра, который организует архитектонику драмы и обусловливает смещение ее жанровой доминанты от драмы к трагедии.
Аспирант кафедры истории зарубежной литературы филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова Ю. А. Скальная сделала доклад «Шекспировская философия искусства в преломлении модернистской и постмодернистской эпохи: “Море и зеркало” У. Х. Одена, “Привычка творить искусство” А. Беннетта».В нем было рассматрено двойное преломление, которое претерпевает шекспировский взгляд на фигуру художника, процесс творчества и вопрос бессмертия в поздней пьесе Шекспира «Буря» (The Tempest, 1610–1611) в произведениях У. Х. Одена и А. Беннетта. Ключевой триадой для анализа становятся фигуры Просперо, Ариэля и Калибана. «Море и зеркало» (The Sea and the Mirror, 1942–1944) предстает своего рода апологией Калибана, неразрывно связанного с Ариэлем, так как, по мнению Одена, «Ариэль — это Калибан, увиденный в зеркале». В то же время оба они не что иное, как две стороны существа самого художника, а потому попытка отвергнуть Калибана во имя Ариэля или наоборот, равным образом обрекает художника на смерть. По Беннету, Калибан и Ариэль действительно имеют одно лицо, но лицо это не художника, а Другого (в данном случае, лицо мальчика по вызову Стюарта): художник же провидит в теле дух и через акт любви (но не прелюбодеяния) побуждает его к раскрытию и развитию. В пьесе «Привычка творить искусство» (The Habit of Art, 2009) Беннетта утверждается мысль о том, что с физической смертью художника не наступает конец: он продолжает жить в памяти людей, которых коснулся его гений, пусть даже литературная история предпочла оставить их за скобками. Таким образом, если Просперо Шекспира добровольно отказывается от бессмертия, а Просперо Одена считает его для себя изначально невозможным, то «привычка творить искусство» в одноименной пьесе Беннетта обрекает художника на бессмертие.
После окончания конференции участники обсудили ее основные идеи, отметили интересные, яркие доклады и пожелали дальнейшей успешной научной деятельности друг другу и шекспироведению в целом.
Отчёт составила Е. В. Фейгина.
