Такого аншлага на премьере давно не приходилось видеть. Всех желающих посмотреть новую работу заслуженного деятеля искусств Украины Владимира Московченко «Два джентльмена из Вероны» зал академического украинского музыкально-драматического театра просто не смог принять. Свободных мест не было даже на балконах и в бельэтаже, кое-кто довольствовался приставными стульями. Зритель ждал чего-то необычного от современного прочтения известного шекспировского произведения. И, думается, его ожидания оправдались.

Перед началом удалось поговорить с режиссером-постановщиком, который, казалось, совершенно не волновался.

Эта пьеса Шекспира давно лежала в драматургическом портфеле театра, и Владимир Юрьевич все не решался взяться за ее воплощение на сцене. Она представлялась ему невероятно архаичной, «слабодраматургичной» и в то же время притягивала к себе мощным эмоциональным потенциалом. Именно драматургические несовершенства, многословие, свойственное шекспировской эпохе, и вызывали опасения режиссера. Но пьеса о любви, чистой и наивной, не могла не заинтересовать Московченко.

—    Мы привыкли к некоторой усложненности в отношениях, во всем ищем философский подтекст, а у Шекспира все просто, — объясняет выбор постановщик. — Пьеса относится к ранним произведениям автора, когда он только искал какие-то драматургические ходы. Мне тоже захотелось стать начинающим неопытным режиссером, идущим навстречу чувствам персонажей.

Безусловно, оригинал претерпел трансформацию. Цветистость речи героев безжалостно изымалась из текста, потому что пышность фраз и повторы не действуют сегодня на восприятие зрителей. Определенные сюжетные «провалы» «выписывались» музыкально-пластическим языком. Как правило, музыка и танцы используются для усиления зрительского восприятия имеющегося драматургического материала. Но у Шекспира есть такие монологи, что в силу своей ценности не нуждаются ни в каком обрамлении. В спектакле они звучат в чистом виде.

Репетировали премьеру долго, но с перерывами. Театру приходилось выезжать на гастроли и фестивали, и это, естественно, прерывало процесс подготовки. И все же первая «обкатка» зрителем показала: творческая группа справилась с задачей замечательно.

Романтический настрой, динамика развития событий были заданы сразу после того, как открылся занавес. Изумительная сценография и костюмы Ирины Лубской перенесли зрителей в шестнадцатый век.

Легкая металлическая конструкция в центре сцены служила «двигателем» декораций и, по сути, была одним из действующих лиц в спектакле. Внутри нее — своеобразная карусель из половинок сердец, которые при вращении проникают друг в друга. Это ли не образ любовных переживаний? Венчает конструкцию изящная бабочка. Она то загорается разноцветными огнями, то «руководит» своими «собратьями», порхающими с помощью артистов, то созерцает за развитием действия, чуть-чуть покачивая крыльями.

Каждый элемент сценографии продуман и не выпадает из общего временного антуража. На заднем плане — очертания замков, окутанных тайнами и легендами. Силуэт дракона — над сценой. Еще один дракон, символизирующий темную сущность человеческого естества, появляется по ходу действия. Его маской и хвостом-шлейфом мастерски управляют артисты балета. Нет ни одной лишней детали в интерьере. Здесь действует принцип «если висит ружье — значит, оно должно выстрелить». И в самом деле: на тумбы вскакивают, на лестницу взбираются, на карусели катаются…

В костюмах героев явно угадывается эпоха Робин Гуда. Только вместо лука мужчины искусно владеют шпагой и палицей. В великолепно поставленных сценах поединков (постановка Александра Реди) нет фальши. Когда острие рапиры упиралось в грудь кого-нибудь из актеров, зал замирал. А на лице артиста не было и тени страха. Этого требовала роль. Браво!

Владимир Московченко использует в постановке приемы театра масок и театра кукол (тростевые бабочки и собака). Мужской состав балета (именно на него легла вся хореографическая часть спектакля) умело разыгрывает и женские партии, прикрепив на спину дамское убранство и маски. Хореограф Елена Соляная смело отказывается от участия танцовщиц, ибо в шекспировском театре лицедействовали только мужчины.

Сюжет житейских коллизий незамысловат. Любовь Джулии и Протея, Валентина и Сильвии проходит испытание разлукой и изменой. Проверке на прочность подвергается дружба Протея и Валентина. Прослеживается тема отцов и детей. Интриги, переодевания, поединки скучать не дают.

Режиссер собрал удивительный актерский ансамбль. Но начну, пожалуй, с исполнительницы роли Джулии Олеси Забелиной. Впервые открыла для себя это имя в нынешнем году на премьере спектакля «Позичте тенора», где актриса создала интересный женский характер. Есть в ней потрясающий кураж, или по-современному — драйв. В «Двух джентльменах…» зритель увидел ее способность меняться в рамках одной роли. Боль Джулии, узнавшей о предательстве любимого, искренна, неподдельна. Становится немного обидно за чувства героини, впоследствии легко простившей своего непостоянного суженого. Как не вспомнить при этом известную поговорку «любовь зла...»

Буря оваций, смех и неизменные аплодисменты сопровождали игру двух заслуженных артистов Украины Евгения Тодоракина (Спид) и Александра Гончарова (Ланс). Мимика, жесты, реплики первого — вне всяких похвал. Браво! Второму, конечно, помогал его верный друг — пес. Помогать-то помогал, но «водил» куклу сам актер. То есть играл две роли — свою и… собачью. Каково? Понятно, что во времена Шекспира пса играл пес, которого предварительно дрессировали. Тогда собственно сценическое поведение актера намного облегчалось. Гончарову же пришлось играть за двоих. Так что — браво, браво!

Под стать заслуженным сыграл Николай Ляховец, наделив своего Турио ранимостью и простодушием, поэтому глуповатый, эгоистичный персонаж вызывал сочувствие и добрую улыбку.

Как и положено комедиям, все закончилось хорошо. Влюбленные поженились, пороки уступили место добродетели, а любовь и дружба оказались в победителях. Выиграл и зритель, решивший провести вечер в украинском театре.

Ирина Лисицына