ЭЛИНА НИКОЛАЕВА: Ну, собственно, таким я себе его и представляла: капитан Феб из мюзикла «Нотр Дам де Пари», Ромео из мюзикла «Ромео и Джульетта» - Эд Шульжевский, молодой певец, по совместительству исполняющий песни собственного сочинения в стиле «изысканно - романтический европоп».
ЭДУАРД ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Как все тяжело написано.
Э. НИКОЛАЕВА: Добрый вечер, Эдуард.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Здравствуйте, добрый вечер.
Э. НИКОЛАЕВА: Сказано зато как легко.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Сказано легко, безусловно.
Э. НИКОЛАЕВА: Как же так, Эдуард: Ромео, капитан Феб, и, вдруг, какой-то «европоп». Я ничего не понимаю.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я сам не знаю, что такое «европоп» - это не я писал, поэтому все вопросы к пресс-менеджеру.
Э. НИКОЛАЕВА: К Арине Перепелкиной.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну все равно скажите мне, как это вы так все. Вот в этом «европопе» у вас, я так понимаю, всего два достижения: композиция « My Baby» и «Я и Ты».
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Нет, это, наверно, еще не достижения, все достижения впереди и со временем будут понятны. На самом деле то, что вы сейчас прочитали…Я в эти слова никогда не вникаю очень серьезно, потому что стараюсь делать то, что на самом деле интересно. Понимаете, когда артисту, актеру, певцу, музыканту интересно то, что он делает – это не может не трогать слушателя. Это мое глубокое убеждение, и я в это верю уже очень много лет. Поэтому, что там написано: «европоп», «изысканный», романтический» - это должно быть от души, это должно быть абсолютно искренне, и тогда это будет иметь некий успех.
Э. НИКОЛАЕВА: Понятно. Эдуард, вы собираетесь какие-то шлягеры свои исполнять? Потому что есть певцы и коллективы, которых на всю жизнь прославляет всего одна композиция.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Ну не дай бог, конечно. Я не думаю, что у меня такая же будет судьба, хотя предсказать это тоже невозможно на сто процентов.
Э. НИКОЛАЕВА: Не зарекайся, да.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да. Тем не менее, две песни, о которых вы сказали, – это просто те композиции, которые попали в радиоэфир и в телевизионный эфир, по которым меня начали узнавать. Но у нас огромное количество песен, огромное количество записанных песен из которых мы просто не можем выбрать нужные треки для первого альбома. На самом деле песен настолько много, что мы ломаем голову над тем, какие песни должны войти, в итоге, в альбом. В этом тоже проблема, оказывается, не только проблема в том, когда есть одна песня, а проблема, когда их слишком много.
Э. НИКОЛАЕВА: Глаза разбегаются.. За вашими словами, я сейчас процитирую: «Я горжусь своей причастностью к грандиозным спектаклям, но мне хотелось иметь что-то свое. Ничто не может сделать артиста счастливее, чем это «что-то свое»…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да.
Э. НИКОЛАЕВА: За такими словами стоит уверенность в своих силах. На чем она основывается, Эдуард?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: На чем основывается уверенность в своих силах? Прежде всего, на том, что я в себя верю, в фанатизме есть эта уверенность, я имею в виду в фанатизме профессии, которой ты занимаешься. Дело в том, что я родился в семье артистов, и мне с раннего детства начала нравиться вся эта история, связанная со сценой, и на сегодняшний день я просто впадаю в панику иногда, когда думаю о том, что я могу этого лишиться в какой-то момент. Это на самом деле очень непросто психологически осознавать, что не дай бог, ты лишишься голоса, или ты лишишься внешности своей.
Э. НИКОЛАЕВА: Тьфу-тьфу, постучим по дереву.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Актерская внешность играет огромную роль. Ну просто, не дай бог, элементарно возле метро вышел.. Давайте не будем об этом…
Э. НИКОЛАЕВА: Давайте не будем. Понятное дело, что может быть, если ты поздно ночью вышел возле метро, а там стоит компания, которая «приняла на грудь».
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да, актеры, не выходите поздно ночью возле метро.
Э. НИКОЛАЕВА: Давайте, Эдуард, о приятном…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Давайте.
Э. НИКОЛАЕВА: …в это хорошее время – вечер, когда мы все расслабляемся, отдыхаем.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я уже, видите, такой расслабленный, уже готовлюсь ко сну, голос томный.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну я бы не сказала. Собственно, пора познакомить слушателей с вашим песенным голосом, давайте поставим песню.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Давайте поставим песню «My Baby» и послушаем.
ЗВУЧИТ ПЕСНЯ В ИСПОЛНЕНИИ ЭДА ШУЛЬЖЕВСКОГО «MY BABY»
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, Эд, Эдуард я бы сказала, Шульжевский - молодой голос России, а вопросы здесь задаю я - Элина Николаева. А Шульжевский, прям как Шульженко – созвучие. Это случайное совпадение?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я, конечно, могу сейчас начать врать, но я этого делать не буду – это моя настоящая фамилия.
Э. НИКОЛАЕВА: Красивая фамилия, какая-то польская?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да, польская.
Э. НИКОЛАЕВА: Рубрика «Блиц»: «Как рождаются артисты?» или «Куда пойти учиться?». «Родом из артистической семьи» - это вы уже сказали. Расскажите, что за семья у вас такая артистическая?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: В большей мере имеется в виду отец. Мама у меня преподаватель французского языка, хотя это тоже творческая достаточно профессия, она тоже могла найти место, чтобы творить.
Э. НИКОЛАЕВА: Вы французский знаете, наверно?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Французский отчасти, хуже, чем мог бы его знать. Не смотря на то, что играл в мюзиклах «Нотр Дам де Пари» и «Ромео и Джульетта» - это французские спектакли, они привезены из Парижа, и я пел эти спектакли на французском, не понимая, о чем я пою. Я просто наизусть их выучил, потому что слушал сутками напролет. Приехал и маме начал петь эти арии, она говорит: «Удивительно, ты произносишь все правильно. Я понимаю, о чем ты поешь».
Э. НИКОЛАЕВА: Правда?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я говорю: «Мам, а я не понимаю, давай ты мне расскажешь»…
Э. НИКОЛАЕВА: ..о чем я пою, чтобы я в образ больше входил.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: А отец у меня Заслуженный артист Кубани.
Э. НИКОЛАЕВА: Так вы с Кубани?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да. Он, кстати, преподаватель вокала в Кубанском казачьем хоре и в музыкальном училище имени Римского-Корсакова.
Э. НИКОЛАЕВА: Вот он вас и выучил, наверно.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Горжусь я своими родителями - они у меня замечательные.
Э. НИКОЛАЕВА: Здорово. Ну а плеткой не стегал?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да я сам мог кого угодно плеткой отстегать, поэтому они мне давали полную свободу, спасибо им за это огромное. Я всегда сам выбирал все.
Э. НИКОЛАЕВА: Папа-то не строг в преподавании? Голос-то вам ставил?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: А он меня никогда не ломал. Дело в том, что есть академическая школа вокала, а есть эстрадный вокал, который не стоит ломать - если он есть, то он есть. Я думаю, что и Стиви Уандер (Stevie Wonder) никогда не занимался с кем-то конкретно с кем-то академической манере пения, то есть у него есть что-то свое и это свое очень ценно в эстрадном вокале.
Э. НИКОЛАЕВА: А для вас Стиви Уандер идеал, да?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я, конечно же, безумно уважаю этого музыканта.
Э. НИКОЛАЕВА: «С детства занимался пением, учился в музыкальной школе по классу фортепиано и первую песню написал в девять лет» – это я все про вас читаю. Ну, скажи: учился, занимался.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я с шести лет начал заниматься игре на фортепиано, учиться. Не могу сказать, что мне это нравилось сразу, очень тяжело давалось. Тогда процветала такая история – мойка машин. Мальчишки в шесть-семь лет начинали зарабатывать первые деньги, и я как раз попал....
Э. НИКОЛАЕВА: И вы как раз. Пошли по скользкой дорожке?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да. Это все было, конечно, не так, как сейчас. Я жил в Краснодаре, там колонки, то есть как в деревне, на каждом квартале колонки с водой. Мы ставили табличку «Мойка машин», и к нам подъезжали. Я помню прекрасно одну историю, когда подъехал к нам мужчина на иномарке, тогда иномарок вообще не было, мы, во-первых, обалдели от самой машины, а потом начали ее мыть и поняли, что до крыши-то мы не достаем. Начали мыть с колес, размазали грязь, а он говорит: «Ребятки, отдайте, пожалуйста, тряпочки». Мы ему отдали, он сам всю машину вымыл, дал нам какие-то деньги и уехал.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, первую песню написал в девять лет, да?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да, первые песни пошли с первой влюбленностью.
Э. НИКОЛАЕВА: Во сколько была первая влюбленность? В девять?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да, в девять лет.
Э. НИКОЛАЕВА: Это после детского садика уже?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Это уже второй-третий класс.
Э. НИКОЛАЕВА: Потому что у меня была первая любовь в детском саду, был такой Андрюша.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: В детском саду я даже не знал еще, как можно свои чувства проявлять в музыке. Это было в четыре годика, я тоже помню детский садик, спасибо вам, что напомнили. Помню, что девочку Даша звали, тоже первая любовь. А я ведь ходил в садик, а он был прямо через забор от моего дома, и меня уже родители забирали вечером, а я брал дома конфеты и опять перелезал через забор к этой Даше и приносил ей конфеты.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, победитель вокальных конкурсов, таких, как «Молодые голоса России» - наш гость.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да, был такой этап. Вы знаете, был замечательный этап, когда я начал заниматься спортивными бальными танцами и параллельно продолжал занятия вокалом и записывал какие-то песни и ездил на эти конкурсы, и я даже сам не ожидал, когда я первый раз завоевал гран-при – это был краевой просто конкурс «Алый Парус». Очень неожиданно было, то есть я не понимал, что я чего-то серьезного могу добиться на этих серьезных конкурсах, то есть для меня это было чистой воды развлечением, мне было просто интересно выйти на сцену, попробовать что-то.
Э. НИКОЛАЕВА: Показать себя.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: И, вдруг, гран-при. Понимаете, я серьезно задумался: «Ой, а, может, мне это не просто нравится, может я еще что-то смогу?»
Э. НИКОЛАЕВА: Может из этого какой-то прок выйдет?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: И потом был Всероссийский конкурс «Молодые голоса» и там я тоже первую премию завоевал, и потихоньку это все началось. Я-то, изначально, хотел быть водителем трамвая.
Э. НИКОЛАЕВА: А почему не лимузина?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Правда. Я, поначалу, хотел быть водителем трамвая, потому, что все очень легко: две педали и рельсы, не надо поворачивать, и сцепления нет, и коробки передач.
Э. НИКОЛАЕВА: На самом деле мечтали?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: А после этих конкурсов я захотел быть артистом, понял, что водителем трамвая я всегда быть успею.
Э. НИКОЛАЕВА: «Увлекался танцами, поступил в Хореографический лицей»
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Хореографический лицей – это была следующая история. Поступал я туда потому, что влюбился безумно в одну девушку, она туда тоже поступала, и мне надо было быть с ней рядышком.
Э. НИКОЛАЕВА: Получается, что вы не случайно капитан Феб из мюзикла «Нотр Дам де Пари», и Ромео – вы такой весь романтический.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Ну да, особенно в юношеские годы этот максимализм в сочетании с романтикой.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну продолжайте про девушку, мне интересно.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: А я на бальные танцы пошел тоже из-за девушки. Я же был настоящим разбойником, который провоцировал в школе драки, сам никогда не дрался, но любил посмотреть.
Э. НИКОЛАЕВА: Подстрекателем был?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да, я был подстрекателем.
Э. НИКОЛАЕВА: Так, ну что девушка-то? Значит, поступили?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Поступили, и танцевали с ней в паре долгое время, но потом уехал в Москву.
Э. НИКОЛАЕВА: Вы уехали?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я уехал.
Э. НИКОЛАЕВА: И бросили свою любовь?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Бросил потому, что она была не взаимная. Может, если бы была взаимная, я бы никогда не бросил.
Э. НИКОЛАЕВА: И никогда не пели бы в мюзикле «Нотр Дам де Пари» и «Ромео и Джульетта» .
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: И, наверно, никогда не переехал бы в Москву.
Э. НИКОЛАЕВА: Но, видимо, рана еще не заживает.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Нет, уже все хорошо.
Э. НИКОЛАЕВА: А сколько вам сейчас лет?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Двадцать пять.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну да, еще маленький.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Еще вообще, пацан.
Э. НИКОЛАЕВА: «В семнадцать лет был зачислен в ГИТИС сразу на второй курс». Ну проявили свои артистические способности необычайные и вас сразу зачислили, а потом пошло-поехало: все эти кастинги, мюзиклы…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: А потом пошло-поехало, но спустя два или три года.
Э. НИКОЛАЕВА: Она же теперь, наверно, жалеет, что взаимностью вам не ответила?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я скоро поеду в Краснодар и обязательно у нее спрошу, и в следующий раз, когда приду к вам на эфир, скажу, жалеет она или нет.
Э. НИКОЛАЕВА: А как ее зовут?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Знаете, о Даше я мог сказать, а об этом лучше не буду.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, в студии у нас Эдуард Шульжевский - молодой голос России. А кстати, любимая роль ваша какая – Феба или Ромео?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Конечно, Ромео мне гораздо ближе, но капитан Феб тоже замечательная роль, и это был первый спектакль «Нотр Дам де Пари». И, кроме того, капитан Феб – это была для меня очень сложная роль, потому, что я играл не самого себя. В Ромео я играл, все-таки, больше самого себя, потому что образ Ромео мне очень близок по жизни.
Э. НИКОЛАЕВА: Я уже поняла – это чувствуется.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: А капитан Феб – персонаж абсолютно противоположный Ромео: это такой циник, нехороший человек, давайте не будем о нем говорить.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, по биографии вы тянете на солидного такого артиста. Зачем же вы все это променяли на пение танцевальных песенок в клубах? Девчонкам, что ли, нравится?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да нет, я не могу сказать, что в клубах. В том то и дело, что у нас не клубная музыка и в клубах мы выступаем крайне редко. И еще должен сказать, что мы работаем с живым коллективом - это диктует некоторые условия: в клубах выступать с живым коллективом не всегда есть возможность, должны быть очень хорошие клубы. А почему променял? Потому, что интересно делать что-то свое.
Э. НИКОЛАЕВА: Да, зато фишка – самостоятельное, без «фанеры» пение.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Без «фанеры» - мы поговорим об этом позже. Должен еще сказать, что, к сожалению, не вижу интересных музыкальных спектаклей на сегодняшний день в Москве.
Э. НИКОЛАЕВА: А «Мама Миа»?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: «Мама Миа» - хороший спектакль, но, понимаете, это не мой спектакль, это не спектакль, в котором я хотел бы играть. Почему? Сейчас объясню. Есть жанр «Мюзикл» – это развлекательный жанр, люди на эти спектакли приходят, чтобы отвлечься от повседневных моментов жизни. Мюзиклы «Нотр Дам де Пари» и «Ромео и Джульетта» - это даже не мюзиклы, это больше музыкально-драматические спектакли, они созданы по великим произведениям Гюго и Шекспира, это драма, просто она сделана с элементами жанра «мюзикл», но ближе это все-таки к рок-опере. И мне вот такие спектакли интересны больше.
Э. НИКОЛАЕВА: Чтобы с проблемой были? Ну сюжет какой-нибудь.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Вы знаете, все-таки русский зритель привык к определенным сюжетам. Когда я выхожу после того, что называется «мюзиклом», даже если это Бродвей, даже если это какие-то знаменитые театры, то я понимаю, что да, это здорово, красиво, но я на завтра уже забуду о том, что я посмотрел.
Э. НИКОЛАЕВА: Для бабушек в большей степени, для женщин.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Мне хочется задуматься, может не о чем-то грустном, может о том, что несет позитив, об этом тоже стоит задуматься и интересно проанализировать что-то.
Э. НИКОЛАЕВА: Уважаемые господа сценаристы, продюсеры мюзиклов, привезите, пожалуйста, к нам в Москву, какой-нибудь мюзикл, дайте роль Эдуарду Шульжевскому, потому, что… Уже же не идет мюзикл «Ромео и Джульетта»?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Нет, к сожалению.
Э. НИКОЛАЕВА: Вот он уже соскучился и сидит без дела, а он хочет драмы, чтобы проявить свои творческие необычайные способности. Ну что же, Эдуард Шульжевский - молодой голос России, а вопросы здесь задаю я, Элина Николаева. Но зато ваша фишка – самостоятельное, без «фанеры», пение.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: А как еще может быть у артистов мюзикла?
Э. НИКОЛАЕВА: Под «фанеру» можно петь.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Нет, «фанера» была, но «минусовая» - имеется в виду, когда нет голоса.
Э. НИКОЛАЕВА: То есть голосом вы все равно поете?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Конечно, идет просто запись музыки. Хотя большинство мюзиклов и играют еще вживую, имеется в виду, что оркестр еще есть, но «Нотр Дам де Пари» и «Ромео и Джульетта» - был «минус»: только музыка, а голос всегда живой. По-моему, около трехсот спектаклей я сыграл за эти пять лет и ни разу…
Э. НИКОЛАЕВА: Что, каждый день?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Ну не каждый день, две недели в месяц мы играли.
Э. НИКОЛАЕВА: Тяжело.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Было и двенадцать спектаклей. Нас было два состава, то есть мы менялись, но, тем не менее, было двенадцать спектаклей в месяц.
Э. НИКОЛАЕВА: А живое пение с живыми музыкантами как-то учитывается при начислении гонорара за выступление?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я не касаюсь этого вопроса, но, наверно
Э. НИКОЛАЕВА: Денег же вам платят больше за то, что вы живьем поете?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Как заказчик может позвонить и сказать: «А вот, если он «под фанеру» споет, сколько это будет стоить?»- такого ни разу не было.
Э. НИКОЛАЕВА: Должно быть хорошие гонорары, наверно, если вы поете живьем – это же труд, это же работа.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Гонорары складываются из многих факторов, и в том числе из того, что у нас большой коллектив, а я езжу не один на гастроли.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну это коллективом, а вот когда вы в «Ромео и Джульетте» работали, там гонорары учитывались?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Когда я работал в том мюзикле, это вообще не обсуждалось – будет это «фанера» или живое исполнение, потому что это может быть только живое исполнение. Даже когда мы приходили на съемки на центральные каналы телевидения, где нам говорили: «Давайте «плюс», потому что не секрет, что все съемки у нас проходят «под плюс».
Э. НИКОЛАЕВА: «Под плюс» - это как?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Это голос записан тоже.
Э. НИКОЛАЕВА: «Минус» - это когда музыка есть, живой голос, а «плюс» - это когда все «фанера».
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: И нам говорили: «Давайте фонограмму полную», а у нас просто не было этих фонограмм, и мы пели, даже на съемках, вживую, и всегда думали, что нас вырежут, но нас, почему-то, не вырезали.
Э. НИКОЛАЕВА: Как у вас группа-то называется?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: А я так и называюсь – Эд Шульжевский.
Э. НИКОЛАЕВА: Эд Шульжевский, понятно. Кстати, есть у вас какие-нибудь послушать, именно ваши…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Давайте послушаем песню, которая называется «Маяки», которую я сам написал, и она мне, почему-то, очень нравится.
ЗВУЧИТ ПЕСНЯ В ИСПОЛНЕНИИ ЭДА ШУЛЬЖЕВСКОГО «МАЯКИ»
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, Эд Шульжевский - молодой голос России. Сейчас реклама, а мы продолжим сразу после.
РЕКЛАМА
Э. НИКОЛАЕВА: Продолжаем нашу программу, в нашей студии Эд, Эдуард Шульжевский - молодой голос России, и вопросы здесь задаю я – Элина Николаева.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я хочу рассказать, что Эд – это тоже не просто так, мои друзья меня всегда так называли.
Э. НИКОЛАЕВА: Эд?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да, наверно, так им было проще.
Э. НИКОЛАЕВА: То есть, зачеркиваем слово «Эдуард»?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я так привык, и это даже не псевдоним - это мое имя, просто оно сокращенное: Эд Шульжевский, так они меня называли и так, почему-то, было комфортно.
Э. НИКОЛАЕВА: Пусть будет так. Кто ваш агент, кто ваш продюсер? Что-то об этом нет никакой информации.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Ну об этом, наверно, и не должно быть информации, все-таки артист – это человек, который должен быть на виду, а все остальное должно быть за кадром.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, Эд Шульжевский – капитан Феб в мюзикле «Нотрдамм де Пари», Ромео в мюзикле «Ромео и Джульетта», и, с недавних пор, успешный поп-певец. Давайте сразу займемся чертовщиной. Вот вещи, которые активно не нравятся Эдуарду, извините, что я вас так назвала, по жизни. Итак, первое: «Граждане России не могут просто проголосовать там, где находятся, а должны подавать заявки и заполнять много бумажек за несколько недель до голосования!». Какой вы социально-активный!
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да, я просто столкнулся с этим. Должен сказать, что первый раз в жизни хотел проголосовать. Приехал из Египта - ездил туда на работу: пели мы там две песни, было мероприятие, кстати, первый раз в жизни на виндсерфинге покатался. Приехал, было первое марта, только вот с самолета, на следующий день просыпаюсь, пошел, узнал по телефону, что приходить нужно на Центральный телеграф, там есть участок, на котором могут проголосовать все приезжие.
Э. НИКОЛАЕВА: А вы приезжий?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я не прописан в Москве, у меня есть только регистрация московская, а прописан я в городе Краснодаре - это тоже Российская Федерация. Я пришел туда, а мне говорят: «А вы подали заявку за три дня, о том, что вы будете голосовать здесь? Или вы не подали эту заявку?» Я говорю: «Я и не знал об этом. Я последние две недели вообще в стране не был. Может, и говорили по телевидению, но я не знал об этом». И причем, я в Египте был, и говорили, что даже в Хургаде люди могут проголосовать свободно, то есть я включил российский канал. Про то, что какие-то заявки за три дня, я не слышал ни разу. И вы знаете, первый раз мне стало как-то обидно за самого себя, ведь я гражданин Российской Федерации, и я не могу прийти и в столице нашей страны проголосовать. Меня это задело.
Э. НИКОЛАЕВА: А вы что-то предприняли, чтобы отдать свой голос за будущего президента России?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: А что предпримешь, все уже, предпринимать нечего: второе число, два часа дня, уже скоро все это закончится.
Э. НИКОЛАЕВА: А вы за кого хотели проголосовать? Может вы сказали, что вы не за Медведева, поэтому вам сказали, что вы должны были заявку подать?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я вообще хотел просто проголосовать, мне даже было неважно за кого, я хотел понять, как это все происходит, потому что я никогда в жизни не голосовал до этого, и мне не дали проголосовать в первый раз.
Э. НИКОЛАЕВА: Не голосовал, не голосую, и голосовать не буду.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Все, теперь не буду никогда. Пошел – унизили.
Э. НИКОЛАЕВА: А вы очень страдаете, когда вас унижают?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я не люблю это состояние.
Э. НИКОЛАЕВА: А вы не принимайте все это на себя, они же не вас унижают, как личность, они просто как объект унижения пытаются кого-то унизить. Они же не знают, что вы целый Эд Шульжевский, они так смотрят, ну пришел…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Они же не только меня так – масса людей, таких же, как я, пришла и не смогла этого сделать. А потом нам говорят: «Максимальное количество людей в этом году пришло на выборы! Проголосовали все, кто хотел!» Да не все, я был желающим и не смог.
Э. НИКОЛАЕВА: Это мы поняли. Вот гастрольная такая артистическая жизнь. Кстати, это хорошая тема для политической дискуссии: в движении, на отдыхе, в командировках находятся ведь самые деятельные и активные люди, и получается, что именно эта категория граждан практически выключена из избирательного процесса.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Получается, да.
Э. НИКОЛАЕВА: Получается, что мы после этого безобразия не верим никому. Следующее безобразие, которое Эдуард усмотрел в жизни, – то, что мужчины дарят цветы женщинам только по праздникам.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Ну, это не все мужчины - это не так категорично, как с выборами.
Э. НИКОЛАЕВА: Вот это да! У меня нет слов – такой конкретный мужчина!
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Ну наверно, не все. Было у меня несколько телевизионных программ в жизни, и, своего рода, дебаты о том, что должен делать мужчина по отношению к женщине, и услышал много мнений о том, что вот есть Восьмое марта, вот есть День всех влюбленных, пожалуйста, два раза в год мы можем подарить букет. Да нет, если есть любовь, то каждый день – Восьмое марта. Наверно есть люди, которые дарят цветы не только по праздникам.
Э. НИКОЛАЕВА: И, наверно, это, все-таки, Эд Шульжевский. Не нравится, также, Эдуарду, что романтика у нас не в моде. А где она в моде? И когда она была в моде, скажите, Эдуард. Наши сограждане и так не обладают ангельским характером…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Ну это не то, что не в моде.
Э. НИКОЛАЕВА:… а с приходом капитализма совсем озверели, какая тут романтика, о чем вы говорите?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Все люди как компьютеры.
Э. НИКОЛАЕВА: Да, я заметила, будто программу в них заложили – безэмоциональные, вот у каждого своя какая-то точка – планета Сириус.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да, удивительно.
Э. НИКОЛАЕВА: Особенно молодежь.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да. Вот начинаешь говорить: «Боже, какие сегодня звезды на небе. Господи, я полгода не видел в Москве звездного неба и вдруг я его увидел!» Все на тебя так смотрят, будто ты с Луны свалился.
Э. НИКОЛАЕВА: Сумасшедший, просто ненормальный. Еще вы цветочкам радуетесь, Эдуард, да?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да я радуюсь многому в этой жизни, и почему бы нет? Я тоже был в одной телепередаче, когда мне сказали: «Вот ты романтик какой», а я сказал: «Ну а вы циник». Собственно, меня начали упрекать за то, что я говорю, что женщинам надо дарить цветы не только по праздникам. Оппоненту своему говорю: «Почему ты боишься этой романтики? Это что, твоя слабость? Ты боишься проявления своих истинных каких-то эмоций, чувств? Я тоже не всегда романтик, я могу быть и циником и наглым человеком, но, тем не менее, в моей душе есть еще место романтике. Почему в твоей душе нет места романтике?» Он не знал, как на это ответить. Видно, не модно.
Э. НИКОЛАЕВА: Не модно. Надо быть «крутым таким быдланом, цепь повесить, с мускулатурой»
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я когда приезжаю в регионы, даже не в крупные города, а в совсем «несильно населенные пункты», захожу в магазин и женщина там стоит, улыбается и говорит: « А колбаса свежая, только сегодня завезли. Я попробовала, такая вкусная!» Я стою и думаю: «Что происходит?» Оказывается, это обычные отношения между людьми, которые должны быть. Если ты спрашиваешь: «А свежее?», тебе, по крайней мере, должны сказать. А здесь…
Э. НИКОЛАЕВА: В Москве…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: «Берите, пробуйте. Мы откуда знаем - нам привезли, мы продаем, все.»
Э. НИКОЛАЕВА: Потому что жизнь у нас в Москве, я не знаю, только ли в Москве, может, везде уже такая жизнь началась, как в собачьей стае: все выстраиваются по иерархии, должен быть главный, ему остальные должны подчиняться, слабость проявлять нельзя, слабых закусывают…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да, безусловно.
Э. НИКОЛАЕВА: ... грызут, и их место становится «у параши», что называется. Поэтому надо всячески показывать, что ты самый крутой, ты злой, что у тебя огромные челюсти, и ты всех съешь.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Самая большая беда, что все это только показывают, а по-настоящему сильных людей не так-то и много я встречал за десять лет, которые я живу в Москве. Еще беда в том, что нам многое навязывают, в итоге мы должны, особенно артисты, смотреть на то, сколько стоит и чья твоя курточка, в каких ты ходишь джинсах.
Э. НИКОЛАЕВА: А в каких вы ходите джинсах, кстати, расскажите?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: У меня хорошие джинсы, потому что я вынужден.
Э. НИКОЛАЕВА: Вынужден одевать, покупать, тратиться на хорошие джинсы, потому что потом придут и скажут: «А что это Шульжевский ходит в непонятных портках?» А у него модные, с крепкой такой белой строчкой.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Вы знаете, артист должен выглядеть хорошо – это, безусловно, но вот я говорю сейчас о другом: что навязывают очень многое, не только одежду.
Э. НИКОЛАЕВА: Манеру, стереотипы общения тоже, наверно,…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да.
Э. НИКОЛАЕВА: … в богеме.. А вы боритесь! А вы ходите в рубище, вымажьтесь сажей.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: А я, собственно, не страдаю от этого, потому, что я все это понимаю, а есть люди, которые от этого страдают, в том числе мои друзья, и они не понимают, почему им так плохо.
Э. НИКОЛАЕВА: В Москве?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да. Потому что на них просто кто-то давит, и они не могут ничего с собой поделать, и их просто сламывают. Мы уже поговорили о сильных людях и слабых, вот они не сильные люди, они не могут этому противостоять.
Э. НИКОЛАЕВА: Они ломаются, они пьют, они курят…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Это в лучшем случае.
Э. НИКОЛАЕВА:… они колются…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: В худшем, да, они колются.
Э. НИКОЛАЕВА: ... из-за того, что им навязывают, а они не понимают, почему они должны принимать такие правила игры, они хотят установить свои правила игры. Эдуард, так, а в чем проблема? Пусть устанавливают! Каждый человек может себя вести так, как он хочет, если это не граничит, конечно. В приличном понимании.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Конечно. У нас это гипертрофированно….
Э. НИКОЛАЕВА: Не обязательно надевать «бычьи» цепи золотые на шею.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: ... навязывание гипертрофированно. Я был в Европе недавно, там нет такого, честно я вам скажу. Я был в Америке недавно, я снимал там видеоклипы, в Лос-Анджелесе я был два раза уже, там нет такого гипертрофированного навязывания людям чего-то конкретного.
Э. НИКОЛАЕВА: Вы знаете, у них все это более элегантно делается – у них есть строгое разделение…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Может, и более элегантно, но психологически люди так это не ощущают на себе.
Э. НИКОЛАЕВА: Примеры какие-то можете привести?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Примеры?
Э. НИКОЛАЕВА: Ну да, правильно - у них же модно очень говорить, что женщины богатые в норковых шубах ходят в кедах.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Вот это один из примеров. Ну, у нас сейчас тоже к этому приходят, но вот если я появлюсь в классическом костюме и в кедах где-нибудь, то меня вряд ли поймут правильно.
Э. НИКОЛАЕВА: Да ладно, поймут уж.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Это я сейчас говорю об одежде – это, на самом деле, ерунда. Если затронуть такие грани, которые влияют на нас изнутри… Ладно, не будем об этом.
Э. НИКОЛАЕВА: Ладно, не будем, все это очень тяжело. И, наконец, очень плохо Эдуарду – это то, что в Москве очень короткое лето и мало солнца.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да. Я же вырос на Кубани.
Э. НИКОЛАЕВА: Южный краснодарский человек.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Вы знаете, что у меня загар раньше не успевал сходить за зиму.
Э. НИКОЛАЕВА: Да вы что?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Правда! Потому что в ноябре еще солнце, потому что в ноябре ты еще ходишь в футболке.
Э. НИКОЛАЕВА: Везет же людям, которые живут на Кубани!
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: В этом смысле, да, очень хорошо. Потом наступает «якобы» зима. Снега мы ждем иногда всю зиму, а он так и не выпадает, а иногда выпадает один раз, и мы быстро достаем санки, катаемся и тут же их прячем, потому что все тает в тот же день. И солнце, при этом небо синее!
Э. НИКОЛАЕВА: Все очень жизнерадостно.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: А здесь, я заметил, небо часто серое и очень низко висит.
Э. НИКОЛАЕВА: Серое, низко висит, и продолжается это три месяца кряду.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Здесь гораздо больше.
Э. НИКОЛАЕВА: Или гораздо больше
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Гораздо больше - месяцев восемь. Заметил, что в Москве в феврале окна солнечные всегда, когда эта грань – морозы отступают, они еще сильные достаточно, но уже поворачиваемся в сторону весны. Такая недельная синева появляется.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну вы просто художник. Кстати, похожий вопрос, относительно короткого лета и мало солнца я задавала профессору Беляеву, который был в нашей студии. Он сказал, что россияне уже не смогут жить без смены времен года, без зимы - в этом есть своя прелесть, и еще пообещал, что в связи с глобальным потеплением раскаленная Европа скоро потянется на отдых в прохладную Россию.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я ничего не имею против зимы.
Э. НИКОЛАЕВА: Кстати, в Англии точно такая же погода.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Ну да, к этому, наверно, люди привыкают.
Э. НИКОЛАЕВА: Считайте, что вы живете в Англии, Эдуард. Итак, Эд Шульжевский – очень популярный исполнитель, а вопросы здесь задаю я - Элина Николаева. Вернемся к вашим музыкальным делам. Не смотря на то, что вы давно на сцене, ваш первый сольный альбом будет представлен только осенью этого года. Почему задержка? В чем проблема?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Почему задержка? У нас не было никаких сроков по выпуску альбома, пока он не будет таким, каким я его вижу, он не будет выпущен.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, насколько успешны песни вашего собственного сочинения, кроме «Я и Ты»?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Песня «Я и Ты», кстати, не моего собственного сочинения. Был такой эксперимент, и это первая совместная работа с другим композитором - с Александром Луневым, и нет у меня цели петь только свои песни, я просто хочу петь красивую музыку, музыку, которая мне нравится. И вот с Сашей Луневым был первый успешный эксперимент, когда мы друг друга почувствовали, когда мы сделали два трека, которые имеют успех.
Э. НИКОЛАЕВА: И, наконец, рубрика «Культура-Мультура». Вы когда-нибудь задумывались над тем, сколько артистов, певцов, певиц нужно России для полного счастья?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Сколько нужно?
Э. НИКОЛАЕВА: Да, сколько их выдержит телевидение и переварит зрительское внимание.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Вы знаете, если они будут классными, талантливыми – то сколько угодно, все будут востребованы. А я, знаете, с чем сталкиваюсь - что на Новый год в Москве не хватает артистов.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну это на Новый год.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: При всем обилии…
Э. НИКОЛАЕВА: Это как на Восьмое марта цветов не хватает.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Вы знаете, моя мама очень давно говорила, что двадцать первый век будет веком артистов, я не понимал, о чем она говорит. А все дело в том, что мы, наверно, начинаем лучше жить, и у людей появляется желание праздновать, гулять, и, соответственно, приглашать артистов, и, действительно, двадцать первый век становится, потихонечку, веком артистов. Не было никогда такого, что на Новый год не хватало артистов, а сейчас от мала до велика, от студентов театральных вузов до мегазвезд первой величины – все заняты в новогодние праздники. Начиная с пятнадцатого декабря просто невозможно заказать и получить артиста на свое мероприятие.
Э. НИКОЛАЕВА: Вы столкнулись сами с такой проблемой? Вы хотели себе получить артиста?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Сам я долгое время занимался организацией праздников между своими песенными делами, и я с этим сталкивался.
Э. НИКОЛАЕВА: Артистов у нас мало.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Кроме того, был момент, когда я не успевал посетить все мероприятия, где хотели меня видеть.
Э. НИКОЛАЕВА: Как исполнитель уже?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Как исполнитель.
Э. НИКОЛАЕВА: Даже странно, потому что мне кажется, что уже идет перебор, что уровень исполнителей нивелируется, а главное, что из этого питательного бульона почему-то не прорастают настоящие большие звезды.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да, это проблема.
Э. НИКОЛАЕВА: Вот их, вроде, много, разве что уж совсем искусственные цветы, вроде Билана – ну он такой прям весь…
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Ну я поэтому и сказал, что если артисты будут талантливыми, и представлять из себя что-то, то пусть их будет много, а пока я таких не вижу на сегодняшний день.
Э. НИКОЛАЕВА: Кроме Эда Шульжевского, я думаю.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Ну да, скромно так.
Э. НИКОЛАЕВА: Скромно – я очень талантливый. Слушайте, Эдуард, давайте мы каким-то образом подтвердим вашу талантливость, давайте поставим песню еще.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Давайте в эфире прям споем. Можно вам одну песню посвятить?
Э. НИКОЛАЕВА: Я испугалась – Эдуард так смотрит на меня, такими огромными романтическими глазами, что я аж вся зарделась.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Песня сейчас будет очень романтичная – она о любви.
Э. НИКОЛАЕВА: Смешной. Давайте.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Прими от меня стихи! Все.
Э. НИКОЛАЕВА: Все? А почему все?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Я шучу – я слова забыл.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну давайте поставим лучше, Эдуард
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Давайте поставим.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну какую, «Я и Ты», что ли?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Давайте закончим песенкой «Я и Ты».
Э. НИКОЛАЕВА: Нет, подождите, еще не закончим.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Не закончим? Вопросы здесь задаете вы, давайте, все, я молчу.
Э. НИКОЛАЕВА: Есть у вас мечта? И в чем она, вообще, заключается, мечта российского артиста эстрады?
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Мечта есть у меня, связанная с моей профессией, абсолютно определенная мечта – я хочу, мечтаю, вернее, потому что хотеть невозможно этого, об этом можно только мечтать, я мечтаю о том, что моя музыка станет любимой, не просто популярной, а любимой. Понимаете разницу? Вот об этом я мечтаю.
Э. НИКОЛАЕВА: Вы приложите для этого все усилия.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Приложу все усилия, но это зависит в конечном итоге от того, насколько интересно это будет интересно людям.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну а теперь песня, Эдуард.
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Да, поехали.
Э. НИКОЛАЕВА: Песня «Я и Ты».
ЗВУЧИТ ПЕСНЯ «Я И ТЫ» В ИСПОЛНЕНИИ ЭДА ШУЛЬЖЕВСКОГО
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, праздничное подведение некоторых итогов деятельности замечательного поп-исполнителя Эда Шульжевского подошло к концу. Какого черта говорить не будем, живите легко и талантливо. Всем пока, в эфире были: я, Элина Николаева, и …
Э. ШУЛЬЖЕВСКИЙ: Эд Шульжевский. Спасибо большое, всего доброго, спокойной ночи.
Э. НИКОЛАЕВА: Спокойной ночи.
Источник: Эхо Москвы
