Новости
15.11.2008
Либретто нового «Гамлета». Иметь иль быть? — вопросец-то не прост
14 и 16 ноября 2008 г. Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко представляет мировую премьеру оперы известного екатеринбургского композитора Владимира Кобекина со сложным названием «Гамлет (датский) (российская) комедия». Особого интереса заслуживает не столько музыка и не столько режиссура Александра Тителя, сколько либретто. Подобного в наших операх доселе не случалось: основой для либретто стала пьеса вовсе не Шекспира, а уральского поэта и журналиста Аркадия Застырца, вышедшая 10 лет назад и отражающая модные тенденции «новой драмы» того времени. OPENSPACE.RU публикует отрывки из текста новой оперы, сопроводив их соответствующими фрагментами оригинального текста в переводе М. Лозинского.
|
«Гамлет» А. Застырца
ФРАГМЕНТ 1 Гамлет И правда, просто больше нету слов! В короне — дурень с рожей ухореза! Пойти бы мне повеситься в сортир, да Божий страх — отчаянью помеха! Подумать только, после похорон едва прошла недолгая неделя, а батя уж забыт. И кто взамен? Ведь в матери отец души не чаял — за нею как привязанный ходил, а если на войну иль на охоту его влекут охота или долг, так, помнится, запрет ее в чулане — и чтоб ни-ни, и чтобы ни на шаг! Такая страсть! Такое уваженье! Оно не диво. Он ведь был герой. Герой! И вот такого молодца на этого мамаша променяла... Что делается, а? Прогнил весь мир!
ФРАГМЕНТ 2 Гамлет Иметь иль быть? — вопросец-то не прост. Особенно когда тебя имеют! Вся перспектива рухнула... Ага! Присвоен датский трон безмозглым дядей. В ничтожестве, как шавку при дворе, меня тут норовят держать отныне. И мать еще, и мать, и мать, и мать... Иметь — и, воле призрака поддавшись, качнуть права, потуже зарядив насос интриг и выходок кровавых? Отдаться мести, жару всем поддать? Предать позорной смерти негодяя? Воистину — вот датская мечта! Воссесть на трон, Гертруду-мать к монахам! Офелию — на ложе: место знай! Полония — в полон, Лаэрта — к черту. А Данию-то, Данию куда? Куда рулить? По морде Фортинбрасу? Подумаешь, вот важные дела! Но будь что будет! Трудно мне решиться — и в этом свойстве я не виноват: датчане мы — какая неудача! Отдамся воле божьей... На авось. 
ФРАГМЕНТ 3
Бас («Отравитель») Сейчас, сейчас, налью я яду в ухо! Моя не дрогнет скотская рука, и лучший в мире отоларинголог двоюродного брата моего уже не откачает! Клавдий резко встает. Клавдий Не могу! В гробу видал я всю эту халтуру! Огня! Огня! Гамлет Ага! Подлец! Полоний Он в бешенстве. Прервать инсценировку! Клавдий Меня тошнит! Полоний Дорогу, господа! Блевать его величество изволит! ФРАГМЕНТ 4
Гамлет Бедный Йорик! Так вот ты какой теперь на самом-то деле! Где же ты растерял свои развеселые конечности? Бывало, посадит меня, пацана, к себе на колени — и ну катать с кочки на кочку, с кочки на кочку, а потом — по гладенькой дорожке, по гладенькой дорожке... Сопрано (Гораций) В ямку бух! Гамлет Что? Сопрано (Гораций) Я говорю, в ямку — бух! Гамлет Ах да! В ямку. Этим все кончается. Бедный Йорик! Так вот ты какой теперь на самом-то деле... |
ФРАГМЕНТ 1
Гамлет О, если б этот плотный сгусток мяса Растаял, сгинул, изошел росой! Иль если бы предвечный не уставил Запрет самоубийству! Боже! Боже! Каким докучным, тусклым и ненужным Мне кажется все, что ни есть на свете! О, мерзость! Это буйный сад, плодящий Одно лишь семя; дикое и злое В нем властвует. До этого дойти! Два месяца, как умер! Меньше даже. Такой достойнейший король! Сравнить их Феб и сатир. Он мать мою так нежил, Что ветрам неба не дал бы коснуться Ее лица. О небо и земля! Мне ль вспоминать? Она к нему тянулась, Как если б голод только возрастал От насыщения. А через месяц — Не думать бы об этом! Бренность, ты Зовешься: женщина! — и башмаков Не износив, в которых шла за гробом, Как Ниобея, вся в слезах, она — О боже, зверь, лишенный разуменья, Скучал бы дольше! — замужем за дядей, Который на отца похож не боле, Чем я на Геркулеса. Через месяц! Еще и соль ее бесчестных слез На покрасневших веках не исчезла, Как вышла замуж. Гнусная поспешность — Так броситься на одр кровосмешенья! Нет и не может в этом быть добра. — Но смолкни, сердце, скован мой язык! ФРАГМЕНТ 2
Гамлет Быть или не быть — таков вопрос; Что благородней духом — покоряться Пращам и стрелам яростной судьбы Иль, ополчась на море смут, сразить их Противоборством? Умереть, уснуть — И только; и сказать, что сном кончаешь Тоску и тысячу природных мук, Наследье плоти, — как такой развязки Не жаждать? Умереть, уснуть. — Уснуть! И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность; Какие сны приснятся в смертном сне, Когда мы сбросим этот бренный шум, — Вот что сбивает нас; вот где причина Того, что бедствия так долговечны; Кто снес бы плети и глумленье века, Гнет сильного, насмешку гордеца, Боль презренной любви, судей медливость, Заносчивость властей и оскорбленья, Чинимые безропотной заслуге, Когда б он сам мог дать себе расчет Простым кинжалом? Кто бы плелся с ношей, Чтоб охать и потеть под нудной жизнью, Когда бы страх чего-то после смерти — Безвестный край, откуда нет возврата Земным скитальцам, — волю не смущал, Внушая нам терпеть невзгоды наши И не спешить к другим, от нас сокрытым? Так трусами нас делает раздумье, И так решимости природный цвет Хиреет под налетом мысли бледным, И начинанья, взнесшиеся мощно, Сворачивая в сторону свой ход, Теряют имя действия. Но тише! Офелия? — В твоих молитвах, нимфа, Все, чем я грешен, помяни. ФРАГМЕНТ 3
Луциан «Рука тверда, дух черен, верен яд, Час дружествен, ничей не видит взгляд; Тлетворный сок полночных трав, трикраты Пронизанный проклятием Гекаты, Твоей природы страшным волшебством Да истребится ныне жизнь в живом». (Вливает яд в ухо спящему.) Гамлет Он отравляет его в саду ради его державы. Его зовут Гонзаго. Такая повесть имеется и написана отменнейшим итальянским языком. Сейчас вы увидите, как убийца снискивает любовь Гонзаговой жены. Офелия Король встает! Гамлет Что? Испугался холостого выстрела! Королева Что с вашим величеством? Полоний Прекратите игру! Король Дайте сюда огня. — Уйдем! Все Огня, огня, огня! ФРАГМЕНТ 4
Гамлет Покажи мне. (Берет череп.) Увы, бедный Йорик! Я знал его, Горацио; человек бесконечно остроумный, чудеснейший выдумщик; он тысячу раз носил меня на спине; а теперь — как отвратительно мне это себе представить! У меня к горлу подступает при одной мысли. Здесь были эти губы, которые я целовал сам не знаю сколько раз. — Где теперь твои шутки? Твои дурачества? Твои песни? Твои вспышки веселья, от которых всякий раз хохотал весь стол? Ничего не осталось, чтобы подтрунить над собственной ужимкой? Совсем отвисла челюсть? Ступай теперь в комнату к какой-нибудь даме и скажи ей, что, хотя бы она накрасилась на целый дюйм, она все равно кончит таким лицом; посмеши ее этим. — Прошу тебя, Горацио, скажи мне одну вещь. Горацио Какую, мой принц? Гамлет Как ты думаешь, у Александра был вот такой же вид в земле? Горацио Точно такой. Гамлет И он так же пахнул? Фу! (Кладет череп наземь.) |
Источник: OpenSpace.ru
