Новости
17.06.2009
Рояль в кустах, а микрофон в трусах
Роман Виктюк уверен, что Джульетту лучше сыграет мужчина
Премьерой спектакля «R & J Ромео и Джульетта» Театр Романа Виктюка открывает свой шекспировский цикл. Постановка, режиссура и музыкальное оформление — Романа Виктюка. Четверо полуголых молодых исполнителей лазают по канатам, стоят на руках и кричат строки бессмертной трагедии в зал с такой экспрессией, что слышно на улице.
Над сценой повешены паруса — гамаки, болтаются канаты, на полу лежат синие спортивные маты и пара старых деревянных парт с серебряными буквами: «R» и «J». Молодые накачанные ребята, постепенно избавляются от лишней одежды (поначалу не очень понятно: почему для произнесения монолога герой непременно должен снять штаны, а потом по окончании их обратно натянуть?). И, оставшись в одних полосатых купальных трусиках, лихо проделывают всевозможные гимнастические кульбиты. Иногда они смирно сидят рядышком за партой. Иногда эффектно швыряются друг в друга книжками.
Показывая без подписи фотографии спектакля «R & J Ромео и Джульетта» какому-нибудь театралу, вы можете провести отличную угадайку на тему: что бы это могло быть? Кто-то решит, что это инсценировка «Капитана Сорвиголова», кто-то предположит, что это «Пятнадцатилетний капитан». Самые догадливые будут предлагать на выбор «Тарзана» и «Маугли». И тут вы всех сразите сообщением, что перед ними — трагедия Шекспира «R & J Ромео и Джульетта».
В предпремьерных интервью Роман Виктюк пояснил, что он не просто ставит шекспировскую трагедию, но ставит «Ромео и Джульетту», которую «разыгрывают ученики британской Королевской морской школы № 25». То есть перед нами своего рода спектакль-пародия на английские школьные спектакли, в которых ученики-любители в меру сил приобщаются к искусству сцены. А так как дело происходит в морской школе, то — ввиду отсутствия женщин — их играют мужчины. Налицо — паруса, канаты, а главное, уровень звука, который должен прорезать самый сильный шторм.
В трусах исполнителей спрятаны микрофоны, вздувающиеся некрасивой опухолью на ягодицах и все время цепляющиеся за что ни попадя, с риском полностью обнажить владельца. Но все эти неудобства искупаются силой звука. Спектакль «R & J Ромео и Джульетта» можно слушать не только в фойе театра, но даже на улице. Исполнители орут так, что первые полчаса ты предполагаешь, что спектакль рассчитан на слабослышащий зал. А к исходу первого часа понимаешь, что любая аудитория к концу станет слабослышащей. К истошному крику Ромео и Джульетты (никогда не думала, что веронские любовники находятся в такой близкой родственной связи с Джельсомино, умевшим своим пением выбивать стекла и ронять люстры) присоединяются децибелы музыкальных вставок.
Четверо молодых актеров (для двоих из них этот спектакль — дебютный) играют истово, с полной отдачей сил, честно выполняя все режиссерские указания. Они демонстрируют почти цирковые трюки и читают шекспировские строки, невыносимо растягивая каждый слог: «Ввссе-е-е э-э-этто-о-о ко-о-оззни-и-и ко-о-оррро-о-оле-е-евы Мэ-э-э-эб!» Ко второму слогу забываешь звучание первого, а концу фразы — ее начало. Московские актеры с удовольствием пародируют воображаемых английских любителей. Не забыт любительский боевой раскрас лица (подведенные веки, тени, наклеенные ресницы).
И любительская манера покрасоваться перед зрителями, принимая томные позы.
В барабанных раскатах трагедии островки иронии — практически единственное отдохновение. Вот Ромео и Джульетта, усевшись за парту, читают вслух сцену на балконе, то, раздражаясь на книжку, то с упоением повторяя полюбившуюся ремарку: «Ромео целует Джульетту!». Они носятся по сцене как два звереныша, Джульетта привлекает внимание возлюбленного, метко попадая по нему книжками с обложкой «R & J». Наконец, обессиленные, они повисают над сценой.
И в эти краткие минуты вдруг ощутима рука режиссера-мастера, который умел плести на сцене настоящие кружева отношений персонажей, умел открыть в пьесах Людмилы Петрушевской настоящие шекспировские страсти. И для этого ему были решительно не нужны ни микрофоны в трусах, ни децибелы, ни придуманные матросы-любители.
Знаменитую сцену на балконе
Виктюк перенес за школьную парту. Фото: Михаил Гутерман |
Показывая без подписи фотографии спектакля «R & J Ромео и Джульетта» какому-нибудь театралу, вы можете провести отличную угадайку на тему: что бы это могло быть? Кто-то решит, что это инсценировка «Капитана Сорвиголова», кто-то предположит, что это «Пятнадцатилетний капитан». Самые догадливые будут предлагать на выбор «Тарзана» и «Маугли». И тут вы всех сразите сообщением, что перед ними — трагедия Шекспира «R & J Ромео и Джульетта».
В предпремьерных интервью Роман Виктюк пояснил, что он не просто ставит шекспировскую трагедию, но ставит «Ромео и Джульетту», которую «разыгрывают ученики британской Королевской морской школы № 25». То есть перед нами своего рода спектакль-пародия на английские школьные спектакли, в которых ученики-любители в меру сил приобщаются к искусству сцены. А так как дело происходит в морской школе, то — ввиду отсутствия женщин — их играют мужчины. Налицо — паруса, канаты, а главное, уровень звука, который должен прорезать самый сильный шторм.
В трусах исполнителей спрятаны микрофоны, вздувающиеся некрасивой опухолью на ягодицах и все время цепляющиеся за что ни попадя, с риском полностью обнажить владельца. Но все эти неудобства искупаются силой звука. Спектакль «R & J Ромео и Джульетта» можно слушать не только в фойе театра, но даже на улице. Исполнители орут так, что первые полчаса ты предполагаешь, что спектакль рассчитан на слабослышащий зал. А к исходу первого часа понимаешь, что любая аудитория к концу станет слабослышащей. К истошному крику Ромео и Джульетты (никогда не думала, что веронские любовники находятся в такой близкой родственной связи с Джельсомино, умевшим своим пением выбивать стекла и ронять люстры) присоединяются децибелы музыкальных вставок.
Четверо молодых актеров (для двоих из них этот спектакль — дебютный) играют истово, с полной отдачей сил, честно выполняя все режиссерские указания. Они демонстрируют почти цирковые трюки и читают шекспировские строки, невыносимо растягивая каждый слог: «Ввссе-е-е э-э-этто-о-о ко-о-оззни-и-и ко-о-оррро-о-оле-е-евы Мэ-э-э-эб!» Ко второму слогу забываешь звучание первого, а концу фразы — ее начало. Московские актеры с удовольствием пародируют воображаемых английских любителей. Не забыт любительский боевой раскрас лица (подведенные веки, тени, наклеенные ресницы).
И любительская манера покрасоваться перед зрителями, принимая томные позы.
В барабанных раскатах трагедии островки иронии — практически единственное отдохновение. Вот Ромео и Джульетта, усевшись за парту, читают вслух сцену на балконе, то, раздражаясь на книжку, то с упоением повторяя полюбившуюся ремарку: «Ромео целует Джульетту!». Они носятся по сцене как два звереныша, Джульетта привлекает внимание возлюбленного, метко попадая по нему книжками с обложкой «R & J». Наконец, обессиленные, они повисают над сценой.
И в эти краткие минуты вдруг ощутима рука режиссера-мастера, который умел плести на сцене настоящие кружева отношений персонажей, умел открыть в пьесах Людмилы Петрушевской настоящие шекспировские страсти. И для этого ему были решительно не нужны ни микрофоны в трусах, ни децибелы, ни придуманные матросы-любители.
Ольга Егошина
Источник: Новые известия