Завершив сезон-2008/09 года премьерными спектаклями новой постановки «R & J: Ромео и Джульетта», Театр Романа Виктюка собирается сделать наступающий сезон очень насыщенным.
В репертуарных планах — постановка «Идиота» Достоевского,
«Гамлета» Шекспира и реконструкция здания театра (бывший дом культуры имени И. В. Русакова). Художественный руководитель театра Роман Виктюк поделился своими творческими планами с корреспондентом «Газеты» Ольгой Романцовой.
Роман Григорьевич, почему действие вашего спектакля «R & J: Ромео и Джульетта» происходит на корабле, а все женские роли играют мужчины?
Я хотел сделать эту историю максимально трагичной. Вы же в ГИТИСе учились? Помните, как Бартошевич рассказывал об английских моряках? Их корабль, получив пробоину, шел ко дну, и тогда капитан попросил моряков сыграть
«Ромео и Джульетту». К финалу спектакля зрители вместе с героями Шекспира переступили черту между жизнью и смертью. Вот так это надо играть!
А в «Идиоте», который вы планируете поставить в нынешнем сезоне, Настасью Филипповну и Аглаю тоже сыграют мужчины?
В моем спектакле их не будет. Мне кажется, что квинтэссенция этого романа Достоевского — диалог Мышкина и Рогожина, когда Настасьи Филипповны уже нет. Ради этого диалога написан роман, ради него нужно ставить спектакль. Ну, может быть, у нас еще балерина Светлана Захарова появится в какой-то момент, как Мировая душа.
Биографическая справка |
Виктюк Роман Григорьевич
Родился 28 октября 1936 года во Львове. В 1956 году окончил ГИТИС (мастерская М. Н. Орловой и В. А. Орлова). Среди его учителей были Юрий Завадский и Анатолий Эфрос. Работал режиссером во Львовском и Киевском ТЮЗах, Русском драматическом театре Литовской ССР. Поставил более 200 спектаклей в Москве, Санкт-Петербурге, Калинине (Твери), Киеве, Нижнем Новгороде, Риге, Вильнюсе, а также в театрах Швеции, Финляндии, США, Италии, Греции, Израиля, Югославии. Среди них — ставшие легендарными «Квартира Коломбины», «Служанки», «М. Баттерфляй», «Саломея». В 1991 году создал частный Театр Романа Вик тюка, который в 1996 году получил статус государственного. Профессор РАТИ (ГИТИС), ведет режиссерско-актерский курс на факультете музыкального театра. Заслуженный деятель искусств России. Народный артист Украины. Единственный из иностранных режиссеров, награжденный международной премией Института итальянской драмы за лучшее воплощение современной драматургии (1997). Обладатель театральной премии Maratea Центра европейской драматургии (1991). Награжден премией «Киевская Пектораль» и премией Союза театральных деятелей Украины «Триумф». В США включен в категорию «50 людей мира, которые повлияли на вторую половину XX века».
|
Кстати, о Мировой душе. Следующий сезон пройдет под знаком 150-летия со дня рождения Чехова. Собираетесь ли вы поставить одну из его пьес?
Недавно мы встречались с Валей Гафтом и Маришей Нееловой, есть у нас какие-то соображения… Если бы была жива Ира Метлицкая, я поставил бы «Вишневый сад».
Мы с ней даже пробовали какие-то сцены: она читала фрагменты монологов, и я смотрел на нее и верил, что она — Раневская, она была в Париже. Только ждал, пока она немного подрастет. Хотя знаете, какой «Вишневый сад» в моей жизни был самым лучшим? Тот, что я поставил в школьном театре с подростками 12–13 лет. «Вишневый сад» у них впервые стал комедией. Лопахин, рассказывая, что он купил вишневый сад, пел песню Вячеслава Бутусова «Ален Делон говорит по-французски». Что ему эта земля, собственность, сад? У него в голове — Ален Делон.
В репертуарных планах вашего театра — «Гамлет». Когда ждать премьеру?
После реконструкции здания театра. Там этот
«Гамлет» будет таким, что все поймут, зачем я его поставил. Это будет спектакль не на сцене. Зрители сами окажутся перед дилеммой: быть или не быть. Умереть или жить. И — как жить. Каждое поколение должно возвращаться к этой теме. Когда Гамлета играл Володя Высоцкий, он предлагал одно решение. Когда играл Женя Миронов — другое. Что предложим мы? Например, в сцене сумасшествия Офелия всегда перебирает цветы. А если к ней пришел Лаэрт с автоматом, она выхватила у него патронташ и перебирает не цветы, а пули? И ощущает, что каждая — это смерть, убийство? И тогда Офелия играет с этими пулями так, как будто она распоряжается чьей-то жизнью или смертью.
Это вы рассказываете сцену из спектакля?
Да нет, просто придумываю что-то. В
«Гамлете» есть вещи, напрямую соединяющиеся с сегодняшним днем.
Как будет выглядеть ваш театр после реконструкции?
Я хочу, чтобы внутри его здание было таким же уникальным, как архитектура его создателя Мельникова. Он был гением, просто не довел до конца свою идею видения театрального пространства будущего. Сцены у нас не будет. Пространство сможет меняться. Стены — просвечивать, открываться, чтобы не было разницы между тем, что происходит на улице, и изнутри. Все будет меняться: там, где сидят зрители, могут оказаться артисты.
Но многое в нашем здании напомнит о том, что оно создано в советские времена. Неправильно выбрасывать целую культурную эпоху страны, продуктом которой был сам Мельников, да и мы с вами. Не обижайтесь на меня, но вы ведь наверняка были если не комсомолкой, то пионеркой. У всех людей вашего поколения еще сохранились родимые пятна коммунизма.
У молодых актеров и режиссеров, которых вы сейчас учите в РАТИ?
Из этих ребят не надо выбивать советские инстинкты, у них уже их нет. Они даже не знают, когда родился и умер Ленин. И это счастье. А те, кому сейчас 9–10 лет, уже не имеют понятия, кто такой В. И.
И у ваших учеников вообще нет недостатков?
Есть, но не только у них, а у большинства людей в нашей стране. Сейчас самое главное — деньги. Только артисты мечтают о Голливуде и кинобизнесе, а всю страну накрыла волна американского бизнеса. Правда, до нас она дошла в какой-то изуродованной форме. И мы пытаемся осваивать новый образ жизни. Артисты делают все, чтобы пролезть в сериалы, две звезды лезут на третью, и все танцуют.
Но вы же как-то оказались в жюри программы «Танцы со звездами»?
А я обычно не понимаю, куда иду. Меня зовут куда-нибудь, я соглашаюсь, прихожу, а оказывается, что это — «Танцы со звездами», и кого-то надо судить. Когда все закончилось, я подошел к артистке, которая танцевала, и спрашиваю: «На черта тебе это надо?» А она отвечает: «Я хочу танцевать и денег заработать». Да ей танцевать противопоказано! Но деньги все определяют. Сейчас вся жизнь под их знаком проходит. Нехорошо.
Смотрите ли вы сейчас спектакли молодых режиссеров?
Смотрю. Я очень многое смотрю, мне интересно.
Нравится ли вам что-нибудь?
Мне нравится спектакль «Арлекин, слуга двух господ», который Джорджо Стрелер поставил в Пикколо театро ди Милано. Сколько раз его привозили в Москву, столько раз я его и смотрел. Как там играл Арлекина сначала Марчелло Моретти, а потом Феруччо Солери! Они просто виртуозы! Но Стрелера уже нет в живых. А спектакль пока жив. Сколько еще он продержится, не знаю.
Я люблю Марию Каллас. Знаете, как говорили: «Певиц с красивыми голосами много, а Каллас — одна!» Я был около ее дома в Италии...
Ну ладно, я о ней могу говорить бесконечно, но это уже совсем другая история. Я ведь поэтому и занимаюсь музыкальным театром — у меня сейчас курс в ГИТИСе на факультете музыкального театра. Верю, что будущий театр — это соединение мюзикла, вестерна, мелодрамы. Только тогда это подействует на зрителей. И главное, чтобы актеры были как дети. Если актеры талантливы — они навсегда остаются детьми. Думаете, Гафт и Филиппенко, которые играли у меня в спектакле «Сон Гафта, пересказанный Виктюком», повзрослели? Нет, они подростки, арбатские хулиганы. Но фантастически преданные служению искусству. Служению, а не зарабатыванию денег.
О каких постановках вы мечтаете?
Восстановить спектакль «М. Баттерфляй». Хотите знать, зачем? Вы его видели, а молодежь — уже нет. Если они его посмотрят, то поймут, что искусство — это не сериалы, которые показывают по телевизору. Мечтаю поставить спектакль с Аллой Пугачевой, Еленой Образцовой и Алисой Фрейндлих. Драматург Альдо Николаи, которого я очень люблю и не раз ставил, сочинил пьесу для трех актрис: звезда оперы, звезда драмы и звезда эстрады, они живут в доме престарелых, и каждая из них знает, что она — первая в мире. Хотя разве Образцова, Фрейндлих и Пугачева — старушки? Они — девчонки: одной — 14, другой — 16, третьей — 19. Им другого возраста не дано. Открытые, сердечные, верят в любовь и до последней секунды ждут своего принца. Лена Образцова пару дней назад читала мне стихи — я плакал... Эх, если бы все успеть. Я сегодня подумал: «Господи, дай мне еще одну жизнь!».
Фото: Артем Житенев / Газета