Новости
27.08.2009
Бокс, Шекспир и Васин
Прочел я недавно у одного кинокритика интересные данные: когда вышел на экраны фильм Г. Козинцева «Гамлет», по всей стране его посмотрели примерно 8 % населения, 19-е место в прокате, а в Ленинграде процент зрителей «Гамлета» оказался в четыре раза выше, — далее кинокритик впал в патетику: «культурная столица, интеллигенция, любовь к Шекспиру». Позвольте мне в День кино приоткрыть тайну сего «культурного феномена».
Известно — для киностудии «Ленфильм» удачей было, что рядом, через Неву, находился Спортивный клуб армии, где трудились тренеры и спортсмены Ленинградского военного округа, люди надежные и дисциплинированные. Если режиссеру требовались для фильма крепкие ребята — телефонный звонок, финансовый договорчик, и к павильонам «Ленфильма» подкатывали в автобусах штангисты, боксеры, борцы, на любой режиссерский вкус.
Так и в фильме «Гамлет» возникли стражники в латах, в изогнутых шлемах — в сцене, где Офелия в исполнении несравненной Анастасии Вертинской в тихом безумии раздает цветы. Козинцев и кинооператор И. Грицюс взяли крупным планом в одном кадре с Вертинской застенчивого стражника с перебитым носом. Можно забыть Смоктуновского, но лицо этого стражника никогда не забудешь.
Стражника изображал тренер СКА по боксу заслуженный мастер спорта СССР Виктор Васин.
В пятидесятые годы в Ленинграде бокс горячил народ сильнее, чем футбол. Имена чемпионов и претендентов гремели в заводских курилках, в трамваях, в пивных.
В начале шестидесятых, когда наши боксеры стали побеждать на европейских, мировых чемпионатах, Олимпийских играх, все мальчишки свихнулись на боксе. В каждом дворе десятилетние люди со знанием дела показывали раскрытую «агеевскую стойку», собранную «стойку Попенченко». Записываться в секции бокса шли толпами, тренеры отбирали в секцию одного из пятидесяти жаждущих, но причастными к «большому боксу» чувствовали себя все (строгая статистика тех лет говорила, что из трех тысяч подростков, принятых в бокс, только один боец через несколько лет пробивался в отборочные бои чемпионата СССР).
И было имя, которое в Ленинграде произносили с необычайным почтением, — Васин.
Васин бился за Ленинград. В пятидесятые годы он дважды становился чемпионом СССР — теперь и представить трудно, как это в те годы звучало: наш Виктор Васин — чемпион Союза!
Васин был гордостью Ленинграда, он побивал великих чемпионов, из 220 боев на ринге он проиграл только пять. В пятьдесят девятом году, когда ему уже было за тридцать, Васин ушел с ринга в тренеры и оставался великой легендой.
В залах СКА в Кленовой аллее возле Михайловского замка мне в отрочестве повезло видеть Васина-тренера вблизи. Тогда я еще не знал, что он воевал юнгой на тральщике Балтфлота, награжден боевой медалью. Теперь я понимаю, что его выдержанный юмор — из военной поры, из матросского кубрика.
В нем поражали даже не внутренняя его сила, а сдержанная доброта, и простая человеческая честность, и скромность.
Вот незадача — ленинградцы обожали имя Васина, но далеко не все знали его в лицо. В пору триумфов Васина телевидения «для масс» еще не было, в газетах загоняли спорт в дальний угол, а кинохроника, которую крутили в кинозалах перед художественным фильмом, уделяла чемпионатам СССР секунды.
В шестьдесят четвертом году пронесся по городу слух: в кино, в «Гамлете» показывают Васина! Тут уж и пионер, и старый токарь потащили свои сорок копеек в кассу кинотеатров. Заслуженные болельщики бокса торжественно шли в кино с семьями.
Имели место и «коллективные культпоходы», это я сам видел: на Большом проспекте Петроградской стороны находился кинотеатр с довоенным и дореволюционным названием «Молния», а напротив наискосок помещалась знаменитая пивная. Там (как и везде в городе) подавали к пиву восхитительную подсоленную «соломку», и соленые бублики, и сухарики, там «для разгону» люди брали большую пивную кружку портвейна (настоящего, ибо «бормотуху» еще не придумали) и большую кружку пива (тоже настоящего, из дубовой бочки, по технологиям еще времен царизма), и начиналось удовольствие после рабочего заводского дня. И звучало из табачных туманов, как зов трубы: «Робя! Айда Васина смотреть!». Человек с полсотни, по виду — бывшие боксеры или борцы, допивали кружки и выдвигались из пивной в зимний вечер.
В кинозале — три с половиной «интеллигента», в очках и с фигой в кармане, они как никто понимают Козинцева: мрачный замок с бесчисленными бюстами Клавдия — культ личности, а принц Гамлет, сын незаконно репрессированного короля, умирает за идеалы XXII съезда.
Уже идет фильм, и вдруг распахиваются двери и в зал вторгается громозвучная ватага плечистых парней, согретых портвейном и пивом, с грохотом рассаживаются.
Конечно, боксеру фильм Козинцева — непереносимая тягомотина. Кашляли, сморкались, грубо переговаривались, шаркали ногами, но мужественно терпели, ждали заветной минуты. И когда наконец на экране появлялось под выгнутым шлемом лицо с перебитым носом и застенчивой детской улыбкой, в зале раздавался сокрушающий рев, полный восторга: «Ва-а-син!!!».
Через несколько секунд вся грубая толпа грохотала по проходу и вываливалась вон, запуская к ошарашенным «гамлетоведам» волну зимней стужи и крутящийся снег.
«Гамлет» шел в Ленинграде во всех кинотеатрах, и возле каждой «киношки» имелась пивная (а то и три). Я знал компании, которые ходили в кино «на Васина» по восемь раз.
В 1970-е годы В. Васин еще трижды снялся в эпизодах в лентах «Ленфильма». Но никакого интереса у старых болельщиков это не вызвало.
Известно — для киностудии «Ленфильм» удачей было, что рядом, через Неву, находился Спортивный клуб армии, где трудились тренеры и спортсмены Ленинградского военного округа, люди надежные и дисциплинированные. Если режиссеру требовались для фильма крепкие ребята — телефонный звонок, финансовый договорчик, и к павильонам «Ленфильма» подкатывали в автобусах штангисты, боксеры, борцы, на любой режиссерский вкус.Так и в фильме «Гамлет» возникли стражники в латах, в изогнутых шлемах — в сцене, где Офелия в исполнении несравненной Анастасии Вертинской в тихом безумии раздает цветы. Козинцев и кинооператор И. Грицюс взяли крупным планом в одном кадре с Вертинской застенчивого стражника с перебитым носом. Можно забыть Смоктуновского, но лицо этого стражника никогда не забудешь.
Стражника изображал тренер СКА по боксу заслуженный мастер спорта СССР Виктор Васин.
В пятидесятые годы в Ленинграде бокс горячил народ сильнее, чем футбол. Имена чемпионов и претендентов гремели в заводских курилках, в трамваях, в пивных.
В начале шестидесятых, когда наши боксеры стали побеждать на европейских, мировых чемпионатах, Олимпийских играх, все мальчишки свихнулись на боксе. В каждом дворе десятилетние люди со знанием дела показывали раскрытую «агеевскую стойку», собранную «стойку Попенченко». Записываться в секции бокса шли толпами, тренеры отбирали в секцию одного из пятидесяти жаждущих, но причастными к «большому боксу» чувствовали себя все (строгая статистика тех лет говорила, что из трех тысяч подростков, принятых в бокс, только один боец через несколько лет пробивался в отборочные бои чемпионата СССР).
И было имя, которое в Ленинграде произносили с необычайным почтением, — Васин.
Васин бился за Ленинград. В пятидесятые годы он дважды становился чемпионом СССР — теперь и представить трудно, как это в те годы звучало: наш Виктор Васин — чемпион Союза!
Васин был гордостью Ленинграда, он побивал великих чемпионов, из 220 боев на ринге он проиграл только пять. В пятьдесят девятом году, когда ему уже было за тридцать, Васин ушел с ринга в тренеры и оставался великой легендой.
В залах СКА в Кленовой аллее возле Михайловского замка мне в отрочестве повезло видеть Васина-тренера вблизи. Тогда я еще не знал, что он воевал юнгой на тральщике Балтфлота, награжден боевой медалью. Теперь я понимаю, что его выдержанный юмор — из военной поры, из матросского кубрика.
В нем поражали даже не внутренняя его сила, а сдержанная доброта, и простая человеческая честность, и скромность.
Вот незадача — ленинградцы обожали имя Васина, но далеко не все знали его в лицо. В пору триумфов Васина телевидения «для масс» еще не было, в газетах загоняли спорт в дальний угол, а кинохроника, которую крутили в кинозалах перед художественным фильмом, уделяла чемпионатам СССР секунды.
В шестьдесят четвертом году пронесся по городу слух: в кино, в «Гамлете» показывают Васина! Тут уж и пионер, и старый токарь потащили свои сорок копеек в кассу кинотеатров. Заслуженные болельщики бокса торжественно шли в кино с семьями.
Имели место и «коллективные культпоходы», это я сам видел: на Большом проспекте Петроградской стороны находился кинотеатр с довоенным и дореволюционным названием «Молния», а напротив наискосок помещалась знаменитая пивная. Там (как и везде в городе) подавали к пиву восхитительную подсоленную «соломку», и соленые бублики, и сухарики, там «для разгону» люди брали большую пивную кружку портвейна (настоящего, ибо «бормотуху» еще не придумали) и большую кружку пива (тоже настоящего, из дубовой бочки, по технологиям еще времен царизма), и начиналось удовольствие после рабочего заводского дня. И звучало из табачных туманов, как зов трубы: «Робя! Айда Васина смотреть!». Человек с полсотни, по виду — бывшие боксеры или борцы, допивали кружки и выдвигались из пивной в зимний вечер.
В кинозале — три с половиной «интеллигента», в очках и с фигой в кармане, они как никто понимают Козинцева: мрачный замок с бесчисленными бюстами Клавдия — культ личности, а принц Гамлет, сын незаконно репрессированного короля, умирает за идеалы XXII съезда.
Уже идет фильм, и вдруг распахиваются двери и в зал вторгается громозвучная ватага плечистых парней, согретых портвейном и пивом, с грохотом рассаживаются.
Конечно, боксеру фильм Козинцева — непереносимая тягомотина. Кашляли, сморкались, грубо переговаривались, шаркали ногами, но мужественно терпели, ждали заветной минуты. И когда наконец на экране появлялось под выгнутым шлемом лицо с перебитым носом и застенчивой детской улыбкой, в зале раздавался сокрушающий рев, полный восторга: «Ва-а-син!!!».
Через несколько секунд вся грубая толпа грохотала по проходу и вываливалась вон, запуская к ошарашенным «гамлетоведам» волну зимней стужи и крутящийся снег.
«Гамлет» шел в Ленинграде во всех кинотеатрах, и возле каждой «киношки» имелась пивная (а то и три). Я знал компании, которые ходили в кино «на Васина» по восемь раз.
В 1970-е годы В. Васин еще трижды снялся в эпизодах в лентах «Ленфильма». Но никакого интереса у старых болельщиков это не вызвало.
Олег Стрижак
Источник: Санкт-Петербургские ведомости
(№ 159 от 27.08.2009)
(№ 159 от 27.08.2009)
