Новости
10.02.2010
«Ромео и Джульетта» Владимира Панкова
За многие века некоторые пьесы великих драматургов превратились в некий ассоциативный код, набор штампов и обязательную программу для начинающих актеров и режиссеров. Очень трудно внести что-то новое в затхлую атмосферу избитых фраз и конфликтов, и многим современным постановщикам приходится ломать устоявшуюся структуру пьес, насыщать их новым смыслом и переносить действие в более знакомый антураж.
Шекспир является одним из самых часто используемых авторов, а посему его имя уже затерлось до дыр и многие вещи кажутся не только хрестоматийными, но порой пошлыми и банальными. А уж что только не претерпели его «Ромео и Джульетта». И классическую экранизацию Франко Дзеффирелли, и кинокомикс База Лурмана, и трансформацию в «Вестсайдскую историю», и множество второсортных постановок в театре…
Теперь настал черед переосмысления и в «саундраме» Владимира Панкова. А уж он-то не позволит великому произведению оставаться простым набором слов и клише. Его взгляд на роль драмы в искусстве и в жизни расходится со всеми общепринятыми нормами и основными театральными направлениями.
Премьера нового творения Панкова состоялась еще в декабре, но он еще долгое время будет собирать полные залы в Центре Мейерхольда, потому как только у него имеется отличный от всех взгляд на известную печальную повесть о двух влюбленных. И дело даже не в том, что семьи Монтекки и Капулетти представляют собой Европу и Азию. Отличие от прежних постановок заключено в своеобразном сплаве музыки, а точнее, звука, и действия. Перед нами порой дикое смешение музыкальных стилей, от оперы до рока, и каждое движение, жест, слово актеров подчинено единому ритму, составляет единую партитуру этой рок-оперы (или как еще можно охарактеризовать получившийся в результате жанр).
Трудно судить драматическую основу спектакля, которая затерялась в буйстве разнообразных музыкальных стилей. Да и сюжет здесь абсолютно без надобности, настроение спектакля рождается через такт и ритм барабанов, трубы, контрабаса, синтезатора и других незаменимых для любого музыканта инструментов. Именно эти звуки рождают в зрителе сочувствие к главным героям, ставшим нарицательными именами.
Уникальная сцена Центра Мейерхольда (в виде ринга, окруженного зрительскими местами) в случае с панковским спектаклем помогает погрузиться в действие, становится одним из главных действующих лиц, особенно когда играются сразу несколько сцен. При этом создается впечатление полиэкранности, как при просмотре некоторых старых фильмов Оливера Стоуна и Брайана Де Пальмы. Общую (и без того безумную в хорошем смысле слова) картину завершает использование телевизионных экранов, где появляется Евгений Миронов, в необычных декорациях исполняющий по-старомодному роль князя Веронского. Его персонаж — это не кто иной, как российский президент, поздравляющий своих граждан с Новым Годом или отрывисто отвечающий на вопросы журналистов во время чрезвычайных ситуаций. При просмотре спектакля сразу вспоминается его коллега, читающий текст Островского с интонациями Путина…
В целом постановка Панкова выглядит так, словно ее разыграли актеры, которых в свое время Гамлет попросил изобразить смерть своего отца. Правда, за шутовством и балаганом скрывается мощная идея о межнациональных и нравственных противоречиях между двумя культурами, которым никогда не прийти к согласию. И Ромео с Джульеттой теперь не то, что встретиться, но и обменяться двумя словами не в состоянии. Да и чувства их, в общем-то, довольно противоречивы. При просмотре не раз возникал вопрос: а любят ли они друг друга? По крайней мере, актерское исполнение вызывало подобные ощущения.
Нашлось место и оригинальным сюжетным находкам. Бенволио играет Анастасия Сычева, и получается, что она любила и ревновала Ромео. Многие сцены нашли новое смысловое прочтение, а музыка порой заменяла собой многие слова.
В спектакле невозможно выделить одного актера, потому как вся команда представляет собой единый организм, живой, израненный вдоль и поперек, имеющий одно сердце и душу на всех участников. И в каждом из них проглядывает незабываемая пластика Панкова. Видать, свое актерское естество он воплощает в других, сам отказываясь от ролей. Но, тем не менее, это не мешает воспринимать «Ромео и Джульетту», как отдельную Вселенную, живущую по своим законам.
Старая пьеса Шекспира зазвучала по-иному, открылась в новом качестве перед зрителем. А главное, постановку, несмотря на три с половиной часа, нескучно смотреть, потому как в героях мы видим своих знакомых, друзей и родных. Ведь этот спектакль, прежде всего, о нас с вами, а потом уже о несчастных влюбленных и их непростой судьбе…
Шекспир является одним из самых часто используемых авторов, а посему его имя уже затерлось до дыр и многие вещи кажутся не только хрестоматийными, но порой пошлыми и банальными. А уж что только не претерпели его «Ромео и Джульетта». И классическую экранизацию Франко Дзеффирелли, и кинокомикс База Лурмана, и трансформацию в «Вестсайдскую историю», и множество второсортных постановок в театре…Теперь настал черед переосмысления и в «саундраме» Владимира Панкова. А уж он-то не позволит великому произведению оставаться простым набором слов и клише. Его взгляд на роль драмы в искусстве и в жизни расходится со всеми общепринятыми нормами и основными театральными направлениями.
Премьера нового творения Панкова состоялась еще в декабре, но он еще долгое время будет собирать полные залы в Центре Мейерхольда, потому как только у него имеется отличный от всех взгляд на известную печальную повесть о двух влюбленных. И дело даже не в том, что семьи Монтекки и Капулетти представляют собой Европу и Азию. Отличие от прежних постановок заключено в своеобразном сплаве музыки, а точнее, звука, и действия. Перед нами порой дикое смешение музыкальных стилей, от оперы до рока, и каждое движение, жест, слово актеров подчинено единому ритму, составляет единую партитуру этой рок-оперы (или как еще можно охарактеризовать получившийся в результате жанр).
Трудно судить драматическую основу спектакля, которая затерялась в буйстве разнообразных музыкальных стилей. Да и сюжет здесь абсолютно без надобности, настроение спектакля рождается через такт и ритм барабанов, трубы, контрабаса, синтезатора и других незаменимых для любого музыканта инструментов. Именно эти звуки рождают в зрителе сочувствие к главным героям, ставшим нарицательными именами.
Уникальная сцена Центра Мейерхольда (в виде ринга, окруженного зрительскими местами) в случае с панковским спектаклем помогает погрузиться в действие, становится одним из главных действующих лиц, особенно когда играются сразу несколько сцен. При этом создается впечатление полиэкранности, как при просмотре некоторых старых фильмов Оливера Стоуна и Брайана Де Пальмы. Общую (и без того безумную в хорошем смысле слова) картину завершает использование телевизионных экранов, где появляется Евгений Миронов, в необычных декорациях исполняющий по-старомодному роль князя Веронского. Его персонаж — это не кто иной, как российский президент, поздравляющий своих граждан с Новым Годом или отрывисто отвечающий на вопросы журналистов во время чрезвычайных ситуаций. При просмотре спектакля сразу вспоминается его коллега, читающий текст Островского с интонациями Путина…
В целом постановка Панкова выглядит так, словно ее разыграли актеры, которых в свое время Гамлет попросил изобразить смерть своего отца. Правда, за шутовством и балаганом скрывается мощная идея о межнациональных и нравственных противоречиях между двумя культурами, которым никогда не прийти к согласию. И Ромео с Джульеттой теперь не то, что встретиться, но и обменяться двумя словами не в состоянии. Да и чувства их, в общем-то, довольно противоречивы. При просмотре не раз возникал вопрос: а любят ли они друг друга? По крайней мере, актерское исполнение вызывало подобные ощущения.
Нашлось место и оригинальным сюжетным находкам. Бенволио играет Анастасия Сычева, и получается, что она любила и ревновала Ромео. Многие сцены нашли новое смысловое прочтение, а музыка порой заменяла собой многие слова.
В спектакле невозможно выделить одного актера, потому как вся команда представляет собой единый организм, живой, израненный вдоль и поперек, имеющий одно сердце и душу на всех участников. И в каждом из них проглядывает незабываемая пластика Панкова. Видать, свое актерское естество он воплощает в других, сам отказываясь от ролей. Но, тем не менее, это не мешает воспринимать «Ромео и Джульетту», как отдельную Вселенную, живущую по своим законам.
Старая пьеса Шекспира зазвучала по-иному, открылась в новом качестве перед зрителем. А главное, постановку, несмотря на три с половиной часа, нескучно смотреть, потому как в героях мы видим своих знакомых, друзей и родных. Ведь этот спектакль, прежде всего, о нас с вами, а потом уже о несчастных влюбленных и их непростой судьбе…
Макс Милиан
Источник: Кино-Театр.РУ
