Вот многие режиссёры обращаются к бессмертному произведению Шекспира, постоянно осовременивая его...

Мы помним классического героя Смоктуновского, Гамлета Владимира Высоцкого, в свитере, джинсах и с гитарой, Евгения Миронова — Гамлета с саксофоном. Теперь в Нижнем режиссёр Юрий Бутусов представил вечный образ в новом свете.

 

Сразу разбивая стереотипы прошлых ролей, актёры, не оглядываясь, идут вглубь души человеческой

…Из темноты на свет выходят три героя. И кто из них принц Датский? По-моему они сами не определились ещё. Только в процессе разговора трое мужчин распределили роли. Гамлет достался Михаилу Трухину, брат короля Клавдий — Константину Хабенскому, отец Офелии Полоний — Михаилу Пореченкову.

Медийность порой идёт актёрам в минус. Увидев на афише знаменитые имена, зритель поневоле начинает искать в героях качества любимых киношных персонажей. Но если честно, вы не увидите в Гамлете даже черты, к примеру, лейтенанта Волкова из «Ментов», а в Полонии — супергероя. Сразу разбивая стереотипы прошлых ролей, актёры, не оглядываясь, идут вглубь души человеческой.

Марина Голуб (в спектакле мать Гамлета): «Сегодня художники находятся в поиске героя нашего времени: какой он, страдает ли, мучается или он циник, которому на всё наплевать. В нашем спектакле все персонажи герои. Это специальный ход Юры Бутусова: выходят в начале спектакля три человека — и зритель, и они сами ещё не знают, кто будет Гамлет. Они как будто договариваются об этом, решают на ваших глазах. Может быть, завтра они сыграют в другом раскладе — Клавдий станет Гамлетом, а Полоний примерит роль короля-злодея. От этого все мучения: Гамлет не хочет убивать, да и Клавдий тоже устал от злодеяний. Это тот случай, когда никто не хочет убивать, а кровь льётся. И как всегда страдают женщины и старики». (Смеётся.)

 

 

Кто же герой в этом сумасшедшем доме, где перемешались все чувства, стёрлись все моральные грани и родственные связи? Гамлет? Который доводит до безумия Офелию, забывая в жажде мести свою любовь, убивает её отца и брата? Клавдий? У которого руки по локоть в крови и он не может остановиться в своей жажде, только жажде чего? Но ведь он единственный из героев обращается к Богу и пытается помолиться. Да грехи не пускают… Режиссёр ввергается в души своих героев, выворачивая их наизнанку, препарируя, чтобы найти ответ. Спектакль как хирургическая операция духа, спектакль как больница, в которой страдающих пытаются излечить, но не находят лекарства. Наверное, именно поэтому в конце Гамлет произносит свой монолог «Быть или не быть?». Он так и не смог разобраться…

Михаил Пореченков: «Мы исследуем человеческую душу. Это главное. Нужно слушать своё сердце и шевелить извилинами. Всё, что мы делаем, это исследование человека — почему он меняется при определённых обстоятельствах, почему он остался героем или стал подлецом. Но порой актёры вообще не думают. И это прекрасно! Им этого ни не надо». (Смеётся.)

Михаил Трухин: «Рождался спектакль 9 месяцев, как ребёнок. Было за это время всё и с режиссёром, и с партнёрами. Не могу сказать, что я опирался на предыдущих Гамлетов. Если бесконечно думать о Смоктуновском или Высоцком, можно в результате ничего не сыграть. Смоктуновский — это одна эпоха, мы живём в другое время, дышим другим воздухом. Если говорить о роли изнутри, Гамлет — это прежде всего сложный герой. Я не могу сказать, что она для меня знаковая. Я не могу сказать, что я спал и видел себя Гамлетом. Эта роль прилетела ко мне как снег на голову. Такой подарок судьбы.

 

«Гамлету» Юрия Бутусова сложно «приклеить» какой-то жанр. Ни в коем случае не классика (ни в следовании тексту — актёры часто переходят со стихов на разговоры в прозе — ни в декорациях). Получается, что авангард? Это спектакль без времени и жанров, стилей.

К. Х.: «К пьесе “Гамлет” , как впрочем, и к другим произведениям Шекспира обращались, обращаются и будут обращаться, потому что в них понятные по сей день, живые страсти и переживания человеческого духа и вещи, которые волнуют нас с вами. Это спектакль, который ранит, обжигает, проникает внутрь, как яд, как любовь и ненависть, занимает всё внутреннее пространство и как настоящее произведение искусства, держит достаточно долго, не отпуская от раздумий. Спектакль, как наркотик. Крик, истерика, смех, ирония, смесь трагедии и буффонады. И всё это в жёстких чёрных декорациях, в абсолютно не приукрашенной действительности, в запустении и обветшалых одеждах, в железном “скелете” и зеркалах. Неужели страданию так и не будет конца? Как пережить любовь и как-то существовать дальше? Куда податься: в новый брак, в монастырь, в дом терпимости, в воду, на убийство…»

К. Х.: «Мне кажется, сценография достаточно интересная, пластичная и в некоторых местах напоминает кино. Но мы черноты не видим. Мы же в свету». (Улыбается.)

М. Г.: «Для того и делается современный спектакль, чтобы люди заскучали по классике. Раньше когда ставили классические спектакли, зрители скучали по авангарду и радовались постановкам западных режиссёров. У нас наступил минимализм — чёрный кабинет».

К. Х.: «А мне кажется, не надо делить спектакли на классику и авангард. Главное — нравится или нет зрителю, задевает или нет. И то и другое может быть холодно неинтересно или трогать за живое».

М. Г.: «С этой троицей я работаю в одном театре. Они прекрасны! Есть люди, от которых никогда не устаёшь. Вот тройка этих парней — герои нашего времени. Поэтому их так любит народ, поэтому мы их так ценим и бережём. Это они от нас устают. Говорят: “Девочки, отойдите” и убегают». (Улыбается.)

 

 

В день премьеры в Нижнем у Михаила Пореченкова был день рождения — ему исполнился 41 год. Отмечал его на гастролях в одном из нижегородских ресторанов на берегу Волги.

— Всё прошло замечательно! Меня поздравили, было тепло, радостно и приятно. Сидели: шашлыки, кинзмараули (смеётся). Евгеньичу (хозяину ресторана) за хороший приём большое спасибо! Ещё у меня была обзорная экскурсия по вашему городу, посетил все памятные места, узнал, что с Нижним связаны великие имена Чкалова, Нестерова… Это меня впечатлило! Я сюда бы летом приехал (улыбается).

 

М. Г.: «Нижний Новгород — уникальный город. По своей архитектуре: здесь есть европейские места (как будто это Франция или Голландия), и русский кремль. Мы увезём с собой впечатления о вашем городе. И нижегородские зрители нам очень понравился. Они не аплодировали на коротких весёлых репризах, потому что хотели смотреть цельный спектакль, а не номера-буффонады. Публика готова к восприятию спектакля, сложная, глубокая, понимающая театр. Зрители не так много смеялись, и это хорошо. Мы всегда мучаемся, когда какие-то моменты спектакля зал воспринимает исключительно как буффонаду. Некоторые залы просто настроены на смех, пьесу не читали или читали давно и воспринимают Гамлета как комедию. Нижегородский зритель нас слушал!»

 

 

В марте Константин Хабенский приступает к съёмкам в фильме «Белая гвардия» в роли Алексея Турбина (уже 16 лет актёр играет в одноимённом спектакле):

— Это большой проект. Я привык сниматься в некоммерческом кино, порой бесплатно, если мне интересна тема или творческая команда. И не принимаю участие в пошлости.

М. Г.: «Костя может себе позволить не сниматься в плохом кино. А я вот недавно снялась в сериале про стриптизёра, но сделала это скорее от кризисного отчаяния, даже как-то подразделась в фильме. Думаю, в своей роли сделала, что могла. Но это не произведение искусства».

М. П.: «А у меня все фильмы — произведения искусства. Вот читаю сценарий и говорю: “О-о-о, произведение искусства!” (смеётся). Кино — дело коллективное, оно зависит и от режиссёра, и от актёров, от сценариста, монтаж, перезапись... Вдруг начинается: давайте сцену перепишем, это вырежем, или вообще с конца начнём. И потом осознаёшь: “Блин, совсем другое кино”. Соглашусь с Костей: главное — чтобы было интересно исследовать героя. Но некоторые так и ждут от меня агента.

 

Фото Андрея Долинского
 

Источник: Аргументы и факты