Новости
18.09.2010
Премьера Александринского театра: «Укрощение строптивой» в современной интерпретации
В Москву с гастролями пожаловал старейший национальный театр России — Александринский. Театр давно перестал быть академическим, превратившись, пожалуй, в одну из самых авангардных площадок страны. Вот и Шекспира теперь ставят, как современного автора. Для «Укрощения строптивой» пригласили ни много ни мало кавалера Французского ордена литературы и искусств литовца Оскараса Коршуноваса. Культовый режиссер, лавируя на волнах кризиса среднего возраста, как всегда, предложил экстравагантный взгляд, оправдывая звание дерзкого авангардиста. «Укрощение строптивой» по-литовски смотрела корреспондент МТРК «Мир» Мария Критская.
Театр по Шекспиру не отражает реальность, а создает ее, уверен Оскарас Коршуновас. Неизвестно, что об этом думал английский классик, но литовский постановщик исходит именно из такого понимания. Популярнейший на Западе режиссер, завсегдатай одного из самых престижных театральных фестивалей — Авиньонского — Коршуновас превратил шекспировские страсти в фейерверк авангардной мысли.
«Если говорить о Шекспире, то я не представляю, как его возможно ставить без интерпретации. Наше время уже интерпретирует классический текст, мы его по-другому не можем воспринять. Поставить объективно, так, как он был написан, или так, как его играли в те времена, невозможно», — отмечает Коршуновас.
Поклонники самой знаменитой версии «Укрощения строптивой» — от Франко Дзеффирелли — могут удивиться: оказывается, Шекспир писал совсем не то, что большинство зрителей привыкли видеть на сцене и киноэкране. В оригинале имеется пролог, в котором появляется главный герой — медник по имени Слай.
«Эта интермедия со Слаем вычеркивается, и эта история ставится как буквально история, а в виду Шекспира это история ненастоящая. То есть все, что со Слаем происходит, это как раз и есть настоящее», — поясняет Оскарас Коршуновас.
Мертвецки пьяный подмастерье засыпает на улице, а просыпается в роскошной кровати. Его подобрал лорд, возвращавшийся с охоты. Забавы ради он с помощью слуг и бродячих актеров разыгрывает беднягу: проснувшись в господской постели, тот обнаруживает, что стал дворянином.
«В это Слай поверит, и тогда уже историю Петруччо и Катарины играют актеры, как часто бывает у Шекспира — они шли мимо, их лорд позвал, и они играют это для Слая. То есть это театр в театре, и соприкосновение фантазии и реальности для меня, наверное, самое интересное», — признается режиссер.
Эта форма — театра в театре — особенно пришлась по душе молодым актерам Александринки. Они могут дурачиться, примерять разные маски, импровизировать, сколько душе угодно, и все это на грани серьезной работы и беспечной игры.
«Студенческая свобода в театре профессиональном уходит, а Оскарас нас в этом плане взбудоражил. Очень верно задал эту историю, и игра театр в театре очень помогает артисту. Я знаю, что театр — это неправда, я играю, делаю представление. Это безответственность, но безответственность в кавычках», — делится актриса, исполнительница роли Катарины Александра Большакова.
Оскарас Коршуновас, с юности известный своим пристрастием к современной пьесе, однажды поставил «Ромео и Джульетту» для Авиньона. С тех пор произведения Шекспира, в том числе и «Гамлет», в его репертуаре постоянно. «Укрощение строптивой» он сделал в 2007 г. в легендарном Комеди Франсэз. Когда взялся за этот спектакль в Александринском, думал, что сможет просто доработать парижский вариант.
«Но вышел абсолютно другой спектакль, поскольку тут самая главная тема — это понятие театра и творчества. Очень многое создавалось из импровизаций, то есть из того, что предлагали сами актеры, из баловства, игры. И в России, и во Франции актеры очень творчески настроены, и импровизации разные, мизансцены другие», — рассказывает Оскарас Коршуновас.
К тому же Коршуновас использовал стихийную сценографию. Весь реквизит, который удалось найти в лабиринтах театра, вынесли на сцену. Сюжет остался полностью шекспировским — укрощение строптивой невесты, страсти на грани безумия, страдания на пути к любви. Но если бы не текст, вряд ли в этой постановке удалось бы найти следы классики.
«Мы с репертуаром работаем по принципу: ставить классику современно, а современные пьесы ставить как классику. То есть в современности искать универсальные, вечные вещи, а в классике, которая и есть универсальная и вечная, искать то, что есть актуально, и то, что есть повседневно», — подчеркивает автор.
Режиссер признается: на пороге сорокалетия вдруг задумался, что он делает в театре, зачем и для кого. И вот тут на помощь пришел Шекспир. Именно он задает вечные вопросы в такой форме, что творческий человек понимает самое главное: он в своих исканиях не одинок.
«Для меня было важно понять, в чем смысл театра для людей, которые со мной работают, для людей, которым мы показываем спектакли. Сам театр для меня стал почвой исследования. Это стало понятно в ходе работы над «Укрощением строптивой». Ответ я, может, и не нашел, но мне стало легче заниматься театральным творчеством», — признался Оскарас Коршуновас.
Театр, как психоанализ — концепция искусства 21-го века. Задумал такую витиеватую философию Уильям Шекспир или ее сплел Оскарас Коршуновас. В любом случае, история Катарины и Петруччо как всегда полна комических коллизий и двусмысленных шуток. Пятый Международный театральный фестиваль «Александринский» продолжается.
Театр по Шекспиру не отражает реальность, а создает ее, уверен Оскарас Коршуновас. Неизвестно, что об этом думал английский классик, но литовский постановщик исходит именно из такого понимания. Популярнейший на Западе режиссер, завсегдатай одного из самых престижных театральных фестивалей — Авиньонского — Коршуновас превратил шекспировские страсти в фейерверк авангардной мысли.
«Если говорить о Шекспире, то я не представляю, как его возможно ставить без интерпретации. Наше время уже интерпретирует классический текст, мы его по-другому не можем воспринять. Поставить объективно, так, как он был написан, или так, как его играли в те времена, невозможно», — отмечает Коршуновас.
Поклонники самой знаменитой версии «Укрощения строптивой» — от Франко Дзеффирелли — могут удивиться: оказывается, Шекспир писал совсем не то, что большинство зрителей привыкли видеть на сцене и киноэкране. В оригинале имеется пролог, в котором появляется главный герой — медник по имени Слай.
«Эта интермедия со Слаем вычеркивается, и эта история ставится как буквально история, а в виду Шекспира это история ненастоящая. То есть все, что со Слаем происходит, это как раз и есть настоящее», — поясняет Оскарас Коршуновас.
Мертвецки пьяный подмастерье засыпает на улице, а просыпается в роскошной кровати. Его подобрал лорд, возвращавшийся с охоты. Забавы ради он с помощью слуг и бродячих актеров разыгрывает беднягу: проснувшись в господской постели, тот обнаруживает, что стал дворянином.
«В это Слай поверит, и тогда уже историю Петруччо и Катарины играют актеры, как часто бывает у Шекспира — они шли мимо, их лорд позвал, и они играют это для Слая. То есть это театр в театре, и соприкосновение фантазии и реальности для меня, наверное, самое интересное», — признается режиссер.
Эта форма — театра в театре — особенно пришлась по душе молодым актерам Александринки. Они могут дурачиться, примерять разные маски, импровизировать, сколько душе угодно, и все это на грани серьезной работы и беспечной игры.
«Студенческая свобода в театре профессиональном уходит, а Оскарас нас в этом плане взбудоражил. Очень верно задал эту историю, и игра театр в театре очень помогает артисту. Я знаю, что театр — это неправда, я играю, делаю представление. Это безответственность, но безответственность в кавычках», — делится актриса, исполнительница роли Катарины Александра Большакова.
Оскарас Коршуновас, с юности известный своим пристрастием к современной пьесе, однажды поставил «Ромео и Джульетту» для Авиньона. С тех пор произведения Шекспира, в том числе и «Гамлет», в его репертуаре постоянно. «Укрощение строптивой» он сделал в 2007 г. в легендарном Комеди Франсэз. Когда взялся за этот спектакль в Александринском, думал, что сможет просто доработать парижский вариант.
«Но вышел абсолютно другой спектакль, поскольку тут самая главная тема — это понятие театра и творчества. Очень многое создавалось из импровизаций, то есть из того, что предлагали сами актеры, из баловства, игры. И в России, и во Франции актеры очень творчески настроены, и импровизации разные, мизансцены другие», — рассказывает Оскарас Коршуновас.
К тому же Коршуновас использовал стихийную сценографию. Весь реквизит, который удалось найти в лабиринтах театра, вынесли на сцену. Сюжет остался полностью шекспировским — укрощение строптивой невесты, страсти на грани безумия, страдания на пути к любви. Но если бы не текст, вряд ли в этой постановке удалось бы найти следы классики.
«Мы с репертуаром работаем по принципу: ставить классику современно, а современные пьесы ставить как классику. То есть в современности искать универсальные, вечные вещи, а в классике, которая и есть универсальная и вечная, искать то, что есть актуально, и то, что есть повседневно», — подчеркивает автор.
Режиссер признается: на пороге сорокалетия вдруг задумался, что он делает в театре, зачем и для кого. И вот тут на помощь пришел Шекспир. Именно он задает вечные вопросы в такой форме, что творческий человек понимает самое главное: он в своих исканиях не одинок.
«Для меня было важно понять, в чем смысл театра для людей, которые со мной работают, для людей, которым мы показываем спектакли. Сам театр для меня стал почвой исследования. Это стало понятно в ходе работы над «Укрощением строптивой». Ответ я, может, и не нашел, но мне стало легче заниматься театральным творчеством», — признался Оскарас Коршуновас.
Театр, как психоанализ — концепция искусства 21-го века. Задумал такую витиеватую философию Уильям Шекспир или ее сплел Оскарас Коршуновас. В любом случае, история Катарины и Петруччо как всегда полна комических коллизий и двусмысленных шуток. Пятый Международный театральный фестиваль «Александринский» продолжается.
Мария Критская
Источник: МТРК Мир