Новости
24.09.2010
«Гамлет» на краю могилы
Спектакль Томаса Остермаейра привезли в российскую столицу
На фестивале «Территория» в Москве показали спектакль одного из самых известных режиссеров Европы — руководителя берлинского театра «Шаубюне» Томаса Остермаейра. «Гамлет» в его постановке — настоящий учебник по образцовому актуальному театру.
Гамлет нашего времени — то ли сумасшедший, то ли хороший актер
От «Барака» до Авиньона
Остермайер, заслуживший репутацию одного из самых интересных режиссеров Европы, сделал себе имя на постановках европейской «новой драмы» (Марка Равенхилла, Сары Кейн). Из руководителей собственного театра «Барак» при Дойчес Театр он быстро стал режиссером знаменитого берлинского «Шаубюне» (в 1999 г.). Начал интересно ставить классику — Ибсена, Шекспира — в том же жестком стиле, в каком работал с «новой драмой», в осовремененных переводах им же открытого драматурга Мариуса фон Майенбурга. В 2004 г. был одним из отборщиков Авиньонского фестиваля. Премьеру «Гамлета» играли тоже в Авиньоне, в 2008 г., а в Москву привезли только сейчас, на фестиваль «Территория».
Мир корпоративного банкета
Остермайер уверен, что публика приходит в театр решать свои сегодняшние проблемы, и пытается актуализировать классические тексты. Так и с «Гамлетом». Немецкий режиссер ставит его в современной минималистской сценографии: кулис нет, черное пространство сцены распахнуто во все стороны. Никаких королевских замков, люди на сцене скорее держат одну фирму, чем живут одним монаршим двором. На сцене черные пиджаки и белые рубашки, королева — блондинка в больших темных очках — похожа на кинозвезду. Гамлет (очень хороший актер Ларс Айдингер) — вообще непонятно на кого: неопрятный, обрюзгший, обросший. Спектакль начинается яркой бессловесной сценой. Хоронят короля. Идет дождь (актеров поливают из шланга). Гроб никак не могут спустить в яму (на сцене насыпана настоящая земля), могильщик соскальзывает, гроб некрасиво переворачивается, едва не раскрываясь, потом в ту же могилу падает и Гамлет, все происходит долго и мучительно, под нарастающую давящую музыку (очень точный саундтрек Нильса Остендорфа). Вокруг скользкий, мокрый и грязный хаос.
Прямо рядом с могилой за длинным столом и будут отмечать свадьбу Клавдия и Гертруды. Перед нами корпоративный банкет с одноразовой посудой и речами в микрофон. Королева исполняет танец живота и что-то поет, но, сняв парик и очки, из блестящей звезды становится худенькой девочкой Офелией (у Остермайера весь спектакль играет всего шесть актеров, но самое виртуозное превращение — у актрисы Юдит Росмайр). Гамлет, нервный, недовольный, постоянно возмущенный, будет бросаться на могильный холм, читать рэп, разыгрывать сумасшедшего, но время от времени так брызгать слюной и заговариваться, что постепенно перестаешь понимать, всерьез он это или в притворстве? Тем более что, играя в сцене «мышеловки» Королеву, артист Ларс Айдингер наконец-то предстает во всей красе своей поджарой фигуры, а потом снова надевает накладное брюхо.
С холодным носом
Чего здесь больше, обнажения театральности, разоблачения притворства или подчеркнутого сумасшествия этого мира на краю могилы? Определенно можно сказать только, что этот принц — полностью лишенный романтического флера Гамлет нашего времени, как сам спектакль — образцовая, умная, технически оснащенная европейская режиссура. Принц Датский снимает происходящее на камеру, дрожащие крупные планы транслируются на экран (некоторые сцены, как, например, утопление Офелии, когда снимается полиэтилен, а получается рябь на воде, очень эффектны). Гамлет несколько раз на разные лады, то трезвым, то пьяным, то здравым, то сумасшедшим, один раз по-русски, читает монолог «Быть или не быть». Один и тот же актер играет Клавдия и Призрака. Время от времени артисты выбегают в зал и что-нибудь и играют со зрителями, например, по-детски пугают их или спрашивают доктора.
Все это — настолько хрестоматийные приемы, что спектакль выглядит учебником по актуальному театру Европы. Динамичный ритм первой сцены в дальнейшем начинает провисать, внимание рассеивается, очень хочется откромсать от спектакля несколько факультативных сцен, чтобы не смотреть два с половиной часа кряду повторение одного и того же.
Потрясающе то, что Остермайер сочетает свой театральный стиль с почти полностью сохраненным сюжетом Шекспира и не так уж радикально переписанным текстом. Но при этом смотришь «Гамлета», что называется, «с холодным носом». Прекрасный театр, прекрасные актеры, несколько очень точно найденных сцен… Но любоваться можно только новым театральным языком, которым Остермайер, что и говорить, владеет в совершенстве. Только что он на нем говорит? Что смерть близко, трагедия то и дело становится фарсом, а кругом хаос. Да-да, конечно.
Ксения Аитова
Источник: Волжская коммуна