Весь мир — театр, но не везде одинаковый. Европейская сцена желанна, но тесна. Поэтому народ профессиональный и творческий издавна поглядывал на Россию с интересом: рисков много, зато какие площадки!

Правда, первого иностранного постановщика пришлось извлечь из уже адаптированной среды: «учинить комедию» было велено жителю Немецкой слободы в Москве пастору Иоганну Грегори (1631–1675). Он собрал русскую труппу и написал пьесу «Артаксерксово действо» на библейский сюжет. 17 октября 1672 г. в специально построенной «комедийной хоромине» царь Алексей Михайлович с боярами в течение 10 часов смотрел представление, которым остался очень доволен, после чего все отправились в баню омыться от нечестивого зрелища. Первый русский театр развлекал двор еще несколько лет до самой смерти царя.

Создание публичного театра было одной из европейских новаций Петра I. Для небольшой труппы Иоганна Кунста (ум. 1703), прибывшей из Данцига в 1702 г., был построен театрум на Красной площади. Поначалу представления шли на немецком языке, затем Кунсту велели обучать актерской игре местные дарования, а пьесы его репертуара были с грехом пополам переведены на русский язык. Так зритель смог увидеть «Честного изменника, или Фредерико-фон-Поплея и Алоизию, супругу его», «Тюрмового заключника, или Принца Пикельяринга» и иные славные пиесы. После смерти Кунста его миссию продолжил Отто Фирст.

Певучесть итальянская, изящество французское

Самой известной заезжей фигурой рубежа XVIII–XIX вв. был итальянский театральный художник Пьетро Гонзага (1751–1831). Он создавал парки и росписи Павловска, писал декорации и устраивал целые спектакли, вообще обходясь без актеров,— одна иллюзорная картина сменяла другую, и публика была в восторге.

Пьетро Гонзага показал, что русскую публику можно покорить одними только декорациями

В XIX веке европейцы поставили на ноги русский балет и помогли обрести голос русской опере. Разделение театра на музыкальный и драматический произвел итальянец Катерино Кавос (1775–1840). Сам он возглавил музыкальный, написал и поставил несколько опер на русские сюжеты, в том числе «Ивана Сусанина». Познакомившись с партитурой «Жизни за царя» Глинки, Кавос не только принял оперу соперника к постановке, но и дирижировал ею. Одновременно на балетной сцене «венчался славой» франкошвед Шарль-Луи Дидло (1767–1837).

Во второй половине столетия «третью молодость» пережил на русской сцене Мариус Петипа (1818–1910). В содружестве с композиторами Чайковским, Пуни, Минкусом, Глазуновым великий француз сотворил чудо русского балета, который в следующем веке потрясал и Париж, и весь остальной мир. Правда, в советское время академическая школа была настолько уверена в своем непреходящем совершенстве, что полностью прозевала модерн-балет, и учить питерцев и москвичей современному языку сценического танца снова пришлось французу — Ролану Пети (р. 1924); среди русских версий его балетов — великолепный эксклюзив «Пиковая дама» (Большой, 2001).

От Крэга до Штайна

«Гамлет»  Гордона Крэга (на фото) с Василием Качаловым и Ольгой Книппер-Чеховой вошел в историю как один из самых мучительных диалогов русской и европейской театральных школ

Самым драматичным событием в истории драматического театра был альянс Гордона Крэга (1872–1966) с Московским художественным театром. Крупнейший теоретик модернистского театра не имел площадки для реализации собственных замыслов, и волей судеб таковой оказалась сцена и труппа МХТ, где вызревала совсем другая художественная система. «Гамлет» 1911 года не стал ни провалом, ни победой; он остался театральным призраком, недовоплощенной сущностью, которая до сих пор будоражит мысль историков театра, критиков и практиков.

После долгих десятилетий, в течение которых мир сцены был разделен железным занавесом, в России снова появился великий западный режиссер — Петер Штайн. Блестящего интерпретатора Чехова приглашали даже в советские времена, но работать в тоталитарной стране он наотрез отказывался, а в 1990-х Штайн поставил восьмичасовой спектакль по «Орестее» Эсхила в Театре Российской армии (1994) и антрепризного «Гамлета» (1998), объединив их в своеобразную дилогию о колеблющемся герое-мстителе (там и там главные роли играл Евгений Миронов). В середине 2000-х шли переговоры о третьей постановке Штайна (шекспировский «Ричард II» в Театре наций, снова с Мироновым), но проект не дошел до воплощения.

Без железного занавеса

«Гамлет»   Гордона Крэга с Василием Качаловым и Ольгой Книппер-Чеховой (на фото) вошел в историю как один из самых мучительных диалогов русской и европейской театральных школ

---