Как ты полагаешь: он уже у Фордов?

Если еще не там, заявится с минуты на минуту. Уж больно зол, что его окунули в канаву, и жаждет высказать всё, что думает по этому поводу. А вас миссис Форд просит прийти к ней сейчас же.

Буду непременно, только провожу мальчика в школу. А вот учитель идет. Занятия, что ли, отменили в их мыслильне?

О, сэр Хью! Что, ваша школа сегодня закрыта?

Закрыта, сударыня. Я отпустил мальчиков по просьбе мистера Скьюдена. Он большой либерал в педагогике.

О господи! Всех бы этих либералов…

Сэр Хью, мой муж говорит, что учение ничего не дает моему сыну. Пожалуйста, проэкзаменуйте Вильяма.

Сейчас я его протестирую. Подите сюда, дитя моё. Не бойтесь. Поднимите голову и отвечайте.

Подойдите, держитесь прямо и отвечайте вашему педагогу.

Скажи, дитя, «насекомое» — существительное или прилагательное?

Существительное.

Надо же! А я думала: наоборот!

Оставьте ваши глупости, женщина! А как по-латыни «человек»?

Гомо.

Кошмар! И таким пакостям учат детей в этой мыслильне!

Замолчите, непросвещенная женщина! Что такое «лимбус»?

Член.

А что такое «член»?

Прямо не знаю, как сказать…

Запомни, Вильям: «член» — это «лимбус». Итак: что такое «член»?

«Лимбус».

Правильно. А что есть сказуемое?

Лимбус предложения.

Не лимбус, а член предложения. Сказуемое — член предложения.

Это уж какой-то несказуемый срам!

Молчите, вздорная особа! Вильям, образуйте элятив от прилагательного «главный».

«Наиглавнейший».

А по-латыни?

«Генералиссимус».

А «наилиберальнейший»?

«Либералиссимус».

А «наипьянейший»?

Наверное, «алкоголиссимус»[1]?

Интересное решение. А какие вы знаете косвенные падежи?

Родительный, дательный…

А я думала, нужно в другом порядке!

Цыц, оголтелая вы женщина!

Я — голотелая? Ну, вы скажете, святой отец!

О господи! Вильям, как переводится: credo, quiabsurdum?

Если честно, я не уверен. Там что-то про абсурд? В общем, дурь какая-то.

А я думала, что мальчик знает гораздо меньше.

Это за счет памяти. Запомни, Вильям, если ты скажешь еще что-нибудь подобное, тебя пребольно высекут, и это будет только начало твоих бедствий. А пока, детка, ступай, порезвись[2]. Желаю счастья, миссис Пейдж.

До свидания, дорогой сэр Хью.

Миссис Форд, ваши страдания — для меня лучшая награда за мои собственные. Я вижу ваши чувства и отплачу вам. Вы у меня получите всё — до последней лепты. Я исполню все приличествующие обряды, ритуалы и церемонии, произнесу все необходимые комплименты и заклинания. Так вашего мужа точно нет?

Он на охоте, милый сэр Джон.

Эй, кума! Отворите скорее!

Скорее в мой дортуар, сэр Джон!

Здравствуйте, душенька! Вы одни[3]?

Кроме слуг, никого нет.

Вы уверены?

Абсолютно. И незачем говорить шепотом. Оставьте эту конспирацию.

Очень хорошо. В смысле: что нет посторонних. А то ведь ваш-то муженек, простите, совсем сбрендил! Орет на моего мужа, клянет всё женатое человечество, поносит дочерей какой-то Евы — всех, без исключения, лупит себя по лбу, вопит: «Выпирают! Выпирают!». Он прямо настоящий фурий! Буйнопомешанный из Бедлама — просто ангелоподобное дитя в сравнении с ним. Какое счастье, что у вас нет этого жирного рыцаря.

А что, муж и о нем говорит?

Прежде всего о нем! И клянется, что в прошлый раз, во время обыска, Фальстафа у всех на глазах вынесли в корзине с грязным бельем. Дает голову на отсечение, что Фальстаф и теперь у вас. И намерен увести приятелей прямо с охоты, чтобы убедить их в своей правоте. Как хорошо, что Фальстафа здесь нет, и ваш муженек убедится в своей глупости и наконец-то образумится.

А что, они уже близко?

На вашей улице. Сейчас будут здесь.

О, я погибла! Этот рыцарь — в моей спальне!

Ну, миссис Форд! Я уж не знаю… Теперь вы действительно опозорены. Теперь вы пропали окончательно и бесповоротно. Можете считать себя покойницей. Слушайте, а нельзя его куда-нибудь сбагрить? Форд вас убьет! Его совсем некуда запихнуть?

Куда? А давайте снова в корзину!

Только не туда! Лучше смерть! А может, я все-таки успею выскользнуть?

Поздно. У дверей стоят три ваших деверя, миссис Форд, с пистолетами. Что делать? Что делать?

Что делать? Может, попробовать через дымоход?

Ни в коем случае! Мужчины после охоты первым делом палят в дымоход, чтобы разрядить ружья. Лезьте в печь.

Где она?

Да что вы! В печь они заглянут обязательно! Они залезут во все комоды, сундуки, корзины, чуланы, подвалы — всё обыщут. В доме спрятаться негде.

Будь что будет, попробую через дверь.

Вас убьют. Вам нужно переодеться.

Во что?!!

Да хоть в женское платье! Эх, жаль, ваши платья на него не налезут. Но если напялить на него шляпку, мантилью и вуаль — может быть, что-то и получится.

О великодушные дамы! Спасите меня! Лучше любой риск, чем верная смерть!

Наверху висит платье старой толстухи из Брентфорда — тетки моей горничной.

А ведь это выход! Она такая же тучная. Там еще должны быть ее широкая войлочная шляпа с бахромой и шаль. Бегите скорее наверх, сэр Джон!

Скорее, скорее! А мы подыщем для вас накидку.

Живо! Живо! Мы сейчас поднимемся, а вы надевайте платье.

А я бы не возражала, чтобы мой муж действительно оказался здесь. Он ненавидит старуху и Брентфорда, считает ее ведьмой и даже грозился отходить ее дубинкой.

Тогда пусть бог вложит ему в руки эту дубинку, а дьявол найдет ей применение.

Не поняла. Муж, что, действительно идет сюда?

А я о чем толкую! Да еще вопит про корзину — откуда он только узнал?

Это можно попытаться выяснить. Давайте опять прикажем слугам вынести корзину.

Я не против. Только я помогу облачаться этой брентсфордской ведьме.

А я дам наставления слугам насчет корзины. А заодно поищу накидку.

Ах, старый пакостник! Хотя бы его повесили, всё будет мало.

Мы очевидным сделаем для всех,

Что не всегда едины смех и грех.

И честную жену скорей найдешь

Среди проказниц, чем среди святош.

Взвалите корзину себе на плечи! Хозяин уже у дверей. Если он прикажет опустить корзину — опустите. Вообще повинуйтесь ему во всем. Поторапливайтесь.

Подымай!

Надеюсь, там нет туши этого свиноподобного рыцаря.

Лучше таскать свинец.

Посмотрим, кто будет смеяться последним, мистер Пейдж. — А, мерзавцы! Корзину на пол! На пол! Жену мою сюда! Этот козел в корзине! Всё мальчиком прикидывается![4] Ах вы, потворщики блуда, слуги греха! Подлые твари, вы все — одна шайка-лейка, все против меня! Ну, сейчас чертям станет тошно! Эй, женушка! Подите-ка сюда! Сейчас мы полюбуемся бельем, которые вы отправляете в стирку!

Это переходит все границы, мистер Форд! Вы опасны для окружающих! Вас необходимо изолировать!

Это безмозглость! Он стал как сумасшедший пес!

Право, нехорошо, мистер Форд, право!

Попробую с вами согласиться.

Подойдите, миссис Форд. Миссис Форд, наичестнейшая, наискромнейшая, наиблагороднейшая из женщин, супруга ревнивого тирана и дурака! Значит, вы ничем не заслужили моих подозрений?

Клянусь небом, я не заслужила такого отношения!

Хорошо сказано, забронзовевшая[5] добродетель! Только всё — ложь. А правду мы сейчас извлечем наружу!

Немыслимо!

Какой срам! Оставьте белье в покое!

Сейчас я тебя поймаю!

Вы роетесь в преисподнем белье! Вы просто одержимый!

Долой всё до последней нитки!

Зачем, супруг мой, зачем?

Мистер Пейдж, клянусь вам, или навек мне потерять мужское достоинство, вчера из моего дома в этой самой корзине слуги вынесли мужчину. И мне достоверно известно, что он снова здесь. Так что я ревную не без причины. Если вчера всё сошло, почему бы и сейчас той же блохе не завестись в той же самой корзине. Это возможно, а если возможно — значит, так оно и есть. Вытряхивайте белье!

Ну, если блоха там завелась, можете ее прихлопнуть, чтоб вам пусто было.

Пусто. Ни одной блохи, ваша уязвленная честь.

Клянусь честью, этой ловлей блох вы нанесли большой ущерб своей чести, мистер Форд!

Молитесь, сэр, чтобы господь смирил ваше ревнивое воображение.

Значит, в корзине его нет.

Его нигде нет, кроме вашей головы!

И все же помогите мне еще раз обыскать дом. Если никого не найдем, можете извести меня своими насмешками. Пусть мое имя станет нарицательным. Пусть говорят: «ревнив, как форд[6], который искал любовника жены в скорлупе ореха». Итак, дайте мне последнюю возможность оправдаться.

Миссис Пейдж! Выходите со старушенцией, мой муж хочет оправдаться.

Со старушенцией? С какой еще старушенцией?

Это тетушка моей горничной — старуха из Брентфорда.

Эта старая ведьма, клокозненная тварь, проклятая шарлатанка! Я же запретил ей шляться сюда! Гадает она, видите ли! Знаем мы ваши гадания, заговоры да привороты! Проваливайте отсюда, старая сводня! Пакостища!

Опомнитесь, супруг мой! Джентльмены, не дайте ему обижать старушку!

Осторожно, бабушка, дайте вашу руку.

А вот и моя заодно, с дубинкой вместе! (Бьет Фальстафа.) К черту из моего дома, ведьма, гарпия, кикимора! Вон отсюда! Я те поворожу, вражье отродье! Ты у меня узнаешь свою судьбу!

Стыдитесь, благородный рыцарь! Вы чуть не убили бедную старую женщину!

Хороши вы были, ничего не скажешь! Зачем вы чуть не убили бабушку?[7]

Туда и дорога ведьме!

Я, пожалуй, согласный, что она ведьма. Не нравятся мне женщины с бородой. А у нее под платком явственно виднелась борода.

Так вы идете со мной, джентльмены? Прошу вас, окажите мне эту последнюю услугу. И если нюх обманет меня и мы не обнаружим зверя, то не доверяйте мне больше никогда и ни в чем.

Что ж, друзья мои, придется исполнить эту причуду.

Здорово он его отлупил!

Скорее больно.

Я освящу эту палицу и повешу над алтарем: она славно послужила.

Да, она послужила славе женщин и посрамлению греха. Как вы полагаете: мы еще сможем, не потерпев ущерба и не выходя из пределов христианского благочестия, еще позабавиться местью?

Увы, я в этом сомневаюсь. Беса похоти мы из него изгнали. Если дьявол не взял его в вечное владение, то Фальстаф более не решится совращать нас.

Да, жаль. Значит, можно рассказать обо всем мужьям?

Да, теперь можно. А то ваш бедный муж совсем рехнется. И, кроме того, может, наши супруги придумают потеху покруче, чтобы еще больше наказать этого отъявленного грешника. Тогда мы будем действовать сообща.

Чем угодно поручусь, они пожелают обесчестить его принародно. А без публичного позора наша затея потеряет весь смак.

Тогда будем ковать железо, пока горячо!

Сэр, немцы требуют у нас трех лошадей. Ко двору прибывает сам герцог, и они выезжают его встречать.

Почему о визите герцога ничего не было слышно? Откуда эта секретность? Поговорю-ка я с этими немцами. Они шпрехают по-нашему?

Да, сэр. Позову их.

Лошадей я дам, но не бесплатно. Хватит им злоупотреблять моим гостеприимством. Живут целую неделю, хозяйничают, как у себя дома. Вынудили меня отказать другим — добрым — постояльцам. Нет, мое терпение лопнуло! Пускай хоть за что-то платят!

Не ожидал я от женщин таких проделок.

И он послал письма вам обеим одновременно?

Если не одноминутно!

Прости, жена. Тебе я покоряюсь.

Я не посмею больше ревновать

И заподозрю в холодности солнце,

Но не тебя — в коварстве. До сих пор

Я был еретиком, но обратился

Я в истинную веру и творю

Из добродетели твоей кумира.

Он, в истинную веру обратясь,

Уж предается идолопоклонству!

Не знает меры истый неофит

Ни в согрешении, ни в покаянье.

Но к делу. Мы должны добить врага.

Пусть фату зажиревшему свиданье

Назначат наши жены в третий раз

И перед целым миром обесчестят!

Для этого они предлагают такое средство, что лучше не придумаешь.

Полно! Полно! Вызвать его письмом ночью в парк! Вы его что, совсем за маразматика держите?

Его уже и вываливали в канаву, как грязное белье, и жестоко избили, как ведьму. И вы хотите, чтобы он попался на одну и ту же приманку в третий раз? Плоть его пострадала, и бес похоти его покинул.

И я думаю, что покинул.

Но где гарантия, что навсегда?

Что семерых не приведет с собою?

Вы лучше думайте, как заманить

В капкан Фальстафа. Коль не в состоянье —

То женщины подумают за вас.

Уже подумали. Вам всем известно

Поверье, будто ходит по ночам

В Виндзорский парк охотник Герн, который

Был егерем при жизни, — он рогат,

И страхолюден. Он кругом обходит

Огромные и древние дубы,

Деревья поражает сухотою,

Изводит скот, коровье молоко

В кровь превращает и, гремя цепями,

Простолюдинов повергает в страх

Панический. И наши суеверы

Считают чистой правдой эту чушь.

Да, знаем, многие боятся Герна

И ночью к тем дубам не подойдут

На выстрел пушечный. Так в чем же дело?

Сейчас скажу. Пусть явится Фальстаф

В обличие Герна в парк Виндзорский ночью.

Допустим, выжил из ума старик

И в самом деле явится. Что дальше?

Мы всё продумали. Пусть наша дочь

И младший сын, друзья их и подруги

Преобразятся в эльфов или фей:

В зеленые и белые наряды

Мы их оденем, факелы дадим

И погремушки. И, едва сойдемся

В урочный час — мы обе и Фальстаф, —

С ужасным улюлюканьем и громом

Ватага эта прямо изо рва

Бросается на нас. Тут мы с подругой,

Как будто в страхе убегаем прочь

И незадачливого донкишота[8]

На растерзанье детям отдаем.

А ребятишки порезвятся вволю:

Начнут его щипать и щекотать

За то, что он стопою нечестивой

Посмел ступить на заповедный луг

Во время празднества.

                                               И не отпустят,

Пока всей правды не откроет он:

Всё будут прижигать его огнями,

Щипать немилосердно.

                                                Лишь когда

Позор свой выложит треклятый грешник,

Мы выйдем из засады и, сорвав

С него рога, насмешками и свистом

Проводим неудачника[9] в Виндзор[10].

Пусть дети роли выдолбят получше[11].

А это дело предоставьте мне.

Я сам готов надеть любую маску

Затем, чтоб только грешника припечь.

Отлично. Мы пошли готовить маски.

Пусть Анна будет Королевой фей.

Ее оденем в белое.

                                        За шелком

Я сам поеду.

                         Анне суждено,

Чтоб это платье стало подвенечным.

Сегодня Анну Скьюден умыкнет,

И в Итоне должны они венчаться.

Теперь пора Фальстафа известить.

Я это сделаю немного позже.

К нему под видом Сэмпсона приду:

Он доверяет Сэмпсону всецело.

Ручаюсь головою за успех.

Неисправим! Довольно, приступаем!

Невиданное дело, я скажу!

Святая ложь угодна провиденью!

Да, мистер Форд его уговорит,

Но не мешает и подстраховаться.

Фальстафа мы и сами пригласим.

А я отправлюсь к доктору. Сегодня

Средь карнавальной этой кутерьмы

Он Анну умыкнет. Какой там Скьюден!

Что за жених — дурак ведь дураком!

А Фентон чересчур высокороден.

Вот доктор — то, что надо: он не глуп,

Не слишком знатного происхожденья,

Зато не беден, связи при дворе.

Будь целый полк искателей у двери,

Я Анну только доктору доверю.

Чего тебе, простофиля? Чего тебе, мужлан? Говори, валяй, выкладывай, как на духу, только без лишних слов и подробностей.

Меня послал мистер Скьюден сообщить кое-что сэру Джону Фальстафу.

Вот его замок, родовое гнездо, его чертоги, покои, его бивуачная кровать, его походная кровать, с картинкой о блудном сыне над изголовьем. Поднимись и постучись в дверь. Если в ответ услышишь рев антропофага — значит, он дома (в смысле — Фальстаф). Только стучись сильнее.

Но какая-то дородная старуха уже прошла к сэру Джону. Я лучше постою тут. Мне до нее есть дело.

У моего доброго рыцаря дородная старуха! До родов она не дойдет, а вот до ограбления — кто знает! Я на всякий случай его окликну. — Эй, бравый старикан! Сэр Джон, отзовись! Гаркни во всю мощь своих солдатских легких! Сэр Джон, ты здесь? Это твой хозяин, твой эфесский разбойник. Отзовись!

В чем дело, хозяин?

Тут какой-то мадьярский турок поджидает твою толстуху. Спровадь ее, бычара, поскорее! У меня здесь приличное заведение, а не дом свиданий. Что еще за секреты? Стыд и срам!

Не гоношись, хозяин. Ну, была у меня одна особа, так ее уже нет.

Извиняюсь за любопытство, сэр, не та ли самая ведьма из Брентфорда?

Допустим, она. Тебе-то какое дело, пустая устричная раковина?

Мой хозяин, мистер Скьюден, видел, как эта старая кикимора прошмыгнула сюда, и послал меня спросить у нее насчет некоего мистера Нима, который у него слямзил цепочку. Вот я и хотел ее спросить про этого субчика.

Я как раз говорил со старухой об этом.

И что она сказала?

Сказала, что цепочку слямзил господин, который ее похитил.

Вона как! Значит, с этим всё ясно. У меня к бабке еще одно дельце.

Какое же? Посвяти нас в это.

Давай, давай, колись!

Не буду я колоться. Я же не стеклянный.

Если не расколешься — тебе конец.

Разве? Я думал, наоборот. Ну, ладно, здесь нет ничего особенного. Я должен выяснить, судьбу моего хозяина: женится он на Анне Пейдж или нет.

Такова его судьба.

Какая судьба, сэр?

Жениться или не жениться. Так ему и передай.

Вот так и передать?

Слово в слово, дубина ты стоеросовая.

Оченно вами благодарен, сэр. Вы прямо всё по полочкам разложили и меня избавили от необходимости искать старуху. Пойду обрадую хозяина.

Ну, сэр Джон! Ты говоришь, как настоящий схоластик. А что, ты действительно общался с этой бабой?

Общался — и очень близко. Мне преподали хороший урок. За одну встречу узнал больше, чем за всю жизнь. И, представь, ничего не дал за науку — напротив, кое-что получил.

Увы, хозяин, увы! Разбой! Натуральный разбой!

Что с лошадьми? Давай, личарда, выкладывай[12].

Ускакали вместе с этими немецкими конокрадами! Сразу же, как только мы доехали до Итона, негодяй, сидевший передо мной, сбросил меня в канаву. Потом они пришпорили коней, и пропали под ветра свист, как три Фауста! Это были дьяволы — не иначе!

Да какие дьяволы, дурило! Это они просто ускакали встречать герцога. Немцы — люди порядочные.

Где хозяин этого… заведения?

Что вам угодно, сэр?

Будьте осторожны с вашими постояльцами. В город приехал мой приятель, и он рассказывает ужасные вещи. В округе объявилась шайка из трех немцев, и они обокрали всех трактирщиков в Рединге, Мейденхеде и Кольбруке: похитили деньги и лошадей. Я питаю к вам искреннюю расположенность. Поскольку вы — человек остроумный (я бы сказал, слишком остроумный для доброго прихожанина) и любящий всяческие проделки, не стать бы вам жертвою других остроумников. Всех благ.

Где есть хозяин отель «Подвязка»?

Доктор, вы что, не узнаете меня? Я так изменился от печали? Я решаю сложную дилемму.

Да, теперь я вам узнаваль. Мне говориль, что вы биль приготовиль себя встречать[13] немецкий дюк. Но английский двор ожидать никакой дюк. Я вам это сообщать, потому что я желать вам добро. Здравия желаю.

Караул! Ограбили! Что ты стоишь, бестолочь! — Рыцарь, помоги мне! Я пропал! — Не стой, как пень! Беги, лети! Зови на помощь! Я разорен!

ТРАКТИРЩИК и БАРДОЛЬФ уходят.

Хоть бы весь этот проклятый мир провалился! Но пока провалился только я. Да меня еще исколошматили! А если при дворе станет известно, во что меня превратили — сначала в грязную ветошь, потом в старую ведьму, да меня еще при этих метаморфозах меня полоскали и колотили, тогда меня вообще сживут со свету. Мой честно накопленный жир[14] вытопят, как смалец, и пустят на смазку для рыбацких сапог. Меня будут колоть тупыми остротами, пока я не сморщусь, как сушеная груша. Да, видно, мой ангел-хранитель обиделся на меня, когда я, поклявшись его именем, смухлевал в примеро. Если бы я только знал особую молитву, чтобы его задобрить!

А вы еще откуда на мою голову?

МАДАМ БИСТРЕЙ

От обеих ваших пассий.

К черту одну пассию и к чертовой бабушке — другую! Тогда они окажутся на своем месте. Я из-за них пережил такие страдания, какие только способна вынести нежная человеческая плоть.

А их нежная плоть разве не пострадала? Этот Форд так извалтузил свою вторую половину, что она стала вся черная и синяя.

Что ты мне талдычишь о черном и синем! Меня разукрасили всеми цветами радуги — и не наполовину! Да еще чуть не ошельмовали, как ведьму. Если бы я не сыграл так блестяще роль добропорядочной старушки, то проклятый констебль забил бы меня в колодки и упек в тюрьму, как ведьму.

Сэр, может, вы позволите потолковать с вами в вашей комнате? Я обо всем расскажу, и вы наверняка останетесь довольны. Вот еще письмо с дополнительными подробностями. Да, трудненько устраивать ваши любовные дела. Чем только вы прогневали своего ангела-хранителя, что он создает вам столько препятствий?

Ладно, идемте.

Мистер Фентон, не говорите ничего. У меня и так мозги в разброде. Считайте, что я вам ничего не обещал.

И все-таки, приятель, помоги.

Клянусь, я возмещу твои убытки

И сотню фунтов присовокуплю.

О, по рукам, милейший мистер Фентон!

Во всяком случае, доверьтесь мне

Уж я не выболтаю вашей тайны.

Ты знаешь, что люблю я Анну Пейдж,

И, смею думать, что небезответно.

О нет, она приличия блюдет —

И лишнего себе не позволяет,

Но и зайти готова далеко.

Она письмо прислала мне — пожалуй,

Немного странное, но штука в том,

Что невозможно говорить отдельно

О розыгрыше и моих делах:

Они ведь прямо связаны с Фальстафом —

Письмо как раз об этом. Решено

Фальстафа заманить в дубраву Герна —

И тут-то рыцарю придет конец.

Виндзорцы там устроят представленье,

Где Анна будет Королевой фей.

В письме об этом говорится тоже.

Так вот: в разгаре фарса Энн должна

По приказанью своего папаши

Со скудоумным Скьюденом бежать

И тайно с ним венчаться. Энн, конечно,

Для вида согласилась. Только есть

Другое обстоятельство: мать Анны

Терпеть не может Скьюдена, зато

Она влюбилась в доктора Каюса —

Не Анна, разумеется, а мать,

Которая склоняет Энн к побегу

И браку с доктором. Что делать: Энн

Притворно согласилась и на это.

Постой, еще не всё. Отец решил,

Что Анна будет в белом, чтобы Скьюден

Ее под маскою легко узнал,

А мать ей приказала быть в зеленом

И водрузить на голову убор

Со стричками — в манере роксоланок[15], —

Затем, чтоб опознал ее Каюс

И ласковым щипком сигнал ей подал.

Мисс Анна не желает огорчать

Родителей? Ну, что ж, весьма похвально.

Примерно так, мой друг, примерно так.

И, чтоб родители не огорчались,

Решила дочь пойти наперекор

Обоим. Убежит она со мною.

Ты мог бы нам викария найти,

Чтоб ровно в полночь он связал два сердца

Навек святыми узами?

                                               А то!

Милейший! Было бы на ком жениться.

Кому женить — найдется завсегда.

Прекрасно. Вот, пока возьми задаток.

Услуги этой не забыть вовек.