Проект создан при поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (грант № 05-04-124238в).
РУССКИЙ ШЕКСПИР
Информационно-исследовательская база данных
Ромео и Джульетта. Перевод. А. В. Флори. Акт первый

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ПРОЛОГ

АКТ ПЕРВЫЙ

АКТ ВТОРОЙ

АКТ ТРЕТИЙ

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

АКТ ПЯТЫЙ

АКТ ПЕРВЫЙ
 
Сцена первая
 
Верона. Базарная площадь.
Входят Сэм и Грег[1] с мечами и щитами.

 

Сэм

Грег, ей-богу, мы не будем выносить отбросов.

 

Грег

Еще бы, мы же не золотари какие-нибудь.

 

Сэм

Я имел в виду отбросов общества[2]. Мы их не будем выносить.

 

Грег

Нас бы не вынесли вперед ногами... Смотри, как бы нас это не завело слишком далеко.

 

Сэм

Если меня завести, я бью мгновенно.

 

Грег

Да, только раскачиваешься долго[3].

 

Сэм

Я раскачиваюсь при одном появлении любой из собак Монтекки. Они затрагивают мое мужское достоинство.

 

Грег

Раскачиваешься — значит, колеблешься, а в этом нет особого достоинства. Итак, если твое достоинство затронуть, оно будет поколеблено?

 

Сэм

Отнюдь! Перед Монтекки,перед их собаками — хоть парнями, хоть девицами — я буду непоколебим[4], как стена.

 

Грег

Стена-то не слабовата?

 

Сэм

А хоть бы и так! Но ведь даже слабая стена придавит слабый пол[5]. Я сперва подавлю парней, а потом прижму девиц.

 

Грег

Да ведь враждуют только мужчины!

 

Сэм

А без разницы! Я им всем покажу свою мощность. Сперва измолочу парней, потом измочалю девиц.

 

Грег

Девиц-то за что? Они же ни в чем не виновны!

 

Сэм

Ничего, я их лишу невинности, в смысле — девственности. Понимай, как хочешь.

 

Грег

А мне-то чего понимать! Пускай они понимают в зависимости от их чувственности.

 

Сэм

У меня почувствуют! Я — весьма ощутимый кусок мяса.

 

Грег

Ладно хоть не рыбы, не то бы тебя прищучили. A-a! Вон появились двое из дома этих Монтекки!
 
Входят Абрам и Бальтазар.
 

 

Сэм

Отлично! Заведи их, а я потом присоединюсь.

 

Грег

Присоединишься. Только вот не знаю — к кому.

 

Сэм

За меня можешь не бояться.

 

Грег

Господи! Да я боюсь за себя!

 

Сэм

Надо, чтобы закон был на нашей стороне. Пускай они первые начнут.

 

Грег

Я им сострою вот эдакую мину. Пусть понимают, как хотят.

 

Сэм

Хорошо. А я им покажу нечто, и весьма существенное. Мимо такого они пройти не смогут. (Показывает.)

 

Абрам

Вы это нам показываете, сэр?

 

Сэм

Что — это, сэр?

 

Абрам

Нечто, сэр. И весьма существенное.

 

Сэм (Грегу)

Если я отвечу «да», стража будет за нас?

 

Грег (Сэму)

Никоим образом.

 

Сэм

Нет, сэр, никоим образом. Я не вам показываю нечто. Вам я не покажу ничего.

 

Грег

Вы что, нарываетесь, сэр?

 

Абрам

Нарываюсь, сэр? Нет, сэр!

 

Грег

Если нарываетесь, я готов дать вам сатисфикцию. Мои господа не хужее ваших.

 

Абрам

Но и не лучше.

 

Сэм

Та-а-к!!!

 

Грег (Сэму)

Скорее говори: лучше! Сюда идет племянник нашей хозяйки.

 

Сэм

Лучше, сэр!

 

Абрам

Врете!

 

Грег

Тащите ножи из ножон, если вы не бабы! Ну, Самсон, покажи свою силу!
 
Дерутся. Появляется Бенволио.
 

 

Бенволио

Оружье уберите, дурачье!
 
Обезоруживает их.
 
Входит Тибальт.
 

 

Тибальт

Дуэль со швалью неодушевленной![6]
Взгляни сюда, Монтекки, смерть пришла!

 

Бенволио

Но я не дрался. Шпагу убери-ка
И лучше помоги их примирить.

 

Тибальт

Мирить — со шпагой! Бред! Меня коробит
И слово «мир». Я ненавижу мир,
Как преисподнюю и всех Монтекки,
Без отговорок, трус!
 
Дерутся.
 
Появляются сторонники обеих партий и ввязываются в драку, затем — обыватели с дубинами.
 

 

Обыватели (вопят)

Эй, копья! — Протазаны! — Топоры!
— Сюда! — Бей Капулетти! — Бей Монтекки![7]
 
Входят Капулетти в халате и леди Капулетти.
 

 

Капулетти

В чем дело? Что за гвалт? Подать мой меч!

 

Леди Капулетти

Костыль подайте — он оговорился.

 

Капулетти

Меч, я сказал! Старик Монтекки здесь!
Наглец, явился помахать шпажонкой!
 
Входят Монтекки и леди Монтекки.
 

 

Монтекки

У, подлый Капулетти!
(супруге)
Отцепись!

 

Леди Монтекки

Нет, нет, ни шагу сделать не позволю!
 
Входит Герцог со свитой.
 

 

Герцог

Смутьяны, посягнувшие на мир!
Вы сталь поганите[8] в междоусобье!
Не слышите? Вы — люди? Нет, зверье.
Безумные! Вы льете из артерий
Фонтаны алой жидкости в пожар!
Под страхом дыбы вам повелеваю
Кровавыми руками не пятнать
Оружия. Вы ходите по краю.
Монтекки, Капулетти, вы опять
За старое взялись[9]? Уже три раза
От пороха пустопорожних фраз
Взрывался мир Вероны добронравной.
Почтеннейшие старцы, заменив
Приличное летам их одеянье
На латы — паутины не прочней,
Источенные ржавчиной, — хватались
Дрожащими руками за мечи,
Неистовую злобу источая[10],
Забудьте о вражде — или, клянусь,
За мир заплатите своею кровью
И плотью[11]. Берегитесь. А теперь
Последуйте за мною, Капулетти.
Монтекки, вас я жду в теченье дня
По этому вопросу в Либервилле[12],
Где правосудье отправляем мы
Под страхом смертной казни — разойдитесь.
 
Уходят все, кроме семейства Монтекки.
 

 

Монтекки

Кто возбудил притихшую вражду?
Племянник, при тебе все это было?

 

Бенволио

Нет, не совсем. Я наших слуг застал
Дерущимися с дворней Капулетти.
Я их пытался расцепить, но тут
На грех Тибальт явился бесноватый
Со шпагой, обнаженною уже,
Которым он размахивал картинно,
Как бы желая воздух поразить,
Но ветром поднятым он был освистан.
Я защищался. Тут со всех сторон,
Как воронье, слетелись горожане
И драться начали, что было сил,
Но вскоре Герцог это прекратил.

 

Леди Монтекки

Бенвольо, вы Ромео не видали?
Он принимал участие в скандале?

 

Бенволио

За час пред тем, как златоносный Феб
Немного приоткрыл окно востока,
Я занемог внезапною хандрой
И побродить решил среди платанов.
Идя на юг от городских ворот,
Я встретил сына вашего, миледи,
Он сделал вид, что не узнал меня,
И скрылся, шаг ускорив. Понимая,
Что общества отнюдь не ищет он
(Поскольку сам ни с кем не жаждал встречи),
Ромео я оставил одного,
Решив не нарушать того покоя,
По коему и сам я тосковал.

 

Монтекки

Он коротает там остаток ночи,
Мешая с перлами чистейших рос
Жемчужных слез искрящуюся россыпь,
А в воздух воздыханий льет поток,
Но стоит всё бодрящему светилу
Чуть-чуть раздвинуть призрачный покров,
Что нависает над постелью Эос,
Ромео возвращается домой
И затворяется в опочивальне,
Завешивает наглухо окно,
Как бы оттягивая дня начало[13].
В чем кроется причина сих причуд?
Бенвольо, милый, нет ли сглаза тут?

 

Бенволио

Так, значит, вам неведома причина?

 

Монтекки

Никак не разберу, в чем корень зла.

 

Бенволио

А вы с ним по душам не говорили?

 

Монтекки

Пытался, как же! И не только я.
Но никого Ромео не впускает
В мир потревоженной души своей.
Его грызет какой-то червь сомненья,
Но если в почке заведется червь,
Она ведь не раскроется — и листья,
Не развернувшись, канут в темноту.
О, если бы причину мы узнали,
То сына излечили б от печали!

 

Бенволио

А вот и он. Сейчас иль никогда!
Пожалуйста, пройдите вон туда.

 

Монтекки

Пойдем, жена. — А ты своей беседой
Ромео потихоньку исповедуй.
 
Монтекки и леди Монтекки уходят.
 
Входит Ромео.
 

 

Бенволио

Кузен милейший! Добрый день.

 

Ромео

Как — день?
Еще ведь очень рано.

 

Бенволио

Девять било.

 

Ромео

Как долги меланхолии часы!
Бенвольо, не отец мой удалился?

 

Бенволио

Да, это он. И что же за печаль
Твои часы, Ромео, продлевает?

 

Ромео

Печаль о том, что их не сократит,
Хотя могло бы...

 

Бенволио

Это страсть, конечно?

 

Ромео

О нет!

 

Бенволио

Не страсть?

 

Ромео

Бесстрастие ко мне
Предмета моего пристрастья.

Бенволио

Странно…
Так что — любовь безжалостней тирана? 

Ромео

Да. Мы, хоть и зовем ее слепой,
Обречены брести ее тропой[14]
А где у нас обед? — О! Что тут было?
А впрочем, все и так понятно… Да,
Безумна злоба, но любовь безумней,
О злая страсть! О сладостное зло!
Ты — из нуля рожденное число,
Смысл бреда, невесомости весомость,
Гармония хаоса, хлад огня,
Свинцовость пуха ипрозрачность дыма!
Любовь меня гнетет неумолимо…
Тебе смешно!

 

Бенволио

Печально, милый брат.

 

Ромео

И отчего печалью ты объят?

 

Бенволио

Что я твоей печали не сумею
Объять умом.

 

Ромео

Нет муки тяжелее[15].
О, в сердце мне отрава налита!
На нем как бы свинцовая плита.
А тысвоим участьем, как ни странно,
Мне только больше растравляешь раны.
Счастливца выдает нескромный взгляд —
Глаза его о страсти говорят.
От воздыханий страсть его быстрее,
Чем ветер, воспаряет в эмпиреи,
А несчастливец в горести своей
Из слез сливает океан скорбей,
Любовь причудливо перемешала
Недоброе и доброе начала.
О сладкий яд, целительный настой
Горчайший! — Но прощай, кузен.

 

Бенволио

Постой.
Меня ты обижаешь, убегая.

 

Ромео

Но убежал давно и от себя я!
Здесь нет Ромео.

 

Бенволио

Где же он тогда?

 

Ромео

Ответить со стенаньями?

 

Бенволио

Не надо!
С едва приметной грустью назови
Предмет своей любви.

 

Ромео

Не слишком милосердно, право слово,
О завещанье спрашивать больного!
Дочь Евы сердцу бедному мила.
Бенволио (иронически)
Вонзилась прямо в цель моя стрела!
Ромео (не замечая иронии)
Стрелок прекрасный ты, и цель прекрасна.

 

Бенволио

Стрелок прекрасен, если цель прекрасна.

 

Ромео

Я мыслить не могу с тобой согласно.
Пред нею — чистоты надежный щит.
Сей Лани и Амур не поразит.
Напротив, Лань сия во время оно
Смертельно поразила Актеона[16].
Речами, взором, судя по всему,
Я этой цитадели не возьму,
Хоть и невинных совращает злато[17],
Но не ее! Любовь моя богата
Красой — и только тем, увы, бедна,
Что сгинет вместе с ней ее казна.

 

Бенволио

Как, связана безбрачия обетом?

 

Ромео

О да! Она ошиблась только в этом,
Но как! Недаром люди говорят,
Что скаредность опасней всех растрат.
О, что за радость быть такой суровой
И чахнуть, не рождая жизни новой!
Пусть красота в ней с мудростью слита,
Перемудрила что-то красота!
Иль думает жестокостью со мною
Купить себе блаженство неземное?
Она меня тиранит без конца,
И я — живой — мертвее мертвеца.

 

Бенволио

Прошу тебя — забудь ее скорее!

 

Ромео

Так попроси не помнить ничего,
Не думать ни о чем!

 

Бенволио

Вот-вот, не думать!
Ум ограничив, волю дай глазам:
Взгляни вокруг — красоток мало, что ли?

 

Ромео

Меня вернет обратно этот путь.
Убожество других живей напомнит
О совершенстве милой. Так вуаль,
Что облекла лилейные ланиты
Прелестницы и лаской их дарит,
Скорее привлекает к ним вниманье,
Чем укрывает их. Ослепший так
Тоскует по утраченному зренью,
Что состояньем было для него.
Не видя милой, я ль ее забуду!
Не должен ты мне говорить о том.

 

Бенволио

Учить — мой долг. Не быть мне должником. 
Уходят.
 
 
 
Сцена вторая
 
Улица.
 
Входят Парис, Капулетти и слуга.
 

 

Капулетти

Но ведь Монтекки так же, как меня,
Оштрафовали. Отчего же, право,
Нам не живется мирно — старикам?[18]

 

Парис

Вы оба одинаково почтенны.
Мне тоже огорчительно, милорд,
Что эта ссора слишком затянулась,
А мне какой дадите вы ответ?

 

Капулетти

Да тот же, что и прежде. Мой ребенок —
Действительно ребенок — по годам:
Четырнадцати нет еще Джульетте.
По истечении двух лет и зим —
Не ранее согласье мы дадим.

 

Парис

Я матерей моложе знал немало.

 

Капулетти

Нет, нет, Джульетте это не пристало.
Что проку, если рано плод созрел?
До сроку гибнуть — вот его удел.
Земля моих наследников покоит —
И дочь — наследница моих земель
И моего спокойствия опора.
Джульетту покорите, милый граф,
Ничем ее свободы не поправ.
Пускай вручить вам руку согласится,
Мое согласье в этом — лишь крупица.
Немного подождите. А сейчас
На маскарад я приглашаю вас.
Средь родственников и друзей до гроба[19]
Вы нам желанны будете особо.
Украсить вас прошу наш скромный дом
Сегодня ночью — нет, скорее, днем:
Там радость будет царствовать, сияя,
И дрогнет перед нею тьма, ночная[20].
Вот так Апрелю, немощна, хрома,
Сдает свои позиции Зима.
Там девы, обольстительны и юны,
Роскошно воссияют, словно Луны.
Быть может, очаруют вас они,
А дочь моя останется в тени.
Она, конечно, с ними не сравнится,
Как с сонмом больших чисел — единица.
Итак, добро пожаловать, милорд
(слуге)
Любезный, обойди-ка всех по списку.
Прося их осчастливить наш чертог,
Промерь Верону, не жалея ног.
 
Капулетти и Парис уходят.
 

Слуга

Ишь ты! Обойди — да еще и по списку! А кто его знает, что там понаписано! Может быть, такое: «Знай ткач свой квач», «Мыловару — мел, а мукомолу — мыло», да мало ли еще чего! Почем я знаю, кого они поназвали! Надо бы отыскать какого-нибудь грамотея... Ого! Легки на помине!
 
Входят Бенволио и Ромео.
 

 

Бенволио

Но, головокруженью вопреки,
Ты сам крутись в обратном направленье.
Как пламя впитывает огоньки,
А ночь нещадно поглощает тени,
Когда таится боль на дне души,
Ее сильнейшей болью заглуши.

 

Ромео

А можно приложить и подорожник.

 

Бенволио

Позволь полюбопытствовать — к чему?

 

Ромео

Да к сломанной ноге — авось срастется?

 

Бенволио

С тобою невозможно говорить.
Ты бредишь?

 

Ромео

Нет, но лучше бы я бредил,
Не замечая стен своей тюрьмы,
Где чахну я от голода и пыток. —
Привет, приятель.

 

Слуга

Добрый день, милорд.
Горазды ль вы читать?

 

Ромео

По книге бедствий
Читать умею свой жестокий рок.

 

Слуга

А если не по книге — по бумажке?

 

Ромео

Да, если знать язык, и алфавит.

 

Слуга

Изволите смеяться? Я лучше пойду.

 

Ромео

Погоди, старина, я умею читать. (Читает.) «Список гостей. Синьор Мартино с супругой и дочерьми. Граф Ансельмо с его милыми сестрами. Вдовствующая мадам Витрувио. Синьор Плаченцио с его прелестными племянницами. Валентин. Меркуцио. Дядюшка с семейством. Наша очаровательная племянница Розалина. Ливия, синьор Валенсио и его брат Тибальт, Луцио и проказница Елена».
Да… И куда они приглашены?

 

Слуга

Наверх.

 

Ромео

Куда?

 

Слуга

К хозяину на ужин.

 

Ромео

Вот с хозяина и следовало начать.

 

Слуга

А это и теперь еще не поздно сделать. Мой хозяин — сам Капулетти. Можете и вы заглянуть к нам — опрокинуть бокал-другой рейнвейна. Ежели вы, конечно, не из этих Монтекки.
 
Уходит.
 

 

Бенволио

Ты слышал — на балу у Капулетти
Сойдутся, кроме пассии твоей,
Первейшие красавицы Вероны.
Рискнем? Быть может, в этом цветнике
Ты трезвыми глазами непредвзято
Рассмотришь наконец-то свой предмет —
И я тебе ручаюсь: лебедица
Немедленно в гусыню превратится.

 

Ромео

Коль в этот грех впадут зеницы глаз,
Любовь мою унизить вознамерясь,
То все запасы слез, воспламенясь,
Глаза мои сожгут за эту ересь,
Когда луною очарован взгляд,
Созвездия его неослепят.

 

Бенволио

Откуда, сэр, высокомерье ваше?
Ты Розалину клал на обе чаши
Весов хрустальных (или, проще, глаз).
Нередко то, что ослепляло нас,
На что мы так восторженно глядели,
Становится заметным еле-еле.

 

Ромео

Ах так! Пойдем. И ты увидишь сам,
Что я своей любимой не предам.
 
Уходят.
 
 
 
Сцена третья
 
Комната в доме Капулетти.
 
Входят леди Капулетти и нянька.
 

 

Леди Капулетти

Нянька, позови Джульетту, да поскорее.

 

Нянька

Звала уже. Это такая же правда, как то, что я в двенадцать лет была девочкой. И куда же она подевалась? Козочка моя! Пташечка моя![21] Джульетта!
 
Входит Джульетта.
 

 

Джульетта

Что случилось? Кто меня звал?

 

Нянька

Мамаша.

 

Джульетта

Что вам угодно, мэм?

 

Леди Капулетти

Сейчас, погоди… Нянька, шла бы ты по своим делам. Хотя нет, ты-то как раз можешь понадобиться. Ты ведь помнишь мою дочь сосунком.

 

Нянька

Еще бы! С часа ее рождения.

 

Леди Капулетти

Ей же нет еще четырнадцати?

 

Нянька

Четырнадцать зубов отдам в залог — правда, их всего-то четыре, — что нету. Сколько до Петрова дня?

 

Леди Капулетти

Недели две с лишком будет точно.

 

Нянька

Это, может, и не слишком будет точно, а только на Петров день стукнет ей четырнадцать. Они же были погодки с моей Сюзанной, царствие небесное ей и всем душам христианским. А что на Петров — так это вы не сумлевайтесь. Прошло одиннадцать годков после землетрясенья, а ведь ее как раз тогда от груди отняла. Ух, вот этого я никогда не забуду. Натерла я, значит, соски полынью, села возле голубятни и сижу. А вы с хозяином были в Мантуе — как сейчас помню. Так вот, значит, сижу я, а ваша дочка принялась было сосать, почуяла полынь, да выплюнула сосок, да реветь! А тут голубятня как пошла ходуном ходить! Ох, ё-моё! Ну, я ноги в руки и тягу оттуда. Это было... да, как раз одиннадцать годочков назад. Джульетточка еще только-только на ножки встала. Нет, что я говорю, бегала — вовсю бегала. Носилась. Она ведь шустрая была, как живчик. Как-то раз упала и прямо темечком стукнулась. И — в рев! А мой-то покойник, земля ему пухом, остряк был, каких поискать. Поднял ее — да и говорит: «Э, нет, Джулечка, лицом вперед падать не годится. Лучше уж на спинку. Вот вырастешь большая и будешь на спинку падать. Ну как, будешь падать на спинку?» А она-то, что бы вы думали? Слезки вытерла иговорит: «Да». Ой, умора! За тыщу лет такого не услышишь. Будешь, говорит, на спинку падать? А эта кроха ему: «Буду! Еще как буду!».

 

Леди Капулетти

Может, хватит, а? Сделай милость.

 

Нянька

Как хотите, сударыня. Только ведь правда смешно! Тут же успокоилась — а ведь шишку набила себе здоровущую — с куриное яйцо! И бойко так говорит: «Буду!». А только что вся прямо заходилась. «Будешь на спинку падать?» — «Буду!». И слез как не бывало. В миг высохли.

 

Джульетта

А твой язык еще не отсох?

 

Нянька

Молчу, молчу. Только изо всех, кого я выкормила, ты — самая разумная. Дожить бы до твоей свадьбы — а там хоть трава не расти.

 

Леди Капулетти

Она уже до свадьбы доросла,
По-моему. — А ты какого мненья?
Хотела бы ты замуж, дочь моя?

 

Джульетта

Не смела думать о подобной чести.

 

Нянька

«Подобной чести»! Скажите на милость! Кабы я сама тебя не воспитывала, то сказала бы, что твой ум — от воспитания.

 

Леди Капулетти

Пора подумать о подобной чести. 
Средь уважаемых веронских жен
Есть много матерей — тебя не старше,
И я была беременна тобой
Примерно в том же возрасте. Короче,
К нам сватается честный граф Парис.

 

Нянька

Вот это партия так партия! Во всем белом свете такого не сыщешь. Писаный красавчик! Одно слово: не мужчина, а мумия![22]

 

Леди Капулетти

Весны веронской первый из цветов.

 

Нянька

Ах, первоцвет! Ну, прямо первоцветик!

 

Леди Капулетти

Что скажешь? Чем тебе он не жених?
Вы познакомитесь на маскараде.
Перелистай его, как фолиант,
И рассмотри внимательнее титул
Его лицо. По знакам водяным —
По арабескам черт его — попробуй
Извлечь из книги смысл ее особый.
В глаза, как в комментарий, загляни —
Тебе подскажут многое они.
Безукоризнен фолиант, и всё же
Недостает особой рыбьей кожи,
Которая пойдет на переплет
Для увенчанья всех его красот,
А рыба, что на переплет годится,
В морских глубинах до сих пор таится.
Хотя любая красота, учти,
Почла б за честь его переплести.
Чем книги содержание богаче,
Тем изощренней требует подачи.
Коль в ней сокрыта красота небес,
Ей подобает золотой обрез.
Читай же эту книгу с прилежаньем,
И наполняйся ценным содержаньем.

 

Нянька

Вестимо! Такое чтение наполняет!

 

Леди Капулетти

Итак, я все сказала. Ты же впредь
Изволь на графа понежней смотреть.

 

Джульетта

И так смотреть, пожалуй, я сумею,
Чтобы поранить графа понежнее.
 
Входит слуга.
 

 

Слуга

Мадам, все гости уже в сборе, ищут молодую леди, на кухне костерят кормилицу на чем свет стоит — и все на взводе. Я бегу накрывать на стол. Умоляю вас, поторопитесь.
 
Убегает.
 

 

Леди Капулетти

Идем, Джульетта, граф пришел. Пора.

 

Нянька

Дай Бог тебе веселья до утра.
 
Уходят.
 
 
 

Сцена четвертая
 
Улица.
 
Входят Ромео, Бенволио, Меркуцио, факельщик и барабанщик.
 

 

Ромео

Мы в оправданье речь произнесем
Иль просто так пройдем — без представлений?

 

Бенволио

Зачем? Теперь учтивость не в цене.
Былые церемонии забыты.
Амур, с его повязкой на глазах
И расписным колчаном стрел татарских —
Напоминает пугало скорей —
Пугающее не ворон, а женщин —
Для нас неподходящий компаньон.
Мы также обойдемся без пролога:
Его лакей лукавый переврет.
Оставим за порогом предрассудки
И будем веселиться от души. 
 

Ромео

А мне факелоносцем быть дозвольте,
Не светел я, но буду свет нести. 

Меркуцио

Э, нет, милейший! Ты как раз и должен
Потанцевать!

 

Ромео

Вы в бальных башмаках,
А у меня на сердце гнет свинцовый.
Он гнет к земле и не дает порхать.

 

Меркуцио

Но ты ж у нас любовник. Позаимствуй
Крыла у Купидона и пари.

 

Ромео

Он так меня сразил, что испарилось
Желание парить. Я так пленен
Оковами своими, что о ковах
Подобных не могу и говорить.
Мне скорбь мою забыть и развлекаться?!
Нельзя же прыгнуть выше головы!

 

Меркуцио

Однако, чем любовью тяготиться,
Ты лучше во все тяжкие пустись
И в тягости любовь оставь. Хоть тяжко
Ей будет, неженке. 
 

Ромео

Любовь — нежна!
Безжалостна, бездушна, бесновата
Любовь! Не роза, а чертополох!
Она меня шипами изъязвила.

 

Меркуцио

А ты дерзни терзать ее в ответ.
На яд всегда найдешь противоядье.
Давай-ка маскировку наведем.
На маску я напяливаю маску.
Когда во мне отыщется порок,
Пусть лучше эта физия краснеет[22].

 

Бенволио

Итак, мы постучимся и, войдя,
Смешаемся с гостями поскорее.

 

Ромео

Мне факел. Пусть танцуют шаркуны,
Бесчувственный камыш топча ногами.
Я, как философ древний, предпочту
Нести огонь, толпе не подражая.
Игра влечет других. Я — вне игры.

 

Меркуцио

Он по уши увяз — как мышь в сметане,
И выбраться уже не сможет сам.
Но мы спасем беднягу. — Эй, философ,
Мы жжем, как будто, факелы зазря:
Сияет солнце.

 

Ромео

Что ты! Скоро полночь!

 

Меркуцио

А я и не заметил. Хорошо,
Я выскажусь понятней. В том и дело,
Что вот уже полночи пролетело,
А мы, топчась у входа в этот дом,
Глядишь, и до конца ее сожжем.
Смотри: нас пять голов с пятью умами,
А ты один — так следуй же за нами.

 

Ромео

А следует ли? Может, нам уйти?

 

Меркуцио

Я что-то не пойму тебя, прости.

 

Ромео

Я видел сон.

 

Меркуцио

Я тоже. Что за диво!

 

Ромео

А ты о чем?

 

Меркуцио

Что сновиденья лживы.

 

Ромео

Не говори — бывает в руку сон.

 

Меркуцио

Ты королевой Мэб заворожен.

 

Бенволио

Впервые слышу. Кто она такая?

 

Меркуцио

То бабка повивальная у фей.
Росток ее — с агатовую гемму
На пальце бургомистра. Мотыльки
Размером с атом ей упряжкой служат;
Паучьи лапки — спицами колес,
Постромки сделаны из паутинки,
А хомуты — из лучика луны.
Ее развозит по носам у спящих
Комарик-кучер — родич червячков,
Что у девиц заводятся от лени
Под ноготками; щелкает бичом,
Сплетенным из ворсинок — с кнутовищем
Из панциря кузнечика. Возок
Из фундука сработали ей белка
И древоточец. Королева Мэб
Под черепом влюбленных пронесется —
Они воображают черт-те что,
Промчится по коленям кавалера —
И реверансы видятся ему,
Пересекает пальцы адвоката —
И он во сне считает барыши,
Заденет колесом уста девицы —
И та уж поцелуями больна.
Но часто королева, осердившись
На юных леди, что себе вредят
Любовью непомерною к цукатам,
Прыщи им рассыпает по лицу.
Дарит придворных снами о фаворе
Иль, расшалившись, хвостиком свиным
Щекочет нос викария, чтоб пастырь
Епископом себя вообразил.
Солдату навевает сны о славе,
О рукопашных, маршах, крепостях,
Испанских палашах и заздравных чарах
В пять футов глубиной — а то еще
Пробарабанит у него под ухом.
Бедняга, от испуга сам не свой,
Рассеянно молитву пробормочет
И вновь на боковую… Да, всё Мэб.
Она коням слепляет воском гривы,
А людям волосы — те колтуны
Опасно трогать. А еще — к девице,
Что и не грезила о женихах,
Вдруг подкрадется Мэб и начинает
Ее готовить как бы невзначай
К тому, что женщине всего важнее.
Она…

 

Ромео

Молчи, Меркуцио, молчи!
Ты пустобрех.

 

Меркуцио

А я не отрицаю.
Быть пустобрехом — говорить о снах,
Прозрачных, не имеющих основы,
Отродьях недозрелого ума.
Они все переменчивы, как ветер:
То гладит он ледовое чело
Земель полночных, а потом, озлившись,
Лик обращает на росистый юг.

 

Бенволио

Вас этот ветер, кажется, уносит.
Мы ужин проворонили давно.

 

Ромео

А может, мы не в меру торопливы?
Я полн предчувствий, что моя судьба,
Зависшая на ниточках созвездий,
Вот-вот сорвется. Пышный карнавал
Вдруг обернется пиршеством несчастий,
Что жизнь мою до срока оборвут.
Ну что ж, плыви по курсу, перевозчик!
Я не оставлю твоего челна,
Будь ты хоть сам Харон[24]. — Друзья, идемте!

 

Бенволио

Бей в барабан!
 
Уходят.
 
 
 
Сцена пятая
 
Зал в доме Капулетти.
 
Музыканты, слуги.
 

 

Первый слуга

И куда это Пэн Прибор запропастился? Кто будет драить тарелки?

 

Второй слуга

Да, худо, когда всем заправляют одни руки — да еще и нечистые! 

Первый слуга

Унесите софу[25], подвиньте сервант. Да поосторожнее с серебром! А ты, будь добр, оставь для меня ломтик марципана. Да еще, не в службу, а в дружбу, скажи швейцару, чтобы пропустил Сюзи Кофемолку и Нелли. Эй, Антоний! Пэн Прибор! 

Третий слуга

Да здесь я. В чем дело?

 

Первый слуга

Тебя обыскались, тебя зовут, требуют, ждут не дождутся в большой зале.

 

Третий слуга

Но не могу же я разорваться!

 

Второй слуга

Веселее, братцы! Пошевеливайтесь! Кто всех переживет — тому больше всех и достанется![26]
 
Расходятся.
 
Входят Капулетти с домочадцами и слугами.
 
Хозяин приветствует гостей и ряженых.
 

 

Капулетти

Входите, господа. Пусть ваши леди
Вам отдыха от танцев не дадут,
А если дама станет упираться,
То знайте — туфельки мешают ей,
А вот и вы, прелестница! Попались!
Я вижу лица новые! Прошу.
Ах, я и сам такие комплименты,
Надев бауту, ласково шептал
Красоткам... Но все в прошлом, в прошлом, в прошлом.
Привет вам, господа! — Ну что, начнем?
— Эй, музыка! — Танцуйте, чаровницы!
 
Музыка. Чаровницы танцуют.
 
Побольше света! Лишнее убрать!
Камин гасите — душно... — Все довольны,
А значит, я доволен больше всех. —
Нет, ты, кузен, присядь, и я с тобою.
Оттанцевали мы уже свое.
Когда в последний раз мы облачались
В костюмы карнавальные?

 

Старик Капулетти

Тому
Назад лет тридцать.

 

Капулетти

Что ты! Меньше! Меньше!
Лет только двадцать пять тому назад,
На Троицу, на свадьбе у Люченцо
Мы ряжеными были.

 

Старик Капулетти

Двадцать пять!
Помилуй, больше! Сыну у Люченцо
Давно за тридцать.

 

Капулетти

Он лишь год назад
Еще ходил в несовершеннолетних.

 

Ромео (слуге)

Кто эта несравненная, скажи,
Что руку рыцаря обогащает?

 

Слуга

Обогащает? Я не знаю, сэр.

 

Ромео

Она сияньем факелы затмила.
Так гасит все светильники — Светило.
И ей, как видно, рок определен
Быть белой горлицей среди ворон.
О, Совершенства прошлого останки!
О, перл белейший в мочке африканки!
О, светоч лучезарной красоты!
Как в этом мире оказался ты?
Итак, по окончании паваны,
Я пред небесной Донною предстану.
И я любил?! Нет, память, замолчи!
Я просто, как слепой, блуждал в ночи!

 

Тибальт

По голосу — как будто бы Монтекки?
Предел бесстыдства! Шпагу мне скорей!
Подлец сюда пробрался под личиной,
Чтоб опозорить наше торжество!
Но, кости пращуров, я обещаю,
Что к праотцам отправлю негодяя!

 

Капулетти

Племянник, отчего тебя штормит?

 

Тибальт

Наш враг лютейший, маскою закрыт,
Проник на праздник наш под сенью ночи,
Своею кислой миной нас пороча,
И если я сейчас его проткну,
Не посчитаю это за вину.

 

Капулетти

Как, молодой Ромео?!

 

Тибальт

Да, подлейший
Ромео!

 

Капулетти

Я прошу тебя, остынь,
Племянник дорогой, Оставь Ромео —
То благородный юноша, поверь.
Ромео честен, скромен, дружелюбен —
В Вероне все об этом говорят.
Он гость, и обижать его не надо.
Считай, что обознался. Если ты
Еще во что-то ставишь просьбы старших,
Доброжелательностью запасись,
Не думай о дурном, разгладь морщины —
Вид уксусный так некстати на пиру.

 

Тибальт

Нет, кстати, если гость не по нутру!
Не потерплю!

 

Капулетти

Ах, вот как! Нет, потерпишь!
Да я тебя скручу в бараний рог!
Цыпленок — а туда же, петушится!
Он не потерпит! Бог меня прости!
Я в доме у себя еще хозяин
И не позволю свару затевать.
Мужчиной будь и удались немедля.

 

Тибальт

Но как же, дядя, это ведь позор!

 

Капулетти

Нет, каково! Опять наперекор!
Уймись! Уймись. Иначе пожалеешь.
Дерзит еще! — Танцуйте, господа!
Мальчишка, недоносок! — Больше света!
Смотри, тебе я уши надеру!
Какой скандал! — Танцуйте, веселитесь!

 

Тибальт

Ну, раз уж вы неумолимы так,
Свой гнев притворно я зажму в кулак,
Но, только лишь сойдемся мы вдвоем,
Врага ударю этим кулаком!
 
Уходит.
 

 

Ромео (Джульетте)

Соприкоснувшись еле уловимо
С твоей рукой, я обещать дерзну,
Что губы — два упорных пилигрима —
Исправят рук кощунственных вину.

 

Джульетта

Ты складно говоришь, но я некстати
Сужу по разуменью своему:
Лобзанье чернецов — рукопожатье,
Давать устам работу ни к чему.

 

Ромео

Но для чего-то ведь даны уста нам?

 

Джульетта

О да! Молитвы Господу творить.

 

Ромео

Так буду я с усердьем неустанным.
Его отныне за тебя молить!

 

Джульетта

Святые в небе замерли, внимая.

 

Ромео

К моей печали снизойди, святая!
(Целует ее.)
Легко устам — очистились они.

 

Джульетта

Зато устами я весь грех впитала.

 

Ромео

Ну что ж, тогда скорей его верни.

 

Джульетта

Да ты романов прочитал немало!

 

Нянька

Сударыня, мамаша вас зовет.

 

Ромео

Кто мать ее?

 

Нянька

Не знаете вы, сударь!
Хозяйка дома, наша госпожа,
Разумная и добрая. А дочку,
С которой вы любезничали тут,
Я выкормила. Клад, а не ребенок!
Кому-то он достанется!
 
Уходит.
 

 

Ромео

Она
Дочь Капулетти! Вот я и попался
И возвратить свободу не могу:
Я у врага пожизненно в долгу.

 

Бенволио

Как будто, избежали мы худого.

 

Ромео

Здесь бед моих заложена основа.

 

Капулетти

Прошу, не расходитесь, господа,
Кой-что еще осталось на закуску. —
Ах, вот как! Что ж, не смею возражать
И вас благодарю. Спокойной, ночи.
— Эй, слуги! Свету! — Впрямь пора в постель,
И так повеселились мы изрядно.
 
Уходят все, кроме Джульетты и Няньки.
 

 

Джульетта

Кормилица, кто этот кавалер?

 

Нянька

Сын и наследник старика Тиберьо.

 

Джульетта

А кто сейчас выходит?

 

Нянька

Молодой
Петруччо, если я не ошибаюсь.

 

Джульетта

Ну, а за ним — тот, кто не танцевал?

 

Нянька

Не знаю.

 

Джульетта

Побеги узнай скорее!
О, если он женат иль обручен,
То пусть супругом будет мне Плутон![27]
 
Нянька возвращается.
 

 

Нянька

Монтекки он. По имени Ромео.
Сын и наследник нашего врага[28].

 

Джульетта

Одну вражду я ведала сначала —
И та единственной любовью стала.
Открылась поздно истина — и вот
К врагу семьи любовь меня влечет.

 

Нянька

Что, что это?

 

Джульетта

Стихи. Стихосложенью
Меня мой собеседник обучил.
Голос за сценой
Джульетта!

 

Нянька

Иди. Последний гость уже отбыл.
 
Уходят.
 
Входит Хор.
 

 

Хор

Придуманная страсть погребена
И настоящая в права вступила —
Так угасает хилая луна
С явленьем первородного светила.
Они во власти чувства. Но гнетет
Любовников о будущем забота.
Притягивает их запретный плод,
Но рок уже расставил им тенета.
Чужак Ромео для ее родни.
Пред распрей застарелой без защиты,
Когда и где увидятся они?
Обычные пути для них закрыты.
Но голос страсти им для новых встреч
Велит опасностями пренебречь.
 
Уходит. 
 
© Перевод А. В. Флори, 1991–2015

 

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ПРОЛОГ

АКТ ПЕРВЫЙ

АКТ ВТОРОЙ

АКТ ТРЕТИЙ

АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ

АКТ ПЯТЫЙ


 [1] Некоторые переводчики пытаются усилить — в том числе через имена — «итальянский колорит», которого у Шекспира нет. Напомню, что Монтекки и Капулетти на самом деле зовут «на французский манер» — Монтэгю (Montague) и Капюле (Capulet). Кстати, их иногда так и переводили — М. Катков, П. Кусков (у которого действуют также «лэди» Капулет и Монтэгю). М. М. Морозов среди недостатков «Ромео и Джульетты» Б. Л. Пастернака называет англизалию: там действуют «леди» Монтекки и Капулетти, «джентльмены». М. М. Морозов справедливо замечает, что у Шекспира «джентльмены» — просто «господа», тогда как для русского человека это значит «английские господа». Французские лингвисты Жан-Поль Вине и Жан Дарбельне называют это явление «сверхпереводом»: когда точное следование подлиннику превращает в стилистический прием то, что для автора не имело такого смысла. Отдавая себе в этом отчет, я, однако, занимаюсь не «сверхпереводом», а сознательным заострением того, что для Шекспира не имеет принципиального значения. В моем переводе Верона — это своеобразный «Вавилон», это подчеркивается всячески, и в том числе именами — т. е. метафорой «смешения языков». Верона-«Вавилон» — это и есть главный источник зла в пьесе.

[2] Пьеса начинается каламбурными репликами слуг:

SAMPSON

Gregory, o’ my word, we’ll not carry coals.


GREGORY

No, for then we should be colliers.


SAMPSON

I mean, an we be in choler, we’ll draw.

GREGORY

Ay, while you live, draw your neck out o’ the collar.


Я это трактовал не просто как игру слов, а как безграмотный «низовой» эвфуизм. Здесь воссоздается именно малограмотная речь лакеев, претендующих на «культуру». В этом тексте я вообще старался подчеркивать эвфуистическую стилистику оригинала — как языковое воплощение агонии Ренессанса. Эвфуистической болезнью поражены все, включая холопов, подражающих господам и доводящих эту эстетику до абсурда.

[3] Игра слов строится на образах часов и маятника.

[4] Конечно, каламбур банальный, но его следует воспринимать в контексте с «собаками» Монтекки. Я сомневаюсь, чтобы этот персонаж мог правильно выговорить слово «непоколебим».

[5] В оригинале: the weaker vessels — скудельные сосуды. Другой вариант, который напрашивается: слабый пол, позволяющий ввести омонимическую игру с последним словом в общем контексте со «стеной». Аналогичный каламбур потом появился и в переводе О. Сороки (2001): «слабый пол мы к стенке жмем».

[6] В оригинале: What, art thou drawn among these heartless hinds? Здесь я пытаюсь обыграть двусмысленность слова hindпростолюдины и лань. Шваль — это сброд и лошадь (cheval).

[7] Монтекки и Капулетти не враждебны друг другу. Они и забыли о том, почему когда-то враждовали их предки. Это злобная, насквозь прогнившая Верона стравливает два лучших рода. Верона — это и слуги, и даже Тибальт, пришедший в семью Капулетти со стороны.

[8] Вы сталь поганите в междоусобье — таким образом я передал оборот Profaners of this neighbour-stained steel. Подразумеваются два смысла слова поганите — «бесчестите» и «ведете себя как язычники» (т. е. поганые).

[9] Герцог не понимает главного: Монтекки и Капулетти не враждуют. Ссору начинают слуги, ее охотно разжигают «мирные» обыватели, и лишь самыми последними в нее вовлекаются главы семей, ничего не понимающие спросонья, причем жены их растаскивают. Агрессивный Тибальт — племянник жены Капулетти, а не его самого, — ближе к миру Вероны, чем к его семье. По иронии судьбы миротворец Эскал видит источник конфликта в семьях Монтекки и Капулетти, когда наибольшая угроза исходит из недр его собственной семьи: Меркуцио и Парису довелось сыграть наиболее роковую роль в этой трагедии. Следует учесть, что на переводе отразилась и его эпоха — 1991–1992 гг., когда градус агрессивности нашего общества был повышен. (Та же тема есть и в последовавшем за «Ромео и Джульеттой» переводе «Кориолана».)

[10]

<…> латы — паутины не прочней,
Источенные ржавчиной, — хватались
Дрожащими руками за мечи,
Неистовую злобу источая.

Здесь — попытка передать параллель:

To wield old partisans, in hands as old,
Canker'd with peace, to part your canker'd hate.

[11] Эскал оказывается пророком, хотя имеет в виду другое. Таких неожиданных пророчеств немало и в пьесе, и вообще у Шекспира.

[12] Имеется в виду Виллафранка, в оригинале — Free-town. Я предпочел Либервилль — и не только из оригинальности, а чтобы подчеркнуть, что это не настоящая, а условная, символическая Верона. Проявление всё той же «вавилонской» темы по отношению к ней (см. выше).

[13] Вариант: Искусственную создавая полночь.

[14] Вариант:

Да. На ее незрячесть несмотря,
Мы видим только в ней поводыря.

[15] Нет в мире муки тяжелее — легкомысленной фразой по поводу ненастоящей любви Ромео как будто предвосхищает последние слова пьесы, сказанные всерьез.

[16] Очень замысловатый намек на Диану, которая в тексте Шекспира упоминается прямо.

[17] Вариант: Тихонь порой уламывает злато.

[18] Безличная конструкция «нам не живется мирно» соответствует шекспировскому “and ’tis not hard, I think, // For men so old as we to keep the peace”. Это очень важный момент. Капулетти де-факто констатирует: не мы враждуем — что-то непонятное сталкивает нас.

[19] В переводе о смерти говорят много и невзначай. Это легкомысленное memento mori постепенно будет приобретать всё более серьезный и угрожающий смысл.

[20]

            Украсить вас прошу наш скромный дом
            Сегодня ночью — нет, скорее, днем
            Там радость будет царствовать, сияя,
            И дрогнет перед нею тьма, ночная.

 Вариант:

            Вы насладитесь в доме у меня
            Блистанием искусственного дня
            (контраст с «искусственной ночью», которую себе устраивает Ромео)
            Там воссияют юные светила,
            Чтоб ночи тьма на время отступила.
           
 В оригинале «день» не упоминается, но для меня важен мотив превращения ночи в день; и наоборот: всё смешалось и перепуталось. Эта тема проведена последовательно и завершается в финале образом утра, которое не хочет наступать.

[21] Вариант: извиняюсь, божья коровка. В оригинале: what, ladybird! God forbid!

[22] Продолжение той же темы смерти, учитывая будущее Париса. В оригинале несколько иначе: he’s a man of wax.

[23]Варианты:

            Когда порок отыщется во мне,
            Краснеет пусть раскрашенная харя.

 Или:

            Когда меня затеют шельмовать,
            Пусть за меня краснеет эта шельма.

[24] «Трагическая вина» Ромео и Джульетты для меня состоит в том, что их витальная сила парализована. Они готовы умереть за любовь, но не жить ради нее и, тем более, бороться. Они сами устремляются в чертоги смерти. В финале эта метафора воплощается буквально: герои еще при жизни входят в склеп и там убивают себя.

[25] Вариант: кресла.

[26] Скрытая параллель с финальными словами «Короля Лира» (двусмысленность глагола «достанется»).

[27] Джульетта, как видим, тоже легко говорит о смерти и тоже как будто предсказывает свою судьбу.

[28] См. перекличку с Прологом: наследники враждующих сторон.


© Б. Н. Гайдин, ред., комп. верстка, 2010

©

Информационно-исследовательская
база данных «Русский Шекспир», 2007-2024
Под ред. Н. В. Захарова, Б. Н. Гайдина.
Все права защищены.

russhake@gmail.com

©

2007-2024 Создание сайта студия веб-дизайна «Интэрсо»

Система Orphus  Bookmark and Share

Форум «Русский Шекспир»

      

Яндекс цитированияЭлектронная энциклопедия «Мир Шекспира»Информационно-исследовательская база данных «Современники Шекспира: Электронное научное издание»Шекспировская комиссия РАН 
 Каталог сайтов: Театр Каталог сайтов - Refer.Ru Яндекс.Метрика


© Информационно-исследовательская база данных «Русский Шекспир» зарегистрирована Федеральной службой
    по надзору за соблюдением законодательства в сфере СМИ и охраны культурного наследия.

    Свидетельство о регистрации Эл № ФС77-25028 от 10 июля 2006 г.